***
Приветливо улыбающийся мужчина-хостес бегло осматривал входящих людей. Сегодня его задачей было встретить одну-единственную леди. По описанию еще пока что не подошла ни одна из входящих. Сегодня, в этот замечательный летний вечер, в помещение должна была зайти с виду грубоватая, черновласая девушка с пристально-холодным серым взглядом. Мешковатая одежда дополняла бы образ оборванки, как выразился Акаши-сан младший. Неожиданно внимание хостес привлекла одна особа. Истинная, железная аристократия веяла от всего ее силуэта. Вовремя подошедший к девушке напарник мужчины оголил ее округлые плечи, забирая легкую накидку. Глубокий вырез на спине элегантно подчеркивал ровную осанку и острые лопатки аристократки. Что-то хостес подсказало, что впервые в жизни кто-то из семейства Акаши совершил ошибку. — Я могу вам чем-то помочь? — мягкая интонация привлекла внимание черноволосой. Действительно у нее был острый, холодный взгляд. — Да, будьте добры – у меня назначена встреча с Акаши Сейджуро. — Ииноноке Еширо, полагаю, — мужчина уважительно склонил голову, продолжая улыбаться. — Да, она самая. В очередной раз посмотрев на наручные часы, Сейджуро шумно выдохнул. И почему эта девушка заставляет его ждать уже битые пятнадцать минут? Вовремя поднесённый стакан коньяка подраслабил юношу, но однозначно не успокоил. Неужели нельзя быть чуточку пунктуальнее и уважать чужое время? Куда уж там, семья Ииноноке всегда славилась непунктуальностью. Чего только глава семейства стоит… — Акаши-сан, — Сейджуро слишком резко поворачивает голову, — Госпожа Ииноноке, — мужчина-хостес учтиво отодвигает обитый белым атласом стул. Знаете, если бы Сейджуро мог спокойно проявлять свои эмоции, то сейчас у него отвисла бы челюсть. А будь он хотя бы чуточку дамским угодником, то обязательно бы отвесил парочку комплиментов. Роскошью в этот вечер веяло от Ииноноке, кажется, за километр. — Здравствуй, Акаши, —собственная фамилия резанула по ушам. — Оу, — парень расслабляется на месте, не желая играть в аристократию, — Ё-тян, дорогая, мы же уже договорились, к чему эти формальности? — рука непроизвольно запахивает черный пиджак. — Мне кажется, что в таких местах только и делать, что соблюдать формальности, — она чуть наклоняет корпус, закрепляя свои слова кивком. Ни грамма смущения или же хотя бы каких-то эмоций. Лишь сухой расчёт и желание быстрее закончить. Собственно, Сейджуро, испытывал сейчас те-же эмоции. Парень подтягивается о подлокотники, параллельно придвигая стул ближе, — Что ж, сегодня поиграем в формальности. Девушка поднимает уголки губ, когда Акаши сдержанным жестом подзывает официанта с меню. Вытянутые книжки аккуратно кладут параллельно друг другу в идеальной симметрии. Их столик находится на своеобразном балконе, где можно было слышать прекрасную, живую музыку. — Как твои дела, Ё-тян? — парень не сразу понял, что сморозил, а когда осознал то, было уже поздно. — У меня все прекрасно, — девушка складывает руки в замок под подбородком, — Уже даже чемоданы собрала. Акаши не сразу понимает о каких чемоданах идет речь и зачем она вообще их собрала. Сегодня, в принципе, не его день. А все виноват Мидорима, вычитавший в гороскопе туманность разума у стрельцов. И какой бы глупостью это не звучало, но туманность разума, действительно, присутствовала и объяснения ей особо логичного не находилось. Разве что Меркурий с Сатурном встали в противоположные ряды. Да даже это совершенно лишено логики. Сейджуро фокусирует взгляд на собеседнице, — Так скоро? Неужели не терпится в медовый месяц отправиться? — он лукаво улыбается, наблюдая, как резко мрачнеет Еширо. Она медлит с ответом, заставляя Сейджуро чуть подумать о сказанных им словах. Но, кажется, что особо парня ничего не смущает. Ииноноке принимает игру и с самой соблазнительной интонацией на которую способна, отвечает, — Дорогой мой, конечно, не терпится, — Еширо наклоняется вперёд, чуть подпирая грудь, — Я вся в предвкушении этого незабываемого медового месяца, — она мечтательно закатывает глаза, ладонью очерчивая круг, — Ты же, надеюсь, уже придумал, чем мы займемся? — А чем обычно занимаются только-только поженившиеся люди? — Сейджуро насмешливо приподнимает одну бровь. — Хм, — Белла подносит пальчик к губам, — Ходят на пляж, смотрят фильмы, — она через чур явно задумывается после каждого варианта, — Что же ещё могут делать молодожёны? — Акаши уже и самому на этом моменте становится интересно какую ещё нелепую и детскую отговорку она придумает лишь бы не переходить к основному, — Знаешь, — уже шёпотом продолжила девушка, — Я думаю, — внутренняя струна парня натянулась в предвкушении чего-то необычного, — Что молодожены ещё ненавидят друг друга! Бум! — ее глаза широко раскрылись, на щеках проявились милые ямочки, когда она совершенно безумно разулыбалась. Акаши выдохнул даже как-то слишком облегчённо, — А я уже было подумал, что тебе промыли мозг, Ё-чан, — девушка удивлённо отстранилась. Наконец, когда руки молодого человека потянулись к краю стола, она заметила то, ради чего сюда пришла, — Я думаю, нам совершено не нужны формальности, — Акаши идеально отыгрывает роль размеренного бизнесмена, который просто посещает очередную деловую встречу, — Ознакомься, пожалуйста, — он кладёт сначала красную папку поверх меню, следом, образуя сэндвич — черную. Ииноноке с недоверием смотрит на черную папку, — Почему эта, — она приподнимает ее за уголок, — Толще, чем эта, — ловко вытягивает красную из середины. Сейджуро отворачивается в сторону, подпирая челюсть кулаком, — В красной официальный брачный договор, оформленный по всем стандартам и оговорённый обеими сторонами, — парень, словно предотвращает следовательно поступивший бы вопрос, — Оговоренный нашими отцами. В чёрной договор, который мы заключим между собой в обход стандарту. В нем есть интересные пункты, которыми ты, думаю, очень заинтересуешься, Еширо, — он цепляется взглядом за нее, внимательно смотревшую на черную папку. — Хм, как интересно, — девушка с нетерпением открывает ее. Первые три пункта совершенно не интересны, — Ни одна из сторон не имеет права на нарушение личных границ, которые оговариваются до подписания договора, — Она поднимает лицо к Акаши, который почему-то напряжённо смотрит вглубь ресторана, — Объяснишь? — Ни ты, ни я не имеем права на пересечение личных границ. Допустим, я никогда не поцелую тебя при всех, если того не требует ситуация. Не стану задавать вопросов о том, где, с кем и когда ты была. Ты никогда не станешь лезть дальше, чем я тебе позволяю. — Какая ситуация? — Да та же самая пресса. Все вокруг должны будут думать, что мы с тобой идеальная, гармоничная пара,— Акаши указывает на договор, — Там есть пункт и про это. Тринадцатый, если не ошибаюсь. — Да, вижу. Показательно-счастливое посещение различных мероприятий, интервью. Место и причина встречи оговариваются заранее. Возможно-разрешенные действия партнеров по отношению друг к другу оговариваются заранее так же, как и время посещения. — Да, здесь говорится о том, что… — Я прекрасно все понимаю, Акаши Сейджуро, читать умею, — девушка нервно перелистывает страницу. Следующий пункт заставляет задуматься, — Ни одному из партнёров не разрешены действия сексуального характера — она непонимающе смотрит на будущего «партнёра» Акаши думает, как правильно ответить около минуты. Продолжает смотреть вглубь зала и, наконец, найдясь с ответом, говорит, — Да, я добавил данный пункт, так как не желаю лишнего сближения и ложных надежд. — Что, прости? — что-то гневное начинает закипать внутри Еширо. Молчание сейчас не должно затягиваться и оба это прекрасно понимают, — Или же сам боишься влюбиться и сблизиться со мной, вот и добавил эту ересь. Юноша резко мрачнеет, совершенно забыв о том, что не хотел ничего подобного говорить, — Следи за своим языком, Ииноноке Еширо, — оба приходят в еще большее бешенство, когда их взгляды оказываются на одном уровне, — В первую очередь я забочусь о тебе. На тот случай, если твое девичье сердечко вдруг решит, что без ума от меня, — он говорит томно, размеренно, но однозначно не менее яростно, чем начинал. Неожиданно Еширо выпрямляется, вновь начиная улыбаться подобно змее, — Что ты, Акаши Сейджуро, еще даже расписаться не успели, а ты уже обо мне заботишься? — её слова насквозь пропитаны ядом сарказма. — Послушай, — юноша слишком резко выпадает вперед, накрывая ладонь Ииноноке своей. Она заметно начинает нервничать, — Или ты сейчас заткнешься и прекратишь паясничать, — его пальцы обвивают запястье девушки, постепенно сдавливая. — Или что, Акаши Сейджуро? — Еширо явно не понимала, что играет с огнём, который был готов прямо сейчас сжечь ее заживо. — Или ты все равно выйдешь за меня и я превращу твою жизнь в настоящий Ад. Знала ли ты, что твоя подпись в брачном договоре мне нужна лишь для формальности. Уж поверь, твой отец об этом позаботился. И ему совершенно плевать, что с тобой станет после свадьбы. А в данном случае, уже сразу же после помолвки, — его голос не дрожит, наоборот с каждым словом становится все тяжелее, увереннее. Обхваченная кисть начинает неприятно ныть, — Или ты сейчас дочитываешь, подписываешь бумаги и мы расходимся на позитивной ноте, или, повторюсь, твоя жизнь превратиться в сущий Ад. Белла никогда не была пугливой, отдающей свои позиции другим, девочкой. Но сейчас… но сейчас, когда запястье было сжато до красноты, а один из глаз Сейджуро наливался отнюдь не благородным золотом, что-то в ее душе треснуло. Наверно, это заговорил голос разума и инстинкт самозащиты. В груди поднялся ком волнения и страха перед юношей, что сейчас буквально пожирал ее бушующим гневом. — У тебя ручка есть? — холодные нотки в голосе и железная стойкость удивили Сейджуро. Ни один нерв не дернулся на лице собеседницы с момента его речи. И это не могло не восхищать. Слепая злость так же резко, как и пришла, наконец спала тяжелыми оковами с плеч парня. Он выдохнул, отпуская кисть девушки. Столь внезапные перемены в настроении еще больше смутили юную леди, от чего ее коленки задрожали. Она была удивлена столь бурной реакции своего организма на переменчивость капитана. — Для тебя, любовь моя, у меня есть все, — от тошнотворной любезности и обращения Беллу скованно перекосило. Кровь отлила от лица и ей в обязательном порядке захотелось дать затрещину столь наглому человеку. Но не сейчас. Сейчас она наблюдает за собственной рукой, которая легко ставит уже вторую роспись на выбеленной бумаге. Потом, когда страсти поутихнут, она обязательно найдет возможность воздать этому наглецу по заслугам. А теперь она поиграет по его правилам и утихомирит дрожь в коленях. Последнее нужно выполнить как можно скорее. — Что ж, — Сейджуро убирает ручку во внутренний карман пиджака, — Было приятно с тобой встретиться, Ииноноке Еширо. Но, к сожалению, мне пора идти. Она облегчённо наблюдает за тем, как легко парень снимает со спинки стула серое пальто. Свершилось чудо — эта изнурительная для неё встреча подошла к концу. Молодой человек грациозно склоняется над ней, обойдя стол в один шаг. Ее покрасневшая рука вновь оказывается в его владениях. Губы Беллы мелко задрожали, когда парень подносит неприятно тянущую кисть к своим бледным губам. Легкий поцелуй приходится как раз на тыльную сторону ладони, где болит больше всего. Пронзительно- спокойный взгляд вновь красных глаз заставляет вжаться в кресло сильнее. — Спасибо за уделенное время, — он плавно опускает ее руку на стол, чуть задерживается, прежде чем отпустить совсем, — До скорой встречи, Ё-тян. Юноша произносит крайнюю фразу на развороте и не удостоит девушку последнего взора, уходит. — Какой же омерзительный, — в сердцах выплевывает Белла, поднимаясь со своего стула.***
Разгоряченные ярким солнцем, пивом и уставшие от игр в воде, мы всей дружной гурьбой шли вдоль моря. Сказочная картина открывалась перед нами — закатное море огибало пляж, визуально увеличивая гору Мифуга. — Какая там история у этой горы? — лепечет Ашикава, перехватывая мою руку под локоть. — Во-первых, — Мидорима поправляет очки, — Не гора, а скала… — Да какая разница, — Ашикава закатывает глаза, тихо, себе под нос, назвав Мидориму душнилой. — Большая, на самом деле, — в разговор вклинивается Белла, — Скалы более крутые и обрывистые, горы – обогащены растительностью и менее резкие на повороты, если можно так выразиться, — услышав уже в свой адрес «душнила», подруга добавляет — Не душила, а человек занимающийся ликбезом! — Ликбез, как мне известно, был только в СССР, — томным голосом тянет откуда-то со стороны Акаши. Ужас какой-то, а не голос, если честно. Теперь, я, кажется, понимаю, Беллу, которая с ним наедине оставаться не особо горит желанием. Чем-то они даже с известным всем Ананасом туманным схожи, если так подумать. Однозначно, что-то в их манере поведения похожее есть. — У меня словарный запас хороший, — Белла аккуратно ступает по резко сменившей песок гальке, чуть хмурится и даже не смотрит в сторону жениха. — А я и не сомневался, — есть в его голосе что-то аккуратно-подъебывающее. Что-то, что заставляет усомниться в чистоте его слов. По мрачному виду Беллы сразу становится понятно, как часто Акаши использует такую интонацию в разговоре и как сильно он ее этим бесит. Вопрос лишь в том, почему она это терпит? Обычно Белла всегда может ответить своему раздражителю. Да она вообще любому ответить может, вне зависимости от того, кто это. А вот в данной ситуации и многих других, которые я успела заметить за последние три дня нахождения на острове, Ииноноке не шибко лезет в защиту. Она скорее вообще старается не замечать или свести к минимуму разговоры с Акаши. — Ой да ладно вам, голубки, — смешок со стороны Касуми привлек косой, выразительный взгляд Ииноноке, — От вас за версту веет неприязнью к друг другу, — пожимает плечами, чуть сильнее сжимая мое предплечье. Ага, ссышь, когда страшно? Акаши-младший в два коротких прыжка преодолевает расстояние с Беллой, — Не говори глупостей, Ашикава-тян, — Лицо Беллы искажается в тот момент, когда Акаши наглым образом кладёт руку на ее талию, — Какая неприязнь? Мы же с Ё-тян будущие супруги, — подруга закатывает глаза, сжимая кулаки. — Конечно, Сей-кун, — Белла резко поворачивает голову, упираясь кончиком носа в нижнюю челюсть молодого человека, — Супруги, — произносит на выдохе, очерчивая легкую линию к подбородку, а следом громче обычного и более страстно, — Будущие супруги. — Нет, ну ты посмотри на неё — сказала, как отрезала, — шепчет Касуми, почти не открывая рта. Я на это лишь молча киваю. Кажется, что между этими двумя разрастается нешуточная борьба. Эх, чувствуется мне, что со временем данная игра перерастёт в страсть. И как бы сильно мне хотелось, что бы Белла к тому времени осознала неизбежность своего положения, наконец отпустив все страхи и сомнения, что могут ее окутывать буквально с ног до головы…