«А вот это уже интересно. Что она удумала? Подозрительно.»
— В твою новую жизнь в качестве прислуги госпожи, — достаточно просто ответила Нигяр. Полина остановилась и попыталась понять, правильно ли всё расслышала? — В смысле? Какой ещё прислуги? Вздохнув и слегка закатив глаза, Калфа взяла девушку под руку и повела дальше, начав говорить: — Помнишь тебя Фирузе Султан навещала? — Да... Действительно, однажды одним вечером к ней зашла Фирузе, чем сильно удивила. Девушка интересовалась самочувствием, в целом положением дел и тогда Полине казалось, что ей просто снится сон. Такого не могло быть... — После мы столкнулись с ней около лазарета. Она спросила меня: могла бы ты стать ее служанкой? Я ответила да, это вполне возможно. И никто этому не воспрепятствовал, конечно. Так что, Александра, теперь ты подле одной из госпожей.«Вот так новости... А меня спросить??? Хотя кого здесь интересует мнение какой-то рабыни? Ладно. Такой расклад не самый плохой, но и лучшим назвать трудно. Если Фирузе затеет что-нибудь? Меня ж в расход пустить может! Да и зачем ей понадобилась именно я? Нужно быть начеку...»
Погрузившись в мысли, Полина упустила тот момент, когда они дошли до покоев Фирузе и с позволения вошли внутрь. Там девушку ожидал ещё один сюрприз. Гюльнихаль... Увидев вошедших, Фирузе поднялась с места и поприветствовала сначала Нигяр, а затем обратилась к Александре: — Здравствуй, Александра. Рада, что тебе намного лучше и отныне твое место рядом со мной, — Фирузе обратила внимание на то, как рыжеволосая пристально, но в то же время удивлённо смотрела на Гюльнихаль. — Твоя подруга тоже здесь. Я подумала, раз вы так дружны, то не стоит разделять вас. Я пока оставлю вас. После поговорим ещё. Двери хлопнули. Пока Эсма возилась с детьми в соседней комнате, Александра и Гюльнихаль остались наедине в главной. Полина словно не могла пошевелиться. Не отрывала взгляда от бывшей подруги, которая всё больше сжималась под этим натиском. Между ними чётко возрастало напряжение.«Фортуна явно ко мне никогда не обернется. Как с этой предательницей в одном пространстве жить??? Ещё имела наглость приходить ко мне потом в лазарет, как ни в чём не бывало. Тряслась надо мной словно осиновый лист по ветру. Тьфу, лицемерка. И я дура тоже. Надо было сразу высказать всё, но побоялась непонятно чего. Или я просто не хочу знать причину поступка, чтоб не огорчаться больше?»
— Александра, как здорово, что ты поправилась, — из-за страха голос дрогнул. Несмотря на то, что, как казалось Гюльнихаль, подруга ни о чём не подозревала, девушка всё равно побаивалась ее и вероятно причина этому резкая холодность рыжеволосой.«Здорово??? Ты серьезно??? Мне кажется она больная. Актриса погорелого театра. Ладно. Надо взять себя в руки.»
— По лестницам нужно ходить осторожнее, Гюльнихаль, — голос Полины прозвучал ровно, безэмоционально. — Честно, я крайне поразилась узнав, что буду прислуживать госпоже, да ещё ты мне компанию составишь. Как звёзды то удачно сошлись... Гюльнихаль коротко улыбнулась. — Я считаю это судьба... Но на самом деле девушка напросилась сама с чужой подачи....Несколько дней назад
Сердце билось так быстро словно имело цель выпрыгнуть из груди и убежать. После случая с Александрой Гюльнихаль шарахалась чуть ли не от каждого шороха, а уж когда ее вновь пожелала видеть Махидевран Султан, то вовсе еле переставляла ноги. Если потребует повторить что-то подобное? Навряд ли девушка выдержит... Мать наследника как прежде держалась перед рабыней твёрдо, смотрела с железной строгостью, говорила любезно, но в то же время уверенно. — Гюльнихаль, я рада, что ты поняла меня и не пошла против. Такие люди на самом деле ценны и на вес золота. Грех упускать возможность. Поэтому, отныне ты будешь моими глазами и ушами там, где я не могу ничего услышать и увидеть, а это – Фирузе Хатун. Твоя подруга Александра станет ей прислуживать и ты соответственно тоже. Только тебя не выбирали. Придется пробиться самой. Ты поняла меня? Гюльнихаль судорожно закивала. — Д-да... А дальше оставалось только воспользоваться добродушием и проникновенностью Фирузе... Гюльнихаль слёзно напела песню о том, как ей будет сложно порознь с подругой и конечно ничего не подозревающая госпожа ей поверила.«Хреновая какая-то судьба. Может сдать ее? Хотя кто без доказательств поверит? Меня даже ни о чём не спрашивали, как очнулась! Действительно поверили, что сама навернулась? Хотя я вновь придаю здесь себе значимость. Никому не сдалось в этом деле копаться. Ну упала и ладно. Надеюсь хоть Султан про меня забыл. Но! Я же теперь служу Фирузе! Не дай бог увидит, и опять глаз положит! По возможности буду стараться реже попадаться на глаза. Занесло то меня...»
***
Положив голову на руки, Хатидже Султан смотрела на пейзаж за окном, изредка вздыхая. С того дня, как госпожа узнала о намерении своей матери, девушка стала реже покидать свои покои и всё чаще проводила время на балконе, ожидая на соседней террасе знакомую фигуру. Хатидже больше погружалась в себя и только иногда Гюльфем удавалось выдернуть сестру Султана в реальность. Конечно, Валиде навещала ее, звала к себе, но своими неутешительными разговорами делала только хуже. — Госпожа, вы так и не притронулись к еде, — разнёсся голос служанки. Хатидже лениво взглянула на тарелку перед собой и отвела взгляд. — Ты же знаешь, Гюнель. У меня нет аппетита. О какой еде может идти речь, когда изранена душа? Рабыня призадумалась, желая понять: стоит ли сказать госпоже то, что сейчас вертится у нее на языке? Хатидже же уловила задумчивость своей служанки. — О чём твои мысли? На мгновение Гюнель вздрогнула и подняла взгляд на сестру Султана. Та смотрела на неё усталым, но заинтересованным взглядом. Сглотнула слюну. — Госпожа, может стоит поведать о своих чувствах? Совсем неожиданно Гюнель Хатун оказалась ближе, чем следовало. Сначала девушка становилась невольной свидетельницей разговоров о хранителе покоев между Гюльфем и госпожой, затем видела, как Хатидже подолгу сидела на террасе, выжидающе смотря на соседний балкон, а уж позже изредка становилась участницей бесед. — Ты что?! Валиде будет в гневе! Я подвергну опасности нас двоих! Поняв, что госпожа восприняла слова совсем иначе, девушка поспешила успокоить разволновавшуюся Хатидже. — Госпожа, я не имела в виду рассказать Валиде, я говорила о том, кого вы держите в сердце и мыслях... Хатидже облокотилась на спинку обратно и ответила: — Стоит ли? Что это изменит? Валиде рано или поздно заведет разговор с братом, и я буду отдана другому... — Вы привыкли пускать всё на самотёк, но может стоит попробовать пойти против? — Но, что я могу?...***
Весь оставшийся день проходил вполне сносно. Полина старалась избегать всякого контакта с Гюльнихаль, однако это давалось непросто учитывая их общее положение. На всевозможные вопросы рыжеволосая отвечала коротко, отстранённо, явно давая понять, что не настроена на диалог. Гюльнихаль поджимала губы и отворачивалась, уже догадываясь, что Александра могла слышать её исповедь... Но, зная нрав подруги, девушка не понимала, почему та ещё не устроила разборки. — Александра, — Фирузе подозвала к себе девушку. — Выйди в сад и нарви немного цветов. Только возьми с собой кого-нибудь. Всё же уже темно. Сейчас властвовал вечер и везде зажглись факелы, да свечи. Полина смекнула, что госпожа намекала явно на Гюльнихаль, однако ни в коем разе не желала оставаться с той наедине вновь. К тому же ей выдавалась прекрасная возможность побыть некоторое время одной, тем более на свежем воздухе. — Я справлюсь сама, не беспокойтесь. Фирузе кивнула ей, и Александра развернулась, уже не скрывая довольной улыбки, поспешила к выходу.***
Выйдя в сад, Полина жадно втянула воздух, всё ещё глупо улыбаясь. С восторженным блеском в глазах, девушка побрела по каменистым тропинкам, осматривая природный пейзаж вокруг себя. Вскоре рыжеволосая наткнулась на первый цветочный куст и сорвала несколько цветков. Поднесла к носу, вдохнув приятный аромат. Решила прогуляться ещё...«Ничего страшного, если я слегка задержусь. Скажу выбирала самые достойные цветки. А что такого? Для госпожи же! Ох, как давно я не была на воле. Прям будоражит внутри! Всё-таки есть плюс в том, что Фирузе взяла меня к себе. Я теперь могу выходить в сад! И одежда совсем другая. А то всё бело-синий балахон какой-то. Кровать мягкая. Не так уж плохо на самом деле. Только вот Гюльнихаль всё портит... Зачем же она так поступила со мной? Завидовала, что снова к Султану пойду? Или выполнила чей-то приказ? Махидевран? Но почему она ее не убила ещё? Что-то неправдоподобно. Хотя в этом деле плюс есть. Гюльнихаль избавила меня от Сулика. Однако этот толчок в спину непростителен. Я же явно этого не заслужила! Ух, поговорить, наверно, с ней стоит. Иначе изведу себя! Так, что за голоса...»
Полина не заметила, как забрела практически в самую глубь сада, где царил полумрак. Тропинку освещал лишь один факел и всё ближе доносились чьи-то голоса. Испугавшись, что наткнется на того, кого не нужно, рыжеволосая в панике начала метаться туда-сюда и совсем не сообразила просто побежать обратно. Первым делом Александра решила спрятаться в кустах, но те были слишком ветвистыми, что пролезть в них было достаточно трудно, а заодно болезненно. Вместе с голосами уже слышались шаги. Значит кто-то должен скоро вывернуть... Этот факт пробудил дичайший инстинкт самосохранения, благодаря которому, Полина полезла на ближайшее дерево, не подумав о возможных последствиях. Повезло на нем оказалось достаточно веток, поэтому забралась рыжеволосая без особых трудностей. Притихла. — И что, уже известна дата следующего похода? Двое мужчин медленно брели по дорожке. Видя блеск в глазах друга, Ибрагим беззлобно усмехнулся и ответил: — Уже не терпится кисточкой по орудовать, да Матракчи? — Да что сразу кисточкой то? После пары секунд тишины оба рассмеялись и остановились почти под тем самым деревом... — Пока только намечается план. Ничего конкретно тебе не скажу...«Ёлки-палки, да какого лешего вы прям тут встали??? Других мест не нашлось??? Брысь отсюда!»
Полина крепко вцепилась в ветку, почти развалившись на ней. При этом девушка держала сорванные розы и шипы больновато впились в кожу. Послышался хруст...«Твою мааать... Даже не думай ломаться!»
Мужчины продолжали стоять...«Да вы тут до утра будете??? Зачем я вообще сюда полезла?! Дура блин! Ай, роза дурацкая!»
Хруст... Качок...«Мальчики, лучше бегите, я сейчас видимо грохнусь! Я ж только вылечилась... Ну почти. Рёбра ещё болят. Кажется, мне дорога обратно в лазарет... Хотя тут не очень высоко. Если доползти до конца, то можно даже до Ибрагима дотянуться.»
Хруст... Ветка обломалась на половину...«Земля мне бетоном, короче. Сейчас я буду спускаться.»
— Стой, слышишь? Матракчи повернул голову, прислушиваясь. Ибрагим нахмурился. — Ничего не слышу. В этот момент что-то затрещало будто над головой и под ноги мужчинам свалилась ветка дерева, а вместе с ней девушка... Две пары ошарашенных глаз уставились на Полину сверху вниз. Девушка нервно хихикнула и выдала, несмотря на разливающуюся боль. — Хранитель покоев... Рада видеть. А я тут это... Цветы собирала... И протянула руку с розами. Матракчи и Ибрагим переглянулись. Последний произнес: — Матракчи, а с каких пор у нас розы на деревьях растут? Художник пожал плечами и мельком глянул на девушку. — Ну видимо с теперешних. Понимая, что ситуация выглядит максимально странно, Полина начала подниматься, конечно не без помощи сильных мужских рук. Как только рыжеволосая оказалась на ногах, то осмотрела себя и стряхнула пыль с нового платья. С грустью посмотрела на пострадавшие розы. Вздохнула. Затем осмелилась поднять голову и наткнулась на вопросительные взгляды. От нее явно ждали объяснений.«Надо же так опозориться... Ещё Фирузе скажет пропала. Как объясняться им всем? Скажу этим двоим, извините, я когда вас услышала испугалась и не придумала ничего лучше, чем просто на дереве спрятаться?»
— Ладно, по дороге расскажешь каким образом на дереве цветы умудрилась собрать. Ибрагим понимал, что для девушки уже не позволительно находиться на улице,поэтому указал жестом шагать. Так они втроём побрели в ту сторону, с которой пришла рыжеволосая. Полина шла рядом с Паргалы и всё никак не решалась начать свой занимательный расказ. Оба мужчины терпеливо ожидали, молча. Ибрагим мельком кидал на девушку взгляды, приметив желтоватый оттенок на некоторых участках лица. Мужчине вспомнилось расследование, которое он проводил несколько дней тому назад. Не нашлось прямых доказательств, как и признаний причастности к делу третьих лиц. Но может всё правда было случайностью? И с чего он вдруг задумался об этом? — Яя... Меня Фирузе Султан отправила в сад цветов набрать, и я не заметила, как ушла дальше позволенного. Хотела... Воздухом подышать. Там услышала вас, почему-то испугалась... — И залезла на дерево? — насмешливо задал вопрос Ибрагим. — Да...«Точно! Цветы! Ага. Тут как раз куст есть. Отлично!»
— Извините, мне... я... В общем всё-таки нужны цветы! Не дождавшись ответа, Полина сорвалась к розарию, пока художник и хранитель покоев, остановились, чтобы подождать её. — Чудная девочка, — Матракчи перевел взгляд с рыжеволосой на друга и заметил, как тот смотрел на девушку с еле заметной улыбкой. Александра в быстром темпе срывала розы, но от каждой одёргивала руку, так как кололись шипы. Насух придвинулся к уху Паргалы и шепнул. — Понравилась? Ибрагим дёрнулся и отшатнулся слегка от друга. В непонимании спросил: — Кто? Александра? Матракчи развел руки. — Ну не я же! — Что ты несёшь? Нет, конечно. Просто согласись же, не каждый день тебе под ноги девушки с деревьев сваливаются. В этот момент Полина стремительно возвращалась обратно и поэтому разговор пришлось окончить. Остальной путь проходил в тишине и в скором времени они разошлись. По дороге в покои Фирузе, рыжеволосая не смогла удержать смех, поняв, как всё комично выглядело.«Я здесь выгляжу сумасшедшей, которая сбежала из психической больницы. Эти выражения лиц я запомню на всю жизнь. Да и свое эпичное появление тоже. Только теперь нужно как-то объясняться перед своей госпожой.»