«Этого ещё не хватало... Мало мне мёртвой Гюльнихаль во снах, так теперь Ибрагим... Может случилось что-то? С чего мне приснилось такое?»
Вместе с дрожью, что пробежала мимолётно, в душе поселилась тянущая тревога. Хюррем уже долгое время не могла найти покой ночью. То снился бунт с перекошенными от злости лицами рабынь, то Гюльнихаль, всё ещё пытающаяся внушить ей вину в своей смерти, то просто что-то непонятное, но селящее страх. И каждый раз она вздрагивала как в первый, вскакивала, долго приходила в себя, а иногда обнаруживала на щеках засохшие следы от слёз. Лекарша советовала отвары всякие, однако они мало чем помогали. Итог был один и тот же. — Ай, чёрт! — зашипела Полина, пытаясь выпутать ногу из коварного одеяла, а затем осеклась и мазнула взглядом по спящей Эсме. Выдохнула. Когда наконец выбралась из постели, подошла к кувшину с водой и осушила добрую половину. Жидкость сейчас для нее была как глоток свежего воздуха. Поставив сосуд на место, рыжеволосая уселась на своей кровати и отодвинула шторку, взглянув на ночной пейзаж за окном. Из-за дождя, что обволок собой стекло, сделать это в полной мере не вышло. Полине удалось разглядеть лишь размытые силуэты деревьев, которые с каждым днём теряли листву. Воспоминания сна вклинились в разум с новой силой.«Как он там? Фирузе недавно получила от Султана письмо, сказала хорошо всё у них, было бы иначе узнали точно. Однако, скрыть это ведь не проблема? Снова предчувствие хреновое, а оно меня пока не подводило... И почему время так медленно тянется? Поход должен окончиться в декабре. Сейчас только конец сентября... Долго. Очень. Если он не вернётся?»
По позвоночнику пробежал холодок. Полина выпрямилась, затрясла головой, отгоняя отрицательные мысли.«Нет. У него историческая броня. Хотя... Здесь все события другие. Мало ли как? Чёрт. Не люблю ночь. Мысли лезут и надоедливо мозг жрут.»
Невольно Хюррем коснулась кончиками пальцев своего подбородка, однако быстро убрала руку.«Швы недавно сняли. Шрам красноватый, ещё хорошо виден. Боюсь пока касаться. И синяки пожелтели. Скорей бы уже сошло всё. Выгляжу жутко.»
Неожиданно разнёсся громкий плач ребенка. Полина вздрогнула, поначалу не осознала сразу, что проснулся шехзаде, а затем немедля выбежала в соседнюю комнату, где уже так же очнулась Фирузе. — Госпожа, лежите. Я сама. Хюррем опустилась к колыбели и аккуратно взяла мальчика на руки, немного прогнувшись в спине. Всё-таки Мехмед уже подрос не только в росте. — Как же мне лежать спокойно, когда моего ребенка снова что-то побеспокоило? Фирузе уселась на краю постели, свесив на пол босые ступни. Протёрла глаза, протяжно зевнула, прикрыв рукой рот. Ужасно клонило обратно в сон, однако она пересиливала себя, потому как считала, что сейчас не имела права оставлять наверняка тоже хотящую спать девушку со своим сыном. — Видимо источники в Бурсе помогли лишь временно. Шехзаде третью ночь снова просыпается и плачет. Рыжеволосая покачивала Мехмеда и ладошкой поглаживала его спину. Мальчик опустил голову ей на плечо, начав медленно успокаиваться. Из колыбели послышался лепет и стали видны маленькие ручки. Из-за брата очнулась Михримах. — Аллах, помоги нам. Как же понять, что его тревожит? Не ждать же пока сам говорить научится? Фирузе поднялась и слегка качнулась, отправившись к колыбели, чтобы успокоить дочку. Шехзаде на руках Хюррем окончательно успокоился, лишь что-то невнятно боморча. — Даже не знаю. Радует, что он быстро стал успокаиваться. Однако всё равно причину выяснить стоит. Только как? Взглядом Полина мазнула по колыбели и приметила нечто на матраце, где не было одеяла. Подошла ближе. Прищурила глаза, чтобы вглядеться лучше. — Госпожа... А что у Мехмеда на матраце? Фирузе сначала растерялась, не поняв, о чём говорила Хюррем. Глазами нашла нужный предмет. Еле слышно ахнула. — Так это талисман! Я думала ты его давно заметила. Он сначала на рубашке Мехмеда был, затем я решила прикрепить его сюда, чтобы наверняка всегда рядом и пока сын маленький не мешался на одежде.«Вот это я слепая, конечно. Хотя может видела, но не зацикливала внимание. А в колыбели не могла увидеть под одеялом. Всё-таки я не так редко сама укладывала малышей. Большую часть с ними возились Фирузе и Эсма.»
— Хорошая вещь, — решила отозваться девушка. Фирузе чмокнула дочь в носик и кивнула, после призадумавшись. На лице мимолётно отпечаталась тень печали. — Верно. Гюльнихаль подарила. Эти слова словно током прошибли каждую клетку тела. На миг Полина остолбенела и в сознании что-то мелькнуло.«Гюльнихаль?! Так... Я не хочу думать о плохом, но... Этот факт толкает на подобные мысли. Если подумать логически, то талисман вполне могла передать Махидевран. А что? Удобно! Безобидный подарок от служанки не вызовет подозрений. Но вопрос: чем он наделён? Вряд ли силами, что отведут всякую беду. Махидевран нет резона оберегать чужого ребенка, наоборот... убрать полноправного соперника своего сына! И что-то мне подсказывает Мехмед перестал спокойно спать после того, как на него надели этот знак. Или у меня паранойя просто началась? Хотя лекари говорят ребенок абсолютно здоров, значит дело не в нем, а точно в этой штуке!»
— Госпожа, а вы не помните, в Бурсе талисман был с шехзаде? Не отводя глаз от дочери, девушка ответила: — Не был. При сборах не до него было. Только после уезда детей я заглянула в колыбель и обнаружила его на месте, — усмехнулась. — Ещё подумала: вдруг беда случится? Слава Аллаху просто накрутила себя. Полина прикусила губу.«Помнится мне, когда приехала с детьми Хатидже, то воодушевленно хвалилась, что Мехмед был спокоен и воды ему действительно помогли. Нужно как-то проверить талисман на присутствие инородного вещества. Хмм... На Михримах он тоже мог влиять, но не так сильно.»
— Госпожа, может детям будет лучше поспать с вами?«Нужно держать их подальше от талисмана этого. Завтра как-нибудь постараюсь незаметно взять его.»
— Ты права. Надеюсь, у нас получится уснуть. Прошлые разы не увенчались успехом. Фирузе взяла дочь на руки и отправилась в постель. Мехмед уже почти задремал в объятиях рыжеволосой, но его пришлось аккуратно расположить рядом с матерью. Обменявшись пожеланиями о сладких снах, Полина вернулась в комнату, где неожиданно в голове поселилась мысль:«А если Махидевран заговорила талисман у какого-нибудь чернокнижника? Мне кажется это более правдоподобной версией. Тогда обычный лекарь не сможет что-то найти. Надо будет поговорить с Гюль-агой и попросить отыскать мне такого человека. Хммм... Если вспомнить сериал, то был у них тут один подобный. Якуб Эфенди вроде. Спросить о нем? Промахнусь, не беда.»
Рыжеволосая улеглась на постель и губ коснулась ухмылка.«Чувствую себя детективом. Надо будет только незаметно всё проворачивать. Сначала выясню сама, а там уж, если подтвердится, расскажу Фирузе. Завтра насыщенный день меня ждёт. Пора спать. Сонная я ничего не решу.»
***
Следующим днем на небосводе серые тучи разрезали яркие лучи солнца, принеся с собой ясную погоду. Сад словно озарился золотом и не полюбоваться красотой осени на свежем воздухе было бы катастрофической ошибкой. Поэтому, после завтрака Фирузе решила вывести детей на прогулку, конечно, не без присутствия верных служанок. Однако, Хюррем намеренно не надела платок и это стало веским предлогом отпроситься назад во дворец. Времени предоставилась не так много, потому Полина принялась активно искать Гюля-агу. Первым делом она направилась на кухню,но там обнаружила лишь Сюмбюля, который, как всегда, клянчил у Шекера что-то вкусное. Следующими на очереди были сами покои двух евнухов, но и там ее ждала неудача. Последняя надежда оставалась на кладовую, где порой, скрывшись от всех, любил подремать ленивый ага. И в этот раз ей повезло. Евнух сидел прямо около дверей. Рыжеволосая довольно улыбнулась и тихо подкралась сзади, осторожно выглянув из-за плеча. Громко цыкнула. — Ай, я, я, й... Ммм... Все делом занимаются, а Гюль-ага тут орехи щёлкает! Смотри, увидит тебя Сюмбюль и всё Дайе Хатун на блюдечке расщёлкает! Бедный евнух вздрогнул, чуть не подпрыгнув и резко развернулся, испуганным взглядом скользнул по девушке. Схватился за область сердца. Выдохнул и возмутился. — Хюррем Хатун, разве можно так пугать?! Я чуть Аллаху душу не отдал! Полина рассмеялась, а вот Гюль более-менее пришел в себя и строго спросил: — Чего тебе? — затем голос стал нежнее и немного тише. — Я Фирузе Султан понадобился? Рыжеволосая успокоилась и огляделась по сторонам. Удостоверившись, что вроде бы они одни, девушка придерживая платье, осторожно присела на корточки совсем рядом с евнухом. Ответила полушёпотом: — Нет, но у меня есть дело лично к тебе. Полина увидела, как брови Гюля взметнулись вверх, а после евнух нахмурился. — Последнее твое дело чуть не стоило нам голов! В мыслях сразу пронеслись недавние события, когда девушка решила устроить небольшую месть Махидевран. — Но ведь никто даже не догадался. Гюль-ага, обещаю, это дело не принесет хлопот. Я лишь хочу узнать: знаешь ли ты некого Якуба Эфенди? Гюль вздрогнул, слегка отшатнулся и в глазах его считался страх. Хюррем смутила такая реакция. — Аллах, зачем он тебе понадобился? Решила наверняка Махидевран Султан со свету сжить? Полина хлопнула глазами и мотнула головой. — Нет, конечно.«А хотелось бы.»
— Гюль-ага, прошу, больше не спрашивай ничего. Просто устрой мне с ним встречу. Мне это жизненно необходимо, — и в этот момент, видя явные сомнения евнуха, Хюррем решила достать главный козырь - мешочек с золотом. Монеты громко прозвенели. Девушка лукаво улыбнулась, заметив, как блеснули тёмные глаза. — Конечно не за просто так. Что скажешь? Гюль сглотнул слюну, гипнотизируя мешочек в руках девушки, тяжело вздохнул и дал согласие. — Хорошо. Постараюсь сделать всё возможное, — снова нахмурился и погрозил пальцем, как маленькому ребёнку. — Смотри мне без глупостей снова. Я дам знать, если он согласится. Евнух потянул руки к заветному золоту, но Полина завела ладони за спину и уверенно проговорила: — Не «если», а «точно». Сделаешь - получишь. Рыжеволосая поднялась, гордо вздёрнула подбородок и под укоризненный взгляд Гюля развернулась, чтобы уйти. В этот момент, некая фигура успела услышать последние обрывки разговора и ускользнула до того, как ее заметили.***
— Госпожа, что с вами? Вы немногословны со мной. Даже, кажется, избегаете. Чем я провинилась перед вами? Прохладный ветерок приносил с собой на террасу аромат осеннего сада. Хатидже, сидя ровно на подушке, медленно сделала глоток ягодного шербета. Мельком глянула на Гюльфем рядом, а затем обратила внимание на Махидевран, которая ожидала ответа. Сестра Султана вздохнула. — Махидевран, как мне говорить с тобой после случившегося? Откуда в тебе такая жестокость? Под столом черкешенка сжала ткань своего платья, сдерживая волну возмущения. Втянула воздух, выпрямилась и постаралась ответить спокойно: — Откуда жестокость? Я отвечу: любовь. Она причиняет боль, ранит и толкает на разного рода поступки. Из-за Фирузе я лишилась своего Султана! Какая женщина смирится с соперницей? Вы меня осуждаете, потому что не понимаете. Вы не на моём месте! Стакан с грохотом опустился на стол. Хатидже ответила ровно, но со стальной строгостью: — Верно, я не на твоём месте, потому что госпожа по крови! Однако ты, Махидевран, рабыня, которая обязана следовать положенным правилам! Ты винишь Фирузе, но посмотри в зеркало. Или же, возможно дело в самом Султане? Пойми, юношество в Манисе прошло. Здесь мой брат Падишах Мира и тебе придется мириться с женщинами вокруг него. Да, Фирузе пока что единственная, но кто знает, суждено ли этому продлиться долго? Зациклись целиком и полностью на своём сыне. Помни: он главный наследник! Махидевран опустила голову и закрыла глаза, удерживая подступившие слёзы, однако не удержала следующие слова: — Но не единственный! Его брат - прямой соперник! Закон Фатиха никто не отменял! Хатидже резко перебила: — Достаточно! Будем считать, что я не слышала подобного, однако запомни: Мехмед так же моей крови и даже не думай причинить ему какой-либо вред! Теперь оставь меня, — девушка махнула рукой. Черкешенка сама не горела желанием здесь больше оставаться. Судорожно поднялась и резко присела в прощальном поклоне, быстро ретировавшись с балкона. Когда Махидевран оказалась в коридоре, то выдохнула, прошла некоторое расстояние и прислонилась к стене. Едко процедила: — Как же я вас здесь всех ненавижу! Горите в аду. И стукнула кулаком по кирпичу. От растёкшейся боли черкешенка сжала челюсти и разжала ладонь, выставив руку перед собой. Отныне она вынуждена ходить в максимально закрытой одежде, чтобы никто не увидел следы от ран на участках тела. — Госпожа, госпожа! По коридору почти сломя голову неслась Гюльшах. Махидевран отпрянула от стены и в смятении дождалась, пока служанка окажется напротив. — Гюльшах, что случилось? Служанка тяжело дышала, кинула взгляды по сторонам и только после приблизилась к своей госпоже, заговорив шёпотом: — Госпожа, мне кажется Фирузе что-то задумала! Я сейчас видела как ее служанка Хюррем подкупала для какого-то дела Гюля-агу. Черкешенка расправила плечи, словно за спиной крылья и губы растянулись в довольной, но не сулящей чего-то хорошего улыбке. — Молодец, Гюльшах. Проследи за этим евнухом, а после доложи результат мне, — когда Гюльшах покорно поклонилась, госпожа на миг задумалась, мотнув головой. — Хотя стой. Ты глупостей, как всегда, наделаешь. Доверь это дело нашему преданному аге. Конечно девушка смутилась, однако не посмела высказать недовольство и просто приняла эту данность.***
Часы ожидания тянулись мучительно долго. Полина не могла усидеть на месте, всё раздумывая, когда же Гюль-ага принесет вести. Нервы натянулись струной. Такое взвинченное поведение, конечно, не осталось незамеченным. Фирузе пыталась узнать, что происходило с девушкой, но та естественно не сознавалась. Персиянка не настаивала. И вот, когда шел второй час дневного сна детей — а вместе с ними так же задремала их мать — наконец-то объявился евнух. Полина осторожно вышла к нему в коридор. — Ну что там? Получилось? — спросила шёпотом рыжеволосая. Гюль ответил в той же тональности: — Получилось. Собирайся. Он ждёт нас в мраморном павильоне. Хюррем не смогла сдержать радости и взвизгнула, слегка подпрыгнув. Евнух залепетал: — Тихо, тихо! Совсем с ума сошла?! Быстрей давай! — Да-да, сейчас! Воодушевление переполнило ее на столько, что Полина чуть не забыла о спящих в покоях, но вовремя пришла в себя. Эсме пришлось соврать про прогулку в саду и, мигом собравшись, девушка выскользнула вновь в коридор, где на том же месте ждал евнух.***
А тем временем Махидевран так же не находила места, ожидая новостей. Черкешенка ходила из стороны в сторону, временами что-то говоря самой себе. И, когда двери отворились, госпожа кинулась навстречу Гюльшах. — Что там, Гюльшах?! Не тяни! — Да, госпожа, Керем-ага выяснил, что Гюль-ага привез в мраморный павильон Якуба Эфенди! Услышанное опустилось на плечи будто тяжёлыми камнями. Махидевран отшатнулась, не веря своим ушам. — Ч-что?! — Это ещё не всё, госпожа. Не знаю, связана ли с этим делом Фирузе, так как на встречу с чернокнижником отправляется не она сама, а Хюррем! Черкешенка медленно осела на тахту и схватилась за голову. — Догадалась о чём-то, рыжая дрянь... Гюльшах с опаской приблизилась к Махидевран и осторожно произнесла: — Госпожа, я думаю здесь дело в другом. Как эта глупая могла о чём-то догадаться? Девушка помотала головой. Процедила: — Не стоит ее недооценивать. Она наверняка действует за спиной этой змеи. Вынюхивает всё, как собака цепная, — Махидевран остро поймала взгляд своей служанки. — Гюльшах, чтобы там ни было она не должна переступить обратно порог дворца. Сделайте, что угодно, но не допустите этого. Ты меня поняла? Гюльшах кивнула. — Да, госпожа.***
В небольшое помещение проникал слабый свет солнца. Здесь всё было словно в дымке. Пахло полынью и ладаном. За спиной закрылись двери, от чего Полина вздрогнула. В стороне окна стояла ширма, через которую можно было видеть тёмную фигуру человека. Сглотнув мешающий в горле ком, девушка сделала несмелый шаг.«Жутко то как... Надеюсь, порчу на меня не наведёт.»
Оказавшись на противоположной стороне ширмы, рыжеволосая собралась с мыслями и заговорила тонким голосом: — Здравствуйте, Якуб Эфенди, приношу извинения за беспокойство, но у меня к вам очень важное дело... Послышался звук, похожий на бульканье воды. Хюррем лучше вгляделась в отверстия и смогла разобрать на столе рядом с мужчиной блюдце, в котором он водил пальцами. — Дай мне его, — послышался хриплый голос с той стороны. Полина вздрогнула. В непонимании спросила: — Что дать? И ответ не заставил себя долго ждать. — Что принесла. Хюррем разжала ладонь, в которой всё это время держала тот самый талисман. Не зная, как правильно, девушка дошла до края ширмы и протянула руку на другую сторону. На коже она ощутила холод чужих, мокрых пальцев. Талисман больше не ощущался. — Говори. Все мысли тут же запутались, переплелись. Пришлось втянуть воздух, посчитать до трёх и медленно выдохнуть. — Мне кажется эта вещь оказывает негативное влияние на ребенка. Посмотрите, есть ли там что-то?«Или наверняка ты сам уже знаком с этим талисманом.»
— Ты уже знаешь ответ.«Да ладно? Это самое честное и прямое признание, которое я слышала. И какой же у него всё-таки голос... Как робот говорит. Нет не единой эмоциональной окраски. Аж мурашки.»
— На нем яд? Вы его нанесли? По распоряжению Махидевран Султан?«Откуда во мне вдруг такая смелость? Нужно язык за зубами держать. Не то беду накличу.»
— Зачем спрашиваешь, раз сама всё знаешь? Брось талисман в огонь, он съест отраву, но корни уже запущены. Шехзаде впитал немного, однако здесь имеет место сила слов. Он обречён видеть кошмары, как во сне, так и наяву. Госпожой двигала жажда ненависти, которая с каждым днём всё сильнее разъедает ее душу. Её поглощает мрак. Полина прикрыла глаза, подавляя желание высказать все свои мысли насчёт колдуна за ширмой. Понимала: толку не было бы. — Вы можете это как-то исправить? Он ведь ещё такой маленький, страдает...«Что я несу? Ему дела нет до того, кто там и от чего страдает. Ладно, попытка не пытка. Авось прокатит.»
— Я - чернокнижник. Чёрная магия моя жизнь. Я лишь сотворяю, но не исправляю. Это всё, что я могу сказать. Забирай талисман и уходи, чужачка. Полина не сразу впала в смятение, услышав последнее слово. — Чужачка? Что вы имеете в виду? С той стороны разнёсся тяжёлый вздох. — И снова ты будто ничего не знаешь? Тело не принадлежит тебе. Душа юная совсем, из иного времени, которого мы ещё не видели и не слышали. Это один из законов Вселенной: души наши имеют вечность, умирает лишь тело и только единицы помнят свои прошлые циклы. Теперь я сказал всё. Хюррем вросла словно в пол, не имея сил пошевелиться. Каждое слово эхом разносилось в голове, доставая из недр души то, что она старательно закапывала. Губы зашевелились сами по себе. — А... Вы можете посмотреть... как там мои родные? — С этим вопросом обращайся не ко мне. Уходи. И буть осторожной по дороге обратно. И Полина не нашла повода возразить. Чего бы она добилась, оставшись? Ничего. Пришлось забрать талисман и под жужжащий в голове рой мыслей покинуть помещение, где за пределами снова ждал Гюль-ага.«Ладно, есть движение с мёртвой точки и это радует. Как теперь отойти от этого всего? Вот и не верь после подобного в магию и колдунов. Разворошил всё былое. Только привыкла... Так, об этом позже подумаю. Сейчас важнее выложить всё Фирузе. Талисман пока не буду уничтожать. Дадим лекарю проверить на присутствие яда. Хм... А от чего он меня предостерегал? Не Махидевран же пронюхала...»
От подобной мысли девушку передёрнуло. Хюррем спрятала в поясе талисман и постаралась откинуть всякие думы.***
На обратном пути Полина была безмолвна. Евнух пытался ее разговорить, но девушка ограничивалась короткими ответам, поэтому от нее пришлось отстать. Как только они зашли за ворота и прошли несколько метров, к ним неожиданно подбежала девушка и обратилась к рыжеволосой: — Хюррем Хатун, Фирузе Султан сейчас гуляет с детьми в саду и зовёт немедля тебя.«Ох, чёрт. Вечер же уже. Обыскалась, наверно, меня. Хмм, но что-то я эту девушку не припомню...»
— Кто ты? Почему она отправила тебя, а не Эсму? Девчушка не растерялась. — Так Эсма помогает с детьми. Раскапризничались. Тут уже вмешался Гюль-ага, уставший топтаться на месте: — Хюррем Хатун, когда зовёт госпожа, то бежишь не теряя драгоценных секунд. А ты тут разболталась! Иди скорей. У меня тоже дела!«И ведь не возразишь. Прав. Ладно, скажу ей, чтоб со мной шла. На вид хиленькая. В случае чего навряд ли мне что-то сделает. Буду внимательной.»
— Хорошо. Удачи тебе, Гюль-ага. Спасибо, что помог, — рыжеволосая обратила внимание теперь уже на ждущую девушку. — Пошли. И дальше их с евнухом пути разомкнулись. Девушки шагали молча. Полина боковым зрением следила за каждым движением спутницы, чувствуя на душе тревогу.«Ну у меня уже реально паранойя развивается. Чего переживать? Уже привычка выработалась искать везде подвох. Хотя стоп... Что-то мы куда-то вглубь сада идём. Фирузе там с детьми никогда не гуляет.»
Хюррем резко остановилась и хотела было выяснить в чём дело, однако боковым зрением, в свете солнца на земле, только в последний момент заметила за собой тень. Развернуться не успела. На голову накинули мешок и мелькнуло лишь что-то красное. Веревки стянули горло. Она упала в чьи-то руки, сразу же начав в них брыкаться и пытаться кричать, однако плотная ткань глушила голос. — Чего стоишь?! Связывай ее! — раздалось над ухом. — Что вам нужно?! Пустите! На ногах Полина ощутила тяжесть, будто сверху кто-то сел. Девушка пыталась перехватить ее руки, но рыжеволосая не допускала этого как могла. Над ухом снова раздался голос: — Слушай, веди себя тихо, иначе мне придется сделать тебе больно прямо здесь и сейчас. — А потом то, что меня ждёт?! Я плохая жертва. За меня денег много не дадут! Незнакомец усмехнулся. — Кому надо их требовать? Мешок на голову тебе не поэтому одели. На несколько секунд рыжеволосая потеряла бдительность и девушке удалось начать связывать ей руки. — Тем более! Зачем я вам нужна?! — Красивая, молодая девушка много где пригодится... — Например в хозяйстве? Тебе нужно суп сварить? Носки постирать? Совсем отчаялся бедный, что женщину найти не можешь?«Дура, что я несу?! Меня тут похищают, а я шутить пытаюсь! Чокнутая!»
— Она по дороге головой не билась? — обращался он уже к своей соучастнице. — Всё у меня в порядке! — возразила Полина. — Ну значит поедем с тобой развлекаться... — Чего?!«Сутенеры что ли во дворце развились? Мне жопа... Говорила мама, не ходи никуда с незнакомцами...»