Карточный домик

*** На улице А-325 все никак не мог найти себе место. Прошёлся по парку, посидел на скамье. Абсолютно один под слабым светом желтоватого фонаря. Вышел на набережную, побродил по мосту, глядя на черную гладь воды и ночное небо. Его захлестнуло давящее ощущение пустоты и впервые за долгое время явственно ощутившееся одиночество. А-325 не знал, что было с этой девушкой после того, как она ушла. Но привык думать, что все, что запомнилось ему живым, здоровым, способным двигаться, думать и говорить, продолжает где-то далеко быть живым и здоровым. Двигается, думает и говорит: то есть живёт. Теперь это прощальное послание, это внезапное известие словно ударило обухом по голове. Пусть, они никогда не были родственниками и едва ли их можно было назвать друзьями… Но человека, которого он знал, с которым общался, хоть и совсем недолгое время, больше нет в том виде, в каком он всегда был. И человек этот пошёл на такой шаг совершенно сознательно, назвав это своим выбором и единственно верным… «Как такое возможно?» Молчали величавые деревья, широко раскинувшие свои ветви и виднеющиеся со стороны парка. «Как?» Молчал ветер, обдающий холодом и треплющий волосы. «Почему люди идут на операцию сами?» Молчало бесконечное чёрное небо, на котором едва ли можно было рассмотреть хотя бы парочку звёзд. «Почему?» Молчала такая же чёрная вода, торжественно и мрачно несущая свои воды. Он остановился на мосту, оперевшись локтями о перила и устремив взгляд в это королевство чёрного цвета. Морской воздух обдавал лицо влагой и свежестью. Тишину нарушал только лёгкий шорох листвы и едва слышимое журчание, когда на воде случайно образовывалась волна раза в два больше остальных. Этот мир казался ему теперь карточным домиком, который застыл в процессе своего разрушения. Вот уже посыпалась вниз бумажная крыша. Но некие высшие силы, видимо, особые любители душещипательных развлечений, заставили её замереть в полете. Секунда до падения, до полного обрушения. Катастрофа длиною в вечность. Вот чем был их мир. Разрушение, искусственно продлённое настолько, что стало восприниматься как «нормальность». Жители этого рушащегося карточного домика ещё не поняли, что с ним не так. Они как обычно ходили на работу, готовили завтрак, читали газеты, плакали и смеялись по пустякам. Они не видели, что за их спиной дом уже начал обваливаться и был обречён рухнуть им на головы, погребая их под обломками. Изредка единицы из этих жителей выбивались из колеи обычных дел и мимолетно оглядывались. Их глаза замечали леденящую душу картину, пронизывающую сердца самым естественным, самым рациональным страхом; заставляющую неметь, на лице запечатлевающую выражение ужаса. Но никто не мог слышать их. И они не могли ничего изменить. В саднящей голове пронеслись когда-то давно слышанные слова: « — Ведь почему люди делают операцию? Потому что они не могут этого вынести…». Где он это услышал? От кого? Кажется, это было ещё в прошлой жизни, когда А-325 был правильным и работал на «правильной работе». Воспоминание о бывшей работе болезненно кольнуло его и заставило дернуться. Потом он вспомнил, что когда-то очень давно слышал что-то о людях прошлого. У которых среди разного рода игральных карт была одна особая, чтобы обозначать разрушение. — Как это парадоксально! — Вздохнул А-325, обращаясь к пустоте. Кажется, когда-то очень давно еще в детстве он даже видел и держал в руках эту карту. На ней было изображено то ли дерево, то ли дом. Основание этого строения превращалось в корни и прочно уходило в землю. Вершина его была излюбленным местом попадания молний. Вечное как сама жизнь и вечно было его разрушение В этот момент А-325 почувствовал, что стоит на краю безграничной нематериальной бездны, о которой люди прошлого знали куда больше, чем он. Напуганный этим странным чувством… А он действительно был напуган, как будто перед ним вот-вот разверзнется земля, или он вдруг услышит дьявольский рокот из самых ее глубин. И чёрная гладь воды под мостом казалась теперь не водой вовсе, а мрачной пропастью, зовущей и тянущей невидимыми руками в свои недра. Ощутив все это и окунувшись с головой в ужас перед этим миром, перед его нечеловеческими механизмами, А-325 поспешил отойти подальше от края моста. Нет, он не пойдёт делать операцию. Но в это конкретное мгновение он больше всего хотел вернуться домой и забыться сном.