В порыве ярости

Этой ночью Хюррем так и не смогла уснуть. Вечернее происшествие полностью выбило ее из привычного течения и ударяло головной больной по вискам. Она не ожидала от себя такого… Как Ибрагим мог так легко лишить ее воли, заставить забыть о гордости, о преданности султану, о ненависти к нему в конце концов. Хюррем чувствовала, как ее все еще потрясывает от пережитых эмоций, а на теле ощущались его фантомные прикосновения. Все это подорвало ее уверенность в необходимости исполнения плана против него. Хюррем обуяли чисто женские чувства. Она уже не хотела подставлять его, даже понимая, что своими действиями он предпринимает попытку избавиться от нее. Прежде ей хотелось разобраться в своих новых ощущениях. Но времени исправлять содеянное уже не было. До рассвета оставалось всего 2 часа, а Гюлизар явно была под усиленной охраной Паши, и подобраться к ней так просто не получится… да и нужно ли ей это… В этих противоречивых размышлениях Хюррем не заметила, как ночь тихо отступила и небо озарили первые солнечные лучи. Теперь было поздно что-либо предпринимать, и оставалось лишь ждать, к чему приведет вся эта затея. Чтобы хоть как-то избавиться от навязчивых и утомительных мыслей, султанша решила освежиться в утреннем воздухе и вышла на балкон. Облокотившись на балюстраду, она потерла свою переносицу, как делала в момент сильных переживаний, не подозревая, что за ней с усмешкой наблюдает любопытная пара черных глаз. Визирь не придал значения ее состоянию. Он посчитал, что она волнуется из-за своего плачевного положения, понимая, что ее ждет после сегодняшнего разоблачения. Ему и в голову не могло прийти, что эти переживания связаны с ним, поэтому он с блаженной улыбкой продолжил ожидать момента, когда придет султан и наконец воплотит в жизнь его многолетнюю мечту. Подсознательно почувствовав на себе пристальный взгляд, Хюррем невольно подняла голову наверх и оказалась в черной бездне его глаз. Удовлетворенная ухмылка. Нарочито почтенный поклон. Всем своим видом он насмехался над ней, чем разжег прежнее чувство ненависти. Снисхождение к заклятому врагу, возникшее из-за пережитого накануне, отступило на второй план, и она уверила себя, что делает все правильно и что он обязан поплатиться за все содеянное. В зеленых глазах полыхнул прежний огонь, она демонстративно отвернулась от него и прошла вглубь балкона, присев на тахту, и как ни в чем не бывало приказала принести завтрак. Ибрагим лишь посмеялся над ее реакцией, придавая ей совершенно противоположное значение, и полной грудью вдыхал сладкий утренний воздух в предвкушении последующих событий. Наконец стражник объявил долгожданное «Дорогу! Султан Сулейман Хазретлири», отчего Хасеки вновь обернулась, чтобы понаблюдать за этой сценой. В конце концов она долго все планировала и должна насладиться моментом. Ибрагим в это время повернулся в сторону выхода, чтобы поприветствовать Повелителя поклоном. — Ибрагим, доброе утро. К чему такая ранняя встреча? Что-то случилось? — Повелитель, сейчас сюда приведут девушку. Ее сегодня ночью доставили из Манисы, она из гарема Шехзаде Мустафы, — сказал Ибрагим и жестом показал исполнять приказ. Султан удивился этому и внимательно осмотрел пришедшую рабыню. Ибрагим же торжественно продолжил свою речь. — Эта девушка вчера совершила покушение на жизнь вашего наследника, мой Повелитель. — ЧТО?! Мустафа жив! — Да, мой Повелитель, Шехзаде не пострадал, — поспешил успокоить его Ибрагим. — Как ты осмелилась на такое? Кто тебе приказал это сделать? — Обратился Султан к рабыне. Та замялась, осознавая, что это последние минуты ее жизни, которую она отдает за счастье и благополучие своей семьи. Хюррем тем временем аккуратно подошла к колонне и стала наблюдать за происходящим из своего укрытия, продолжая обдумывать, как ей быть дальше. — Отвечай мне! — Султана неимоверно злила нерешительность рабыни. Ибрагим же надел на себя маску равнодушия, скрывая внутреннее ликование, которое в следующую секунду обернется ощущением полного разгрома. — Бехрам Эфенди, лазутчик персидского Шаха. Шах Тахмасп приказал убить Шехзаде Мустафу, так он сказал, — ответила девушка, исполняя приказ своей госпожи. — Кто этот Бехрам Эфенди, Ибрагим? Вы нашли его? — повелитель несколько успокоился, узнав, что это дело рук его давнего трусливого врага, а не человека из близкого окружения. Ибрагим же впал в замешательство, он не понимал, почему рабыня говорит это, и решил сам рассказать сведения, о которых она поведала ранее. — Нет, Повелитель, она впервые говорит это. — Что значит впервые? — После покушения ее допрашивал сам Шехзаде Мустафа, а по прибытии сюда я также лично допросил ее, и она давала другие показания. — Да что она вам сказала?! — В нетерпении воскликнул султан. — Что приказ отдала Хюррем Султан. — ДА ТЫ ЧТО, ИБРАГИМ! — Рявкнул Султан. Ибрагиму редко удавалось увидеть государя в таком бешенстве, отчего он даже вздрогнул, осознав, что совершил ошибку. В это время девушка приступила к выполнению последней части плана, внутренне прощаясь с жизнью. — Это вы уговаривали сказать так! Помиловать обещали, если я обвиню госпожу. Но я знаю, что меня все равно казнят, поэтому не собираюсь быть пешкой в вашей игре! — Закончив свою речь, девушка начала задыхаться, жадно хватая ртом воздух, и, потеряв равновесие, рухнула на мраморный пол балкона. Концентрированный яд белладонны, который она проглотила, выполнив приказ султанши, подействовал мгновенно. Только теперь Ибрагим понял, что придавало такую уверенность Хюррем. Почему она вела себя с ним так вызывающе. Она заманила его в ловушку, а он повелся как какой-то дворцовый стражник. Он проиграл ей в прямом сражении, не смог прочитать ее мысли, что у него всегда получалось с другими. И эта ошибка будет ему дорого стоить… Теперь нет свидетелей. Они остались один на одни. Его слово против ее. — Что это значит, Ибрагим?! — Султан не понимал, что только что произошло. Как его близкий друг мог пытаться очернить его жену, мать его детей. Ибрагиму оставалось лишь оправдываться и сваливать всю вину на третью сторону. — Повелитель, кто-то сначала пытался отравить вас, затем покушались на меня, а теперь на Шехзаде Мустафу. Кто бы это ни был, эти противоречивые показания против Хюррем Султан являются частью того же плана, цель которого посеять между всеми нами раздор. — Разберись в этом деле, Ибрагим! Я больше не желаю слышать подобных обвинений от кого бы то ни было! — Отчеканил Султан стальным голосом, прожигая Ибрагима убийственным взглядом, и направился к выходу. Дождавшись окончания этой сцены, Хюррем медленно выплыла из своего укрытия, ожидая, когда Ибрагим вспомнит, что она все это время наблюдала за его провалом. Султанша величественно облокотилась на перила, при этом сжав поручень до побеления костяшек. Внутри назревала буря. С одной стороны она должна радоваться, что ее план увенчался успехом, но этого чувства не было. В голове вертелось лишь, как сгладить всю эту ситуацию. Она перестала понимать саму себя… Ибрагим же яростно взревел от своего бессилия и со всей силы ударил по мраморному поручню. Он проиграл ей. Снова. Вся его жизнь была борьбой, но из сражений он практически всегда выходил победителем со всеми кроме этой женщины. Даже сегодня, когда он был абсолютно уверен в победе, оказалось, что он оступился еще в начале пути и подставил сам себя. И сейчас она триумфально смотрит ему прямо в глаза, как будто повторяя вчерашнюю фразу «ты выкопаешь себе могилу, а я столкну тебя в нее». Этот взгляд подкинул его воображению последние связанные с ней воспоминания, и он поспешил покинуть балкон, чтобы снова не утонуть в омуте ее глаз. Хюррем же начала продумывать свой разговор с Повелителем.

***

Весь день Хюррем провела в размышлениях. Ей самой не верилось, что она собирается сделать, но внутренний голос подсказывал, что в ином случае она будет жалеть о содеянном. Вечером их ожидали на ужин во дворце Великого Визиря, потому Хюррем решила отправиться к повелителю под предлогом, что уже скоро им нужно выезжать. Султанша облачилась в черное платье, расшитое серебряными нитями, с глубоким декольте и небольшим шлейфом. Служанки собрали ее локоны в объемную прическу и увенчали голову короной с огромными бриллиантами. Образ был строг и величественен, подчеркивая ее статус законной супруги Повелителя мира. Закончив приготовления, Хюррем направилась к Султану, чтобы увидеть, как на него повлияли недавние события, и невзначай осведомиться, что он обо всем этом думает. В покоях его не оказалось, султанша нашла его на балконе. Повелитель был мрачен, лоб разрезала глубокая морщина, показывая, что он находится в глубоких раздумьях. — Сулейман, — произнесла она, обняв его за плечи. — Хюррем моя, — Сулейман повернулся к своей супруге, подбирая слова для разговора, который нельзя было избежать. Хюррем же увидела его колебания и порадовалась, что ей не придется самой поднимать эту тему. — Сегодня утром мне рассказал о неприятном событии. На Мустафу было совершено покушение… — Как такое могло случиться? Он не пострадал? — С притворным удивлением и ужасом спросила она. — Да, все обошлось. — Предателей, которые осмелился на такое, уже схватили? — Да, и меня очень взволновало, что по словам убийцы, это ты отдала приказ, — сказал Султан, сверля Хюррем изучающим взглядом. Рыжеволосая была готова к этому разговору, поэтому великолепно отыгрывала свою роль. — Кто мог выдумать такое, Сулейман? Или девушка лично сама указала на меня? — Сулейман глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Не было никаких доказательств, кроме слов его друга, в которые он не хотел верить, впрочем, как и в его предательство. Он не выдержал этого напряжения… — Нет, это слова Ибрагима. Неужели ваша вражда дошла до такого, Хюррем? Почему вы не можете жить в мире и дошли до подобных грязных интриг? — Спросил он, устремив на нее свой взгляд, полный боли. Хюррем видела, как ему было неприятно даже думать об этом. — Я уверена, что у всего этого есть логическое объяснение. Ибрагима могли специально ввести в заблуждение, — ее слова удивили и немного успокоили его. Хюррем же решила, что узнала достаточно. — Нас уже ожидают на ужине. Пора отправляться, чтобы не опоздать.

***

Ужин проходил в тишине. Каждый из присутствующих был глубоко погружен в свои мысли. Лишь во время молитвы перед началом трапезы двое виновников этого безмолвия провели немой диалог, прожигая друг друга пристальным взглядом. В его глазах она читала презрение к самой себе и восхищение ее выходкой. В этот раз он признал ее победу… в первый раз… Ее взгляд был серьезен, задумчив и решителен. На этот раз игра приняла опасный поворот, и Хюррем впервые задумалась, какую боль причинила султану своим поступком. Хотя на самом деле причиной этих раздумий стало совершенно не его самочувствие, но это ей даже самой только предстоит признать. По окончании ужина Султан направился в сад вместе с Хатидже, а Хюррем, наконец увидев возможность переговорить с Ибрагимом без лишних глаз, направилась к окну, где он стоял, наблюдая за ночным небом. — Паша… о чем ты задумался? — Его тело содрогнулось от этого одурманивающего шепота, ведь именно он вчера довел его до безумия. — О том, что вы совершаете слишком много ошибок, моя госпожа, и однажды вам настанет конец, — протянул он, словно смакуя каждое слово своего самого заветного желания. — Я в этом сомневаюсь. Однако, если действовать в том же духе, твой конец в любом случае настанет раньше моего. Поэтому тебе не удастся насладиться желанной победой, — он лишь улыбнулся уголками губ и слегка кивнул, как бы соглашаясь с ее словами. — Решай, ты остановишься — я остановлюсь, — продолжила она. Ибрагим не поверил своим ушам. — Вы что же, предлагаете мне мир? — Будем считать это сделкой. От этой распри никому из нас нет пользы, — произнесла Хюррем, одарив его очаровательной улыбкой, которую видел лишь ее султан. Сказать, что он был удивлен — это ничего не сказать. Сколько раз он уже предлагал ей мир, но она упрямо отказывала ему, проигрывая раз за разом. А теперь, ощутив вкус победы и втоптав его в грязь, эта змея решила просить о перемирии и лишить его шанса отыграться. Лицо Ибрагима расплылось в широкой усмешке, только теперь он понял причину ее отказов и также никак не мог позволить себе согласиться. — Как я устал от ваших пустых слов, — улыбка мигом улетучилась с ее лица, хотя ответ не удивил. В это время Султан, вернувшись в главный зал, заметил, что его друг и супруга мило беседовали, пристально смотря друг другу в глаза и широко улыбаясь. Его весьма заинтересовало, что они могли обсуждать наедине в стороне от всех, и он двинулся в их направлении. Завидев Повелителя, Ибрагим поклонился, на что Хюррем также обернулась к своему супругу. Заметив подозрение в его глазах, она быстро сориентировалась и решила показать Паше, что ее намерения серьезны: — Повелитель, Ибрагим Паша как раз поделился со мной подробностями утреннего происшествия. Должна сказать, меня весьма поражает хитрость людей, которые так долго лишают нас покоя. Ибрагим чуть не рассмеялся от этих слов, ведь все эти события были ее рук дел, кроме, конечно, покушения на Султана. Но вместо этого он лишь заинтересованно поднял на нее глаза в ожидании, что она придумала на этот раз. — О чем ты, Хюррем? — спросил повелитель, также удивляясь ее словам. Вместо того, чтобы обвинять во всех грехах Ибрагима, она приняла его точку зрения. — Повелитель, ведь все знают, что главная ваша опора и источник силы — это любовь вашей семьи. И пока мы с вами, вы будете непобедимы для любого врага. Полагаю, они решили воспользоваться единственной возможностью лишить вас силы и отнять самое дорогое, — нежно и печально проговорила Хасеки, — ведь лишь это способно сломить Падишаха мира. Эти хитроумные псы покусились на каждого из нас, организовав несколько покушений. А не добившись успеха, решили действовать хитрее: заставить тебя выбирать между супругой и другом. Нам нужно быть осторожнее, мой Повелитель, и не поддаваться их ухищрениям. Сулеймана поразили ее размышления, в которые он так хотел верить. Он обхватил свою Хасеки за плечи и нежно поцеловал в лоб. От этого зрелища Ибрагима передернуло то ли от отвращения, то ли от ревности… — Моя любовь, ты вернула спокойствие в мою душу. Я так рад, что вы с Ибрагимом смогли найти общий язык и действовать сообща в такой сложной ситуации под натиском наших врагов, — произнес Сулейман и похлопал по плечу изумленного Ибрагима. Султан был рад, что ему не придется мучиться подозрениями в отношении самых дорогих ему людей. В этой ситуации его могло смутить лишь состояние друга, однако оценить его ему помешала подошедшая к ним Хатидже, которая намеревалась попросить их остаться на ночь. Ей хотелось проследить за реакцией Повелителя и убедиться, что в их отношениях с Ибрагимом все по прежнему хорошо, несмотря на старания рыжей змеи. — Повелитель, я не помешала? — Что ты, Хатидже, — с улыбкой произнес Султан, отрывая взгляд от своей любимой. — Надеюсь, вы останетесь сегодня у нас ночевать? Ваши покои уже готовы. Сулейман улыбнулся своей сестре и, кинув мимолетный взгляд на счастливую супругу, согласился с любезным предложением Хатидже. На что она взяла его под руку, намереваясь проводить до покоев, и обеспокоенно взглянула на супруга, который все это время буравил счастливую Хюррем недоуменным взглядом. Ибрагима поразила речь Хасеки и окончательно запутала. Вместо того, чтобы еще больше погрузить его в трясину, она вытащила его своими собственными руками, да еще и после того, как он отказал ей в заключении мира. Ибрагим вознамерился немедленно выяснить у нее, что все это значит, но рыжая плутовка уже успела ускользнуть вслед за повелителем и Хатидже. Что ж, придется действовать иначе…