Одно и тоже дважды не загадывают

      От вида очередной покрасневшей с ушами девушки, Дайки чуть не вывернуло. Кудрявая стояла, зажавшись и тянула к его лицу постер с его же профилем. «И какого черта они таскают моё лицо с собой?» — думалось Дайки каждый раз, когда он попадал под обстрел флюидами своих фанаток.        — Какой голожопый Амур на этот раз пролетел возле моей головы, что я опять должен подписывать эту порнографию? — Раздражённо бурчит Дайки себе под нос, когда Кудрявая отходит.              — Дай-чан, прекращай уже! — Момои недовольно тычит в складу между бровей.       Сказать, что Аомине достал её вечно недовольной моськой – все равно, что ничего не сказать. Тут уже нужно подбирать более красочные обороты речи, что бы сполна описать, насколько сильно Момои бесится с того, что Аомине такой чёрствый. Особенно последнее время. Особенно, когда была оглашена новость о помолвке. С тех пор все парни словно с цепи сорвались и лишь в присутствии трех девушек вели себя более-менее адекватно.       — Прекращать что, Сацуки? — парень складывается на столе, заняв чуть ли не все пространство.       — Последнее время даже Тецу-кун ведет себя слишком подозрительно, — она смотрит с мольбой в глаза, — Дай-чан…       — Сацуки, нет того, что тебе нужно было бы сейчас знать, — Аомине однозначно что-то скрывает и если Момои продолжит, то лишь разозлит друга, — Лучше скажи, с каких хуев ты потащила меня за этим блядским подарком?       — Ты же знаешь, что Акаши забрал куда-то Куроко, — она легко жмет плечами, — А ближе тебя у меня там больше никого нет, — нотки манипуляций сквозили в каждом слове. И если Момои сейчас все правильно сделает, то Дайки в очередной раз выдаст ей секрет вселенского масштаба. Что-что, но в такие моменты Дайки превращался в последнюю сплетницу и пробалтывал даже то, что не сказал бы под дулом пистолета кому-либо другому.       — Подруга, я бы с радостью тебе все рассказал, но, мне Акаши голову собственноручно оторвет, — парень поднял ладони вверх, отведя взгляд. Было ли ему стыдно? Только если совсем немного и то, потому что Сацуки была единственным человеком, прошедшим с Дайки огонь, воду и медные трубы. А так, он уже давным-давно пичкал подругу всякой ересью, лишь бы она не переживала через чур много. Все-таки эту милую мордашку совсем не украшали хмурые брови, а тем более слезы. Признаться честно, Момои была умной девушкой и до жути проницательной. По этому Дайки приходилось каждый раз придумывать все новые и новые изощрённые отмазки, что бы подруга верила. А вот верила она или же просто делала вид – оставалось загадкой.       — Мне иногда страшно за него становится, — девушка задумчиво качает головой, — Наворотит опять делов, заставит нас всех понервничать, а потом, как обычно, выйдет из воды сухим!       — Сацуки, прекрати об этом думать, — Аомине недовольно сопит, смотря на наручные часы, — Если через пять минут сюда не придет курьер, то сворачиваем лавочку и едем домой.       —Нет, Дай-чан, мы дождемся! — Момои в мгновение забывает о чем переживала до этого. Сейчас главной задачей оставалось только удержать Аомине рядом, ибо тащиться в такую жару одной в короткой юбке было опасно       — У Акаши-куна не так часто случается помолвка, что бы не подарить ему что-то!       — Надеюсь, ты заказала ему похоронный костюм, — ядовито щуриться парень.       — Ха-ха, Дай-чан, — ее глаза закатываются, — Очень остроумно! Между друзьями повисло молчание. Каждый буравил свою точку, задумавшись, верно, об одном и том же. Только в разных красках. Каждый сгущал их по своему, добавляя новые и новые картинки.       — О! — неожиданно раздалось над головами друзей, — А я иду и думаю, чего это аура знакомая! Дайки первым повернул голову. До боли знакомый женский голос показался сейчас ложкой меда в дёгте. Да-да, именно так, ведь сейчас перед ним стояла давняя хорошая знакомая.       — Айка-чан! — первой взвизгнула Момои, отрываясь от стула.       — Здравствуй, Мо-тян, — Айка по-доброму погладила знакомую по плечу, — Аомине, ты можешь даже не вставать.       — Да не сильно-то и хотелось, — фыркнул парень, закатив глаза.       — Ты как был противным, так таким и остаешься, — Айка откидывает афро-косички за спину, улыбаясь давнему знакомому.       — А ты как была сукой, так сукой и осталась, — Парень откидывается на спинку стула, разворачивая плечи. Сейчас он выглядел так, словно готов к очередной, словно совсем неизбежной, словесной перепалке.       И если бы мы не знали, что столь грязный стиль общения у молодых людей уже давно вошёл в привычку, то верно подумали бы, что они заклятые враги, меж которых сейчас стоит стеной лишь Момои.       Момои, уже чуть покрасневшая от их искры, заиграла пальцами по столу. Она до сих пор помнит, как эти двое шкерились в Тейко по разным углам и как каждый раз всем приходилось закрывать глаза на выходки аса Поколения Чудес и заместителя президента студ. Совета в лице Айки. Акаши всегда приводил в пример то, что Аомине до встречи с ней выпускал пар на старшеклассниках, а теперь лишь оставляет свои выделения на матрацах волейбольной команды. В последнем Сейджуро также находил свои плюсы, особенное удовольствие он получал от того, как волейболисты грозились жалобой директору.       Все встало на обыденные круги лишь тогда, когда Айка получила предложение учиться за границей и укатила первым же рейсом в Лондон. Аомине долгое время сбивал режим сна, бежал на первый гудок телефона. Первые пару месяцев молодые люди ещё могли как-то существовать вдали друг от друга, постоянно созваниваясь и обмениваясь горячими фотографиями. Но, чем дольше было расстояние, тем больше Айка забывала про юношу и уходила с головой в размеренную Лондонскую жизнь.       — Айка, — в очень вежливой интонации обратилась к давней знакомой Момои, — Ты привезла то, о чем я тебя просила?       Аомине наконец оторвал взгляд от бывшей возлюбленной, уводя себя мысленно в другое русло. Сейчас ему бы не помешало подумать над тем, кого из ребят ставить в охрану помолвки, по каким точкам возле дома и стоит ли выдавать огнестрельное. А уж дизайнами и концепцией пусть занимается Кисе. Он как раз во всей этой херне разбирается лучше любой бабы.       — Да, Момо-чан, — девушка полезла в глубины своего шопера. Аомине с заинтересованностью кота вновь смотрит на девушек, — Вот, как ты и просила бриллиантовые парные браслет и подвеска для него и для неё, — в черней, бархатной коробочке со стеклянным окошком переливались звездами камни, — Делал лучший ювелир Лондона, чек можно будет отправить ему электронкой.       Аомине присвистнул, — Я, конечно, знал, что Тецуя братца своего любит, но не на столько же, — на смуглой коже парня браслет казался теперь совсем уж белоснежным.       — Ты так говоришь только потому что тебя кроме шлюх больше никто не любит, Аомине, — Айка исподлобья поглядывает на слишком явно помрачневшего парня, однозначно ликуя в душе очередной удачной издевке. — Так значит, ты все ещё любишь меня?       Обе девушки смотрят на Дайки непонимающе. Он мастер задать вопрос, ответ на который в любом случае будет неправильным. Ответь Айка сейчас да, то непременно записала бы себя в шлюхи, ответь она нет, то скорее всего получила бы еще порцию подозрений. Сказать, что девушка ничего не чувствует к бывшему парню – все равно, что соврать. Где-то внутри все ещё сидит червячок, который почти каждый день напоминает о том, какого преданного человека она потеряла. Первую любовь всегда сложно забыть, да и пытаться особо не стоит. Ведь, как считает Ишиватора Айка, первый опыт — самый лучший опыт.       — Если вы сейчас продолжите, то это здание взлетит к чертям собачьим! — уже умоляюще ругается Сацуки, поочередно смотря на каждого. — Так в честь чего подарок-то, да ещё и парный? — Ишиватора подпирает подородок, свободной рукой притягивая коробочку с украшениями обратно.       — У Акаши помолвка состоится на следующей неделе, — многозначительным тоном тянет Сацуки.       От неожиданной новости у Айки округляются глаза, — У этого-то конченого холостяка? Я думала, что он умрет девственником!       — Ну, девственником он бы точно не умер, — усмехаясь помечает Аомине.       — Тебе-то откуда знать? — Айка играет бровями, — Шалите периодически, да? О вашем дуэте уже в средней школе легенды слагали и не будь я первопроходцем, точно бы подумала, что правду говорят.       — Ты у половины школы первопроходцем была, если вдруг забыла.       Девушку перекосило от услышанного. Теперь от прежней легкости и дружелюбности в ее глазах остались лишь пылающие угольки злости. В ее голове не укладывалось то, как он мог так с ней разговаривать, — Ты если не с той ноги встал, то вообще лучше помалкивай, Аомине Дайки, — с ядом процедила Айка. Момои до сего момента пытавшаяся еще как-то разрулить их перепалки, ссылаясь на то, что они всегда друг друга подкалывали, сейчас подняла руки и закрыла глаза, а-ля «ебитесь сами, зря я вообще вас свести попыталась», — Слушать твой идиотизм уже противно.       — Так я тебя и не заставляю слушать, — он легко жмет плечами, — Встань да уйди.       Всю словесную баталию прервал неожиданный звонок. Аомине вытащил телефон из переднего кармана джинс, продолжая буравить свою соперницу тёмным взглядом. Может оно вообще и к лучшему, что сейчас на экране высветилась донельзя довольная рожа Рёты, который звонил только в том случае, если увидел форварда из далека, но не может понять он ли это. Кисе был вторым в команде, кого подводило зрение. Конечно, на игры он надевал линзы, что бы не сильно портить имидж. Но вот в повседневной жизни предпочитал не грузить глаза и оставаться слепым кротом.       — Говори, — сухо бросил мулат. Несколько секунд спустя он обернулся, — Если ты и так понял, что это я, нахрена мне еще и ручкой тебе махать, балбес? А рядом с тобой кто? — Аомине молчит секунд семь, прежде, чем тяжко выдохнуть,       — Ну, подходите. Момои оглядывается по сторонам и, заприметив на горизонте троицу радостно машет ручкой.

\_роv Белла_/

      Мерное жужжание пылесоса, которого мы с девчонками между собой окрестили уже Стёпкой, прерывалось лишь непрерывным клацаньем по клавиатуре и щелканьем мыши. Акаши сидел за соседним креслом, удобно уложив ноутбук на согнутой ноге и уже около часа что-то там делал. Позу он последний раз менял минут двадцать назад, когда оторвался от планшета, что бы взять другую технику в руки. Удивляюсь я этому роботу, в общем. Не отвлекается даже на мои покашливания и шумные перелистывания страниц. Всё смотрит, словно завороженный на экран и даже виду не подаёт, что я здесь.       Конечно, я могла бы уже привыкнуть к такому поведению за последние несколько дней, что нахожусь рядом с ним... но, знаете, у меня всего один вопрос — какого черта мы должны притворяться, если все и так всё знают и сидеть в одной комнате, даже если дома никого нет. Он пытается развить у меня стокгольмский синдром или это какой-то изощрённый способ манипуляции?       — Ё-тян, будь добра, — от неожиданности я даже и не сразу поняла, что обращаются ко мне, — Набери Мидориму и уточни, что с твоими документами.       — Позволь спросить, — нарочито громко закрываю книжку, — С какими документами?       Акаши прекращает печатать, закрывает крышку ноутбука. Будто специально он очень медленно отставляет его в сторону, снимает полупрозрачные жёлтые очки и секунд с десять смотрит на меня. Внутри появляется странное, ноющее ощущение, словно мне прям в душу смотрят из самой преисподней. Соглашусь, сравнение странное, но столь холодного, отрешенного взгляда я ещё ни разу в жизни не видела. Что-то мерзкое и злое есть в этих глазах.       — С твоими, — коротко бросает Акаши до того, как на подобии мартовского кота расслабился в кресле.       После этой фразы, если быть честной, мне захотелось кинуть книгу в его тупое лицо. Желательно с такой силой, что бы проломить голову, — Это ты, конечно, ловко придумал, — Акаши закрывает глаза после моих слов, — Настолько ловко, что аж книгу захотелось в тебя кинуть.       — Еширо, я хоть и просил озвучивать свои мысли на мой счёт, но не столь откровенные, — говорит парень чётко, не запинаясь и с такой интонацией, словно заигрывает.       Сказать, что он меня раздражает все равно, что в стену горох кинуть. Чёртов Император с через чур раздутым самомнением и чрезмерной манией величия. Сама того не осознавая, подпрыгиваю со своего места в сторону парня. Этот долбаный цирк пора уже прекращать. Меня от одной только мысли о том, что мне придётся держать его за руку и мило всем улыбаться выворачивает изнутри. Какого черта я вообще тут делаю и почему этот мерзавец действует мне на нервы?       — Слушай внимательно, — опираюсь руками по обе стороны от его лица, как бы нависая, — Ты, вместо того, что бы портить отношения со мной идиотскими правилами и запретами — лучше бы цветы подарил и в плед вечером завернул, — мой рот на этой фразе резко закрылся. Простите, что я только что сказала? Какие к черту цветы, Белла?!       Его губы растянулись в странной улыбочке, — Цветы значит и вечером в плед, да? — он ловко подцепляет пальцем прядь моих волос, накручивает ее, немного натянув, — Еширо, будешь себя хорошо вести, то я обязательно тебе хоть оранжерею с цветами куплю…       — Какая к черту оранжерея?! — раз уж начала, то топи до конца, как я считаю. Не получилось ему фары протереть, будем изображать дурочку, которой внимания не хватает, — Ты мне муж вообще или так, ухажер – где знаки внимания, где...       — Где типичные ухаживания? — он плавно поднимает одну бровь, в такт своему вопросу — Может ты настолько нетипичная, что тебе хочется весь мир к ногам бросить? — холодная ладонь парня незаметно накрывает мою щеку, от чего по телу проходит табун мурашек.        Знаете, я никогда не могла понять, как работают эмоциональные качели. Но, вот теперь, когда я в живую увидела самого изощрённого манипулятора из всех, кого когда либо знала — отлично понимаю, что значит термин «эмоциональные качели». Сейчас-то я отчетливо вижу, что пытается сделать Сейджуро. Вывести на эмоции у этого человека получается с плевой силой, точно так же, как и осадить.       — Вот только не нужно мне тут в уши заливать, — закатываю глаза, чуть отстраняясь от ладони парня. Кажется, что его мое поведение только позабавило, да и с личными границами у него какие-то проблемы.       — Кто тебе сказал, что я на самом деле не романтик, а? — чем дальше я пытаюсь отодвинуть свое лицо от его руки, тем больше он придвигается ко мне.       Резко дернувшись назад, Акаши тянет меня к себе за шею, совсем забыв, что мне может быть неприятно. Я застываю как окаменевшая, опираясь на его плечи и коленкой о кресло. Не сказала бы, что мне прям таки уж и удобно, но голос внутри орет мне помолчать, ибо хрен его знает. — Между прочим, — его голос продолжает быть ровным и игривым, — В душе я очень большой романтик и меня стоит лишь правильно попросить, — Мысли в моменте, когда он заглядывает мне в глаза, начинают путаться. По телу разливается странная слабость, — Еширо, ты ведь даже не попробовала, а уже ругаешься на меня.       Какая-то даже детская обида сквозит в его словах и мне почему-то становится стыдно за своё поведение, — Сейджуро, ты сам не даешь мне повода, — в горле пересыхает от волнения и глупостей в голове.       Свободной рукой он, еле касаясь пальцами, проводит вниз по бедру и до колена. Немного надавливает на внутреннюю часть бедра и я, словно заворожённая, поддаюсь на его манипуляции. Касаясь кончиком носа моей шеи Сейджуро аккуратно ведет вверх к ушку, — Если тебе все ещё интересно, что за документы, то это твой паспорт с моей фамилией, — от услышанного я заливаюсь краской. От томного полушепота в голове совсем не остается трезвых мыслей и я окончательно перестаю понимать, что со мной происходит, — Я подумал, что тебе будет приятно, если я позабочусь о твоём времени и тебе не придётся самой все оформлять.       Сейджуро все ещё что-то говорит, но я не понимаю, что именно. Кажется, я сейчас пропустила дату помолвки и список приглашенных. Как болванчик киваю головой, сжимая пальцами края объёмного худи. А между тем, Акаши совсем уже не стесняясь гладит мою спину под одеждой, вызывая приятные сокращения в мышцах. Остаток разума кричит о том, что пять мнут назад я была готова убить его, да и вообще сморозила какую-то хрень про цветы. Сейчас бы опровергнуть все это, оттолкнуть змея с его гипнотизирующим взглядом...       — Акаши, мать твою! — раскатистым басом разносится по всему дому, — Ты где, Змей недобитый?! — нотки знакомого акцента приятно режут по ушам.       Сейчас я была готова целовать ноги громкоговорителя в лице Кагами, который волей судьбы всё-таки оторвал волнующие руки Сейджуро от моей бренной тушки.              Красноволосый недовольно щёлкнул языком, — Приперся идиот, — шипит парень, крепче сжимая руку на талии, — Посиди так, милая, что б я не прибил его на месте, — лукаво вежливо просит Акаши. Я лишь коротко киваю, отводя взгляд как можно дальше.       — Ах, вот ты где! — бамбуковые двери, ведущие в зал, разъезжаются в разные стороны с шумным хлопком, — Пока ты тут с девками развлекаешься, какие-то хлопцы с левого берега рэкетом занимаются! — Тайга машет руками, тычет в нас пальцем и сильно хмурит брови, — Это хорошо, что со мной Атсуши был, а так я бы точно перо под ребро получил!       Сейджуро наблюдает за Кагами из под полуопущенных век, совсем легонько поглаживая моё колено, — Мне может, уйти? — сквозь стену громких ругательств тихонько спрашиваю я.       Жених качает головой, — Слушай и запоминай, — он прижимает меня чуть ближе к себе. От упершегося в ляжку члена к лицу который раз за последние десять минут приливает кровь, — Тайга, — его голос мгновенно становится слишком густым и разносится эхом по всем стенам. В груди сжимается ком волнения и кажется, что не только у меня. Форвард заметно подуспокоился и даже осел на противоположное кресло, — Во-первых, не девка, а девушка. Во-вторых, объясни спокойно, что произошло? — от тона капитана хотелось провалиться сквозь землю. Еще пару минут назад это был томящий полушёпот, а сейчас отколовшийся ледник, который мертвой точкой завис в океане.       — Да там с левого берега банда, тринадцать человек, на вид от двадцати до двадцати пяти, зажали троих подростков. Я сначала посмотрел, что происходит, мало ли, сейчас многие наши малолетних с наркотой ловят и на своем уличном разбираются. А потом прислушался и понимаю, что дело рэкетом пахнет, — Тайга говорит спокойно и очень даже внятно, раскрывая свои слова жестами, — Тут Атсуши выходит, один-то я ясен фиг против тринадцати не пойду, а с этим танком и море по колено будет, — я мысленно ухмыльнулась подходящему сравнению, чуть заерзав. Рука Сейджуро сжалась на талии, когда я очень неловко надавила на его пах. На скулах у парня заиграли жилки.       — И что по итогу, Тайга? — Сейджуро удивительно стойко держит тон, даже не смотря на то, как сильно напрягся подо мной его член. Одна голова хорошо, а две ещё лучше, как говорится. И о чем я думаю, вообще?       — В по итогу — банда Ко—Ку—Ё, — после этой фразы ощетинился не только сам Тайга, но и Сейджуро заметно помрачнел. До этого мирно лежавшая на моей ноге рука сжалась, грозясь оставить синеватый след на коже.       Я шикнула от неожиданности. Пытаясь привлечь внимание парня, накрыла его ладонь своей и мягко потормошила. Акаши перевёл на меня задумчивый, отрешенный взгляд, — Милая, сделай нам чай, — моя бровь непроизвольно поднялась от ещё большего удивления, — Без сахара, с ягодами годжи. Надеюсь, что у Сацуки они недалеко лежат.       — Еще указания будут, мой господин? — весьма ядовито выплевываю, привствая.       — О, у вас уже все так официально? — издевательски тянет Тайга.       — Да, указания будут. Позвони Сацуки, пусть соберёт всех к шести часам.       — Слушаюсь и повинуюсь, — склоняюсь в глубоком реверансе, — Дверку прикрыть? — стоя уж возле выхода почему-то решила уточнить. В ответ лишь короткое согласие в пол оборота и мерзкий, холодный взгляд.       Как только дверь с шумом захлопывается перед моим носом, до меня начинает доходить то, что так долго доходить не хотело. Я, мать твою, чуть не переспала с самым заносчивым, циничным и безумно красивым парнем из какого-то аниме. Что ж, надеюсь, что это последний экшен за сегодня и более моя психика страдать не будет.       Сердце екает на каждый отрывок из воспоминаний, что все никак не хотят выходить из головы. Сознание рисует совсем уж пикантные сцены. Успокаивает лишь осознание того, что это всего лишь гребанная физиология и какие-то местные, анимешные штуки. Ибо другими словами объяснить то, что произошло после того, как он заглянул мне в глаза я просто не могу. Сумасшествие какое-то. В принципе всё то, что произошло за последние пару недель являлось для меня полным сумасшествием. Резкий скачек по мирам, который произошёл с хрен знает от чего, влюблённость Марты в какого-то баскетболиста с завышенным эго... да что уж там мелочиться, они тут все себя королями ощущают, даже если не показывают этого.       А, кстати, что у меня там в планах? Вообще, желательно бы проебаться и не выполнить приказ Величайшее, но кто его знает. Вдруг вообще к батареи наручниками пристегнет. Пойду что ли сама чаю попью, успокоюсь. А то ишь какой, изворотливый червь попался. Ничего-ничего, и не таких уламывали.       Посмотрим ещё, чья возьмёт, Акаши Сейджуро.