***
Чьи-то тёплые пальцы коснулись молочной кожи, и провели щекочущую дорожку. Она сморщила носик, вздрогнула и открыла глаза, увидев перед собой размытый силуэт. Сон ещё не желал отпускать разум, поэтому ей потребовались силы вырвать его из цепких лап. На неё смотрели светлые глаза Султана и в голове пронеслись воспоминания... Новость о том, что этим вечером она отправится к Султану выбила из колеи. То, за чем девушка сюда приехала, наконец начало исполняться, вот только радость продлилась недолго. Тяжёлыми камнями на неё навалились страх, волнение, сомнения, смешавшись друг с другом. Ее увели готовиться почти сразу же и не хватило времени предупредить стражника гарема. Оставалось полагаться лишь на себя и возможно удачу... Как объяснил Сюмбюль-ага ее приход к Султану будет тайным. И то было даже к лучшему... Пока на девушке заплетали волосы и наносили духи, евнух ходил из стороны в сторону, давая напоследок указания, как себя вести и что говорить. Перед выходом ее лицо скрыли вуалью и повели по скрытым коридорам дворца, о которых мало кто знал. Путь был длиннее обычного, но Садыка не заметила этого, погружённая полностью в мысли. Мелкая дрожь била ее изнутри, ноги подкашивались, сердце забыло отведенное природой место и чем ближе становились покои, тем быстрее оно билось. Назад пути больше не было. Лишь вперёд опасный и тернистый. Садыка переступила порог, и за спиной хлопнули двери. В нос тут же ударил приятный, сладковатый аромат от свеч, вселяя собой крупицу спокойствия. Не поднимая головы, девушка прошла к мужчине, что уже ожидал ее и опустилась на колени. Воспоминание рассеялось, вот только почему-то она не особо хорошо запомнила прошедшую ночь. Как оно всё было? Лишь ничего незначащие отрывки... Вероятно огромную роль сыграло волнение, и Садыка поняла, что это даже хорошо. Не так противно от самой себя. Однако, судя по довольному лицу Сулеймана, в чьих глазах читался блеск, он запомнил всё чётко... — Садыка... — с придыханием прошептал он ее имя, и девушку передёрнуло. Наложница сглотнула ком в горле и приподнялась, держа на груди одеяло. Взглянула на мужчину исподлобья, словно загнанный в тупик зверёк. Почти прохрипела: — П-повелитель... Я... Пойду? Садыка прикусила с внутренней стороны щёку, ругая себя за спешку. Первым делом ей нужно было приковать его к себе, а для этого остаться дольше. — Не спеши, — Сулейман коснулся прядей волос, что свисали на лицо и заправил за ухо. Сейчас он чувствовал себя более свободным, чем обычно, окрылённым, в неком забвении и ему это до жути нравилось. Поэтому, он не желал так быстро расставаться с той, кто подарила ему эти ощущения. — Позавтракай со мной...***
— Хюрреееем, может дашь уже ребенку поесть? Насмешливый голос Фирузе ворвался в сознание и заставил вернуться в реальность из мира таких приятных грёз. Полина встрепенулась, похлопав глазами и увидела, что просто-напросто держала пустую ложку, пока маленькая госпожа хмурила брови, думая, где же еда? В тот час стало стыдно. Рыжеволосая виновато опустила взгляд и быстро зачерпнула содержимое тарелки. — Простите. Задумалась, — пробормотала Хюррем в оправдание. Во взгляде персиянки появился неподдельный интерес, что подтолкнул разузнать больше. — О чём же? Ты со вчерашнего дня такая.«И что сказать? Извините, госпожа, я в саду с Великим визирем целовалась и поэтому не могу ни о чём другом больше думать?»
Как назло воспоминания вновь полезли в голову. Нежные объятия, тёплые руки на талии, обжигающие поцелуи. Всё это отдавалось трепетом где-то в животе, вызывая непроизвольную улыбку. — Хюррем! Полина снова вздрогнула и взглянула на Фирузе. Настрой госпожи был уже менее доброжелателен.«Ааааа! Да как себя в руки то взять?! Сейчас доведу, припрёт к стенке и прикажет рассказать. Госпожа же, не отвертишься. Ох, уж эта любовь. Вечно с толку сбивает.»
Фирузе не торопила. Терпеливо ждала объяснений, однако прекрасно понимала, что правду не получит. У персиянки появились некоторые догадки касательно странного поведения служанки, и она задала вопрос прямо: — Ты не влюбилась случаем? Если бы Полина сейчас ела, то непременно бы подавилась. Ложка чуть не выпала из рук, на столько сильно рыжеволосая дёрнулась. Страх сковал тело, и в голове забились мысли.«Неужели спалилась как-то? Что делать?! Надо как-то объясниться. Прикинусь дурочкой. Да, точно! В любой непонятной ситуации играй дурака.»
Хюррем расхохоталась, и Михримах на коленях подхватила эту заразительную волну. Рыжеволосая старалась выглядеть естественней, да вот только со стороны, если посмотреть, получалось не очень хорошо. И от того уже было весело Фирузе, наблюдая за этим спектаклем. — Влюбилась? О чём вы? Как я могу? Персиянка тяжело вздохнула, покачав головой. — Ты что же, себя за человека не считаешь? Все люди влюбляются независимо от статуса. И это нормально. Ничего постыдного в этом нет. Я просто хочу услышать честный ответ... Полина резко замолчала, став в миг серьёзной. Сердце в груди выписывало кульбиты, что в ушах стоял его стук. Фирузе не сводила пристального взгляда.«Что же, время истины? Признаться? Дальше играть роль? Да хотя она без того обо всём догадалась. Как только??? Ладно. Сдаваться, так сдаваться. Куда деваться?»
— Вы правы. Влюбилась. Фирузе чуть склонила голову и ласково улыбнулась, пока Хюррем старательно отводила взгляд в сторону, принявшись кормить Михримах. — И поэтому ты вчера исчезла? Сердце ёкнуло. А уж на это рыжеволосая точно не знала говорить правду или нет.«Вдруг это обернется против Ибрагима? Не стоит рисковать.»
Но персиянка быстро добавила. — Я не буду спрашивать его имя. Спасибо, что доверилась мне. Краем глаза Фирузе заметила, как Хюррем выдохнула с облегчением.«Она на столько проницательна просто ужас! Надо теперь держать себя в руках. Сомневаюсь, что кто-то ещё будет так добр ко мне.»
В этот момент раздался стук и в покои буквально ворвался встревоженный Гюль-ага, тяжело дыша, будто нёсся сюда со всех ног. Девушки переглянулись, и Фирузе взволнованно спросила: — Гюль-ага, что случилось? Евнух порывисто поклонился и воскликнул: — Госпожа, я такое узнал! — быстро переведя дыхание, Гюль продолжил. — У повелителя ночью наложница была! Во время праздника Валиде приказала провести ее к нему тайно. Личность девушки, правда, неизвестна. Но это вопрос времени. Думаю, ее переведут на этаж фавориток. Слова евнуха проникли глубоко в душу раскалёнными каплями железа, выжигая острые раны. Фирузе забыла как дышать, потеряла дар речи, всем телом почувствовала боль невидимого ножа, воткнутого в спину. В уголках глаз уже скопились слёзы, так и просясь наружу, но она держалась из последних сил, лишь выдавив из себя: — К-как... как он... Полина взглядом показала Эсме увести детей, а сама придвинулась к госпоже и обняла ту за плечи. Обратилась к Гюль-аге: — Гюль-ага, иди и выясни кто это. Возвращайся только с новостями. Хотя она предполагала ответ...«Садыка? Или нет? Раз Султан ещё не убит, возможно не она...»
— Хюррем...— Фирузе прошептала имя девушки и откнулась той в плечо, больше не имея сил сдерживать себя. Полились слёзы. Полина начала успокаивающе гладить госпожу по спине и волосам. — Госпожа, плачьте. Боль хочет, чтобы ее чувствовали. Держать вредно. Тонкие плечи вздрагивали. Захлёбываясь, Фирузе заговорила: — Он... Он же клялся... Всё было так хорошо... За что, Хюррем? Почему Валиде так поступила? Зачем он принял? Не отказался...«Я не знаю, как в такой ситуации поддержать. Что сказать? Буду рядом. Нельзя ее оставлять.»
Хюррем сильнее сжала госпожу в объятиях, будто хотела перенять часть ее боли на себя. — Спрашивать нужно только с Султана. Без его воли ничего не случается. Дрожа, Фирузе не спеша отстранилась и принялась вытирать слёзы. — Д-да-да... Ты права. В глаза хочу ему посмотреть. В них ответ найду. Кое-как персиянка поднялась с места, однако чуть не упала от того, что подкосились ноги. Благо рядом была Полина и успела вовремя подхватить. — Госпожа, не стоит сейчас. Я доведу вас до постели и схожу на кухню за чаем. Не было сил возражать или соглашаться. Фирузе просто доверилась служанке и та повела ее до кровати, а сама вышла из покоев, выдохнув.«Начинается жара, как говорится.»
***
Шах Султан медленно вышагивала по протоптанной дорожке, осматривая округу в поисках сестры. Хатидже в покоях не оказалось, поэтому, помня слова Мерджана, госпожа отправилась в сад и направлялась в сторону конюшни, где как раз застала девушку в компании конюха. Шах-и-Хубан замерла, а на губах застыла ехидная улыбка. Госпожа пристально наблюдала за мило беседующими людьми, пока в голове образовывались определенные выводы. — Непроста сестрица... Наконец-то Хатидже распрощалась с Рустемом и своей любимой лошадью, с лёгкой улыбкой отправившись назад. Вот только замедлила шаг, увидев неподалеку сестру и сразу же напряглась. Разговора явно не избежать и вряд ли он будет положительным. Их диалоги вечно поле боя, где каждая пытается ранить больнее, глубже. — Шах, что ты здесь забыла? — девушка остановилась напротив, и гордо подняла голову. — Мне уже погулять нельзя? Почему ты так напряжена? Есть что скрывать? — Шах-и-Хубан слегка сощурила глаза, готовясь уловить ложь в ответе сестры. — Не неси чушь. Дай пройти, — Хатидже сделала шаг вперёд, но сестра встала перед ней, закрывая проход. — Решила остыть к Ибрагиму за счёт конюха? На столько задел тот факт, что наш дорогой Паргалы предпочел тебе какую-то рабыню из гарема? А я говорила никогда он не взглянет в твою сторону. Хатидже на миг растерялась, ведь никак не ожидала, что сестра окажется в курсе дела. Однако быстро собралась и схватила Шах за локоть, дёрнув на себя. — Следи за языком! И к Ибрагиму не лезь. Своей жизнью занимайся. Шах опешила, ведь не такой реакции ждала. Мысли лихорадочно закружились в голове, пока вывод не образовался сам: — Так ты знала? И... Ничего не сделала? — госпожа нервно хохотнула. — Хатидже, моя ли ты сестра? Девушка резко отпрянула и горько усмехнулась. — А ты всё людей по себе судишь? Я не привыкла вмешиваться в чью-то жизнь. На чужом несчастье своего счастья не построишь. Ты должна помнить об этом. Хатидже не была намерена продолжать, поэтому, задев Шах плечом, отправилась во дворец.***
День лениво сменили сумерки, и во дворце утихла суматоха. Полина по привычке сидела около окна, задумчивым взглядом смотрела на луну. Дети уже спали, как и их мать, что растратила энергию, сражённая предательством любимого. Пару часов назад персиянка рискнула и отправилась к Султану с намерением выяснить отношения, но тот ещё был в компании наложницы, что больше разорвало сердце.«Мне так ее жаль. Если бы я могла помочь... Но увы. Это же Сулейман. Рано или поздно случилось бы.»
Хюррем тяжело вздохнула и опустила голову на спинку, решив сменить мысли на более приятные моменты.«Интересно, что Ибрагим сейчас делает? Время не очень позднее. Наверно работает. Или вовсе не во дворце?»
Рыжеволосая ощутила острую тоску по нему, которую невозможно было чем-то заглушить. Она лишь разрасталась, крепче вонзалась.«Так хочется его увидеть, прикоснуться... Может попытать удачу и наведаться?»
Полина резко тряхнула головой.«Бред. Кто заметит неправильно истолкует. Но... Однажды я уже ходила. Попробовать вновь? Не стоит? Я не знаю! Как же сложно...»
От безысходности хотелось выть, но Хюррем лишь глухо застонала, а затем вскочила и прошептала: — Да к чёрту всё! Попытка не пытка. На том рыжеволосая аккуратно отправилась к дверям, стараясь не потревожить чей-то сон. По коридорам шла тихо, всё время оглядывалась и прислушивалась. На золотом пути уже замедлила шаг, став более осторожной, готовясь в любой момент быстро скрыться, если здесь появится чужак.«Я прям как ниндзя из фильмов. Хм, нет. В моем случае походка кошки грация картошки больше подходит.»
Встав напротив дверей, Полина замялась, всё не решаясь сделать шаг дальше.«Уйти ещё не поздно...»
Но девушка встрепенулась, сжав кулаки и наконец-то рискнула.«Ради приличия постучаться надо. А то вдруг он там... ну... голый например?»
И воображение тут же принялось вырисовывать мужскую фигуру, от чего рыжеволосая зажмурилась.«Да о чём я думаю?! Совсем с ума сошла!»
Выдохнув, Хюррем стукнула костяшками пару раз и затаила дыхание ровно до того момента, пока не услышала заветное: — Войди! Приоткрыв дверь, Полина робко протиснулась в проём, приметив, что Паргалы что-то гипнотизировал взглядом на столе, но когда поднял его, то заметно опешил, ведь представить не мог, кто окажется поздним гостем. — Эээ... Я не помешала? Ибрагим поднялся и стремительно отправился к Хюррем, взволнованный ее появлением. — Конечно нет. Что-то случилось? Рыжеволосая закрыла за собой дверь и то ловила взгляд мужчины, то отводила глаза. — Нет. Я просто... соскучилась...«И где я столько смелости набралась?»
На какой-то миг Ибрагим растерялся от такого прямого заявления, однако после улыбнулся и заключил Хюррем в объятия. — Порой меня пугает твоя смелость, но в то же время восхищает, — мужчина зарылся носом в пушистые волосы, вдыхая аромат, что становится родным и прошептал. — Я тоже скучал. Полина улыбнулась, пряча лицо в его груди, хотела прижаться сильнее, однако Паргалы мягко отстранился и взял ее за руку. Повёл к столу. — Хотел при следующей встрече подарить, но раз она уже настала, то не буду тянуть. Ибрагим взял в руки коробочку, и Хюррем поняла, что именно на неё он пристально смотрел минутами ранее. Дыхание перехватило, когда он достал наружу кольцо, аккуратно, особенно нежно надел его на безымянный палец. И конечно такой подарок засмущал рыжеволосую. — Спасибо... Паргалы поднес руку к губам и оставил короткий поцелуй, любуясь исподлобья произведённым эффектом. — Нравится? Хюррем заворожённо осмотрела украшение: оно было серебряным, с небольшим камнем алого цвета, что красиво переливался. — Очень.«Только часто носить не выйдет. Вопросы возникнут, откуда у простой служанки такая красота. Эх, предложения руки и сердца лишь не хватает...»
— Я счастлив. Не отпуская ладонь, грек повел девушку на тахту, где уселся, следом потянув ее. Полина забралась с ногами, поджав их к себе и обвила талию мужчины, положив голову на грудь. Почувствовала пальцы в волосах и приятные мурашки от медленных, круговых движений. — Сегодня один мой друг познакомил меня с художником приезжим. Будет расписывать мне дворец. Хюррем резко раскрыла глаза и чуть не подскочила.«Лука что ли?! Его только не хватало на мою голову...»
— Ммм... И какие рисунки будут? Ибрагим поцеловал ее в макушку и ответил: — Потом сама увидишь.«Ну как всегда...»
Неожиданно разнёсся чей-то смех. Полина нахмурилась, пытаясь понять откуда он исходил и осознала достаточно быстро...«Сулик, гад, развлекается. Хорошо смех, а не другое....»
— Ты знал, что Султану готовили наложницу? Рыжеволосая подняла голову, чтобы видеть лицо мужчины. Тот ответил без единой эмоции. — Да. Без моего ведома этого бы не случилось.«На какой ещё я ответ рассчитывала?»
— Фирузе Султан в горе... — Он Султан. Таков порядок.«Логично. Правда трепался бы этот Султан языком меньше. А то «люблю, жить не могу» и на тебе...»
На какое-то время повисло безмолвие. Одном ухом Полина слушала стук сердца, ощущая кожей головы тёплое дыхание, пока неожиданно не возник вопрос, который она озвучила против воли: — Ты ведь не предашь? Ибрагим вздрогнул, потому как слегка погрузился в дрёму и не сразу понял вопрос. Пару секунд потупил взгляд, после чего приподнял голову Хюррем за подбородок и уверенно ответил: — Никогда в жизни.«Надеюсь.»
И словно сговорившись, они потянулись друг к другу за поцелуем таким неторопливым, полным чувств. Потом они сидели ещё какое-то время в обнимку, болтали ни о чём и обо всём одновременно, пока Хюррем не начало открыто клонить в сон. Тогда Паргалы без промедления отправил ее обратно, а сам не мог уснуть почти до утра.