«За эти три дня от прежней Фирузе не осталось ни следа. Кто только не огрёб от нее: я, Эсма, Гюль-ага, Сюмбюль даже... Что дальше будет? Я не представляла, что можно так сломать человека.»
Раздался судорожный вздох. Полина в отражении зеркала заметила, как госпожа прикрыла глаза и сглотнула скопившуюся слюну. Черты лица смягчились. — Прости, Хюррем. Сама себя не узнаю. Уже всем наговорила столько... Я в замкнутом круге, в клетке. Мечусь туда-сюда наедине со своей болью и не понимаю, что делать, как выбраться? Оттого злюсь.«Таить обиду на нее глупо. Неизвестно, как бы я себя вела, случись подобное...»
Эта мысль разрядом прошла через каждую клетку, заставив передёрнуться.«Нет. Надеюсь, не случится. Иначе не представляю, как жить...»
И, преодолев негативные мысли, Полина коротко улыбнулась. Неуверенно накрыла плечо госпожи ладонью, выражая поддержку. — Я не могу обижаться на вас. В таком случае невозможно всем мило улыбаться. Главное, что вы вовремя осознаёте сказанное и пытаетесь исправить ситуацию. Персиянка положила свою ладонь поверх и в глазах привычно кольнуло. Она ощущала бесконечную благодарность рыжеволосой за теплоту и понимание. Пару лет назад, она не смогла бы представить, что в этом дворце отыщет человека, способного стать ей верным другом. Это казалось нереально. — Спасибо. Ты всегда умеешь подобрать слова. Фирузе убрала руку, однако заметила какой-то блик. Нахмурилась, вглядевшись в отражение и увидела на пальце служанки довольно дорогое кольцо... Появилась ухмылка на пару с догадкой. Персиянка вновь взяла ладонь девушки и чуть развернулась корпусом, начав разглядывать украшение. — Такое красивое... Откуда оно? Фирузе подняла на Хюррем взгляд и было трудно не заметить, какой страх теперь читался в глазах рыжеволосой. Все внутри похолодело, и мысли завертелись в голове.«Чёрт! Я забыла его снять! Что ответить? С одной стороны она знает о моей любви и приняла это, но с другой будет уже наглостью прямо сознаваться...»
Сердце мгновенно ускорило темп. Полине показалось, что пронеслась вечность, пока она удерживала контакт глаз с Фирузе, пытаясь набраться смелости ответить. — Ээ... Я довольно долго копила с жалования. Вот недавно Гюль-агу попросила купить. Уголки губ нервно дернулись. Хюррем старалась держаться невозмутимо, но волнение выдавала дрожь, которую чувствовала Фирузе. — Понятно. Береги его. Тебе очень идёт.«Ну как же глупо это выглядит. Фирузе не дура. Поняла. Сколько ещё актов у этого спектакля впереди? Куда катимся непонятно.»
Фирузе развернулась обратно к зеркалу, и Хюррем продолжила водить гребнем по шелковым волосам. Персиянка прикрыла веки, желая хоть на миг уйти от реальности, однако через пару минут обретенный покой оказался потревожен. Наведался Сюмбюль-ага. Евнух прошёл в покои с особой осторожностью, словно его поджидала опасность, и взгляд был настороженный. — Госпожа, — Сюмбюль поклонился и продолжил без промедления. — Валиде Султан желает вас видеть. Фирузе напряглась, как и Полина рядом с ней. — Что ей понадобилось? — Это мне неизвестно. Фирузе кивнула, махнув рукой и евнух понял жест: покинул покои. Несколько секунд госпожа сидела безмолвно, будто думала идти или нет, а затем расправила плечи и поднялась. Обратилась к служанке: — Как думаешь, чего мне ожидать от этой встречи?«Явно ничего хорошего. Но нагнетать лучше не буду.»
— Это можно узнать только повинуясь воле госпожи. Однако, в любом случае старайтесь держать себя в руках. Не стоит настраивать мать нашего государя против себя. Персиянка усмехнулась с горечью, слегка покачав головой. — Ты знаешь, у меня никогда не было подобного даже в мыслях. Иногда думала о том, как бы было хорошо, став мы с Валиде ближе. Как мать и дочь... Понимаешь? Полина кивнула, слегка поражённая таким откровением. Прежде Фирузе подобным с ней не делилась. — Но это невозможно. Мы как небо и земля. Я для нее пыль под ногами, которую она может растоптать в любой момент. И уже это делает... Я заранее знаю все ее ответы на свои вопросы: «ты должна смириться и принять, многовековые обычаи нерушимы» и этот список можно продолжать вечно. Однако винить ее я не могу. Только обидно, что за спиной... Фирузе замолчала, окунувшись на мгновение в себя, пока Хюррем переваривала всё сказанное.«Почему мне кажется, что ко всему этому приложила руку Шах? Как только она приехала, всё пошло по одному месту...»
— Ладно. Пойдем. Не будем заставлять госпожу ждать. На том Полина побрела за Фирузе. Персиянка шла ровно, с гордо поднятой головой и не подавала виду, что на самом деле творилось внутри. И только лишь потухший взгляд мог запросто выдать ее. — Госпожа! Навстречу им выбежал Гюль-ага. Девушки остановились, ожидая евнуха и уже предчувствовали нечто неприятное. В последнее время надежд на что-то хорошее не было. — Гюль-ага, лучше сразу говори в чём дело. Прелюдий не нужно. На миг евнух опешил, но после перевел дыхание и начал прямо: — Наложница покинула Повелителя. Только не смог я узнать, кто она. Лицо скрыто было. Повели ее другим путем, что я их из виду потерял! Простите меня! Буря вновь поднялась внутри, однако Фирузе смогла совладать с собой и лишь криво улыбнулась. — Я не злюсь. Впрочем, что даст мне ее личность? Я не Махидевран. От каждой наложницы избавляться не собираюсь. Иди, Гюль-ага. Просто наблюдай. Евнух послушно поклонился. Как только удалился, девушка слегка согнулась и выдохнула. Полина обеспокоенно приобняла ее за плечи. — Всё хорошо? Фирузе быстро закивала, выставив ладонь. — Да-да. Пошли дальше.***
В покоях Валиде Султан ей стало нестерпимо душно и некомфортно Впервые она ощутила себя здесь чужой. Фирузе остановилась напротив женщины, что восседала на тахте и поклонилась, взглянув исподлобья. Хафса кивнула, махнула рукой на подушку у своих ног. Только сейчас персиянка заметила накрытый стол. — Садись Фирузе. Я рада тебя видеть. В непонимании, девушка повиновалась и медленно опустилась. Перевела взгляд на госпожу. — Вы желали и я пришла. Валиде улыбалась ей снисходительно. — Хотела позавтракать с тобой. Нам редко удается видеть друг друга. Шекер приготовил твои любимые блюда. Фирузе оглядела стол, натянув улыбку и ответила: — Благодарю, — поймав взгляд женщины, персиянка удержала пристальный контакт. — Но не в этом ведь только дело? Нехотя Валиде Султан согласилась. — Верно. Ты наверняка знаешь, что мой сын проводил время с наложницей. У нас всего два наследника и,к сожалению, больше ты пока не родила. А время идёт. Неизвестно, что будет завтра. Род османов не должен прерываться. Я просто хочу, чтобы ты сохраняла благоразумие. Не повторяй ошибок Махидевран... Внутри всё сжалось по новой. Фирузе поджала губы, пытаясь совладать с собой. Сдавленно ответила: — Не переживайте. Я понимаю. Руки мои никогда не будут в крови. Валиде чуть наклонилась и слегка похлопала девушку по плечу. — Очень на это надеюсь. Оставаться здесь не было больше сил. Эмоции бились наружу. Неожиданно Фирузе резко поднялась и присела в поклоне. — Простите, Валиде. Я плохо себя чувствую. Не дожидаясь ответа, персиянка стремительно покинула покои. По коридорам неслась так быстро, что Полина, всё это время стоявшая за дверьми, за ней не успевала.«Фух. Стоп. Пусть бежит. Я лучше за успокоительным схожу. Пригодится точно.»
***
Лёгкий мороз окутывал кожу. Стоя на террасе, Ибрагим обводил взглядом округу, что была укрыта тонким слоем искрящегося снега. Мысли в голове крутились разные. Перебегали с одного на другое. Но чаще всплывал образ Хюррем и вызывал тоску по тем дням, когда они оказывались вместе. И по началу было сложно поверить и принять, что он полюбил вновь, но уже сильнее, острее. Новое чувство несравнимо... Невольно взгляд опустился на соседний балкон, где раньше за ним наблюдала Хатидже Султан и слушала его игру на скрипке. Больше она в его сторону не смотрела... Порой Паргалы заставал ее в каких-то глубоких мыслях. Девушка подолгу смотрела на небо. Иногда улыбалась легко и мечтательно. И мужчина даже словил мысль, что у госпожи теперь тоже новое чувство. Но к кому? Это его уже не волновало. Вот только почему-то чувствовал себя перед ней виноватым... Неожиданно грек ощутил чужое, но тёплое прикосновение. Кто-то положил ладонь ему на плечо... Мужчина вздрогнул и реакция война не заставила себя долго ждать: резко Ибрагим развернулся, хватая за запястье человека, стоявшего позади. Брови приподнялись. Против воли он спросил: — Шах Султан? Девушка привычно ухмылялась, смотря точно в глаза. — Нет, Султан собственной персоной! Осторожней будь с такими захватами. Если бы точно Сулейман? Почти незаметно Паргалы выдохнул и отпустил госпожу, про себя подумал: лучше бы правда Султан... Но не Шах. — Вы бы не подкрадывались так. Я мог не остановиться. Шах-и-Хубан чуть вздёрнула подбородок и задала вопрос с неким вызовом: — И что бы было? Ибрагим наклонил голову, словно изучал и, натянув улыбку, ответил: — Как минимум сломанная рука. Как максимум поцелуй с мрамором. Губы сомкнулись в тонкую полосу, и больше госпожа не выглядела приветливой, задорной. — Выбирай выражения, Паргалы! Ибрагим усмехнулся, даже не думая останавливаться. Положил ладонь на сердце и сделал короткий поклон. — Простите, госпожа, раба своего. Совсем забыл своё место. Когда он взглянул на нее исподлобья, Шах поняла: насмехается только так. В привычной манере девушка закатила глаза и прошла к балюстраде. — Заканчивай. Паргалы пристроился рядом. Искоса взглянул на Шах-и-Хубан. — Зачем же вы снизошли до меня? Госпожа вздохнула и покачала головой, сказав себе под нос: — Неисправим. Но мужчина прекрасно услышал. — Какой есть. Между ними повисло безмолвие. Ибрагим неслышно постукивал пальцами по мрамору, думая как бы лучше покинуть госпожу, а вот она неожиданно заговорила: — Как быстро летит время... Вроде бы недавно мы все дружно жили в Манисе, а сейчас словно чужие друг другу, — несмотря на грека, девушка задала вопрос. — Ты помнишь момент нашего знакомства? Перед тем как ответить Ибрагим выдержал паузу. Ему не хотелось вспоминать то, что он так отчаянно пытался забыть... — Помню. Я получил от вас оплеуху. И впервые за это время Шах Султан искренне улыбнулась. — Потому что крался за мной ночью в саду. — Вас потеряли матушка и брат. Я отправился искать со всеми. Улыбка быстро исчезла. Сердце заныло, ведь тянулась к тому, что уже не вернуть... — Я в тот момент любила одиночество. Часто так сбегала. Но после того случая ты присоединился ко мне... Луна, звёзды, мы наедине в самом отдаленном уголке сада и ты всегда укрывал меня своим кафтаном, после чего на мне оставался твой запах. Шах подняла на него взгляд, надеясь увидеть хоть какую-то эмоцию, но лицо его было словно каменное, без всякого выражения. — К чему это всё? — задал он вопрос. — Разве не приятно вспомнить былое? Как было хорошо... Болью отложились в сознании следующие слова: — Предпочитаю не думать об ошибках. Внутри вспыхнуло. Заходили желваки. Девушка сжала и разжала ладони. — То есть ты считаешь меня и всё что было ошибкой? Ясного ответа она не получила. — Как вам будет угодно. На том Ибрагим удалился, оставив Шах-и-Хубан, что вскрикнула и ударила ладонями по балюстраде.***
Огни на факелах дернулись в сторону, когда мимо них проскользнула фигура. С наступлением вечера, когда солнце закатывалось за горизонт, Садыка привычно проскальзывала по коридорам в дальнюю часть дворца, где ее ожидал стражник. — Бонжук?! Девушка вглядывалась в темноту, ища мужчину. — Я здесь! Его очертания проявились напротив. — Где ты пропадала?! Садыка возмутилась: — Не понял что ли?! У Султана! Предупредить не успела. Повисла пауза. — И... как? Фаворитка потёрла предплечья. Посмотрела по сторонам. — Нормально. Он от меня без ума. Три дня не выпускал. Садыка не видела, но ясно почувствовала, что стражник довольно улыбнулся. — Ты молодец. Когда позовёт вновь, начнёшь исполнять план. — Поняла. Я пойду. Валиде искать начнет. Девушка двинулась в сторону, но Бонжук неожиданно схватил за запястье, останавливая. — Ты разве не должна теперь жить на этаже фавориток? — После Махидевран Валиде Султан особо осторожна. Пока что меня скрывают. Я продолжаю служить госпоже, а вот вместо меня на этаж поселили другую девушку, чтобы вопросов не было. Мужчина отпустил. — Превосходно...***
— Госпожа, вы не пойдете к Султану? Полина опустилась рядом на тахту, пока Фирузе оторвала взгляд от книги. С глаз ещё не сошла опухоль от очередной порции слез, что она пролила после возвращения от Валиде. — Я не хочу унижаться. Да, люблю. Да, больно. Но гордость у меня тоже есть. — Я восхищаюсь вашей выдержкой...«Я бы, наверно, давно разбор полетов устроила.»
Внезапно отворились двери и внутрь прошел тот, кого меньше всего они ожидали увидеть. Девушки удивлённо переглянулись и поклонились Султану...«Как говорится, вспомнишь го... Лучше уйти сейчас, а то начнутся страсти.»
Как полагается, служанки покинули покои, оставив Фирузе и Сулеймана наедине. Персиянка выпрямилась, гордо держа голову. Цунами чувств внутри бушевало нешуточно, а мужчина напротив только их обострял. — После другой женщины решили ко мне наведаться? Некрасиво получается. Сулейман всем своим видом показывал скуку, но про себя усмехнулся точно. — С чего ты решила, что я пришёл к тебе? Здесь мои дети. Мужчина двинулся в сторону комнаты, где они спали, однако Фирузе преградила ему путь. — Они спят. Так что вам делать здесь нечего. Одна бровь выгнулась дугой, и Сулейман сделал шаг, став ближе. Угрожающе прошептал: — Приказывать мне надумала? Сдерживая дрожь в голосе, девушка ответила: — Констатирую факт...***
А тем временем Полина ходила по коридору из стороны в сторону, думая, как бы ей поступить дальше.«Они там явно на всю ночь... А я, в принципе, могу заняться раскрытием личности новой фаворитки...»
Непроизвольно рыжеволосая прокусила губу.«И даже знаю кто мне поможет...»
Последний раз взглянув на дверь, Хюррем ретировалась, держа путь в кабинет Великого визиря...«Скоро традицией станут мои ночные похождения к нему. Главное следить, чтобы за мной никто не следил.»
Рыжеволосая шла быстро, иногда переходила на бег. Поэтому цель она достигла достаточно быстро и, позабыв нормы приличия, вошла без стука. Только когда увидела озадаченное лицо мужчины поняла ошибку.«А, ой... Ну поздно метаться. Я уже тут.»
— А если бы я здесь не в пристойном виде был? — былое смятение сменила довольная улыбка, и Ибрагим откинулся на спинку стула. Свободной походкой Хюррем двинулась к нему, попутно ответив: — Не вижу в этом ничего страшного...«Рано или поздно увижу... Что я несу?»
И вдруг стало стыдно за себя, что щёки обдало жаром. Рыжеволосая незаметно тряхнула головой. К этому моменту уже обогнула стол, становясь ближе и в конечном итоге опустилась на колени грека. Он кончиком носа провел по скуле, плавно опустившись к шее, где губы сомкнулись на бархатной коже. Хюррем непроизвольно издала стон, следом ощутив его довольную улыбку. Подобная близость вводила в смятение, но в то же время дарила необычайный трепет, как при первом поцелуе. Вдоль позвоночника пробежали приятные мурашки, когда мужская ладонь заскользила по спине сначала вверх, а затем вниз. Девушка прикрыла глаза и судорожно вдохнула воздух, пока Ибрагим слегка отстранился и прислонился к ее лбу, всё не стирая улыбку. — С каждым днём всё больше с ума меня сводишь. Головы лишусь. Девушка кротко коснулась его губ и обольстительно прошептала: — Не лишишься, если назовешь имя наложницы, что ночи с Султаном проводила... После секундной паузы раздался бархатный смех. — Шпион из тебя так себе.«Мда... Не с того начала. Соблазнил меня. Теперь в голове мутно.»
Паргалы уткнулся в шею рыжеволосой и приглушённо спросил: — Зачем тебе ее имя? Фирузе Султан приказала выяснить? — Нет. Интересно просто...«Так он и поверил, конечно...»
Ибрагим отстранился и смотрел на Полину теперь вполне серьезно. Строго сказал: — Оставь это, — но настрой быстро сменился, и мужчина нежно провел ладонью по волосам девушки. — Не хочу, чтобы ты снова пострадала в гаремных интригах. Не лезь, пожалуйста, никуда. Поняла? И эти слова послужили напоминанием, ударив остро в голову. Хюррем коснулась подбородка, где начинался шрам. — Поняла... Ибрагим взял ее ладонь и оставил поцелуй. — Вот и хорошо. А затем крепко обнял, словно прятал и защищал от всех на свете. Так и летели секунды. Большего было не нужно. Лишь тишина и такое родное дыхание, стук сердец. — Ибрагим... — Ммм? — А... Ты любил ещё кого-то? До меня... Этот вопрос образовался в ее голове неожиданно и заставил напрячься мужчину. В голове всплыл утренний разговор с Шах Султан. — Было дело. Но это уже не имеет никакого значения, — Ибрагим пристально взглянул на рыжеволосую. — Место в сердце только твое. И Хюррем ответить не успела, как Паргалы увлёк ее в долгий и насыщенный чувствами поцелуй, что разжигал пламя безудержной страсти. Но Ибрагим резко отстранился, потому что понимал: ещё чуть-чуть и унесёт. — Что случилось? Хюррем дышала резко и часто, а губы гудели и припухли, однако ей это нравилось. — Уже слишком поздно. Тебе пора. Обнаружат ещё... Паргалы снял Полину с колен и поднялся следом. Девушка провела ладонями по волосам.«Не хочу уходить. Сулейман у Фирузе наверно до сих пор, а спать в ташлыке со всеми нет желания. Одна ночь, ведь ничего страшного...»
Хюррем схватила Ибрагима за руку и воскликнула: — Можно я останусь?! Пожалуйста... Глядя в эти умоляющие глаза, у мужчины бы не повернулся язык отказать. Он тяжело вздохнул. — Хорошо. Пошли значит спать. Паргалы взял Хюррем за руку и повел в покои, пока она не смогла сдержать улыбку. Ибрагим расстелил постель и жестом показал девушке ложиться, а сам взял вторую подушку и отправился на тахту. Полина в непонимании уставилась на него. — Ты не ляжешь со мной? Грек взглянул на нее. — Не хочу тебе мешать. Он боялся, что ей будет некомфортно быть на столько близко и поэтому решил лечь отдельно. — А я хочу, чтобы ты был рядом. Вот здесь, — и хлопнула ладонью по свободной половине.«Главное не целоваться, а то проблемно будет остановиться. Вот сейчас неловко как-то становится.»
Ибрагим мог с лёгкостью настоять на своем, отказать, но сам желал того же: быть рядом. Когда грек расположился на кровати, девушка юркнула к нему в объятия и на удивление сон обоим пришёл быстро.