You're mine.

Она уже давно перестала упрекать себя в изменах. Это, скорее всего, дело времени. Чувство вины и стыда постепенно отпускало, освобождая место новому — чувству азарта. Страх быть уличенной за изменой. Странно, наверное. Именно с этим чувством трепета в груди Блаумане падает в чужую постель. Таких людей зовут аферистами и лжецами, но ей гораздо приятнее думать, что это — всего лишь часть ее работы. Может, это только самовнушение… черт знает. Рута словно ищет что-то «свое» среди любовников. Благо, статус позволяет. Но, как назло, все они решительно не подходят Руте. Ей всегда хотелось найти человека, с которым можно побыть маленькой девочкой. Хотя бы ненадолго забыть о проблемах и почувствовать себя свободной от тягот «взрослой» жизни. Может быть, именно об этом она и думала, когда в очередной раз упала на ледяные простыни, поддавшись искушению. Алекс всегда думала в первую очередь о себе. Эта женщина ни за что не пойдет на «авантюру», если не увидит в этом собственной выгоды. Она ценит свободу и терпеть не может, когда ею командуют. Поэтому в ней все еще угадывается образ той самой «дерзкой американки». Может, ей это даже льстит. Наверное, именно поэтому и выбрала такую профессию. И поверьте, ни одна из них никогда не могла представить себе, что однажды придется немного изменить обычаям. Они обе слишком умны для этого.

***

Эту ночь Рута вновь проводит совсем не там, где следует. Проблем никогда не возникало. Она перестала считать ночи, что проходят вне дома; в одной из множества приватных явочных квартир. Ее вовсе не напрягает тишина и одиночество. Более того, ей это определенно нравится. Блаумане стоит на маленькой уютной кухне, зажав сигарету меж пальцев. Макияж она даже не думала снимать. К черту. Завтра утром как-нибудь разберется. В воздухе застыл мягкий аромат ментола. Это приятно расслабляло, помогая выбросить из головы ненужные мысли. Тихий скрип ключа в замочной скважине заставляет Руту прийти в себя и открыть глаза. Да, это явно то, о чем она подумала. Где-то в глубине души женщина точно знала, кто это. Но дело все в том, что ее никто не предупреждал. Именно поэтому, остались сомнения. Но вот, из глубины коридора послышались шаги, что сопровождались характерным стуком каблука о паркет. А Блаумане известна лишь одна единственная дама, что способна с невероятной легкостью передвигаться на таких высоких шпильках. Все верно. Брэдли проходит вглубь квартиры и останавливается только у дверного проема. Рута уже привыкла к легкому волнению, что охватывает ее при виде этой женщины. А ведь еще совсем недавно они не чувствовали друг к другу ничего, кроме жуткой неприязни и ненависти… Алекс делает несколько шагов, подходя почти вплотную. Помнится, в первый раз кто-то дико испугался этой близости. И только сейчас Брэдли смелеет, подаваясь вперед. Уже спустя секунду на губах остается легкий привкус табака и явно дорогого портвейна. Что ж… эта женщина никогда не отказывала себе в удовольствии. Рута прикрывает глаза, обвивая руками шею любовницы. Им не нужно слов; они прекрасно понимают друг друга. Именно этого ей не хватало в партнерах — понимания. Наверное, это просто необходимо для сохранения гармонии в отношениях. — Я так скучала… — шепчет Блаумане, отрываясь от алых губ женщины напротив. Та лишь смеется, даже не пытаясь скрыть самодовольной ухмылки. Да, она тоже скучала. Но последнюю неделю все никак не получалось выиграть момент, дабы «сбежать». — Прости, дорогая. — пожимает плечами Брэдли. — Этот идиот слишком надоедлив в последнее время. Алекс имеет ввиду мужа. Он порядком надоел ей за эти несколько лет. Черт знает, почему она вообще согласилась на этот брак… А Рута особо и не волнуется по поводу своего супруга. Она даже не думает о нем, когда падает в объятия любовницы. Брэдли прерывистыми поцелуями спускается по шее, останавливаясь на линии ключиц, и протягивает руку к ее плечу, легко избавляясь от тонкой бретельки белоснежной ночной рубашки. Та податливо сползает вниз, обнажая аккуратную грудь любовницы. Алекс лишь улыбнулась, нежно проведя указательным пальцем по запястью Блаумане. Рута обладала как безумно красивым телом, так и невероятным женским обаянием. Возможно, это тоже сыграло свою роль в отношениях. Руки без стеснения блуждали там, где вздумается, заставляя Блаумане прогибаться под напористыми действиями любимой. Поцелуи были требовательными и глубокими. Алекс никогда не спрашивала разрешения. Поступала так, как хотела. Впрочем, не сказать, что Рута имела что-то против. Брэдли провела рукой вверх по бедру, второй все также поглаживая ее по спине, и наконец остановилась, услышав судорожный вздох. — Алекс… — не выдерживает Блаумане, еще сильнее сжимая черную ткань плаща любовницы. Женщина лишь ухмыляется нетерпению Руты, но все же ведет рукой ниже и вводит сразу два пальца. Реакция не заставила себя долго ждать. Она откидывает голову назад, не в силах сдержать рвущийся из груди крик. Поверьте, Брэдли точно знала, каков будет исход. Вот она наконец расслабляется, более менее спокойно дыша. Но облокачивается на локти, как только Алекс резко сгибает сразу оба пальца. Тело охватывает некая судорога, и Руте приходится сильнее прогнуться в позвоночнике. Эта женщина отлично знает, как довести ее до самого пика. Знает, что ей нужно. Может быть, даже слишком хорошо. Брэдли извлекает пальцы, но не спешит убирать руку со спины. Рута в последний раз прикусывает губу, пытаясь дышать как можно тише. Но вот, терпению приходит конец. Алекс отступает чуть дальше, позволяя ей упасть в объятия. Чужие губы касаются плеча, оставляя на коже еле заметный след бледно-алой помады. Брэдли запускает пальцы в ее непослушные кудри, чуть касаясь ногтями кожи головы. Та тихо смеется, прижимаясь ближе. Они знают друг друга. Именно это делает их отношения особенными, непохожими на прошлые. — You're mine.