«Хитоми, я знаю, что первое к чему ты пойдешь – холодильник. Мы ушли на пляж, тебя решили не будить. Еширо.
p.s по дому может бродить Аомине, так как он послал нас всех далеко ;) Касуми.
p.s 2 будь аккуратнее, он спросонья бывает злой и голодный. Если что, кинь в него роллами. Момои»
Как так получилось, что я читаю записку, оставленную на холодосе, а они тусуются на пляже? Все просто, мой сбитый в хлам режим после перемещения, громко и ясно продолжает утверждать, что просыпаться я буду теперь не раньше часов эдак трех дня. А может и вовсе до вечера просплю. Или не буду спать сутки. В общем и целом, страдаю сбитым режимом, хроническим недосыпом, лирической хандрой и бубонной чумой. Ладно, про чуму я, конечно, пошутила, но вот все остальное вполне имеет место быть. И даже есть. Знаете, не удивилась я своим подругам, но вот на Момои они явно очень негативно повлияли. Что бы эта душка предложила кинуть в Дайки роллы? Что еще хуже – она предложила кинуть еду. Или, погодите, я слишком душню? Да, видимо утро — это самое замечательное время для духоты. Или сейчас не утро? — А сколько вообще время? — бурчу себе под нос, открывая холодильник. Морозная свежесть мгновенно бьет по лицу. Морщусь, скукоживаюсь, становлюсь похожа на гусеницу, но настырно продолжаю искать обещанные роллы. Смотрю в недра холодильника еще секунд десять. Закрываю, аккуратно хлопнув дверцей. Открываю снова, в надежде, что я еще не проснулась и меня просто глючит. Но, к великому сожалению, их нет. Кого их? Ах, точно, роллов. Обречённо выдыхаю и закрываю обитель еды, воды и пустоты. А, нет, там яблочки, кажется, были. Открываю ещё раз, достаю яблоко и, потерев его об смятую за ночь футболку, смачно откусываю. Яблоко чуть кислит, но в целом сладенькое. Заморить утреннего червячка Антона — самое то. Почему Антона? Потому что червячок Антон-гандон — это наш местный мем, закрепившийся ещё года три назад. А уместно ли сейчас говорить, что он местный? Да и хрен с ним, потом у Беллы спрошу, она точно в этом разбирается. Разворачиваюсь на пятках, смотря в пол. Красивый он у них на кухне, кафельный. Для удобства еще и с подогревом. А собственно зачем им на острове, где круглое лето, подогрев? И почему мою голову утром посещает столь много глупых мыслей и размышлений? Будто бы занять её больше нечем. Тихонько фыркнув на саму себя, поднимаю глаза от пола… Первое, что пришло в голову: «Пиздец, в наш дом пробрался вор». Второе, что я сделала — громко крикнула и швырнула яблоко в потенциального преступника. Секунд десять в помещении было тихо. Видимо этот кто-то, с головой закутанный в махровый плед, пытался понять, что произошло и произошло ли что-то вообще. Я замолчала, приросшая ногами к полу намертво. — Ты что творишь, чертова женщина?! — раскатистым басом, разворачиваясь на пятках, прорычал мужчина. — Хэ-ээ? — удивлённо тяну, оглядывая баскетболиста с ног до головы. Закутанный от самой головы в махровый плед, Дайки смотрел на меня крайне недовольно, нахмурив брови. Кажется, что сейчас синева в его глазах стала штормом посреди ясного неба, — Это ты зачем бедных девушек пугаешь? Тонкие брови парня поднялись вверх, — Да никого я не пугал, — Дайки стягивает плед с головы, оставляя его на подобие плаща висеть на плечах, — Это ты какого хрена яблоками кидаешься? — он посмотрел вниз на пол, как раз на то самое яблоко, которое я только и успела, что надкусить. Аккуратно пнул его в мою сторону и снова уставился на меня, как баран на новые ворота. — А зачем ты страшный такой? Пару мгновений висит молчание. Только и успеваю что моргнуть пару раз. До меня не сразу доходит, что я сморозила. А вот до мозга Аомине явно долетает информация быстрее. Скорее всего это из-за того, что я ещё не проснулась и, о Боги, даже яблочный завтрак мне испортили. Дайки тихо посмеивается, глядя на то, как я поднимаю яблоко. — Потеряшка, ты меня удивляешь, — смотрю на парня исподлобья, — То я гоблин неотесанный, то страшный, — он стоит, уже оперившись рукой о столешницу. Как раз на пути к мусорному ведру. Но, ничего, прорвусь. Понадеявшись на то, что он все же отойдёт, нарочито медленно беру из холодильника еще одно яблоко. Эта зараза уходить не спешит. Наоборот еще больше, кажется, прирос к тумбе и уничтожает меня свойственным только ему, наглым взглядом. — Ну, что я могу сделать, если ты такой человек? — пожимаю плечами и иду в сторону мусорного ведра. Уж если и начинать преодолевать преграды в этом мире, то Аомине Дайки будет первой из них. — Такой – это какой? — парень ухмыляется, чуть обнажая сероватые зубы. — Своеобразный, — нагибаюсь буквой «Г», проходя под аркой, созданной его рукой и тумбой. Где-то сверху слышится легкий смешок. А я что? А я ничего, выкидываю яблоко в ведро с пищевыми отходами, как это и положено, — Доброго тебе утра, Аомине Дайки, — бросаю через плечо и иду к выходу. Стоит заметить, что шаг у меня не короткий. Привыкла шагать широко и быстро, чтобы не тормозить никого своей обычной медлительностью. Возле дверного проема стопорюсь на секунду, впитывая в себя прожигающий взгляд. Всем своим нутром чую, что здесь диалог не закончен и кто-то должен был бы вставить еще хоть слово. Но, почему-то этого не происходит. Видимо, Аомине Дайки, лучший игрок Поколения Чудес, слишком гордый, что бы начинать пререкаться с какой-то девчонкой. Или ему просто лень, что тоже имеет место быть. Уже ближе к широкой массивной лестнице сбавляю скорость, сокращаю темп. Кладу руку на прохладное перило и ощущаю, как обстановка мгновенно затвердевает. Кажется, что даже мелкие частички пыли сейчас повисли в воздухе. Чувство дежавю возникло неожиданно, снося меня наповал. Такое ощущение, что это уже происходило. Но, явно не в этом доме. Какой-то флешбек тела или спящей второй души? Я, однозначно, где-то уже проживала подобный момент. Хотя, почему именно подъем по лестнице? Или прохладные перила? Перестать думать о том, что меня заставило так застопориться и на доли секунды уйти глубоко в свое сознание, заставила тень, шмыгнувшая быстрым пятном с правой стороны. — Ты чего тут замерзла, Потеряшка? — хрипящий бас окатил меня с ног до головы откуда-то свыше. Дайки стоял на пару ступень вверх в пол-оборота ко мне. Плед, аккуратно свернутый в трубочку, висел на плече у парня. Теперь мне мало что могло закрыть вид на потрясную, рельефную спину. Разве что только растянутая майка. И та, кажется, была придуманная специально для того, что бы открывать вид на шикарные плечи и лопатки молодого человека. Никогда не думала, что буду так в наглую думать о чьих-то лопатках и плечах. Аж дрожь берет. Аомине качается явно с ранних лет, раз уже к девятнадцати годам имеет столь хорошо развитую мускулатуру. Кажется, что ему даже напрягаться не нужно, чтобы показать раскаченные мышцы по всему телу. Бодибилдер хренов. — Да пыталась вспомнить, что хотела сделать, — отмахиваюсь рукой, как от назойливой мухи и продолжаю подниматься. — Пойти на пляж к остальным, — это явно было утверждение, а не вопрос. Интересно, он всегда и со всеми так общается или только с людьми, не достойными его величества? — Да, это ты верно подметил, — я уже ушла на две ступеньки вперед, когда Аомине в один короткий шаг поравнялся со мной. Только сейчас до меня дошло, насколько у нас большая разница в росте и габаритах. Почему-то сразу вспомнилась картинка с хомяком и бананом. Естественно не в пошлом контексте, — Но, к сожалению… — Ты не знаешь дороги отсюда до пляжа, — смуглая кожа блестит, отражая лучи солнца. Спокойный, глубокий взгляд, смотрящих на меня искоса глаз и все та же нахальная ухмылочка и утвердительная фраза. — Какой ты догадливый, Аомине, — язвлю, передразнивая его мимику. Что уж тут скажешь, тяжело человеку, рожденному в год обезьяны. Эх, тяжело-тяжело-о… — Давай, у тебя десять минут собраться. Или уйду один, — ставит свои условия форвард и, не дав мне вставить хоть немного возмущений столь тупому приказному тону, перешагивая через ступеньку, парень уходит. А я остаюсь одна, удивляться дальше разнице в наших росте, габаритах и его наглости. Дайки ускакал куда-то вперед, оставив меня, как говорится, глотать пыль. Пыль, собственно, я не глотала, ее попросту мизерное количество в этом доме. Момои оказалась отличной хозяйкой и везде поддерживала чистоту. Как удалось узнать вчерашним вечером так было не всегда и женским обязанностям Сацуки научилась лишь после того, как они съехались с Куроко. В комнате царил полумрак, созданный тяжелыми, темно-серыми шторами. Наши вещи покоились в углу комнаты, так и не разобранные со вчерашнего дня. Думаю, что в ночи это делать было бы неуместно. Мешать спать пьяненькой Карине не очень-то нам с Беллой и хотелось. Хотя, погодите-ка, в комнату мы с Кариной вчера зашли раньше, чем Белла. Значит, мешать спать блондинке не хотела только я, да и то, кажется, что, я уже почти уснув, слышала, как она вертится с боку на бок. Подруга никогда не могла спокойно спать в тишине и новой обстановке. Спасали лишь я и Белла. Помню, как мы меняли комнату дома, махнувшись с соседками. Карина тогда около месяца пыталась привыкнуть к новой кровати и довела себя этим до темных кругов под глазами. —Пу-пу-пу, пу-пу-пу-пу-уу, заварю-ка кофейку, — упираю руки в бока, разглядывая свою сумку с вещами. Взяла я не так уж и много: шорты, две футболки, купальник и двое джинс. Купальник, кстати, тоже самый обычный, раздельный, глубоко-синего цвета. Видимо, в гардеробе он или со школьных времен бывшей хозяйки или она совсем не хотела, что бы на все прелести тела обращали внимание. Хотя, здесь есть на что обратить свой взор. Достаточно мясистая, плотненькая фигурка с плавными изгибами по линии талии. Пышненькая грудь, очень миленький, выпирающий животик и классная подкаченная задница. Помниться, в родном мире я была худощавая, что есть костлявая и совершенно лишена каких либо форм. Оттуда и пошла моя любовь к оверсайзу. Собственно моя предшественница разделяла эту любовь и тягу к объемным, светлым вещам. Это меня с Иматсуджи Хитоми и объединяло. Разве что я не понимаю, зачем девушка пыталась скрыть свои прелести. Но, дело не моё и нарушать уже устоявшийся стиль человека я не собираюсь. Все равно жизнь и тело не мои, могут ещё и лишние вопросы появиться в резкой смене характера и поведения. А мне оно надо? Нет, мне оно даже за миллион не надо. На улице жара, судя по палящему солнцу. Да и время сейчас дневного зноя. Часы на телефоне показывали ровно три часа дня. Значит, надену купальник, а поверх вот эту здоровенную белую футболку. Или лучше черную? Да, лучше тёмную, ибо зная себя, заляпаю в первые пять минут пребывания на пляже. Никто не отменял случайно капнувший кетчуп или сок от жареного мяса. А, собственно, никто и не говорил о том, что в Японии принято жарить шашлыки… да и хрен с ним, на месте разберусь, что они тут на пляжах делают. Носком откидываю стянутые шорты, в которых спала, куда-то в сторону футонов. Заправлен, кстати, всего один из них. Принадлежит он Белл, так как она единственная, кто застилает свою постель утром. И не лень же человеку подобной фигней страдать. Старается ещё, что б все идеально было. Удивительно, что она все же не разобрала свои вещи, учитывая ее любовь к порядку и симметрии. Видимо, система все- таки иногда даёт сбой, даже в случае с Беллой. У нее вообще все обычно очень систематизировано и, кажется, что каждое действие она обдумывает заранее. А может не только действие, но и любой диалог. Эх, мне бы так. — Чертовы веревочки, — ворчу себе под нос, не зная, как выгнуть руки так, чтобы можно было завязать лиф от купальника. В плечах появляется неприятное, тянущее ощущение, когда я заламываю руки в очередной попытке затянуть лиф потуже, что бы он, не дай Бог, случайно не всплыл где-нибудь посреди моря. Если я, конечно, со своей фобией глубины вообще в него зайду. Где-нибудь на берегу без него остаться тоже не хочется, если вдруг Карина решит подурачиться. Попросить бы его завязать кого-нибудь. Да вот жаль, что по близости нет никого из девчонок, а переться к Аомине с такой просьбой, кажется, себе дороже. Мало ли что у этого гоблина на уме. Дверь со стуком разъехалась как раз в тот момент, когда я уже почти сняла лифчик, что бы завязать его. Вспомнишь лучик, вот и солнышко, что б его… Мгновенно прикрывая грудь частью купальника и на всякий случай ещё руками, поворачиваю в сторону баскетболиста голову. Он стоит спокойно, осматривая с ног до головы. Уж чего-чего, а такого расклада событий хотелось меньше всего. — Тебя стучаться не учили, Аомине? — руки на груди сжимаются сильнее. От потянувшего сквозняка от ног к спине идут мурашки. — А тебя быстро собираться? — Ты еврей или японец? — поднимаю одну бровь. — А ты? — от этой наглой физиономии уже тошнит. Что за человек такой? — Ты можешь нормально на вопросы отвечать? — Разве я не нормально отвечаю, Потеряшка? — если этот парень решил меня вывести, то у него неплохо получилось, хочу заметить. Раздражённо закатываю глаза, отворачиваясь от него. И хрен с ним, что он прожигает мою спину уже второй раз за этот день, — Лучше помоги бантик завязать, а то у меня не получается, — бубню, перекидывая волосы со спины на грудь. Как бы не хотелось его просить, а все же попросила. Что поделать, судьба злая штука и шуточки у нее иногда тоже не очень смешные. В том, что парень все ещё в комнате и выполнит мою небольшую просьбу, я убедилась лишь когда до моей спины едва уловимо коснулись костяшки пальцев. Короткое «выпрямись» сработало гораздо лучше, чем осуждающий мою корявую осанку взгляд Беллы. Рывком затянув завязки так, что я коротко ойкнула, парень усмехнулся. Вот же садист чертов. Больше, чем уверена, что и совесть его за такие приколы совершенно не волнует. Ужасный человек, хоть и красивый, зараза. — Жду тебя внизу, — коротко бросил баскетболист, прежде чем, так же тихо, как и зашёл, выйти. Еще раз удивившись столь тихому шагу, нагибаюсь к сумке с вещами за длинной, свободной футболкой. Какая-то странная улыбка появляется на лице. Это я что, Аомине тут улыбаюсь? Интересно, чем же он заслужил это? Театрально закатываю глаза, тяжко выдохнув и подхватив футболку иду вниз. На ходу одеваюсь, поражаясь тому, что не умудрилась зацепиться за порожек и не шлепнулась. Я та еще растяпа, могу упасть на ровном месте. А здесь порог с закрытыми глазами перешагнула. Эх, чудеса да и только. Чуть в приподнятом от самой себя и своей ловкости настроении спускаюсь к парню. По дороге успеваю подумать о том, с чего бы такая щедрость от Дайки и зачем он сам предложил меня проводить до пляжа. Неужели, все-таки совесть у человека проснулась и таким способом он пытается перекрыть всю свою наглость, тупые шутки и общий идиотизм? Да нет, бред какой-то. От собственных мыслей улыбаюсь сама себе, чем вызвала насторожившийся взгляд парня. Отсмотрев меня ещё раз, он хмыкнул. Странный все же этот Аомине. Как будто не от мира сего. Путь парень предложил… нет, не так. Путь парень утвердил короткий, через редкий пальмовый лесок. Всю растительность по обе стороны протоптанной тропинки составляла трава, какие-то интересные яркие цветочки, которые были натыканы хаотично повсюду и небольшие кустики. В общем-то, симпатично, минималистично и немного душновато. Широкие листья хоть и закрывали собой большую часть неба, но вот от духоты, поднимавшийся от самой земли, перекрыть никак не смогли бы. Дайки шел впереди, засунув руки в карманы серых трикушек. Стоит заметить, что он вроде бы никуда и не торопился, но вот мне приходилось чуть ли не бежать за парнем. Шаг у него, скажу я вам, равен, наверно, трем моим. Да и тропу эту извилистую он знает намного лучше, чем я. И даже здесь, где раскиданы сухие веточки и камушки он умудряется идти слишком тихо. Не то что я, которая на каждом шагу обо что-то спотыкается или наступает на ветку. Наконец послышался гул толпы и шум моря. Листва на кустах зашелестела свою мелодию, когда морской воздух просвистел на выходе. Мы вышли словно из сказочного леса в совершенно другой мир. Шумно, многолюдно и немного не комфортно. Я застопорилась, не решаясь сдвинуться с места. Потеряться еще раз не очень хотелось. Просить помощи у Дайки второй раз за последний час – хотелось еще меньше. Как по мне, так он расценит это как наглость. Или я слишком накручиваю себя. Нерешительная в своих действиях, я сейчас наблюдала как парень, который мог бы мне помочь, медленно, но верно уходил вперед. И почему я постоянно оказываюсь в столь неловких ситуациях именно с ним? Почему дома не оказался добрый Атсуши, который, заметив, что я совершенно не успеваю за их широким шагом и могу повторить фокус с исчезновением, предложил донести меня на своей спине? Или хотя бы Кисе, который, как по мне, всегда готов помочь в беде. Почему этот чёрствый, но такой притягательный, Аомине? Словно услышав, как я шмыгнула носом, парень обернулся. Застыв в метрах двадцати от меня, он, верно, собирался с мыслями. Решался, спасать меня или не стоит. А может и просто издевался таким способом. Я же уже была готова развернуться и пойти обратно в дом рыдать о том, что из-за своей изюминки не смогу отдохнуть с ребятами на пляже, не смогу узнать каждого из них получше. Наконец баскетболист быстро двинулся в мою сторону, явно чем-то озадаченный. По его мимике сложно было понять — хочет он меня убить на месте, или же просто не понял в чем проблема. — Ты можешь потеряться даже если будешь просто идти рядом? — я смогла лишь виновато потупить взгляд в землю, кивнув, — Держись тогда за руку, — от вида протянутой раскрытой ладони стало немного дурно. Вот так вот просто положить свою ладонь в его я побоялась. А вдруг он по моим дрожащим пальцам поймет, что нравится мне? Лишние подозрения было решено не вызывать и я, как честная, но не совсем умная Маша, взяла его руку выше кисти. Удивительно, но не смогла обхватить даже на половину. Слишком уж маленькая у меня ладонь. Баскетболист на мои действия лишь усмехнулся. И снова зашагал привычными ему семимильными шагами, заставляя меня быстро семенить следом. По ходу шествия к друзьям я или заливалась краской по самые уши или смотрела в песок, пытаясь отогнать мысли о том, какой горячий Аомине. Не в плане внешности горячий, а по температуре. Мои еле теплые пальцы приятно пульсировали и немного дрожали, греясь о его руку. Совру, если скажу, что было неприятно вот так бежать за этим великаном, или же стремно от мыслей о том, что это может вылиться в очередную порцию подколов со стороны парня. Последнего хотелось бы, конечно, меньше всего, но даже если оно и будет — сейчас-то я держу его за руку, а он терпеливо сделал шаг короче, или вовсе притормаживал. Возможно, ему просто неудобно было идти и волочь меня за собой, но факт остается фактом. А может это я слишком осторожно себя с ним пытаюсь вести и ничего, кроме добрых мотивов его сейчас не подпитывает. Странная все же, умудрилась влюбиться еще сильнее в живого персонажа аниме. Кому не расскажи все со смеху упадут. Пытаясь как-то отвлечь свои глаза от созерцания перекатывающихся под кожей на спине мышц, я разглядывала пейзажи по сторонам. По крайней мере очень сильно пыталась их осмотреть. Блестящий на солнце, теплый, белый песок перекатывался в сланцах. Но, хочу заметить, что каких-то крупных камней не попадалось и было даже как-то приятно, что он такой мягкий и рассыпчатый. Лазурно-голубое небо и кристальная синева моря застывали в голове сочными картинками, которые я запомню, кажется, на всю оставшуюся жизнь. Даже если она закончится не в этом мире, а где-то там, в родном Хабаровске. Японцы всех мастей и возрастов сновали туда-сюда, перекатывались с одного бока на другой или попивали коктейль, лежа на шезлонге. Аомине же просто шел вперёд и толпа буквально расходилась перед ним сама. Будто бы никто не желал столкновения со столь известной личностью. Кажется, что несколько раз в нашу сторону были направлены даже вспышки смартфонов. В какой-то момент густо заполненный людьми пляж сменился на застроенный комплекс и заметно поредел. Отель стоял по левую руку, величественно возвышаясь огромным количеством этажей. Народу стало как-то поменьше и, кажется, что здесь запахло чем-то другим. Словно не отдыхающими людьми и морем, а чем-то тяжёлым, давящим. Оглядываюсь по сторонам, в попытках найти источник запаха. Но, ничего не получается, лишь краем глаза замечаю, что здесь дамы лежат на шезлонгах под раскидистой тенью зонтов, обмахивая себя пестрыми веерами, а ребятишки, вместо замков из песка, предпочли бассейн или двух аниматоров. Все так же с любопытством подмечаю ряд беседок с красной крышей и лёгкий запах жареного мяса. Все таки шашлык здесь готовят. От этой мысли в животе заурчало, а скулы свело от голода. Все таки, кроме яблока в моем животе ничего еще не было. Надо бы, кстати, уточнить про роллы, вдруг Момои ошиблась и зря меня обнадежила на вкусный завтрак. Неожиданно Дайки резко остановился, немного повернувшись. От чего я, засмотревшаяся по сторонам, врезалась аккурат в лопатку парня. Уже готовая начинать ворчать на парня за его не аккуратность и потирая ушибленный лоб, скорее рефлекторно, а не от боли, я наконец отлипла от спины форварда. Спереди раздался заливистый смех, — Ками-сама, пощади ты уже эту растеряшку, — до боли знакомый, женский голос, неприятно прозвучал в голове. Подняв глаза, замечаю всю компанию, которая оставила меня с Дайки, свалив рано утром. Источником смеха была Карина. Подруга стояла рядом с Тайгой, который широко улыбаясь, ловко переворачивал мясо на гриле. Запах еды мгновенно ударил в нос, вызывая очередной стон умирающего кита в моем желудке. Стоящий рядом Аомине, которого я все ещё держала за руку, как-то странно покосился на меня. Для моего больного мозга это стало сигналом к тому, что пора бы и отпустить уже. Кидаю быстрое «спасибо» и сама того не ожидая в три шага оказываюсь возле Карины. Подруга подтирает костяшкой проступившую слезинку. Наше появление мгновенно заставляет парней отвлечься от своих дел и начинать здороваться с Аомине. Будто бы они с ним утром не виделись. Чего сейчас руки друг-другу жать? Не понимаю я этих мужчин. Даже Тайга, который был сейчас полностью вовлечен в процесс приготовления мяса и шпажек, передал щипцы Ашикаве и потянулся к мулату. Последний, кстати, совсем наплевав на степень прожарки тиснул с гриля небольшой кусочек курицы и закинул его в рот. А мне было, видимо, положено лишь смотреть, соблюдать правила приличия и облизываться, истекая слюной. — А где еще трое? — оглядываю присутствующих, подмечая, что не хватает Момои, Куроко и Беллы. — А, — подруга подхватывает меня под локоть, уводя куда-то в глубь беседки, — Они до бара пошли. На краю стола подмечаю розовенькую пачку тонких сигарет и зажигалку. Подруга хватает сигареты и, видимо, по привычке хотела запихнуть их в карман, но не фортануло. Карина стояла в кислотно-розовом купальнике на веревочках, отсвечивая филейной частью. Хоть на груди виднелось что-то похожее на лифчик — широкий верх на тонких лямках и рюшками. Покачав головой столь откровенному виду, наблюдаю за тем, как блонди вертит головой. — Тайга, — она хватает со скамейки красную кофту, — Я возьму твою олимпийку? Парень поворачивается, удивлённо смотря на нас, — Олимпийку? — замечает в руках у Карины свою вещь, — Бомбер возьми, — словно исправляя подругу произнес правильное название Кагами. Тьфу ты, Господи. Кофта есть кофта. И хрен с ним, что на молнии или пуговках. Тоже мне, развели тут викторину по названиям одежды. Карина, улыбаясь, театрально закатила глаза, — Спасибо, Кагамушка, — девушка послала парню воздушный поцелуй и, зашагав к песочку, накинула кофту. — Ну что, как утро? — заговорщицким тоном спросила Карина, доставая из пачки две сигареты за раз. — Сумбурно, непонятно и голодно, — скорчив недовольную и грустную мину, отвечаю. Подруга выжидающе смотрит, подкуривая раковую палочку. Помимо нас на «курилке» стоят ещё две девушки, с интересом оглядевшие нас, когда мы зашли. Хотя, очень странно скривилось лицо у девушки с афро-косичками, в которых яркими пятнами проглядывали пурпурные пряди. Видимо, не натуральная прическа, а каникалон. Девушки стояли с одноразками. Судя по всему их так озадачил вид табачных сигарет, вот и скривились. А может и открытый прикид Ашикавы. Хрен их знает, японок этих. — Фифти-фити? — выделяя сказанное игривой интонацией и потиранием пальца о палец, спросила блондинка. Закатывая глаза и выдыхая дым через нос, отвечаю, — Да куда уж там. Есть у меня подозрения, что Аомине все роллы сожрал. Не думаю, что Момои смогла бы меня столь наглым образом наебать с ними, — девушки стоящие сзади нас притихли. И хрен с ними, пусть слушают рассказы о прожорливом и непобедимом Аомине Дайки. — Вот козел, — в сердцах выплюнула Карина. — Ага, и я о том же, — по привычке прикусываю фильтр сигареты, лопая кнопку. В горле начинает неприятно зудеть, — Но он мне купальник помог завязать, — передергиваю плечами, так как купальник затянут слишком сильно, передавливая груди и мешая спокойно дышать — Перезавяжи, кстати, — поворачиваясь к подруге спиной, замечаю ее округлившиеся глаза и удивлённое выражение лица. Карина задирает мою футболку. Со стороны слышится приглушенное шипение, — Хрена он тут морской узел завязал, — девушка хохочет, я же закатываю в очередной раз глаза. — А потом ещё предложил руку, что бы я в толпе не потерялась, — блондинка пыхтит сзади, пытаясь развязать творения Дайки, — А как умная Маша взяла его выше кисти, руки тряслись, капец. — Готово, — прихлопывая между лопаток, констатирует Касуми, — Ты же понимаешь, что еще больше палишься таким образом, — убирает с глаз выпавшую ресничку, — Небось еще, и краснея, спину его разглядывала, — она по-доброму улыбается, смея наблюдать, как мои щечки покрываются легким румянцем. Вернулись мы когда в компании вновь нарисовались лица Момои, Тецуи и Ииноноке. Белла встретила нас осуждающим взглядом, Куроко же мгновенно исчез, а Сацуки ринулась обнимать меня, приговаривая, что курение не красит девушку. На столе уже была накрыта поляна. Пара бутылок явно спиртосодержащего напитка, небольшие нарезки свежих овощей и фруктов, непонятно откуда взявшиеся сушимы, поджаренные на гриле морепродукты и овощи. Пахло все это гастрономическим оргазмом. Вкусовые сосочки на языке буквально встали дыбом, а от вида Атсуши и Дайки, которые уже по тихой тырили со стола еду, на манер детей, стало совсем дурно. Не желая, что бы прием пищи не затягивался, я принялась помогать Момои расставлять по периметру стола пластмассовые тарелки и стаканы, которые, как я поняла, хозяюшка прихватила с собой. Действительно, проще было помыть их, забрав домой, чем тащиться пьяными до мусорных баков, что бы разделить мусор. Хоть кто-то здесь придерживается здравой логики. Во главе стола, как и положено, сидел сам «хозяин дома» в лице Куроко. Хотя, изначально, не заметив его на фоне вертящейся во все стороны и расскладывающей еду Момои, и тихо-мирно сидящего Акаши Сейджуро, который подозрительно легко улыбался, я и подумала, что Помидорка возглавляет сей чудный парад. За Акаши, по направлению часовой стрелки сидела Белла, за ней я, следом Карина, Тайга, Астуши, Мидорима, Дайки и замыкался круг на рассказывающем что-то Кисе. Нырнув туловищем под стол, Дайки начал выуживать оттуда банки с пивом. Одна отлетала сразу к Карине, вторая к Тайге, а вот на третьей Дайки застопорился, как-бы невзначай смотря на меня и вопросительно мотнув головой. Я же, пожав плечами, протянула руку через весь стол и взяла предложенный напиток. Баночка была еще обжигающе-холодная. — Ой, помню, мы так же собирались прошлым летом, — вдруг сказал Кисе, подставляя свой стакан для удобства Момои. Девушка разливала, как я узнала, саке. — В прошлом году это закончилось тем, что Дайки-кун и Тайга-кун, перепугали весь персонал в отеле, — вовремя подметил Куроко, от неожиданности которого у меня внутри все сжалось. Не могу начать нормально обращать на него внимание, все время забываю о том, что он присутствует здесь. — Подумаешь, вежливо спросили, где здесь есть баскетбольная площадка, а не это низкое очко с сеткой, — пробурчал Дайки, пережевывая еду. — От вежливости люди не разбегаются в рассыпную и не вызывают охрану, потому что два пьяных баскетболиста решили кулаками узнать, кто из них лучше, — блаженно прикрыв глаза, едко заметил Акаши. Мои глаза нервно бегали между мрачнеющими Тайги и Аомине. — А кто тогда победил-то, я чёт не помню? — слышится откуда-то из нашей толпы. —Я! — синхронно звучит со стороны синего и красного форвардов прежде, чем они скрещивают свои палочки, осознав, что не собираются уступать друг другу, а махаться за столом невежливо. Вы когда-нибудь видели, как два взрослых парня, две известные личности с почти мировой славой, сидят за столом и под грозный взор Мидоримы бьются палочками? Вот, и я впервые в жизни увидела. И, знаете… это выглядит так правильно и так по домашнему, что хочется смотреть на это вечность, поставив громкое «КЬИ-Я!» на повтор в своей голове. В нашей беседке слышится синхронное, — Компа-ай! — а следом перезвон пластиковых стаканов и алюминиевых банок с пивом.