«Так странно ощущать себя в роли чьей-то прислуги. Особенно Фирузе, когда у той в сериале была совершенно иная цель. Сейчас я понимаю: она явно не персидская шпионка. Хотя мало ли как жизнь обернется. Думаю, со временем всё станет понятно. Тем более теперь я приближена к ней. Посмотрим, что из этого всего выйдет.»
Полина вздохнула и перевернулась на бок, устремила взгляд на кровать, что располагалась напротив. Там спала Гюльнихаль...«Придушить может её? Ладно, шучу, конечно. До убийства я никогда не опущусь. Но и предательница эта мне покоя не даст. Глаз с нее отныне не спущу. Если бы не глупость этой дурёхи, я бы может не узнала её истинное лицо. Надо выкроить момент поговорить с ней с глазу на глаз. Или не стоит? Чего я добьюсь этим разговором? Хочу ли я разочароваться ещё больше? Ладно, отставить пока что. И что ж этот сон не идёт? Я уже не могу лежать! Чем занять себя? Овец посчитать? Пробовала. Нерабочий метод. Хмм... Порисовать? Опустим тот факт, что сейчас для зрения это не самое полезное дело...»
Рыжеволосая приподнялась и вытащила из-под подушки тетрадь, в которой хранились незамысловатые рисунки девушки. Ещё в лазарете от нечего делать Полина начала заполнять ее и уже был использован десяток страниц. Усевшись в удобную позу, Александра немного раздвинула шторы, чтобы получить больше света и по бумаге зашуршал грифель. Сначала девушка пыталась повторить ночной пейзаж за окном, после просто брала что-то из головы, да так увлеклась,что не заметила, в какой момент начала прорисовывать мужские черты лица...«Всё-таки не зря пару лет в художественную школу ходила, да и сама занималась. Какой красавец то получается! Но вот надо было мне такую глупость сделать... В какой раз я уже перед ним позорюсь? Даже удивительно, что пока ничего особо не болит. Надеюсь утром встану.»
Сделав последний штрих, Полина выставила рисунок перед собой и довольно заулыбалась, рассматривая тёмное изображение на пожелтевшем листе.«Интересно, что он обо мне думает? И думает ли вообще? Смогла ли я хоть каплю заинтересовать? Или только как шут гороховый насмешила? Будет ли шанс стать частью его жизни? Хотя, я ведь теперь служанка госпожи... Но с другой стороны это даже плюс. Я могу выходить в сад, где есть возможность встретить его, так же, наверно, буду провожать Фирузе до покоев Султана, а там тоже он. Главное, чтобы с Хатидже что-то крутить не начал. Однако... Кто я? И кто она? Конечно выбор падёт на сестру Султана. Выгода всё же в этом есть. А Ибрагим тоже плут ещё тот.»
Александра ещё несколько секунд полюбовалась на свое творение и после убрала тетрадь туда, откуда взяла.«Так, потом перепрятать нужно будет в место надёжнее. А то знаю я истории с подобными вещами.»
Затем девушка улеглась на спину, прикрыв веки.«Наверно, он сейчас видит сны...»
***
Потрескивание огня разрушало оглушающую тишину. Вот уже около получаса назад Ибрагим резко распахнул глаза и больше не смог их сомкнуть. Мужчина смотрел на поскакивающее пламя, что в один миг напомнило ему девушку с таким же цветом волос. Её отпечаток в разуме остался не только из-за отличающейся от всех внешности, а так же благодаря довольно необычному поведению. Здесь редко можно встретить подобного человека, поэтому Александра зажгла в нём пусть ещё совсем маленький, но яркий огонёк интереса. Однако мужчина мотнул головой, откидывая подобные мысли. В этом мире, как считал он, все они подвластны только одному человеку - Султану Сулейману и соответственно судьбы каждого в его руках. Ибрагим не может думать о девушке из гарема Повелителя, тем более когда та уже проходила золотой путь. Перевернувшись на спину, хранитель покоев прикрыл глаза, пытаясь погрузиться в сон, но собственный разум не так подвластен, как кажется...***
Лучи полуденного солнца приятно скользили по лицу. Ветерок разносил по саду аромат цветов и зелени, вдыхая который девушка на миг прикрывала веки и на долю секунды уходила в себя. Однако в реальность возвращал детский лепет и голоса. Полина открыла глаза, слегка зажмурившись от ударившего света, поморгала. Сейчас она следовала по саду за Фирузе Султан, которая изъявила желание прогуляться с детьми. Только вот всю прелесть этого момента разрушала идущая рядом Гюльнихаль. Рыжеволосая старалась не обращать на ту внимания, делала вид, что девушки для нее попросту не существует, но, если же внешне у нее это выходило, то внутри распирало на части.«Всё, я так не могу. Меня съест эта недосказанность, любопытство и даже злость. Надо поговорить. Срочно. Нужен только момент...»
Девушки остановились, наблюдая, как госпожа расположилась на траве, усадив к себе детей.«Опааа... А вот и момент подвернулся. Что ж, начнём. Главное, чтобы не занесло.»
Полина выпрямилась, собираясь с мыслями и волей. Сжав ладони, обратилась: — Гюльнихаль. Её голос прозвучал слишком непривычно и неожиданно для собеседницы, что та вздрогнула. — Д-да... Александра... Рыжеволосая не знала как лучше начать, с чего подобраться. Разжала ладони. Выдохнула. — Тогда в лазарете... Я была в сознании... Сердце пропустило удар. Гюльнихаль замерла и словно оглушили. В горле встал ком. Мысли хаотично забегали в голове. Сглотнула колючий комок. Сердце вырывалось из груди. — О-о чём ты?«Ага. Дурочку решила включить? Не прокатит.»
Полина ответила с нажимом: — Ты прекрасно знаешь, Гюльнихаль. У меня один вопрос: за что? Бросило в жар. Гюльнихаль начала покусывать губы. Выдала подобие улыбки. — Что за что? Александра, я тебя не понимаю. Ты очень странная в последнее время. Полина начинала медленно закипать. Вновь сжала кулаки, что ногти впились в кожу до полукруглых отметин. Сжала челюсти. Смотря боковым зрением на играющую с детьми Фирузе, прошептала: — Ты серьезно??? Гюльнихаль, я знаю всё! Просто скажи мне правду! В лицо! Но, чтобы сказать истину в лицо нужна смелость, которой сейчас у Гюльнихаль не было. Девушка продолжала играть удобную роль. — Какую правду? Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Ты всё ещё не здорова... Александра слегка приоткрыла рот, на долю секунды растерявшись. Не понимала, что здесь ответить, как же всё-таки вывести на чистую воду? Внутри поднималась буря разносторонних эмоций. В этом порыве Полина схватила Гюльнихаль за руку и дёрнула к себе. Прошептала на ухо: — Хорошо. Будь по-твоему. Я не здорова. Но таких стоит остерегаться... И в этот момент неожиданно прозвучало: — Султан Сулейман Хан Хазретлери! Обе незамедлительно поклонились. Фирузе поднялась с травы и стала ожидать, когда же к ней подойдёт стремительно приближающийся Султан. Полина поглядывала на него исподлобья и заметила ещё одну фигуру... Ибрагим следовал за Повелителем, однако деликатно остановился в стороне, принявшись наблюдать, как Сулейман приветствует свою семью.«Теперь мы явно будем сталкиваться чаще. Это прекрасно, но в то же время жутко неловко. Вчерашний вечер мне теперь явно не даст покоя. И ладно бы только перед одним Ибрагимом опозорилась, так ещё Матракчи с ним был! Хотя Паргалы волнует меня, конечно, больше.»
— Папа! Папа! Все взгляды разом устремились на бегущего шехзаде Мустафу, что развёл руки в стороны для объятий. Позади ребенка шла Хатидже Султан, которая не смогла скрыть улыбки от этой картины.«Они всем семейством разом решили выйти в сад? Тааак...»
Хатидже остановилась около хранителя покоев и тот учтиво ей поклонился. От того, что он рядом внутри всё будоражило от счастья и сердце бешено колотилось в груди. — Ибрагим, как вы? Удерживая лёгкую улыбку, мужчина ответил: — Прекрасно, госпожа. Молюсь о вашем здоровье. Надеюсь, у вас всё хорошо? В этот момент ей нестерпимо хотелось поделиться тем, что хранилось в ее душе, но разумом девушка понимала: не здесь и не сейчас. — Да... Мустафа не заставляет унывать. Оба сразу же посмотрели на шехзаде, который радостно покачивал своего брата на руках.«О чём они там воркуют? Хатидже, а ну уйди сила нечистая! Не порть мне мужика! Фууух... Ревную что ли? Да нет. Просто немного неприятно. Хм... А если она ему тоже нравится? Вон как лыбится, чёрт такой! А, ой... Смотрит! Смотрит на меня!»
Полина не уловила точно, когда их взгляды внезапно схлестнулись, однако девушку накрыло смущение, и она опустила глаза, на что Паргалы усмехнулся. — Гюльшах, ты только посмотри на них. Прямо счастливая семья. Только наш Султан забывает, что у старшего наследника другая мать. Слова Махидевран лились словно едкий яд. Несколькими минутами ранее госпожа вышла в сад, чтобы найти Хатидже с Мустафой и прогуляться с ними, однако не ожидала увидеть эту картину. — Госпожа, не забивайте голову. Наш Мустафа самый главный и первый. К тому же, вы имеете поддержку всех членов династии! Даже Ибрагим-ага на вашей стороне. За Фирузе же один единственный Султан. Выслушав свою служанку, Махидевран ответила: — Но Султан самая весомая фигура среди всех пешек. Валиде Султан не особо доверяет мне, да и благосклонность её уже не та, что раньше. Хатидже Султан отстранилась от меня по непонятным причинам. А Ибрагим... Я уже не знаю, можно ли ему верить. Этот дворец стал мне клеткой, Гюльшах. Вспомни времена в Манисе... Когда были спокойствие и благодать. В сердце Сулеймана была только я. Мне не приходилось гореть от ревности, пока он принимал другую. Таких просто не было. Мустафа являлся одним единственным наследником. Сейчас же, что у меня соперница, что у него соперник. И кто знает, может их станет больше? Пока есть время нужно укреплять свою почву под ногами. — Вы правы, моя госпожа, — затем Гюльшах устремила взгляд на Гюльнихаль. — Надеюсь, наша птичка принесет нам какие-нибудь вести. Махидевран выпрямилась и гордо вздёрнула подбородок. — Время покажет. Уверена, Фирузе не так проста, как кажется. Да и такой человек в ее окружении очень полезен для нас. Кстати, ты выполнила моё поручение? — Да. По вашему приказу в пищу Фирузе будет добавляться противозачаточное. Махидевран довольно заулыбалась. — Отлично. Только пусть Зюмлют-ага будет крайне осторожен. — Не беспокойтесь, госпожа. При дегустации травы никак не повлияют на восприятие вкуса или на самих дегустаторов. — Я и не про это, Гюльшах. На кухне тоже полно глаз...***
По помещению устланным белым мрамором распространялся ароматный пар. Девушка сидела на прохладном выступе с прикрытыми веками и слегка откинула голову назад, пока служанка растирала по ее телу масло фиалки. В свои права вступил вечер, поэтому сейчас Александра помогала готовиться Фирузе к ночи Султаном. Полина аккуратно убрала мокрые волосы на плечо, чтобы нанести масло на область шеи. На некоторый миг замерла. Кожа госпожи была абсолютно чиста...«Татуировки нет. Значит не представительница рода сефевидов точно. Видимо обычная персиянка. Или нация уже другая? Надо будет как-то узнать у нее откуда она вообще. Хорошо меня всё-таки не постигла участь провести ночь с Султаном. Но Гюльнихаль... Удивила меня даже. Я почему-то думала, что сломается и выдаст всё, как на духу, а тут вот как... Не созналась, зараза. Так ещё меня больной выставила! Гюльнихаль не так проста, как кажется...»
— Александра, — имя эхом разнеслось по хаммаму и будто ударилось об стены, отскочив. Полина быстро пришла в себя и откликнулась: — Да, госпожа? — Ты ведь ещё христианка? Рыжеволосая нахмурилась и зачерпнула в посуду розовой воды. Аккуратно вылила на плечи Фирузе. — Да... До ответа несколько секунд царила тишина. — А не думала ли ты принять ислам? Понимаю, от своей веры отказаться очень сложно, но теперь у тебя совсем другая жизнь. Если есть мысли, то я поговорю с Сюмбюлем-агой... — Я... Мне надо обдумать это. Госпожа пожала плечами. — Конечно. Я не тороплю и не настаиваю.***
Уже в покоях, когда Фирузе ушла к Султану, а дети были уложены в колыбель, Полина уселась около окна, взяв при этом свою тетрадь. Какой-либо рисунок никак не выходил, потому что голова была забита мыслями после разговора в хаммаме.«С одной стороны она права, но с другой: готова ли я расстаться с последней частичкой себя прежней? Новое имя, другая вера. И назвать меня могут совсем иначе... Самой предложить имя Хюррем? А можно ли так? Да и вообще, может не стоит идти на этот шаг? Обратной дороги не будет... Однако рано или поздно его придется сделать. Ох, я запуталась! Ладно. Была не была. Соглашусь!»
Посмотрев на тетрадь, Полина раскрыла ее вновь и начала пролистывать страницы, пока не замерла на одной. Почти невесомо коснулась пальцами. В глазах закололо.«Мама... Как ты там без меня? Очень жаль, что всё так вышло. Знаю, невыносимо страшно пережить своего ребёнка. Если бы я могла что-то изменить... Но судьба дала мне второй шанс очень далеко от тебя. Ты не представляешь сколько нас разделяет... Мы с тобой будем помнить друг друга в мыслях, сердцах, ты на фотографиях, а я на своих рисунках. В голове я всё ещё отчётливо вижу каждую твою черту. Переношу на бумагу... Скучаю, люблю. »
Девушка пролистала дальше и остановилась на последнем сделанном изображении. Внезапно в голову ударила одна мысль, которая будто осенила.«По их же законам нельзя изображать людей... Нет, я конечно тетрадь спрячу, но бывает всякое и вдруг кому попадет в руки? А если уж увидят изображение хранителя покоев... Так, надо вырвать и сжечь!»
Девушка осторожно принялась тянуть лист. Послышался характерный треск. Однако совсем не вовремя заплакал кто-то из детей и послышался крик Эсмы: — Александра! Полина вздрогнула и оставила затею. Одним махом закрыла тетрадь, быстро убрав ее в пространство между стеной и кроватью. Побежала в соседнюю комнату. Эсма качала Михримах, а вот Мехмед от чего-то расплакался. — Укачай, пожалуйста, Мехмеда. Рыжеволосая взяла на руки малыша и прижала к груди. — Мы же их только уложили! Девушка улыбнулась уголками губ. — Это же дети. Их могло что-то побеспокоить. Качая Мехмеда, Полина обернулась по сторонам. — Гюльнихаль до сих пор не пришла? Эсма отрицательно помотала головой.«И где же ее носит? Нужно было только лишь провести Фирузе до покоев Султана. Лучше бы я с ней пошла. Ибрагима может быть встретила... Хотя не может, а точно! Он же султанские покои сторожит. Эх... Надеюсь не пошла ещё кого-то с лестницы толкать.»