***
С утра густые тучи выпустили на волю солнце, что принесло собой улыбку на лицо проснувшейся Валиде Султан. Наконец-то за долгое время у нее наблюдалось хорошее настроение, чему так же мысленно радовались слуги госпожи. Сделав водные процедуры, женщина уселась напротив зеркала, где в отражении читался блеск в глазах. По волнистым волосам служанка начала проводить гребнем, и Хафса расслабилась окончательно, позволив себе прикрыть веки. Вот только этой умиротворённости было не суждено продлиться долго. Явилась Дайе Хатун и как только перешла порог, Валиде сражу же почуяла что-то неладное... — Доброе утро, госпожа... Хазнедар поклонилась и мазнув по ней взглядом, женщина спросила прямо в лоб: — Говори, Дайе. Вижу без происшествий ни один день у нас пройти не может. На мгновение Дайе растерялась, но смогла быстро собраться, чтобы сказать: — Кто-то убил Айше Хатун... Сказанное импульсом отдалось внутри и заставило вскочить с места. — Что?! Кто осмелился?! С этими словами стоящая у дверей Садыка передёрнулась и забыла будто как дышать. Напряжение сковало полностью тело. Разом прошиб противный пот. — Пока неизвестно, госпожа. Рядом с ней нашли браслет, — хазнедар протянула его матери Султана. — Вероятно обронила убийца. Возможно сорвала сама Айше, когда сопротивлялась. Валиде взяла в руки украшение и почувствовала, что оно ей смутно знакомо... Внимательно осмотрела, а затем задумчиво проговорила: — Дайе, браслет явно дорогой. У простой девушки не может его быть... Если только... Имя на языке образовалось само собой, и осознание неприятно кольнуло. Хазнедар уловила изменения в госпоже, поэтому решила спросить: — Вы кого-то подозреваете? Разнёсся тяжёлый вздох. — Не хотелось бы, но... Я помню ты говорила, что Айше и Фирузе недолюбливали друг друга. Если между ними произошло что-то серьёзное? — мысли сплетались друг с другом, мешая собраться целой картине. Женщина тряхнула головой. — Вы сообщили Ибрагиму? Дайе твёрдо кивнула. — Да, госпожа. — Хорошо. Мне нужно переговорить с ним, — затем Валиде обратилась к служанкам. — Приготовьте быстро наряд.***
А тем временем, ничего не подозревающая Фирузе спокойно кормила завтраком Михримах, что сидела у нее на коленях, пока Эсма занималась Мехмедом. Девушки то и дело улыбались, когда малыши болтали что-то на своём языке. И неожиданно, вспомнив одну просьбу госпожи, служанка заговорила: — Госпожа, вчера вы просили ещё раз тщательнее осмотреть покои... — персиянка взглянула на неё с огоньком надежды в глазах, но тот сразу потух, когда Эсма обречённо покачала головой. — Я ничего не нашла. Улыбка стёрлась с лица. Фирузе заметно потускнела. — Неужели кто-то подобрал? Остаётся надежда на Гюль-агу... И словно почувствовав, в двери постучали, после чего в покои прошел сам евнух. Улыбка снова засияла на лице госпожи, ведь она в очередной раз наивно понадеялась, что ее будет ждать хорошая новость, касаемая браслета. Вот только выражение лица Гюль-аги не сулило чего-то хорошего. Девушка напряглась. — Гюль-ага, что-то случилось? Привычно помедлив, евнух дал ответ: — Случилось, госпожа. Айше Хатун убита... Повисло безмолвие. Эсма и Фирузе переглянулись широко распахнутыми глазами, с трудом веря словам евнуха. Из ступора смог вывести лишь лепет детей. — К-как... убита? Кто это сделал? Гюль пожал плечами. — Никто не знает, госпожа. Этим делом займётся Ибрагим Паша. Дай Аллах ему удастся быстро найти убийцу. Иначе как жить? Фирузе согласно кивнула, чувствуя себя крайне растерянной от такой новости. — Ты прав, Гюль-ага. Аминь. На ночь стоит закрывать покои. Мало ли... От мысли, что некий убийца смог бы пробраться к ней и детям, девушку передёрнуло. — И ещё, моя госпожа... Ваше украшение мне не удалось найти. Вероятно подобрал из девушек кто-то, сороки такие... Недовольство евнуха вызвало лёгкую, но короткую улыбку, что бесследно исчезла с приходом неожиданного гостя по имени Сюмбюль-ага. — Госпожа, — поклонился главный евнух, обменявшись колким взглядом с Гюль-агой. — Вас вызывает Ибрагим Паша. Внутри тут же поселилось дурное предчувствие, и персиянка смекнула, чем вызвана эта просьба. Очевидно станут допрашивать всех. — Хорошо. Я скоро буду.***
С каждым новым шагом к кабинету Великого визиря ком нехороших чувств внутри только рос. Отдалённо Фирузе понимала причину, ведь у них с Айше были не самые лучшие отношения. Фаворитка постоянно пыталась ее как-то задеть, однако персиянка всегда старалась держаться и не разжигать огонь ссоры. Не обвинят же ее? Айше имела такой характер, что не нажить недоброжелателей невозможно... Оказавшись напротив дверей, госпожа поглубже втянула воздух и медленно выдохнула. Стукнула костяшками пару раз. — Войдите! Фирузе прошла внутрь и крайне удивилась, заметив мужчину в компании Валиде Султан. Волнение возросло вдвое. Девушка нашла силы поклониться. — Валиде Султан... Великий визирь... Персиянка уловила, как двое переглянулись и еле заметно женщина кивнула, после чего Ибрагим встал из-за стола и прошел ближе к Фирузе. — Приветствую, госпожа. Чтобы не терять время перейдем сразу к делу. Вам наверняка уже известна незавидная участь бедной девушки Айше... Паргалы внимательно следил за эмоциями госпожи. Та вздрогнула. Сглотнула ком в горле. — Известна... И поверьте, моей вины в этом нет. Губы тронула улыбка. — Я вас ещё ни в чём не обвинил, но раз вы начали сами... С девушкой у вас были конфликты, так ведь? Фирузе старалась держаться ровно, пока изнутри разрывало на части. Дрогнул лишь голос. — Д-да... Но выступала инициатором постоянно она. Я всегда стараюсь избегать конфликтов. Девушки в гареме свидетели. Персиянка кинула мимолётный взгляд на Валиде Султан. Та стояла в стороне и не спешила вмешиваться, лишь наблюдала. — Однако все мы люди и порой держать эмоции в узде слишком тяжело. Может очередная ее провокация стала контрольной точкой? Фирузе нахмурилась, явно выражая этим недовольство и строгий тон это только подтвердил. — Вы намекаете, что убийца я? И в разговор неожиданно вклинилась мать Султана. — Мы не хотели бы так думать, но все факты идут против тебя, Фирузе, — женщина подошла ближе и раскрыла ладонь, показывая девушке ее украшение. Кажется, на миг персиянка забыла как дышать. — Его нашли около тела Айше. Как ты это объяснишь? Хотелось верить, что всё это лишь страшный сон. Фирузе пробрал ужас до костей, не давая возможности пошевелиться. Она неотрывно смотрела на браслет, пока мысли в голове сталкивались друг с другом. Как такое возможно? Что сказать? Сердце разгоняло по венам кровь и пульсировало в висках. Как в какой-то лихорадке персиянка затрясла головой. — Н-нет... Это... н-не я... Клянусь! Валиде, вчера, когда я отправлялась к вам, то заметила пропажу этого браслета! Гюль-ага подтвердит. Сразу после я отправила его на поиски! Воздуха становилось катастрофически мало. Фирузе схватилась за горло, чувствуя, как по щекам скатились слёзы. Валиде Султан подхватила ее под руку, так как девушка находилась на грани соприкосновения с полом. — Тише... — В-валиде... Клянусь детьми не убивала! Я бы... Я бы никогда! Тем временем Ибрагим пригласил в кабинет Сюмбюля, что всё это время ожидал за дверьми и указал на Фирузе. — Отведи в покои. До выяснения всех обстоятельств пусть не покидает их. Евнух кивнул и увёл персиянку из рук госпожи, а затем из помещения. Когда захлопнулись двери, женщина спросила: — Что думаешь, Ибрагим? Мужчина упёрся руками в стол, собираясь с мыслями. — Думаю невиновна. Как вы знаете, Айше задушили, и в любом случае она оказывала сопротивление. При таком раскладе вариант один: пытаться убрать от себя руки противника. Я внимательно осмотрел запястья госпожи, ладони и они абсолютно чисты. Первым делом стоит осмотреть всех девушек на наличие подозрительных следов на коже. — Я поняла тебя, — затем женщина позволила себе немного расслабиться и опустила плечи, покачав головой. — Когда беды прекратят на нас сваливаться? — и на этот вопрос ответа не требовалось.***
Рыжеволосая девушка сидела на постели, поджав к себе ноги и старательно выводила линии на бумаге. Лежать целыми днями и ничего не делать было для нее хуже всякой пытки, потому она попросила принести ей любимую тетрадь, где в рисунках хранились воспоминания о том или ином дне. Самочувствие, в целом, было получше, чем прежде, однако о полном выздоровлении думать рано. Почти всё время с ней находилась лекарь, которая сидела неподалеку за столом и занималась своими делами, лишь изредка покидая помещение по срочным вопросам.«Таким темпом здесь с ума сойти можно. Стану дикаркой. Хорошо ещё не в полном одиночестве дни коротаю.»
Полина вздохнула и оглядела получившийся рисунок: заснеженная тропа, идущая через мрачный лес куда-то в неизвестность.«Вот так же и я. Двигаюсь непонятно куда. И не ясно, что поджидает на этом пути.»
Девушка одним махом перевернула листы к началу и принялась осматривать каждое изображение в порядке очереди, улавливая приятное чувство ностальгии, пока не наткнулась на рисунок матери.«Мама... В памяти подтёрлись ее черты лица. Если бы я могла узнать, как там они...»
Виски сдавило. Хюррем тряхнула головой и перевернула страницу.«Спокойно. Слёзы ничем не помогут. Я давно всё приняла и отпустила.»
Рыжеволосая двинулась дальше. Переворачивала лист за листом, пока один не выскользнул на постель. Девушка мельком глянула на лекаршу, что не обращала на неё внимания и сунула быстро изображение обратно.«Вот блин... Ещё пол года назад я должна была избавиться от портрета Ибрагима. Ну думаю, если б кто-то увидел, я бы об этом уже знала... Когда останусь одна главное снова не забыть. А то хороший такой компромат...»
Неожиданно двери распахнулись, от чего Хюррем и лекарь вздрогнули, и внутрь влетел Гюль-ага. Полина махом закрыла тетрадь и сунула под подушку. — Гюль-ага, кто тебя укусил? Чего летаешь?! Напугал! — недовольно буркнула на него пожилая женщина. Евнух развернулся к ней и сделал резкий, но короткий поклон. — Извините, — после вытер испарину со лба и уселся на край кровати рядом с рыжеволосой, обратившись уже к ней. — Как ты тут? Полина заметно растерялась от такого визита и удивлённо хлопнула глазами. — Даа... Нормально. Иду на поправку. Что-то случилось? Гюль-ага хлопнул себе по коленям ладонями. — Случилось... Айше убили, а обвиняют нашу госпожу! Сказанное обрушилось на девушку тяжёлыми камнями, что та на мгновение лишилась дара речи. Когда же осознание стало бить в черепную коробку, в мыслях пронеслось...«Едрён-батон! Виктория!»
— Но какие у них доказательства против госпожи? — Браслет. Помнишь она вчера потеряла его? Очевидно кто-то нашел и решил воспользоваться им. Обнаружили его около тела Айше. К тому же, сама знаешь, какие отношения были между ними. Так Фирузе Султан и стала главной подозреваемой.«Я им покажу подозреваемую!»
— Кто делом занимается? Евнух странно удивился. — Известно кто. Ибрагим Паша. Хюррем не стала больше расспрашивать ни о чём. Внутри разразилась нешуточная буря из эмоций и противоречий. Гюль-ага косился на неё с подозрением, предчувствуя не самые лучшие дальнейшие действия девушки. — Хюррем Хатун, меня пугает твое молчание. Что ты задумала?«Ну была не была! Терять мне нечего!»
И не ответив на вопрос, рыжеволосая резко подорвалась с места и рванула в сторону дверей. Гюль-ага опомнился не сразу, а когда кинулся за девушкой, то она уже пробежала добрую половину коридора, стремительно удаляясь дальше. — Хюррем остановись! Но вызывать здравый смысл было давно поздно. Полина его не слышала. Перед глазами стояла лишь цель, к которой она стремилась. Коридоры оставались позади. Страх и все сопутствующие ему чувства затерялись где-то в глубинах. Хюррем уже не отдавала отчёта своим действиям, просто без стеснения и церемоний ворвавшись в кабинет Великого визиря, где у Ибрагима чуть сердце в пятки не ушло от такого появления. Мужчина не успел ничего произнести, как следом влетел Гюль-ага. — Великий визирь, прошу прощения, я ее немедленно уведу! Евнух хотел было прикоснуться к рыжеволосой, но та резко развернулась и гаркнула: — Не трогай! Гюль-ага дрогнул и отшатнулся назад, не узнавая человека перед собой. Так же Паргалы не верил своим глазам... — Гюль-ага, оставь нас. Ослушаться визиря он не мог, потому пришлось повиноваться и попятиться за двери. Уже снаружи Гюль заметался по сторонам, не зная, как быть, пока не пришла мысль помчаться к Фирузе... А тем временем в кабинете мужчина сверил взглядом девушку перед собой, вид которой был потрёпанный, но не портящий впечатления. — Что стряслось, Хюррем Хатун? Почему ты ворвалась ко мне? Было невыносимо странно держать перед ней лицо, когда в голове проносились воспоминания вчерашней ночи... Он заметил, как она набрала воздуха в лёгкие и выдала то, что сразило его: — Это я убила Айше! Госпожа невиновна! Ибрагима заметно смутило данное заявление, но мужчина быстро смекнул, что к чему и это вызвало ухмылку, от которой Полина напряглась. Паргалы сделал к ней шаг, второй, третий, пока не оказался совсем рядом. И былая уверенность медленно начала исчезать, когда грек взял ее руки и опустил на них взгляд, осматривая. — Значит расскажи мне, как убивала.«Тааак... Как там было? Кинжалом по шее? И зачем он руки мои осматривает? Ищет следы крови?»
— У нас... Перепалка случилась в коридоре. Вывела она меня. И я ее... Ножом... Того... Самого... Ибрагим посмотрел прямо рыжеволосой в глаза, и она даже не уловила насмешки над собой... — Правда? Ммм... Видимо где-то ещё один труп, ведь ту Айше, которую я знаю, задушили. Паргалы уловил, как Хюррем дрогнула.«Чего?! В смысле задушили?! А... Твою... Я жёстко лоханулась... И что делать теперь? Помогла блин.»
Хюррем стыдливо опустила голову. — Я... Просто... просто... — Просто дорожишь своей госпожой и решила взять всю вину на себя? Похвально, но абсурдно. Тебя бы казнили, Фирузе Султан горе и чувство вины на плечи, а настоящий убийца на свободе. Хорошо бы всем стало?«И он чертовски прав. Только глупой себя выставила этой выходкой. Стоп...»
Рыжеволосая подняла на Ибрагима взгляд и задала вопрос: — Настоящего? То есть... Вы не считаете госпожу убийцей? Паргалы мягко улыбнулся и, не ведая зачем и почему, просто захотелось, притянул девушку к себе в объятия. Над ухом разнёсся его голос: — Не считаю. Как и Валиде Султан. И так легко вдруг стало от этих слов или дело в тепле, что между ними? В его руках она ощущала себя такой маленькой и беззащитной, что обвила талию и прижалась сильнее, прикрыв веки, пока мужская ладонь заскользила по спине. Хюррем слышала, как беспокойно билось сердце мужчины и её тоже не находило места. Но неожиданно Паргалы мягко отстранился и обхватил ладонями щёки рыжеволосой. Заставил взглянуть на себя. — Когда придёт время, ты будешь готова протянуть мне руку и уйти в новую жизнь? На мгновение вопрос ввёл её в растерянность. Глаза забегали туда-сюда, и голос дрогнул. — Д-да... И ответ стал ему облегчением. Их лбы соприкоснулись, как и кончики носов. Ибрагим произнес полушёпотом: — Я найду способ забрать тебя. Обещаю. — Я верю... Вдруг следующие слова прозвучали непривычно строго. — А теперь живо обратно в лазарет. Полина широко улыбнулась и даже чуть не хохотнула, однако внезапно распахнулись двери и хватило секунды отскочить друг от друга до того как заметила вылетевшая Фирузе, а за ней Гюль-ага. — Ибрагим Паша, чтобы она вам ни сказала не слушайте её! Персиянка замерла на месте, тяжело дыша, и переводила взгляд с растерянного визиря на раскрасневшуюся служанку. — Аа... Госпожа, не переживайте, мы всё обсудили. Фирузе с облегчением выдохнула, и Ибрагим продолжил: — Сейчас вам лучше вернуться вместе с Хюррем Хатун. При любых вопросах, скажите, что вызывал вас я. Госпожа согласно кивнула, пока рыжеволосая приблизилась к ней. — Конечно. Спасибо вам. До свидания. — Всего доброго. На том девушки отправились к выходу и напоследок Полина кинула взгляд на мужчину, что поймал его и улыбнулся. Отойдя на пару метров от кабинета, Фирузе завязала разговор: — Хюррем, ты мне очень дорога, поэтому прошу, никогда больше так не поступай. Я чуть не поседела, когда Гюль-ага ворвался ко мне и сообщил, что ты сделала! Полина покосилась на евнуха, и тот опустил взгляд. — Простите. Больше не повторится. — Очень на это надеюсь. Я провожу тебя до лазарета. Додумалась больной выбежать...