Не все ботаники носят очки

Стараясь не обращать внимание на подступающий к груди страх (из-за чего сердце билось в груди с бешенной скоростью), Мэгги, игнорируя дрожащие ноги, всё также аккуратно шагала по грязному кафелю, следуя за Нэнси и мистером Хэтчером. Этот корпус больницы сильно отличался от другого здания. Различия были заметны во всём. Хотя бы то, что если всех остальных пациентов, которых держали в общем корпусе, выпускали на улицу, и они могли сами передвигаться без надзора санитаров, то тут всё было совсем по-другому. Ни музыки, ни игр в шахматы, ни прогулок по аллеям перед клиникой. Всё заменяли прутья металлической решётки и одинокая тусклая лампочка перед каждой «камерой» больного. Ещё до входа в корпус перед девушками показалась табличка «Пациенты-преступники. Вход только по пропускам». Мэгги и Нэнси испуганно переглянулись и кивнули друг другу в знак поддержки. У Уиллер опыта в попадании в жуткие и пугающие места было достаточно, и психиатрическая больница не казалось ей такой уж страшной. Что вообще может показаться страшным после встречи с Демогоргоном и нахождения в Изнанке, где девушка оказалась, просто засунув руку в дупло дерева? Точно не лечебница для душевнобольных. А вот для Бакли пока что всё было жутким. Узнав о существах других измерений она, конечно, напряглась, но встретиться с ними ей ещё не доводилось. Поэтому даже подобное заведение вводило девушку в состоянии немого ужаса. Хэтч шёл впереди, без особого интереса спускаясь по ступеням, чтобы проводить девушек. Поздоровался с охранником, у которого в руке была чёрная дубинка, а на поясе висела небольшая кобура и связка ключей. Дверей, кроме той, что вела в самый охраняемый корпус Пенхерста, не было, а значит все они пройдут через неё. Увидев количество замков и щеколд, под которыми охранялись опасные больные, Мэгги едва заметно вздрогнула. Мистер Хэтч остановился и повернулся к Уиллер и Бакли, что неловко переминались с ноги на ногу. Нэнси, как можно спокойнее начала разговор, в то время как блондинка рядом теребила ремешок светлой сумочки, отчаянно пытаясь скрыть нарастующую с каждой секундой тревожность. — Доктор Хэтч, как вы считаете, можно ли нам поговорить с Криллом, — звон связки ключей заставил её перестать говорить, пока мужчина обсуждал что-то с санитаром в белой форме, — наедине. Он резко отскочил от двери и оглядел девушек непонимающим взглядом. Работник клиники сделал тоже самое. Вопрос ввёл их в ступор. Встречи с кем-то из этого крыла — вещь редкая, а желание посмотреть Крилла ещё и без сопровождения знающего и сумеющего им помочь человека — вообще дикость. Кто в здравом уме, понимая всю опасность ситуации, решится пойти на такое? Никто. Ну, кроме Нэнси Уиллер и Мэгги Бакли, которые хотят спасти подростков от ужасного монстра, что пришёл в наш мир из другого измерения. — Наедине? — Нам бы хотелось испытать наши навыки без подушки безопасности, в лице такого эксперта, как вы, — быстро сообразила Мэгги. Нэнси согласно кивнула. — Тогда мы бы точно утёрли нос профессору Брантли. Доктор свёл брови к переносице и напрягся, с подозрение посматривая на девушек. — Профессор Брантли? Мне кажется, я с ним не знаком — Она имела в виду Брэнтли, так ведь, Роуз? — Я разве сказала не Брэнтли? Простите, иногда я путаю слова… И буквы! Ох, как глупо вышло! Просто я волнуюсь. Точнее, нервничаю из-за предстоящей встречей с Виктором Криллом. Желательно наедине, как и сказала Нэнси. Обе засмеялись, а Хэтч смягчился и тоже засмеялся. — Ох, ну что ж, тогда я всё понимаю. Думаю, вы можете попробовать, — девушки закивали головами. — Смотри в оба, — добавил мужчина охраннику, а потом удалился, сославшись на появившиеся дела. Пухлый мужчина с неприятной и странной ухмылкой на губах осмотрел девушек и открыл тяжёлую дверь. Та со скрипом распахнулась и он прошёл внутрь, а девушки за ним. Количество света сразу уменьшилось, а от того, что воздуха в подвальном корпусе не было, духота сразу облипила вошедших. Назвать это помещение корпусом язык не повернётся, скорее влажный и мокрый подвал с тусклым, переодически мигающим светом. Сырость и неприятный запах сразу ударили в нос. Мэгги неприятно поморщилась и оглянулась по сторонам. И справа, и слева были небольшие квадратные и каменные комнатушки, где проживали опасные для общества больные. Кровать, умывальник и ржавый унитаз, что больше походил на его подобие. Было жутко. А в темноте переодически мелькали силуэты мужчин в белых одеяниях. Каждый из них разговаривал сам собой, кто-то хаотично двигался по периметру комнаты, будто бы танцуя. Охранник противно провёл дубинкой по прутьям клетки, отчего по всему помещенью, словно эхом раздался противный звон, а из одной камеры — неприятный стон, противящейся мерзкому звуку. Мэгги была почти уверена, что тому, кому звук так действовал на нервы, неприятно закрыл уши руками и весь скрючился, сжимаясь в клубок. Наконец, они остановились, а толстяк несколько раз сильно ударил дубинкой по решётке камеры, где уже тридцать лет живёт Крилл. Бакли вздрогнула и с надеждой на успокоение посмотрела на Нэнси. Та лишь хлопнула глазами. Обе боятся. Но деваться некуда: если Виктор Крилл — единственный шанс спасти Максин, то они должны выяснить у него всё, что необходимо сделать. — Крилл, к тебе тут гости! Да какие милые, — мерзко произнёс охранник. В ответ послышалось лишь нечленораздельное мычание и заставивший Мэгги вздрогнуть скрип. Крилл разодрал поверхность стола длинными ногтями, оставив на нём длинный след и содрав серебристое покрытие. Толстяк выдохнул и обратился к девушкам, отворачиваясь от комнаты Виктора: — Он всегда чем-то недоволен, — и пожал плечами. Правда? Может быть тем, что его уже тридцать лет держат в комнате метр на метр, ограниченной металлической решёткой, считая человека больным и обвиняя в убийствах, которые он не совершал? Его семью убило дьявольское отродье из другого мира, а вся вина упала на него. Действительно, что ему не нравится? Кинув на прощание «удачи», он вышел, оставляя девушек наедине с Криллом, что так и сидел за своим столом, не поворачиваясь к ним. Разглядеть его было невозможно, ведь тот успешно скрылся в тени. Противный звук так и разливался по подземелью: Крилл продолжал скрести ногтями поверхность стола. Из чьей-то камеры послышался протяжный крик, похожий на вой, и Мэгги, не ожидав, издала писк, а потом сразу же прикрыла рот ладошкой, извиняясь перед Нэнси. — Виктор? — позвала Мэгги, сделав два шага вперёд, к решетке. — Меня зовут Мэгги Бакли, а это — Нэнси Уиллер, — снова противный скрип, неприятно режущий уши. — У нас есть вопросы. — Я не разговариваю с репортерами, и Хэтч это знает! — рявкнул старик, всё также не поворачиваясь. Опять скрип. — Мы не репортёры. И мы Вам верим, — заверила Бакли. — То, что убило вашу жену и детей, вернулось. Ещё один скрежет, и мужчина нехотя повернулся на свет, заставляя девушек ужаснуться от его внешнего вида. Два огромных шрама протянулись на всё лицо, уродуя закрытые глаза. Веки его были плотно сомкнуты, а большие гнойники, словно беспросветная пелена, заволокли глаза. Мэгги и Нэнси вздрогнули и переглянулись, однако приблизились к решетке, чтобы лучше расслышать и увидеть Крилла. Ужас в перемешку со слезами заблестел в глазах Уиллер, однако она первая преодолела тошнотворное ощущение, что сковало её, и начала говорить: — Когда он нападает на нашу подругу, она словно впадает в транс. Будто самый страшный кошмар исполняется наяву. Она следующая. Скажите, что-нибудь из рассказанного нами случилось с вашей женой или детьми? — Мы понимаем, что Вам очень сложно, но помогите нам, — добавила Мэгги. На это Крилл лишь грубо фыркнул и сел обратно на стул, отворачиваясь от девушек. Интересно, он понял, как сильно напугал их, или просто не хочет, чтобы кто-то рассматривал его изувеченное лицо? — Вы ничего не понимаете! — отрезал Виктор, а Мэгги и Нэнси согласно закачали головами. Кадиллак цвета морской волны останавливается рядом с большим и красивым особняком. Все четыре двери автомобиля практически одновременно открываются, и оттуда выходит семейство Виктора Крилла. Жена Вирджиния, дочка Элис и сын Генри. На лицах широкие и полные радости улыбки от предвкушении той счастливой и длинной жизни, что ждёт их. Наконец всё закончилось. Война теперь будет вспоминаться только в кошмарах, а все ужасы, что претерпел Виктор за четыре года, прекратились. Потери навсегда останутся в сердце, а он наконец может наладить свою жизнь и начать жить нормально, как обычный американец. Ходить на работу, покупать продукты в крафтовых пакетах из огромного супермаркета неподалёку, играть с Генри в бейсбол, наслаждаться огромным особняком, цветами, что Вирджиния посадит перед домом и наблюдать из окна своего кабинета за Элис, которая играет на детской площадке перед домом. Именно так выглядит счастье взрослого и уже успевшего вытерпеть множество зла и боли на своём пути человека. Моментами Криллу кажется, что всё это — прекрасный сон, который должен закончиться через несколько секунд. Вот он закрывает и открывает глаза, где картинка, как он снова оказывается на поле сражения, держит в руке огнестрельное оружие и с криком несётся на врага. Но этого не случается. Каждое утро Виктора встречают не криками и пролетающими над головой пулями, а вкусным завтраком в кругу семьи за большим и красивым столом. Их семью по праву можно назвать идеальной. Всё идёт хорошо целый месяц. Ровно тридцать дней жизнь в новом доме является мечтой. Никаких ссор, обид, криков, размолвок. Всё так приятно и спокойно. Но потом начинается самое страшное. И имя этому — Векна. Постоянные ночные кошмары, радио, что включается самостоятельно, мигающий во всём доме свет, пауки, выползающие из слива в ванной. Трупы животных на детской площадке. И это оказывается только началом. Кошмары, что мучают всех членов семьи, не пощадив даже маленькую и ни в чем невиновную Элис, так уничтожительно действуют на психику, что девочка уже через несколько дней буквально отказывается ложиться спать и оставаться одной у себя в комнате, а каждый шорох заставляет ребёнка плакать. И если мерзкий монстр в детских кошмарах просто пугает одним своим видом, то вот у Виктора всё обстоит куда хуже. Ему даже не нужно ложиться спать. Это кошмары наяву. Мужчина выпадает из реальности и снова возвращается туда. Вспоминая ужасный день, что до сих пор наводит на него ужас, а слезы от содеянного начинают течь сами по себе. Он приказал обстрелять один из домов, думая, что внутри засели немцы. Однако, кроме малюток-детей и их мамы никого не было. Все сгорели заживо. Самому маленькому члену семьи не было и года. Умер прямо в колыбельке. Крилл снова и снова возвращался туда из-за дьявольской рабыни — Векны. А она в свою очередь медленно и верно уничтожала семью Криллов. Медленно, но так искусно. Постепенно расшатывая психики невиновных детей, молодой Вирджинии. А его она оставила в покое. Оставила мучаться, и даже сейчас Виктору не составит труда сказать, что смерть спасла бы его. А изо дня в день просыпаясь в этом убогом подземелье, он снова и снова возвращался в тот день. В тот день, когда не смог их спасти. Когда Крилл сам умер душой, а плотью остался здесь. Старик даже пытался облегчить свои страдания и отправиться к деткам и жене. Два огромных шрама на лице тому доказательства. Хэтч вытащил его, и вот Крилл уже тридцать лет сидит тут. И каждый его день, как вращение в дьявольском котле. Лучше бы ему дали воозможность умереть. Внезапная перемена в настроении Крилла оборвала повествование, и как только девушки надеялись услышать самое главное — как же снять проклятие Векны, он замолчал. Мужчина закрыл уши руками и упал на жёсткую кровать, покачиваясь из стороны в сторону и напевая что-то. Мэгги и Нэнси отчаянно пытались достучаться до его сознания, чтобы узнать, как же предотвратить будущие смерти, и вернуть Векну восвояси, но тот уже не слышал. Обе разочарованно выдохнули и не успели даже слова сказать, как дверь с шумом открылась, а в проходе появился разозлённый Хэтч и двое санитаров. — Ваши ожидания оправдались? У меня был очень интересный разговор с профессором Брэнтли. Обсудим это в моём кабинете, пока будем ждать приезда полиции, — девушки испуганно переглянулись, а потом почувствовали, как их без особой аккуратности толкают за руки, выводя из корпуса. Тот самый санитар, который сопроводил их к Криллу, неожиданно и резко вцепился в руку блондинки, словно его целью было не только вывести её отсюда, а откровенно облапать. Мэгги резко начала брыкаться: — Не трогай меня, грёбанный педофил! Они вышли на улицу, и на Мэгги, словно пришло озарение: — Крилл сказал, что в доме начало играть радио. Это очень важный момент. Как только мы спросили его, как избавиться от проклятия, он просто начал напевать какую-то мелодию, — Мэгги начала размахивать руками пытаясь вспомнить известный мотив. — Поцелуй меня на ночь… — «Помечтай обо мне», Эмма Фицджеральд! — вспомнила Нэнси. — Так, что, если музыка — это мостик в реальность? Хэтч же сказал, что она проникает туда, куда слова не в силах! Значит, это и есть спасательный круг! Обеих, словно заключённых в конвое, вели из самого здания в кабинета Хэтча. Спереди — Хэтч и один из санитаров, сзади — ещё двое. Мэгги огляделась, пытаясь придумать, как им избежать приезда полиции, а заодно и отправления в участок. Бакли огляделась, а потом вцепилась в руку Уиллер, шепча ей: — Мы их обгоним, пошли! Девушка резко свернула влево, дергая Нэнси за собой. Они быстро ускорились, обгоняя всех надзирателей и срезая путь через один из газонов, прямиком к машине Бакли. Не выдержав сильного неудобства, — ведь бегать в туфлях на каблучке не очень-то и просто — она в момент скинула их, продолжая бег к авто в одних носках. — Нэнси, я куплю тебе новые, просто давай уедем отсюда! Шатенка лишь кивнула головой и ускорилась, желая как можно быстрее покинуть это место. И вот, обе одновременно открыли дверцы машины и одним движением оказались внутри, находу блокируя их. Быстро заведя машину, Мэгги и Нэнси сорвались с места, оставляя взбешенного Хэтча и его недотёп-санитаров далеко позади. Рация на заднем сидении запищала, и по всей машине загремели крики Дастина. Нэнси схватила рацию и включила нужный канал. — Мэгги, Нэнси! Срочно помогите, Макс тут уже взлетела, пожалуйста! Ответьте! Вы узнали, что нужно делать? Мы на кладбище и тут ужас, что творится, пожалуйста, помогите! — Включите её любимую песню! — наперебой закричали обе девушки в рацию, спеша побыстрее убраться отсюда, как можно дальше. *** Хендерсон вытащил из машины Стива целую сумку с разными музыкальными кассетами и, высыпав её содержимое на капот, схватил всё в охапку и направился к друзьям и летающей Мэйфилд. — Мэгги сказала, что надо... Нет времени объяснять, какая её любимая песня? — Лукас изумлённо посмотрел на друга. — Какая её любимая песня, чёрт возьми? — парень напрягся, пока Робин и Стив странно смотрели на обоих. — Чёрт, чёрт, я не помню, не помню, может... — Синклер схватился за голову, а Дастин и Стив ворошили кучу с кассетами. — Running up that hill! — Воскликнула Бакли-старшая и принялась с энтузиазмом читать надписи на пластиковых коробочках в поисках нужной. И будь она проклята, но девушка была уверена, что перепроверила всё, а нужной песни так и не нашлось. Все испуганно посмотрели на девушку в облаках, совершенно не зная, что делать. Напевать самим? Робин внезапно схватилась за рацию, пытаясь вызвать сестру. Она точно знала, что в магнитоле сестры есть эта песня, ведь Мэгги она тоже нравилась. Что там нравилась, она уже заслушала её до дыр и их единственный вариант — надежда на то, что девушки смогут как можно быстрее ответить на их вызов по рации и примчаться из другого конца, дабы вставить в плеер злополучную кассету. — Мэгги, приём! Мэгги, чёрт возьми! — Что такое? — Взволнованно ответила Нэнси. — У нас нет нужной кассеты, а у Мэгги точно есть песня Running up that hill! Пожалуйста, приезжайте как можно скорее! Уиллер начала агрессивно капаться в бардачке и, слава Богу, что Мэгги решила отложить уборку в машине на некоторое время, ведь уже собиралась отнести запись домой. Выкрикнув победное «Есть!», Нэнси вытащила кассету из маленького ящика и показала Бакли, которая гнала в сторону городского кладбища, чтобы спасти незнакомую ей Макс, как угорелая.