***
По листу бумаги активно скользил грифель. Уже в привычной позе Полина сидела подле окна и что-то вновь старательно выводила в тетради, которая хранила в себе внушительное количество рисунков. После очередного пережитого стресса уснуть удалось не сразу. Сначала она некоторое время приходила в себя, после долго ворочалась и когда, наконец, задремала, приснился жуткий сон, будто девушка билась в агонии, окружённая безжалостным пламенем. Вскочила Хюррем резко, вся в поту, да вдобавок будто горела изнутри. Воздух спирал. Потребовалось несколько секунд, чтобы наконец-то начать нормально дышать. Одеяло оказалось на полу, а во рту ощущался металлический привкус. Рыжеволосая умудрилась во сне прикусить губу до крови. После подобного пробуждения потребовался целый кувшин воды. Больше, конечно, засыпать не хотелось. Чтобы немного отвлечься, Полина решила порисовать, ведь обычно это занятие её успокаивало. Только вот не задача... Девушка вытянула перед собой рисунок и в тотчас откинула тетрадь, словно та ей стала противна. Неосознанно она запечатлела на бумаге огонь... И вдруг такая злость накатила, что Хюррем схватила обратно тетрадь и без сожаления вырвала рисунок. Мяла очень долго, с нажимом, сильно, будто так выплёскивала эмоции, а затем подскочила и подбежала к камину, кинув на съедение языкам пламени бумажный ком. На мгновение рыжеволосая замерла, завороженно смотря, как рисунок превращался в пепел. Но когда стало совсем жарко опомнилась и отскочила назад. Перед глазами встала картинка... Вокруг Виктории сомкнулось кольцо из любопытных рабынь. Калфы быстро среагировали и забрали из обожжённых рук девушки сыновей Султана. Почему-то Полина замерла в объятиях Сюмбюля, словно не верила глазам, а тот, видя, что она успокоилась, отошёл, не смея больше удерживать. Вот только по голове набатом забило осознание... Рыжеволосая проговорила одними губами: — Михримах... Но дальше голос сорвался на крик: — Михримах! Где Михримах Султан?! Несколько пар глаз тут же устремились на неё, словно девушка выжила из ума. Не зная, куда деться, Хюррем завертелась по сторонам в поисках ответа, а затем резко ринулась вперёд, желая пробраться в помещение, где случился пожар. Благо, ее вовремя удержали, и за спиной послышался голос: — Хюррем Хатун, успокойся! То была Валиде Султан и не успела женщина продолжить, как разнеслось громкое: — Дорогууу Султан Сулейман Хан Хазретлери! И после всё смешалось в одно вязкое нечто. Колотилось сердце, разнося по венам кровь. Налилась свинцом голова. Стало жутко невыносимо находиться среди толпы... Только потом Полина узнала, что оказывается за несколько минут до пожара маленькую госпожу забрала Эсма, так как та от чего-то начала сильно капризничать. И на душе отлегло.«Я тут точно рассудка лишусь! Хорошо обошлось всё. Султан Фирузе с детьми на ночь к себе забрал. Мы с Эсмой вдвоём тут. Надеюсь, я ее не разбудила своими скачками...»
Хюррем осторожно глянула на соседнюю постель. Кажется, девушка спала крепко, чему позавидовала рыжеволосая.«Мне бы так. Спать теперь страшно. Приснится хрень какая-то и потом здравствуй один седой волос на голове! Судя по обстановке за окном, сейчас уже утро. Рассветает потихоньку. Как бы то ни было, но нужно хоть немного вздремнуть. Иначе свалюсь попросту.»
Рыжеволосая улеглась на постель и попыталась найти удобную позу. Веки быстро стали тяжёлыми, из головы разом улетучились все мысли. Девушка погрузилась в дрёму.***
Первые лучи солнца вытеснили из огромного дворца весь мрак, однако его остатки ещё хранились в обитателях, после событий накануне. Вяло начинался новый день. По коридорам разгуливали чьи-то голоса, слышались шаги, из главной кухни тянулся приятный аромат. Государственные деятели медленно стягивались в Топкапы, ведь Султан после долгого отсутствия планировал вершить новые дела. В гареме после завтрака выдалось несколько свободных минут, поэтому рабыни заполняли их разговорами, в частности, о пожаре, где к всеобщему удивлению весомой фигурой оказалась ничем не примечательная Виктория. Сама девушка сейчас терпимо принимала помощь лекаря. Женщина явилась сразу, как все поели и для начала провела осмотр. Затем настала очередь мази, которая вызвала лишь дискомфорт до сдавленного стона и Виктория сжала плотно губы. Держалась до последнего, от чего вызвала улыбку у лекаря и каплю гордости у Нигяр, что пристально наблюдала за всем. — Вот умница! Через пару недель уже пройдет всё. Женщина сделала последний оборот и завязала крепко бинт. Виктория глянула на неё исподлобья, тихо сказала: — Спасибо... Лекарша легко кивнула и стала собираться. В этот момент Айше, которая всё это время сидела на соседней постели и наблюдала за происходящим, решила заявить о себе. — Нигяр Калфа, пусть её к остальным девушкам отправят. Зачем мне безрукая прислуга? Калфа усмехнулась на смелое заявление и дерзкий взгляд. Медленно стала надвигаться на фаворитку, но та не теряла лица. — Айше, не тебе решать, кого и куда отправлять. Сиди, да помалкивай. Вызывающий взгляд мигом потух. Айше грозно метнула глазами в сторону и уловила мимолетную улыбку на губах Виктории. Гордо вздёрнула голову. — Виктория, не смей только нос задирать! Быстро щёлкну. Несмотря ни на что ты останешься моей рабыней, поэтому, если надеешься, что станешь теперь прохлаждаться, то напрасно! Я найду, чем тебя занять, поверь мне. — Айше! Девушка посмотрела на Нигяр, что хмурила брови и легонько покачивала головой. — Что не так? Вы сами отдали мне ее, потому делаю, что хочу! Калфа закатила глаза и в этот момент в комнату влетел Сюмбюль-ага, чей голос разнёсся прямо с порога: — Виктория, быстро за мной! Тебя желает видеть Валиде Султан! Девушка вздрогнула, внутри будто всё перевернулось. Заколотилось быстро сердце, и затряслись колени. Разумом она понимала, что бояться нечего, но в ней было слишком много закрытых страниц... И становилось не по себе от понимания, что кто-то смог бы их раскрыть. — Шевелись, Виктория! — подгонял ее евнух. Виктория прибавила шаг, всю дорогу держала голову опущенной и уж тем более не посмела выпрямиться, когда переступила порог покоев Валиде Султан. Под слоями бинтов вспотели ладони. — Взгляни на меня, хатун, — мягко, но в то же время властно приказала Хафса. Виктория не посмела ослушаться. Подняла голову. — Я не смогла остаться в стороне, зная, что ты спасла жизни моим внукам. Твой поступок восхитил и позволил сделать определенные выводы касательно тебя. Подобная смелость должна быть вознаграждена сполна! Отныне твое жалование станет значительно выше, ведь я беру тебя к себе в услужение. От шока перехватило воздух. Виктория не сразу сообразила поблагодарить госпожу. Девушка резко опустилась перед ней на колени и поцеловала подол платья. — Госпожа, благодарю вас. О подобном я не могла мечтать. Клянусь служить вам верно, до последнего вздоха... Валиде Султан была крайне довольна таким течением событий. Коснулась подбородка Виктории и заставила подняться. — Не сомневаюсь в этом, — после женщина перевела взгляд на стоящего в стороне евнуха. — Сюмбюль, устрой всё. — и мотнула головой, мол, можете идти. Оба глубоко поклонились матери Султана и покинули покои, где в коридоре Виктория наконец-то вздохнула полной грудью, а Сюмбюль не сдержал своего комментария: — Ай, молодец, девочка! — а затем пригрозил пальцем. — Смотри мне, теперь нет права у тебя разочаровать Валиде Султан! Виктория лишь смущённо отвела взгляд. Всё складывалось для нее наилучшим образом...***
Пробуждение далось Полине довольно тяжело. Девушка поспала от силы полтора часа, и теперь самочувствие, в целом, оставляло желать лучшего. Она была заметно вялой, оказалось заторможено сознание, веки и голова налились свинцом, под глазами залегли синяки, да и побледнела кожа. Из-за тошноты рыжеволосая не смогла нормально позавтракать, поэтому ограничилась парой ложек и несколькими глотками чая. — Хюррем, я вижу твое состояние, но знаю, что заупрямишься и не примешь предложение отдохнуть или обратиться к лекарю. Однако запомни: если будет совсем невмоготу, то можешь смело прилечь. Фирузе сидела ровно на тахте, пока рыжеволосая занималась ее волосами. Как бы персиянка не желала остаться, ей пришлось покинуть своего Султана. — Спасибо, госпожа. Я это учту. Если позволите, то позже я бы хотела выйти в сад прогуляться.«Свежий, морозный воздух должен помочь.»
— Конечно, — на некоторое мгновение Фирузе задумалась, воспроизводя в голове минувшие события. — Та девушка Виктория... Надо бы ее отблагодарить хорошо. Всё-таки, рискуя собой, она спасла детей. Госпожа почувствовала, что рука Хюррем замерла, однако продлилось это всего-то пару-тройку секунд.«Знала бы ты истинную цель этого поступка... Всё повторяется. Виктория намерена подобраться к Султану и убить его. Я могу ее выдать, но мне естественно никто не поверит без доказательств и, конечно, мне их не добыть. Если только пристально следить за ней, однако, извините, мне эти шпионские игры надоели. Снова попаду куда-нибудь. Тонко намекнуть может?»
— Безусловно. Только, госпожа, будьте осторожны...«Я гений просто. Так она всё сразу поняла, конечно! Мозг расплывается от недосыпа.»
— Что ты имеешь в виду?«Ну выкручивайся теперь, мастер намёков.»
— Д-даа ничего... Я просто, в целом... Столько пережили. Осторожность теперь главный приоритет. — Ты права, конечно, но главная опасность вдали. Султан рядом. Какая угроза может быть? Полина вздохнула и не стала продолжать тему, оставив вопрос без ответа,хотя скорее, он был риторическим.***
В саду царила абсолютно умиротворяющая обстановка. Под ногами скрипел снег, опускались редкие снежинки, небо затянули плотные облака, перекрыв тем самым доступ солнцу. Хюррем брела по протоптанной тропинке вдоль кустов и касалась кончиками пальцев белого одеяла на ветках. Ветерок пытался забраться под одежду, обдувал лицо, путался в длинных локонах. Девушка подрагивала, но не спешила вернуться в тепло. На душе стало так спокойно, невзирая на состояние тела.«В глаза будто песка насыпали. Думала на улице лучше станет, но тут ещё больше разморило. И почему никто лавочки здесь не придумал? На снег что ли сесть... Нет, простужусь. Одежда тут не такая тёплая, как в моё время, например, штаны балонивые и шерстяной колючий свитер.»
Полина остановилась и сгребла в руки немного снега, следом обтёрла им лицо. На бледной коже проступил лёгкий румянец. Девушка тяжело вздохнула.«Зря я это сделала. Холоднее только стало. И веки словно против моей воли закрыться хотят... Вернуться, наверно, стоит. Уже совсем не хорошо себя чувствую.»
Рыжеволосая двинулась в обратную сторону, вот только будто постепенно начала теряться в пространстве... Хюррем замерла и зажмурилась.«На глаза как будто плёнку надели. Главное сохранять спокойствие. Сейчас постою, подышу и станет лучше. Надеюсь...»
Несколько раз Полина глубоко вдохнула и выдохнула. Легче не стало. Всё вокруг было мутным и, казалось, даже кружилось.«Этого мне только не хватало. Держись, боец! От дворца не так далеко ушла. Лучше бы Фирузе послушала и прилегла. Совесть не позволила... Ну если вдруг упаду, то приземление окажется не таким болезненным...»
Маленькими шагами она двинулась дальше, но порой собственному телу противиться невозможно. В какой-то момент ноги словно обмякли, и Хюррем уже не сообразила, что опустилась на снег. Перед глазами мелькнули чёрные точки, очевидно птицы в небе, после чего веки закрылись. Холод времени терять не стал. Принялся плавно окутывать слабое, бездвижное тело. Посыпались снежинки... И словно по неведомому зову, вскоре Фирузе ощутит не понятно откуда взявшееся беспокойство за служанку, что стала ей очень близка и даже дорога... Её найдет Гюль-ага страшно бледную и на миг проскользнёт мысль: опоздал. Однако она дышала. Очень медленно. И сердце как будто билось из последних сил...***
Вечер сменил день незаметно. Солнце давно укатилось за горизонт, освободив место на чёрном небе полной луне. Её свет скользил по снегу, от чего тот сверкал и переливался ярче прежнего. Температура воздуха опустилась ниже, однако этот факт не мешал Хатидже Султан почти бездвижно стоять на террасе, прислонившись к мраморной колонне. На хрупких плечах был накинут тёплый мех. Скрестив руки на груди, девушка с печалью, нежностью и даже каплей беспокойства наблюдала за фигурой на соседнем балконе. Хатидже надеялась, что этим вечером услышит прекрасную мелодию скрипки, но Ибрагим упирался руками в балюстраду и не двигался, опустив голову вниз, словно сдерживал внутри себя порыв эмоций. Этот факт ее сильно насторожил. Так отчаянно она хотела узнать причину данного настроения, что в какой-то момент чуть не сорвалась с места, чтобы добраться к нему. Вовремя одёрнула себя. — Госпожа, вы наверняка не поддадитесь уговорам зайти внутрь, поэтому я принесла вам горячий чай. Рядом с Хатидже встала ее верная служанка Гюнель Хатун и протянула напиток. Госпожа не сразу опомнилась. Благодарно улыбнулась. — Спасибо, — и взяла стакан, вернув взгляд на террасу по соседству. Сделала глоток. Разнесся вздох. — Он ни разу не взглянул на меня. Его явно что-то тревожит... Как думаешь, правда меня не заметил или специально избегает? Гюнель метнула взгляд наверх, где мужчина уже выпрямился и просто смотрел в пустоту, будто ничего и никого не замечал вокруг. — Простите, госпожа, если мой вопрос вас как-то заденет, но... Вы уверены, что у хранителя покоев есть к вам чувства? Сердце ёкнуло, и одновременно с ним дрогнула Хатидже. Сестра Султана покосилась на девушку рядом, немного призадумавшись. — Когда я увидела его в первый раз, то мне показалось, словно между нами что-то промелькнуло... Не могу это объяснить словами. Ибрагим всегда был мил со мной, почтителен, и в его глазах я видела явный интерес. Тогда я точно была уверена, что наши чувства могут быть взаимны, но сейчас, — Хатидже вернула взгляд на знакомую фигуру. — Не знаю... Изменилось в нём что-то. Может поход сказался? Гюнель выдержала паузу, сжав губы, а затем неожиданно выдала: — Или может в его сердце поселился кто-то другой? Другая, вернее... Хатидже в этот момент только поднесла стакан, чтобы сделать новый глоток быстро остывшего чая, но рука замерла. Забилось чаще сердце. — Д-другая?... Маловероятно. Кого он мог здесь полюбить, если не меня? Служанка замялась, ведь пожалела, что затронула эту тему, однако в Хатидже закралось подозрение. — Тебе что-то известно, Гюнель? Девушка принялась заламывать пальцы от волнения. Неуверенно начала: — На самом деле пару лет назад был один момент... Не знаю, как его можно расценивать, но в тот день Махидевран Султан подняла руку на Фирузе Султан и... невольно я стала свидетельницей одного разговора... Постель, конечно, у него хорошая. Не то, что наши одинокие матрацы. Я бы не против ещё раз там оказаться, — Полина задорно подмигнула подруге. Мария возмутилась и пихнула девушку. — Ты что?! Не здесь о таком говорить нужно! — Вот. Может что-то и было... или есть... Дыхание участилось. Хатидже снова взглянула на Ибрагима и как раз в тот момент он развернулся к подошедшей сзади Нигяр. Где-то пару минут они о чём-то беседовали, после чего калфа удалилась. Паргалы тоже задерживаться не стал. И вновь даже мельком не кинул взгляд в сторону госпожи... Внутри будто что-то рухнуло...***
Он осторожно сел на край кровати и устремил взгляд на девушку, что лежала перед ним. В лунном свете мужчина мог видеть каждую черту лица, в особенности выделялись круги под глазами, несмотря на царящий полумрак. Она дышала очень тихо, почти не слышно. Он осмелился прикоснуться к ней... Рыжеволосая горела, как пламя, олицетворяющее ее, но в то же время несущее вред. Девушка дёрнула щекой. Нахмурилась. Пробубнила что-то невнятное, однако не очнулась. Вот уже несколько часов Хюррем находилась в лазарете не приходя в сознание... Ибрагим узнал о ее состоянии случайно, когда к нему пожаловал Сюмбюль-ага и Паргалы поинтересовался, не случилось ли чего ещё. Евнух поначалу дал отрицательный ответ, а затем осёкся, словно что-то вспомнил, но прикусил язык. Было поздно. Грек уловил этот момент и пришлось поведать, как служанку Фирузе Султан нашли в саду без сознания. Слушая Сюмбюля, Ибрагим неосознанно приподнялся с места, крайне обеспокоенно уточняя детали, чем, конечно, смутил евнуха. После хранитель покоев не мог найти себе места, всё думая о рыжеволосой девушке. Почему-то так сильно хотелось ее увидеть... И в конечном итоге Ибрагим позвал человека, который точно бы ему помог без вопросов и сохранил дело в тайне - Нигяр Калфу. Сейчас он был рядом с ней и на душе становилось спокойнее. Ибрагим не шевелился. Чем дольше смотрел на Хюррем, тем сильнее его тянуло по новой коснуться ее... И так сложно было противиться этому желанию... Одной рукой мужчина осторожно накрыл ладонь девушки, а второй почти невесомо провел по пышным волосам, что были раскинуты по подушке. Лишь дрогнули ее губы, словно она всё чётко чувствовала и никак не могла пересилить себя вернуться в сознание. Но, если бы девушка внезапно раскрыла глаза, то как бы он объяснялся? Ибрагим полюбовался ею ещё несколько минут, а затем сделал немыслимое для себя: оставил мимолётный поцелуй у уголка губ... Поднявшись, он заботливо натянул на рыжеволосую одеяло повыше, напоследок погладил по голове и отправился к выходу, вот только не подозревал, кого встретит через несколько шагов по коридору... Паргалы вывернул из-за угла и тут же с кем-то столкнулся. Сердце чуть ли не ушло в пятки и не веря глазам, Ибрагим задал вопрос: — Хатидже Султан?