only you, my girl

      Они вваливаются в туннель перед входом в убежище. Кейт лежит на импровизированных носилках в руках Маккриди и Валентайна.       Пайпер подбегает к коммуникатору с единственной мыслью: если смотрительница их пошлёт, то Кейт не выберется, а значит, смотрительница не должна их послать.       – Эй, эй, эй, – тараторит она прежде, чем потревоженный ночным вторжением охранник отключит комм, – Это Пайпер. Помните Пайпер, журналистку? Я приходила с Мосаре!       – Допустим, – отвечает недовольный голос из динамика.       – Её подруга сильно ранена, мы не успеем до Даймонд-сити, – она поворачивается, сталкиваясь взглядом с Ником и Маккриди. Поднимает вверх большой палец. У неё все схвачено, их пустят, потому что других вариантов развития событий она даже не рассматривает.       – Мы не клиника для бродяжек, – заявляют на том конце, но Пайпер слышит, что голосу не хватает уверенности.       – Позови свою начальницу и пусть она мне в лицо скажет, что не станет помогать Мосаре после всего, что она для вас сделала! – рычит она в комм. – Да вы на одних только ядерных блоках, что она притащила, ещё лет сто протянете.       Какое-то мгновение ответа нет. Пайпер не может заставить себя обернуться – снова увидеть кусок отбивной, в которую превратили Кейт.       Затем раздается звук открывающегося входа. Мучительно медленно откатывается чёртова гигантская шестерёнка. За ней уже стоят несколько охранников, вперёд выходит смотрительница, в халате поверх пижамы. Ей хватает лишь пары мгновений, чтобы оценить ситуацию.       – Вниз, живо, – командует Макнамара. Охрана расступается, пропуская процессию внутрь, на их лицах отражается испуг. Конечно, вряд ли им здесь часто приходится видеть такую картину. Быстрым шагом они добираются до лифта, под гудение очистных арок. Нику и Маккриди, аккуратно придерживющим Кейт, приходится ехать первыми, потому что, очевидно, проектировщики не рассчитывали, что в этом лифте повезут кого-то на носилках. Опрометчиво.       – Где она? – спрашивает Макнамара, когда двери лифта закрываются.       Пайпер не знает, как много Мосаре рассказывала смотрительнице о своей жизни в целом и об Институте в частности, но предполагает, что почти ни черта.       – О ней позаботятся, – коротко отвечает Райт.       За спиной начинаются перешёптывания. Лифт гудит, поднимаясь обратно.       – В такие моменты я думаю, что нам ещё слишком рано выходить на поверхность, – негромко произносит смотрительница.       Пайпер ничего на это не отвечает только потому, что говорить сейчас не имеет смысла, а она предпочитает, чтобы ее голос хоть немного, но был услышан.       – Кейт выдержит, – вместо этого говорит она невпопад.       На это уже не находится с ответом Макнамара.       Их ждут, и, спустившись, Пайпер направляется прямиком в больничное крыло, пока смотрительница спешит за врачами.       Искалеченная, вся в грязи и спёкшейся крови, на хромированном столе Кейт выглядит максимально инородной, неуместной. Впрочем, как и все они здесь.       Втроём они не могут оторвать от Кейт взгляда. Пайпер пытается понять: выглядит ли все хуже из-за яркого света ламп или всё изначально было так плохо?       Ник неловко отводит рыжую слипшуюся прядь от лица Кейт.       – Да не такая уж она и бесячая, – произносит Маккриди.       В палату вбегает темноволосая женщина, Пайпер не запомнила её имени. Она выгоняет всех в коридор и внутрь быстрым шагом проходит доктор Форсайт.       Через окошко можно наблюдать и они смотрят до тех пор, пока с Кейт не начинают срезать остатки одежды. Макнамара тоже здесь, стоит, недвижима, будто скала. Маккриди оседает мешком у стены, прислоняясь. Ник достает сигареты, но под пристальным взглядом смотрительницы убирает их обратно.       Пайпер пытается засечь время, чтобы понять, насколько все плохо, ведь не могут простые порезы и потеря крови занимать врачей так долго? Но мысли постоянно путаются, сбиваются. Она неизбежно думает о Мосаре. Правильно ли они поступили, отправив ее в Институт? Что если твердая уверенность в том, что там справятся, там её поставят на ноги – всего лишь попытка снять с себя ответственность?       Что если она уже не вернётся?       Всё это время она думала о том, что сказать Мосаре, если Кейт не выживет, но здесь, в убежище, с каждым утекающим часом мысли ее приобретают другой оборот: что они скажут Кейт?       Из движений Форсайта и Рейчел (Рейчел, ее зовут Рейчел) постепенно исчезает поспешность. Они используют приборы, которых Пайпер прежде не видела. Интересно, они всё-таки проникли в старую часть убежища? Должно быть, нашли много увлекательного.       В какой-то момент Маккриди засыпает, а они втроём с Макнамарой уходят в самый дальний коридор, где бесстыдно смолят у вентиляции, стряхивая пепел в спрятанную тут же жестяную банку.       Вскоре после их возвращения, Рейчел выходит из палаты.       – Ваша подруга стабильна насколько это возможно, – произносит она, устало проводя ладонью по лицу. – Доктор Форсайт закончит сам, а я пойду спать. Утром я его сменю, – сообщает она уже смотрительнице.       Макнамара кивает, и девушка удаляется в сторону комнат.       – Вы тоже поспите, – предлагает смотрительница, выуживая связку карт-ключей и отцепляя одну из них. – В комнате Мосаре есть кровать.       Пайпер хочет уже покачать головой, но в разговор вступает Ник.       – От нас тут никакого проку, но мне хоть сон не требуется, – он кивком указывает на вполне себе похрапывающего Маккриди. – Я разбужу вас, если произойдет что-то, требующее вашего внимания.       Пайпер вздыхает. Тяжело не согласиться, особенно когда в глаза будто песка насыпали. Она наклоняется и будит Маккриди, он подскакивает от неожиданности, дезориентированный.       – Пойдём, – Райт даёт понять, что следует отправляться наверх. Роберт бросает последний взгляд на палату и отправляется вслед за ней.       Она засыпает, стоит только голове коснуться подушки.       К утру Кейт все ещё не без сознания. Пост возле неё занимает Пайпер. Маккриди на пути в Добрососедство, чтобы рассказать о произошедшем Хэнкоку. Очевидно, он настроен найти тех, кто успел убраться из лагеря до их прихода и закончить начатое. Ни Пайпер, ни Ник не собираются препятствовать или взывать к голосу разума. Уж точно не стоило оставлять их в живых до возвращения Мосаре – будет даже милосердно, если уёбками займутся Роберт и Хэнкок.       Ник тоже возвращается в Даймонд-сити: передать Минитменам, чтобы некоторое время справлялись без своего Генерала, и подготовить квартирку Мосаре для заселения – ещё некоторое время Кейт придётся побыть под присмотром, а из убежища их, вероятно, попрут сразу же, как только та восстановится достаточно, чтобы преодолеть путь до города.       Рейчел обрабатывает постепенно заживающие раны, удовлетворённо кивая, и Пайпер принимает это за хороший знак.       Никто не спрашивает, что случилось с Кейт. Пайпер это даже начинает злить. Новость про их прибытие прокатилась по всему убежищу и люди приходят поглазеть через окошко или обращаются к Рейчел с какими-то пустяками, лишь бы увидеть своими глазами то, чего они всегда боялись, их собственного бугимена: доказательство того, насколько всё ужасно снаружи, как жесток мир за пределами их безопасного подземелья.       Она смотрит на Кейт, игнорируя зевак, но та упорно отказывается приходить в себя. Наконец, Рейчел прогоняет Пайпер, потому что она незаметно для самой себя начала совать нос в чужие дела.       Она пытается занять себя, устроив обыск в комнате Мосаре. Листает стопку комиксов, пару уцелевших книг с библиотечными печатями. Тычет в мартышку Дженглса. Находит в углу полустертое изображение мелками на полу – очевидно, Остин порой прятался ото всех здесь.       Пайпер откапывает среди барахла чистую бумагу и перебирает штук десять не пишущих ручек, прежде чем находит карандашный огрызок. Начинает набрасывать историю о произошедшем, но понимает, что не может: в голове сразу всплывает картинка двух переломанных тел среди мусора, и к горлу подкатывает тошнота и ощущение безысходности.       Она уходит, потому что не может больше находится в комнате наедине со своими мыслями. Уже через пять минут она узнаёт, что муж продавщицы спит с сестрой того нарка, из-за которого Остина когда-то укусил заражённый кротокрыс, ещё через десять – находит общий язык с этой самой сестрой, которую, как оказалось, зовут Алекса. Оказывается, они с братом хотели уйти из убежища, но после того, как увидели Кейт, – передумали. Пайпер фыркает и задвигает пламенную речь о том, что, несмотря на все свои недостатки, Содружество не такое уж и плохое, и во всём можно увидеть свет. Мысленно делает пометки, чтобы не забыть использовать самое интересное и воодушевляющее для газеты.       Затем она обнаруживает себя выпивающей вместе с Алексой возле реактора с беспрекословно подливающим им дребезжащим Мистером Помощником.       Кейт все ещё не приходит в себя.       Уже поздно и никто не помешает Пайпер сидеть в палате, но она не может заставить себя войти внутрь, так что просто стоит у лазарета. Голова лёгкая от выпитого, мысли долго не задерживаются, и это хорошо. Она не думает о том, выживет ли Кейт и жива ли Мосаре. Не думает, что было бы, приди они немного раньше.       – О! – восклицает Рейчел, столкнувшись с ней следующим днём, – Прекрасно. Я получила результаты исследований крови вашей подруги.       Пайпер хочет исправить: они с Кейт не подруги, максимум – вынужденные знакомые. Это все Мосаре с её привычкой заводить друзей среди абсолютно всех. Наемник, гуль, пара синтов, супермутант и даже бронеголовый из Братства Стали. Наверняка, найди она подходящий вариант, то и с когтем смерти подружилась бы. Невероятная женщина.       Вспышкой: неестественно лежащее в овраге тело, рука Ника, вцепившаяся в плечо. Нет.       Пайпер молчит и Рейчел спрашивает, знает ли Пайпер откуда в крови Кейт сильный транквилизатор? Пайпер не знает.       Кейт приходит в себя ночью, Пайпер выдергивают из постели, как раз когда та, уже вооруженная скальпелем, разносит лазарет.       – Кейт!       Окрик помогает – загнанная в угол Кейт выпрямляется. Она тяжело дышит и ощутимо заваливается на один бок, но во взгляде появляется узнавание, а это уже хорошо.       – Где я? – больше рычание, чем человеческий голос. – Где... – глаза расширяются в ужасе. – Где Мосаре?       Пайпер подходит медленно, подняв руки. Выгоняет из лазарета всех парой движений.       – Ты в Убежище 81, – Пайпер решает начать с первого вопроса. – Мы нашли вас. Притащили тебя сюда, – она уже видит, как Кейт собирается перебить, как крепче перехватывает скальпель, так что продолжает: – Она в Институте, Кейт.       На какую-то секунду наступает тишина.       – Какого блядского чёрта! – орёт Кейт. Её трясёт, лоб покрыт испариной. Вряд ли такая встряска пойдёт ей на пользу. – Какого хуя, Пайпер?!       – Вы умирали! – кричит она в ответ.       Умирали. Мосаре чуть не умерла. Жизнь женщины, пережившей ядерную войну и криозаморозку едва не оборвалась из-за каких-то поганых недо-рейдеров.       Пайпер делает глубокий вдох и выбивает скальпель из ослабевшей хватки. Кейт пытается было сопротивляться, но безуспешно. Пайпер твёрдой рукой усаживает её на кровать.       – Ты должна восстанавливаться, я не собираюсь, отчитываться перед Мосаре, если ты умрёшь от истощения! – категорически заявляет она. Кейт смотрит исподлобья, загнанно, зло. Спасай после этого жизнь человеку, называется.       – Если она умрёт… – хрипит Кейт.       – Да, да, – отмахивается Пайпер. – Чем меньше ты будешь дёргаться, тем раньше мы отсюда уйдём, так что, сделай одолжение и будь паинькой.       Последнее, что можно попросить у Кейт – это быть «паинькой». Бешеная сука порывается сбежать, ломает нос одному из охранников и чуть не выводит из строя лифт. Наконец, в какой-то момент силы её всё-таки подводят, и эта калечная теряет сознание. Пайпер почти жалеет, что те уёбки, которые держали их с Мосаре, не сломали ей ноги.       Самое худшее – она понимает. Она тоже хочет бежать и искать, рыть носом землю. Узнать, что Мосаре в порядке. Если Кейт уже пришла в себя, значит, с институтскими технологиями, Мосаре – тоже. Может быть, её не выпускают. Насильно удерживают и ей нужно время, чтобы сбежать. Может, её травмы хуже, чем они думали, и сейчас самые башковитые учёные Института пытаются её восстановить.       Может, она…       Пайпер одёргивает себя от этих мыслей. Непродуктивно. Тупо.       Вечером, сидя у больничной койки, она ловит себя на том, что едва слышно мурлыкает какую-то мелодию, как для Нат, когда та болеет и долго лежит в постели с температурой. Кейт делает вид, будто спит.