Одно и тоже дважды не загадывают

      Выдохнув, кладу телефон на тумбу рядом с кроватью и встаю. По полу тянет приятной прохладой. В глазах летают мошки и неприятно опухли веки. Все-таки слишком много сна в моей жизни последнее время. Всё, что мне остается — это спать, кушать и ходить в кабинет психотерапевта. Кажется, что я даже набрала пару килограммов. В подтверждение моих слов из-под рубашки, исчерченной полосами вдоль, выпирает одна жировая складка. Плакала моя анорексия, обнимая анемию и периодические обмороки. Хоть последнее время такого почти не наблюдается, а есть, по моим меркам, мне приходится за троих — я даже немного рада тому, что нахожусь в больнице.       Трогают меня здесь четыре раза в день в определенное время. Утром приносят завтрак и горсть таблеток. В обед приносят обед и измеряют давление, где-то в середине дня небольшой перекус и поход до психолога. А ближе к восьми вечера ужин и ещё одна горсточка витаминок. А всё свое свободное время я могу сидеть в палате, ходить в общую комнату или тусоваться в кабинете у Шинтаро. Там есть хороший компьютер и теперь там есть пара игрушек. Никогда не думала, что обычные шутеры могут приносить столько удовольствия! В общем и целом, последние пять дней я коротаю в спокойствии и релаксе. Вчера вот вечером меня даже смогли уговорить на массаж, а сегодня я собираюсь ходить по улице и дышать свежим воздухом. Пойти пару книг прихватить с собой из общей комнаты? Думаю, что это хорошее решение.       В коридорах многолюдно и пахнет чем-то тошнотворно сладким. Хоть бы проветривали, а то кому-то, однозначно, станет плохо. Поморщившись, набираю в стакан тёплой воды из удачно подвернувшегося на пути куллера. Мимо меня пробегает медсестра, учтиво поинтересовавшись все ли со мной хорошо. Согласно киваю, наблюдая за тем, как она радостно улыбается и снова бежит куда-то в глубь коридора. В общей комнате сидят пару мужчин, красочно исчерченных шрамами на лицах. У одного шрам расписывает половину лица, заходят со лба на бровь, глаз и останавливаясь лишь на подбородке, а у второго их несколько — на брови и толстенный на губе. Около десятка женщин сидят поодаль, опасливо-тихо перешёптываясь и держа детей ближе к себе. Не нравится мне эта нелепая стена, выросшая между ними. От ощущения, будто они смотрят на двух диковинных зверей, внутри всё волнительно переворачивается. Но, к счастью, ничего кроме понимания к мужчинам я более не испытала. Не тяжело их понять, когда на тебя самого большая часть всего заведения смотрит или косо, или опустив глаза к полу. Свободно прохожу мимо якудза, ненадолго оторвав их лица от телевизора. Один даже что-то шепнул второму, как мне показалось. Недолго выбираю книгу и возвращаюсь к выходу тем же путем, что и прошла. Напоследок бросаю на женщин взгляд, намекающий, что они ссыкухи и даже я, хрупкая малолетка, могу себе позволить не бояться. Да и что, по их мнению, должно произойти? Они когда переступали порог больницы лозунг, написанный крупный шрифтом на стенде, не читали что-ли? Там же черным на синем написано: «Поможем каждому, вне зависимости от вашего сословия, положения и религии». Такое, мне кажется, должно бить не в глаза, а в сердце сразу же!       Вообще, мне очень нравится в этом плане Ирука-сан, отец Шинтаро. Как он мне на днях сказал якудза тоже люди и в их карманах тоже есть деньги. Надо было именно эту цитату разместить в главном холле на большом плакате. К сожалению, а может и к великому счастью не помереть от скуки, в скромную больничную обитель ворвались два зайчика-энерджайзера. Ашикава, блеская работой стоматолога, то есть выбеленными зубами, держала в руках огромный букет розовых пионов, а вот Тайга нес два пакета.       — Ёширо-о! — взвизгнула блондинка, кидаясь на меня. Теперь я даже слегка жалею о том, что ночью загадывала быть чуть ниже своих подруг. Стало неуютно, когда и без того немаленькая девка, стоя на высоченых лабутенах, сложилась на моих плечах, обмякнув мешком картошки.       Тайга, совсем по-детски, надув шарик из жвачки, подоспел до того, как Ашикава отклеилась от меня и добил окончательно мой позвоночник, уложив тяжёлую ладонь мне на макушку, растрепав волосы. — Ты будто ждала нас. — он широко улыбнулся, слизывая с губ лопнувший шарик.       От его действий мои глаза прокрутились вокруг своей оси. Благо хоть на место вернулись. — Ага, сидела и в окно вас выжидала!       Тайга пихнул меня слегка в плечо, словно я его давний дружище. — Так, а я тебе о чем?       — Мы привезли тебе сладкого, фруктов, и сменное бельё. Не решилась к тебе в дом соваться, заехали купили. — она смущенно чешет нос, отведя взгляд в сторону.       — Правильно, — я согласно киваю. — Сколько денег я должна?       Тайга, видимо решив, что девочка я не хрупкая. Закинул на меня свою лаптю, облокачиваясь. Я постаралась посмотреть на него максимально выразительно, но это мало чем помогло. Видимо солнцезащитные очки весь обзор портят, — Да ничего не надо, потом как-нибудь угостишь кофе.       Я все же вывернулась из-под руки Тайги, чуть не уронив его от неожиданности. Спас пакет, сыгравший роль баланса, — И всё же…       — Успокойся, пожалуйста. — Ашикава пихнула мне прямо в лицо букет.       Пытаясь удобно уместить его под подмышкой, угрюмо смотрю на них. — Ну хотя бы половину…       — Себе на пончик оставь. — Тайга уже нахмурил свои смешные брови, приспустив очки на переносицу, — Будешь спорить — расскажу Акаши.       Усмехнувшись, смотрю вдаль, откуда выруливают два зеленоголовых силуэта. — Знала бы я ещё где он.       — А где он? — Касуми хлопает длинными ресницами, как-то странно посмотрев на меня.       Тайга сверкнул глазами в мою сторону, закусив щёку изнутри. — Да дома скорее всего. Поругались, вот и придумывает план, как прощенья вымолить! — выпалил парень, так быстро и так широко улыбнувшись, что мне показалось, будто у него рот порвётся. — Малышка, ты, кажется, в туалет хотела?       Я наблюдала за засуетившейся Ашикавой, чуть приоткрыв рот. Хорошо хоть моя челюсть меня не подвела, не упав на пол. Блондинка, спешно поблагодарив Тайгу за напоминание, подхватила с его рук свою сумочку и очень быстро простучала каблуками. Она пробежала между Ирукой и Мидоримой, разворачивая их в пол оборота. Они переглянулись между собой, а потом хмурясь направились в нашу сторону.       Я удивлённо приподняла одну бровь, повернувшись к Тайге, — Это что сейчас было?       Тайга, поставив пакеты на пол возле себя, снял очки и тяжело выдохнул. — Не надо про Сейджуро. Да и вообще не стоит засорять её светлую головушку всей этой кабалой. Сам ляпнул, не подумав.       — И почему?       — Потому что я не хочу, что бы она переживала и лезла туда, куда не просят. Хорошим это точно не закончится.       Мне показалось немного странным его заявление. Даже будто бы ущемительным, — А ты её не забыл спросить, что она хочет?       — Леопардовую шубу и сапоги красные, бархатные — он ухмыльнулся на одну сторону. А потом добавил, чуть грустно, — Меньше знает — крепче спит.       Я покачала головой, принимая приветственные улыбки от зеленоголовых. — Здравствуйте, — мужчины, несмотря на меня, жмут друг другу руки. — Как твоё самочувствие, Ёширо-тян?       Голос у Ируки учтивый, приятный и мелодичный. Да и сам по себе мужчина вызывает только приятную волну по всему телу. Если уж и говорить об отцах и детях, то манеры поведения Шинтаро унаследовал точно от матери, ибо отец его был очень мягким и добродушным мужчиной. Высокий, чуть сутулый и с небольшим пузиком. Возрастное, наверно. А вот внешностью Шинтаро был точной копией Ируки: зеленые глаза, нос тонкий и с небольшой горбинкой, ямочка на подбородке. Что-то у меня теперь его образ вяжется только с педиатром.       Я неожиданно для самой себя громко чихнула. — Всё нормально! — я чихнула ещё раз, вызвав порцию неодобрительных взглядов. — О, правду говорю! Примета такая есть.       — Примета? — Тайга и Ирука удивленно распахнули глаза, уточнив в унисон.       — Да, примета.       — Это у кого такая есть? — Ирука задумчиво потер подбородок. Звон каблуков был слышен ещё издалека, поэтому особо никто не удивился появлению Ашикавы, — У русских!       Я мгновенно спохватилась, не желая продолжать тему про русских, — Ирука-сан, Шин-кун, вас не затруднит поднять это всё в мою палату? — я окинула взглядом пакеты, и протянуло Шинтаро букет.       — Да, конечно!       — Нам не в ту сторону, — хмуро подметил странно молчаливый сегодня Шинтаро.       — Значит, теперь в ту! — Ирука указал направление рукой, перехватывая у меня цветы. — Хватай пакеты, нас ждут подвиги!

***

      На лавочке в сени деревьев было прохладно и приятно тепло одновременно. Кожу не пекло от высокого солнца, что очень радовало, да и погода была слегка ветренная. Тайга и Ашикава уехали примерно полчаса назад, сказав, что нужно ещё заехать к Аомине. Если бы я уже сейчас знала, что этот прихвостень третьи сутки тусуется в доме у Иматсуджи, заставляя бедную краснеть и бледнеть, то на правах жены его босса отвесила смачных подзатыльников. Желательно, конечно, обоим. Но, об этом я смогла узнать лишь вечером, когда на улице уже начало смеркаться и со всех кустов запели цикады. К тому моменты я успела уже пережить приезд своего формального отца. Который, к слову, лучше б и дальше молча отсиживался в своей берлоге, не высовывая носа, ибо разговор у нас с ним получился, мягко говоря, не очень. А ещё были письма, душная машина и Шинтаро, заигравшийся в мастера гипноза. Но, лучше, наверно, обо всем по порядку.       А поведал мне дорогой глава дома Ииноноке следующую историю. Где-то около года назад я и мои подружки, они же нынешние Касуми и Хитоми, очень громко отпраздновали своё поступление в универ. В буквальном смысле громко — на всю страну. Если простыми словами, то пьяненькие сели в машину к каким-то незнакомым типочкам, которые были не более трезвые, чем наша троица святая и размотались на первом же столбе, не вписавшись в поворот. Чудным образом, несмотря на все увечья и на то, что водитель помер на месте, мы оказались живы-здоровы. Точнее здоровы лишь относительно, врачи называют это: «собирали по кусочкам». А вот мне, как самой везучей, напрочь отшибло память. Благо хоть не забыла, как разговаривать и на том спасибо!       А дальше история только лучше. Операции дорогие, лечение дорогое, а тут ещё и очень невовремя произошла осечка в главном офисе компании и по чьей-то вине наши денежки утекали со скоростью света в никуда. Что за сбой произошёл никто не знает. Удивительно, правда? Удивительно больше то, что очень вовремя на помощь пришло семейство Акаши. И как они только умудряются так момент подловить, не понимаю? Но, соль не в этом. Денег заняли под процент и на определенное время. Время истекло, а денег нет! И что нужно предлагать в такой ситуации отчаявшемуся отцу, дочь которого до сих пор лежит то в коме, то без памяти слоняется по коридорам больниц, а врачи не дают каких-то надежд? Правильно! Сыграть на долг в карты.       Гениальность идеи заключалась в том, что если Ииноноке выигрывает, то долг аннулируется, если проиграет, то, следовательно, отдаёт свой бизнес. Но, в кланах быстро прошёл шёпот и начались мелкие бунты, мол не хотят они к тирану Масаоми под крыло, оставьте нас возле тёплых яичек Ииноноке! Но и тут семейство Акаши не подкачало, предложив в качестве альтернативы брак. Долг в таком случае спишется, так как мы с Сейджуро теперь официальная семья, а значит бюджет общий, да и клан перестанет бушевать, так как чисто формально останется на другом берегу. В чем выгода Акаши? Расширение, мать вашу, территории!              Меня, то есть Ёширо, обо всём плане должны были проинформировать, когда она более-менее бы оклемалась. Но, увы и ах, пришла каким-то чудным образом я и всё пошло слегка не так гладко, как должно было бы идти. Особо ничего не изменилось, но перчинки в историю добавило. Это я уже так от себя добавляю, не рассказав ничего Ииноноке. А оно вот надо, мужику этому бедному? Думаю, что нет. Вид у него был, мягко говоря, не совсем свежий. Весь какой-то осевший, помятый и отёкший. Будо бы пил все эти пять дней, что я нахожусь в больнице. Но, не моего ума дело, чем он там занимается в свободное от семьи время.       Не понимаю только одного — зачем Акаши появились вообще и предложили помощь? И почему это произошло как раз в самый нужный момент? Если смотреть на ситуацию с их стороны, то наша семья не особо им мешала, заняв немного территории. Остается только предполагать, что из жадности Масаоми изначально провернул какую-то авантюру внутри компании, а потом подставил Ёширо, заставив сесть в машину, водителей которой был харакирщиком очередным. Но, только ли из жадности все это было сделано? Не думаю, что наши территории и акции компании, которая последнее время и без того страдала, могли быть чем-то ему помочь. Разве что он не собрался по всей Японии корни пустить. Амбициозный мужчина, ничего не скажешь.       А тем временем, пока я сидела в уютном дворике больницы, время подошло к полудню. Неспеша прохожу по аллее, гордо поросшей кустарником и симпатичными цветами, собираю толпу взглядов со стороны и прохожу к крыльцу, стараясь не обращать внимания. На ступеньках меня нагоняет Шинтаро. Парень, слегка запыхавшись, остановился возле меня в метре, складывая руки на боках.       — Я всю больницу оббежал! Тебя где черти носят? — он недовольно смотрит на меня, дергая бровью.       — Да я книжку читала, — немного непонимающе верчу книгой перед глазами, пожав плечами. — Что-то случилось?       — Тебя там мужчина один спрашивает. Очень хочет твоего внимания! — Я удивленно приподнимаю бровь, когда Мидорима, цепко ухватившись чуть выше моей кисти, тянет ко входу. — Пойдем скорее.       Надувшись, мысленно негодую по поводу того, что сегодня абсолютно все стараются меня полапать, быстро-быстро перебираю ногами в след за Шинтаро. Ему-то повезло — ноги от ушей растут. В холе нас, действительно, ждал мужчина. Невысокий, чуть выше меня самой, слегка осунувшийся и с добрыми небесно-голубыми глазами, окантованными сетью морщин. Одет он был совсем простенько — широкие штаны цвета хаки, растянутая футболка и свободная рубашка черного цвета. При виде нас он сдержано улыбнулся, окинув меня добрым взглядом из-под седых редких ресниц. Черты его мне кого-то напоминали. Мягкие, но резкие и точеные. В серебряной седине проглядывались голубые пряди.       — Здравствуйте, — я коротко киваю, стараясь не сводить глаз с мужчины, — Чем могу помочь?       Он смотрит на Шинтаро и кивком позволяет ему уйти. А после хмурит густые, лохматые брови и смотрит на меня так, словно я провинившийся ребенок. Я непонимающе втягиваю голову в плечи и чуть отстраняюсь. Мужчина, совсем выбив меня из равновесия, улыбается и треплет меня по волосам. — Здравствуй, Ёширо, — он не убирает свою руку с моей головы и говорит очень ласково, — А ты подросла за последний год. Красавица прям!       Не выдержав, раздраженно отвожу его ладонь от своей макушки, — Извините, но я вас не помню. Могли бы и представиться для начала.       Его лицо становится удивленно-обиженным, — Эх, предупреждал меня Сейджуро о чем-то подобном…       — Сейджуро? — переспрашиваю, вмиг очень заинтересовавшись, — Это тот, который красноволосый и очень вредный?       Он широко улыбается, усмехнувшись, — В яблочко, моя дорогая. Пройдемся? — мы забираем его рюкзак со стойки администратора, и я снова выхожу на улицу, — Меня зовут Куроко Хикару. Я дедушка Сейджуро и Тецуи, — столбенею, пытаясь понять не врет ли мне он. Но, кажется, что нет. — А пришёл я к тебе с небольшим посланием.       Я недовольно бурчу себе под нос, насторожившись, — Что, ваш внучек сам не осмелился ко мне явиться? Коленки задрожали?       Куроко садится на одну из лавочек, выстроенных в ряд на самой открытой местности аллеи. Он сжимает губы в тонкую полосу, смотря на меня слегка недовольно и осуждающе, — Как раз таки наоборот. Осмелился и даже пришёл.       От поясницы к затылку пронеслись волной мурашки. Я хотела дёрнуться, начав рассматривать всё в округе. Но, Куроко вовремя остановил меня, попросив не делать этого и вести себя максимально естественно. Было очень тяжело подавить внутреннее желание найти Сейджуро и посмотреть на него хотя бы издалека. Увидеть парня, как говорится, одним глазком. Возможно, что тогда тревога, поселившаяся во мне ещё с того самого танца с Масаоми, улеглась бы хоть на чуть-чуть. Скорее всего я бы смогла улыбнуться. На подсознательном уровне я ждала Сейджуро, надеясь на то, что он всё объяснит и расскажет, как действовать дальше. Неведенье и незнание полной картины меня сжирали изнутри. Какое-то даже волнение за парня и некоторая тоска по его заносчивости тлели глубоко внутри меня, грозясь вырваться в самый неподходящий момент. Кажется, что я была удачно поймана в сеть манипуляций, раз сейчас сгорала от желания увидеть его.       Я сидела рядом с Хикару, смотря сквозь него и совсем не слушая. Ощущение, что мне в спину кто-то дышит душило. Становилось и жарко, и холодно одновременно от осознания того, что один из самых страшных тиранов в моей жизни умудрился за несколько недель привязать меня к себе так, что сейчас было трудно дышать. Именно в этот момент я в полной мере ощутила свою беззащитность и ужасающее положение жертвы чьих-то интриг. Сейчас меня совершенно не волновал тот порыв ярости со стороны Сейджуро, я напрочь забыла о том, как меня лихорадочно колбасило в руках Хитоми и о том, как в первые сутки не могла даже говорить от шока. Акаши Сейджуро был настолько ненормальным, что стал оплотом нормальности и защиты в этом странном мире. Кажется, будто только рядом с ним я могла не беспокоиться о своей жизни.       Я схожу с ума.       — Ёширо, — Хикару потрепал меня за плечо. Я за секунду вышла из состояния транса, вмиг поглощённая слишком громкими звуками улицы. Голова загудела и вмиг стало тяжело.       Тяжело осознавать своё положение. Вроде бы всё понятно, как писанина черным по белому, а делаю я всё равно то, что не нужно. Делаю я что-то неправильное, будто бы и не я это вовсе.       — Да, Хикару-сан? — я стараюсь сосредоточить свой взгляд на мужчине, но получается, честно говоря, очень хреново. Глаза бегают от одного куста к другому, в надежде зацепиться за красную макушку и этот пронзительный, острый взгляд.       — Возьми-ка это. — он как-то грустно выдыхает, зарываясь обеими руками в свой рюкзак. Немного помедлив, Куроко-сан достает из рюкзака белый конверт.       Я смотрю на эту бумагу совсем не моргая. Хочется вцепиться в неё и читать каждую строчку, а потом снова и снова. Это кажется таким неправильным, но таким нужным. Ведь он обещал мне, что придумает, как избежать этого пиздеца. Обещал! А обещания нужно хранить и выполнять. Сейчас, наверно, я искренне надеялась найти в этом клочке бумаги ответы, которые крутились на кончике языка, но ускользали каждый раз, когда я была вот-вот готова их произнести хотя бы в своей голове. Хикару протянул конверт мне, и я с жадностью вырвала его у него из рук. Быстро оглядываю клочок бумаги, совсем не аккуратно сорвав верхушку, принимаюсь читать.       — «Дорогая Ёширо, надеюсь, что ты читаешь это, находясь в безопасности. Хотя, если я могу тебя видеть, то могут и другие. Впрочем, не думаю, что именно сейчас тебе стоит задуматься над тем, куда бы спрятаться. Прошу прежде, чем сделать то, о чем я попрошу — дочитай до конца.» — мне вмиг стало дурно. Ладошки покрылись потом, а в желудке забурлил страх. Но, одно я знала точно — Сейджуро рядом. — «В первую очередь я бы хотел попросить прощенья. Мне следовало с самого начала попробовать объяснить тебе абсолютно все, что происходит вокруг. Мне следовало вернуться из штатов раньше и попробовать наладить связь. Показать фотографии, письма и напомнить хоть о чем-то из нашего прошлого. Но я не смог. Влияние Масаоми слишком обширно, чтобы действовать напрямую. Я прошу прощенья не за то, что совершил в последнюю нашу встречу, а за то, каким был эгоистом. За то, что не попробовал достучаться до тебя самым первым. Возможно, что нам удалось бы избежать половину произошедшего.» — моё сердце дрогнуло. Захотелось порвать письмо, не дочитав. Но, вместе с тем в душе возродилась и надежда, — «Ёширо, я любил и буду любить тебя, даже если ты никогда больше не вспомнишь. Ты нужна мне. И я прошу тебя — оглянись. Возможно, я всё ещё позволяю себе стоять чуть выше, совсем не обращая внимания на то, что готов оказаться на коленях у твоих ног.»       Я облокотилась на спинку лавочки, на несколько секунд выпав из реальности. Аккуратно, стараясь замаскироваться под разминкой затёкшей шеи, бегаю глазами из стороны в сторону. Чуть выше, чем я находится? Смятение. Сердце предательски сжалось, когда на крыше одного из корпусов промелькнуло красное пятнышко. Я затаила дыхание, часто моргая и пытаясь осознать не показалось ли мне? Но, судя по всему, нет, так как Сейджуро промелькнул в полный рост за одной из башен, скрылся и появился вновь уже с другой стороны. Он стремительно убегал со своего места наблюдения. Я прищурилась, ощущая нарастающее напряжение кончиками пальцев. Если он вздумал сбежать вновь, то хрен ему без кожурки!       — Куроко-сан, благодарю за ваш визит, но мне очень необходимо покинуть вас. — я буквально подпрыгнула на обе ноги, неожиданно ощутив такой заряд адреналина, что готова была порвать кого-то на две части голыми руками.       Старик за моей спиной выдохнул, заставив меня посмотреть на него через плечо, — Да-да, дела и всякое такое, — он хитро прищурился, закатывая рукава рубашки. Под ней оказались растянутые временем и выцветшие от старости татуировки. Рукава были забиты настолько плотно, что родного цвета кожи было и не видно. — Не беги в корпус, лучше на опережение сработай. На заднем дворе стоит машина белая, тонированная. — он по-доброму улыбнулся, почесывая подбородок и кадык, — Внучок мой слегка дурачок. — добавил он, подумав и кивнув самому себе.       — Спасибо, Куроко-сан! — я удивительно низко поклонилась, выкрикнув имя старика. А после у меня не было времени думать. Мне нужно было бежать ловить островок безопасности. Желательно бы, конечно, надавать по щам этому островку. Но, это после того, как невероятно крепко обниму его. Сейджуро не был безумцем или тем, кто целенаправленно ранит людей вокруг. Он был ребенком. Маленьким, недолюбленным и извращённым гнётом отца. Я понимала его. Точнее я отказывалась понимать и принимать факт того, что мы похожи до безумия сильно. Нам обоим нужна помощь и если не оказать её сейчас, то вскоре будет слишком поздно.       Огибая корпус больницы с такой скоростью, от которой ноги дубели, а сердце больно билось о ребра, я винила себя. Винила в том, что не смогла рассказать раньше ему о том, что я не Ёширо. Возможно, он бы не поверил и попытался бы запихнуть в меня побольше таблеток, но со временем мне бы удалось доказать ему свою правду. И тогда, мы бы придумали другой план. Не было бы и большей половины того, что произошло. Молчание и ложь —именно они привели нас к такому повороту. Мысли бесились в голове роем злых ос. Мне стало тяжело дышать и я, по инерции пробежав чуть дальше за ворота, остановилась. На обочине стояла белая, как и говорил Куроко, тонированная в круг машина. Вокруг нее было пусто, а сама машина стояла пустая и заглушенная. Я закусила губу, осознавая, что это был какой-то обманный маневр и Сейджуро все же скрылся от меня другим путем.       — Ёширо? — тихий, вкрадчивый голос из-за спины разрезал моё сознание на две части.       Я сильно зажмурилась, стараясь совладать с волнением. Повернувшись на ватных ногах, застываю в изумлении. Сейджуро, мрачный, без единой тени привычной ухмылки или же надменности, смотрел словно сквозь меня. Взгляд пустой и безжизненный, кожа бледнее обычного, а под глазами глубоко залегшие синяки от недосыпа. Щёки впалые резко очерчивали линию скул и графичную челюсть. А глаза… они были одного цвета. Он поднял на меня бледно-желтый взгляд, полный тоски и вины.       — Сейджуро, — я с нетерпением шагнула вперед. — Мне так много нужно тебе рассказать…       Он молча двинулся мне на встречу нерешительно, чуть замешкавшись. Нас разделяли жалкие полметра, но почему-то мы не двигались. Оба застыли словно каменные статуи, жадно всматриваясь друг в друга. Я сжалась изнутри, дрогнув, когда Сейджуро не сдержался первым. Я всё еще боюсь его и, наверно, это не укрылось от взгляда Императора. Он аккуратно прижал меня к себе, погружая в омут тепла и его родного запаха. Ладони вспотели от нервов, натянутых стрункой. Я сглотнула, перебарывая себя и прижимаясь к парню ближе. Объятья, крепкие и нежные выбили воздух из груди. Стало дурно от той мысли, что он наконец рядом. Я будто бы потеряла реальность, стараясь собрать мысли в кучку и поверить, что это Сейджуро — живой и невредимый.       Парень чуть отстранился, — Ииноноке, уходи. — резко, грубо звучал его тон, но и не менее влюблённо. — Я не тот, кого ты ждёшь.       Сначала я растерялась, не понимая того, почему меня гонят. А потом осознание накатило волной, и я чуть улыбнулась, — Возможно, что именно ты и нужен был. Ведь я тоже не та, кого пытался или хотел вернуть тот Сейджуро. — он плотно сжал губы, задумавшись. — Как я могу к тебе обращаться? — я старалась говорить как можно спокойнее, сохраняя дыхание и пытаясь расслабиться.       Разговаривать с другой личностью… с той, что тебя в первую же встречу искусала и запугала до чертиков, было невыносимо тяжело. Я кожей ощущала давящую ауру, и вся радость от встречи вмиг испарилась. Это было абсурдно даже представить, не то, чтобы увидеть наяву. Но, это было правдой, от которой убежать не получиться. И сейчас был самый подходящий момент раскрыть свою. Тот Сейджуро, что сидел внутри был слабым, чуть более добрым и очень ранимым.       — Акаши. Так будет проще, — он чуть помолчал, а после добавил более нежно, — Ииноноке, мы оба хотели тебя вернуть. Ты нужна нам. — на секунду мне показалось, что даже его голос раздвоился.       Я сглотнула, подбирая слова. С каждой секундой промедления становилось тяжелее решиться заговорить. — Акаши, — отстраняюсь, выуживая себя из его омута. — Нам нужно было многое сказать друг другу раньше и тогда было бы проще. — я замялась, — Мы виноваты оба.       Вмиг его взгляд сменился, становясь более жёстким. Я снова дёрнулась, как ошпаренная. — Виноваты вы, а я всего лишь хочу исправить ошибки того, кто не смог признаться в своих чувствах. Ошибки того, кто кормил меня годами, подпустив тебя слишком близко. — он оглядел меня, — Ты даже взгляда моего боишься. Да тебя трясет! — Акаши двинулся в мою сторону, вынуждая попятиться назад. Мне вновь стало страшно, — Ииноноке, ты единственная и самая большая слабость, от которой нужно было избавиться еще тогда, в самом начале. — Я уперлась ягодицами в бампер машины. Пути к отступлению были перерезаны, ведь он явно быстрее и ловчее. — Но и я этого сделать не могу. Худшее, что могло произойти, это стать зависимым от тебя, прячась в тени. Ты вызываешь внутри пожар, ревность — с каждым его словом меня бросало в дрожь все сильнее. Давно забытые чувства вновь выросли в груди. Он надвигался плотной тенью и вскоре прижал меня к машине своими бедрами, уперевшись по обе стороны руками, — Мне мало твоего внимания. Я хочу большего, а могу лишь довольствоваться образами и отрывками воспоминаний! Это убивает, злит и неимоверно раздражает.       Я сглотнула ком в горле, когда он провел рукой по моему бедру вверх и остановился на талии. Его ладонь была обжигающе ледяной, даже сквозь ткань больничной рубашки. Акаши склонился, касаясь своим носом моего. Его дыхание было тяжелым, он глубоко вдыхал и долго выдыхал. Парень старался держать себя. Он плотно закрыл глаза, сжимая челюсти. Это было похоже на сопротивление с самим собой. Выглядело ужасающе и одновременно завораживающе. Мне захотелось прикоснуться к нему, чтобы хоть немного помочь сбросить наваждение.       Я аккуратно коснулась его скул, провела лёгкую линию к шее кончиками пальцев. Страх, граничащий с безумством, пронесся в его широко распахнутых глазах, — Ииноноке, остановись. Мне не сдержать себя. — он говорил обрывисто, почти задыхаясь от самого себя. — Лучше уйди.       Возможно, что в голову ударил адреналин, но я сделала то, о чем не пожалела ни на секунду после. Быстро зарываясь руками в его волосы, притягиваю ближе в поисках желанных губ. Впрочем, он и сам был не против. И мы поцеловались. На зло всему миру, под открытым небом и окнами больницы. Нас могли увидеть, но это было так безразлично. Он с силой сжимал руки на моих бедрах, талии. Прижимал, держа за спину и сминая ткань рубашки до треска. Горловина, натянутая до предела, душила. Мне приходилось с жадностью хватать воздух в перерывах и подставлять шею. Пластырь, скрывающий последние раны Сейджуро оторвал от моей кожи, совсем не заботясь об ощущениях. Но так было даже лучше. Желание, граничащее с внутренней болью и безумством, наполняло до краев.       — Акаши, нас увидят. — я, задыхаясь, постаралась отстраниться хоть чуть-чуть.       Просить дважды не пришлось. Парень разблокировал двери машины нажатием кнопки и рывком сдернул меня с капота. Времени думать не оставалось, ведь в следующую секунду меня закинули во внутрь. Он быстро сел за руль, заводя мотор и отъезжая поглубже в деревья. Я, ведомая желанием, прильнула к парню сзади. Руками трогала весь торс, протиснувшись между передними сиденьями. Расстегивала пуговицы на его белой рубашке, торопясь и путаясь целовала шею, чуть оголённые плечи.       Он остановил машину в густой тени деревьев и опрокинул сиденье назад, подставляясь. Мне нравилось, как дрожат его руки, как он жадно и властно смотрит на меня, произнося моё имя. Я почти скулила, закатывая глаза от того, с какой силой он сжимал мою шею и дикого темпа его ласк. Хотелось скорее сорвать всю одежду, взглянуть на каждый сантиметр. Мы поменялись положениями, когда Сейджуро резко потянулся, потянув меня за волосы. Все его действия были аккуратны, но жестоки и болезненны.       Сейджуро ни разу после не коснулся прошлых ссадин, не позволил и слезы проронить, действуя решительно, но максимально аккуратно. Он хотел лишь властвовать, подминая меня под себя. Боль была скорее даже приятной, обжигающей изнутри и выворачивала наизнанку все мои желания. Он видел, с какой мольбой я смотрела не него и тянул до последнего. Пока сам чуть не сгорел в своем желании. Акаши обеими руками спустил мои штаны и трусы до уровня колен. Я же, не зная куда себя деть, провела руками по его плечам и потянулась к спине. Мои глаза расширились от удивления, когда вместо гладкой татуировки я почувствовала длинные борозды шрамов. Они были не особо видны под краской, но хорошо ощущались кончиками пальцев. В этот момент Акаши, расправившись с ремнем и своей одеждой, вошёл в меня резко и по самое основание. Я вздрогнула, сжимаясь. Сильно жмурюсь от новых ощущений, захвативших с головой. Он одернул мои руки, собирая их над головой и сжимая.       Он всем своим весом придавил мои ноги, согнутые вместе, к животу и груди. Свободной рукой Сейджуро приподнял меня за попу, меняя угол и входя еще глубже. Я кусала губы, стараясь не издавать лишних звуков и, кажется, даже слишком перестаралась. Металлический привкус крови скользнул по языку. Акаши сразу же чуть приостановился, склоняясь к моему лицу. Он аккуратно провел языком по нижней губе, слизывая остатки.       — Тебе не стоит пытаться себя сдерживать, Ёширо. — его движения вновь приобрели прежний темп, — Снаружи все равно не смогут услышать или увидеть. Я поддалась. Громко, грязно и совсем не так, как мечтают многие. Акаши рычал, засматриваясь на то, как его член входит. Он просил меня не сдерживать себя и улыбался, когда мои глаза закатывались от наслаждения. Его развязка наступила неожиданно. Он со вздохом облегчения рухнул на меня, отпуская руки. Акаши невесомо куснулся губами моей шеи, провел кончиком носа линию. Я стараюсь перевести дыхание, что было сложновато в сложившейся позе.       — Акаши, — я чуть пихнула парня в плечо, наблюдая за тем, как он лениво приоткрыл один глаз. По-прежнему золотой. — Ну, так, на будущее, а какое у нас стоп слово?       Парень усмехнулся, приподнимаясь на локтях, а после садясь на спинку переднего сиденья и позволяя мне вытянуть ноги, — Пусть будет просто «стоп».       — И ты остановишься? — я недоверчиво подтянулась к дверце, облокотившись на нее спиной. И косо глянула на парня.       — Смотря как попросишь, — он довольно оскалился, хитро прищурившись в мою сторону. — Никогда бы не подумал, что тебе понравится что-то подобное.       Я застопорилась. Мой план сработал и теперь Сейджуро не казался таким зловещим, как немного раньше. Он больше походил на прежнего себя, а выдавали его собственные глаза, которые всё никак не хотели возвращать свой прежний цвет. Сейчас было самое время для разговора, ведь впредь такой возможности может и не быть.       — Да я бы и сама не додумалась, — пожав плечами, приподнимаю бедра, чтобы натянуть штаны. Трусы было решено пустить, как салфетку и стереть с себя сперму. — Но, в любом случае ты получил то, что хотел?       Теперь уже сам Сейджуро смотрит на меня с недоверием, — Возможно. — чуть кивает, — Полагаю, ты просто воспользовалась моментом, чтобы успокоить меня.       — Возможно, — сейчас наступила моя очередь хитро щурится. Он беззлобно усмехнулся, взъерошив волосы. — Мне нужно кое-что тебе рассказать, Акаши.       — Я весь во внимании!       Я подождала пока парень переместится на мою сторону, пока поднимет сиденье и, облокотившись об него же, внимательно уставится на меня. Выдохнув, я начинаю. С моих губ срываются слова сами за собой, складываясь в невообразимую историю. Я говорю о том, кто я, откуда. Рассказываю про другой мир, родной и такой желанный когда-то. К слову, приходится и Олег, речь про которого вызывает у Акаши смешанные чувства. Он в изумлении открывает широко глаза, а после хмуриться и, кажется, что в его голове складывается какой-то пазл.       — Так вот почему ты тогда ответила, что твой парень был нежен в первый раз. — он трет переносицу, склонив голову в ужасе.       — Да, все именно так, Акаши. — ненадолго я замолкаю, давая ему возможность переосмыслить вообще все. — Мне стоило рассказать с самого начала и тогда многой путаницы удалось бы избежать.       — Это… разбивает нам сердце… Белла? — он поднимает свои глаза ко мне. Полный непонимания и неверия взгляд очень красноречив. Я коротко соглашаюсь, вновь услышав родное имя. — Нужны какие-то доказательства. Это звучит, как бред пьяного!       — Я понимаю тебя. — ткнув его пальцем в плечо, продолжаю, — Точно так же, как и для меня твои переключения. — Акаши приподнимает бровь в изумлении, — Красный цвет волос, глаза, меняющие цвет, смена личности и невероятные возможности ваших тел — вот, что для меня звучит бредово. Я точно такой же заложник чужого тела, как и ты, Акаши, своего. Ты можешь видеть во мне лишь оболочку той, что когда-то любил и я считаю, что было бы честно признаться тебе.       — Только не говори, что ты всё вспомнила, но теперь по какой-то причине хочешь уйти от меня? — его голос полон надежды и скорби. Он искренне не понимает, что происходит.       Я недовольно морщусь, — Ты будто не слышишь меня, Акаши. Ты картинка из аниме для меня, я для тебя — оболочка той, которую ты любишь. Пойми уже, что мне нет смысла врать тебе!       Он молчит, смотрит долго и совсем не моргая. В его голове крутятся шестеренки, но Сейджуро старательно пытается не воспринимать мои слова за правду. Кажется, сейчас он готов придумать все, что угодно, но не поверить моим словам. Начинаю задумываться над тем, что зря вообще решилась открыть ему глаза на происходящее.       — Нам нужны доказательства. — четко отчеканил парень, выходя из машины. Впрочем, чего-то подобного я и ожидала.