«Все эти события так голову закружили, поэтому о материнстве мысли лишь вскользь были. Если случится... Справлюсь ли?»
Погрузившись в себя, рыжеволосая присела на тахту, пока дети принялись всячески пытаться обратить ее внимание на себя. Мехмед полез к ней на колени, а Михримах задёргала платье. Действия оказались эффективны. Хюррем резко опомнилась. — Ну что вы, мои маленькие, — Полина ухватила девочку и усадила рядом с собой. — Так быстро растёте, а мы стареем.«С того дня, как я покинула Топкапы, вроде не так много времени прошло, а такое чувство, будто целая вечность. Быстро я отвыкла.»
— Ну как? Фирузе появилась перед Полиной неожиданно, что та даже вздрогнула. Девушка перевела взгляд на госпожу, и глаза не смогли скрыть восхищения. Платье цвета спелой черешни, идеально облегало точеную фигуру, а на шее сверкало колье. Волосы были собраны в низкий пучок. — Госпожа, глаз не оторвать...«Выглядит очень по-взрослому.»
Фирузе смущённо улыбнулась. — Спасибо. Портрет ведь на всю жизнь. Хочется выглядеть соответственно.«Ой, точно. Лука же припрётся снова.»
В этот момент в покои постучали и, когда персиянка разрешила войти, на пороге показался Сюмбюль-ага. Евнух поклонился. — Госпожаа, художник прибыл. Вас ожидают в саду. Фирузе в миг засеяла, уже предвкушая, как будет позировать с любимым мужчиной. — Отлично! — и обернулась к Хюррем. — Пойдем? Полина приоткрыла рот, значительно растерявшись. В голове начало мелькать множество мыслей, и девушка судорожно искала за что ухватиться.«Черта с два я туда пойду! Нужно срочно придумать отмазку.»
— Аа... Госпожа, честно признаться, я бы хотела остаться во дворце. В ташлыке девушек навестить...«Что я несу?... Она ведь знает, я здесь толком ни с кем не общалась.»
— Как хочешь. Не хочу тебя к чему-то принуждать. Хоть Фирузе улыбалась, но в голосе рыжеволосая все равно уловила печаль и стало не по себе.«Неудобно то как... Если б не Лука... Не хочу пересекаться с ним как-либо. Пусть думает, что вчера на ужине я ему померещилась. А если расспрашивать кого-то начнет? Ибрагима вряд ли осмелится. Насух Эфенди если только. Или взять себя в руки и показаться лицом к лицу, чтобы послать куда подальше? Тоже плохой вариант. Такие методы не работают. Как же быть?»
Плавно Хюррем вернулась в реальность, где Фирузе уже давно покинула покои. Девушка лишь растерянно похлопала глазами.«Мне теперь ещё больше неловко. Всё, хватит! Лучше чем-то полезным займусь. Гюль-агу найти надо.»
На том Полина вышла в коридор и отправилась на поиски. Вчера от госпожи девушка узнала, что Садыку больше не прятали, поэтому рыжеволосая была намерена выяснить о ней хоть что-нибудь ценное, а для этого ей нужен был евнух.«Чую не с проста Султан захворал, так скажем. В этот раз Садыка действует обдуманно, медленно, не рубит с плеча. Вот только неизвестно, в сговоре ли она со стражником. Или кто-то другой на его месте. Это и хочу узнать для начала, а уже после подумать, как действовать дальше.»
— Ой! Находясь в потоке собственных мыслей, Хюррем не заметила, как подошла к ташлыку, из которого неожиданно и очень кстати вышел Гюль-ага. В него то рыжеволосая врезалась... — Хюррем? Вот это да! Соизволила к нам явиться! — таким образом обрадовался ей евнух. Полина закатила глаза, но улыбка все же появилась на лице. Рабыни, у которых как раз начался обед, устремили взгляды в их сторону, начав перешёптываться. Стало крайне неуютно. Рыжеволосая повела плечами. — И я рада тебя видеть. Отойдем? Гюль-ага в миг стал серьезен и даже нахмурился. Хюррем завела его за колонну. Мельком глянула по сторонам, чтобы поблизости не оказалось лишних глаз и ушей. Начала без прелюдий: — Помнится однажды я просила тебя приглядеть за Садыкой. Как успехи? Брови взметнулись вверх, а в глазах промелькнула тень страха. Полина слегка сощурилась и поддалась вперёд. — Только не говори, что ты забыл...— протянула она каждое слово. Евнух выдохнул и досадливо поджал губы. — Прости. Выражение лица переменилось, стало далеко не добрым, как до этого. В порыве злости рыжеволосая резко сделала выпад на Гюль-агу, что тот чуть не отпрыгнул от нее. — Да я тебе...«Уши оторву!»
Негатив был сейчас ни к чему. Хюррем глубоко втянула воздух и прислонилась к стене, на миг прикрыв глаза. — Подожди-ка... А чего ты раскомандовалась?! Евнух шагнул к девушке, с гордо поднятой головой, ведь вспомнил, что так-то стоит выше нее. — А с того, что Садыка может представлять серьезную опасность и нужно скорее выяснить о ней как можно больше! — возвысилась она над ним и прошипела в лицо. Гюль-ага опешил от подобного заявления и не сразу нашел что сказать, да к тому же строгий взгляд рыжеволосой давил и не давал усомниться в сказанном. — К-какую опасность?«Ааа, меня эта ситуация уже калит не по-детски!»
Полина кое-как сдерживалась, чтобы не обрушить гнев на бедного евнуха, потому сжала ладони в кулаки. — Пожалуйста, больше не задавай вопросы. Просто помогай. И делай то, что прошу. Это будет на благо всем нам. Гюль-ага поборол глупое упрямство и выпрямился, с готовностью ответил: — Хорошо. Что будем делать? Полина задумалась. Плана у нее никакого не было, рыжеволосая понадеялась на евнуха, но тот подвёл. Тогда девушка выглянула из-за колоны и внимательно осмотрела ташлык. Очевидно, обед подходил к концу. Взгляд переместился на этаж фавориток. Идея возникла сразу же. — Девушки ведь сейчас на урок отправятся? Гюль с подозрением покосился на нее. — Да... И губы тронула непривычно хищная улыбка, а глаза как-то странно блеснули. — Хорошо... Очень хорошо, — Полина придвинулась к евнуху и зашептала около уха. — Как только они уйдут, я проберусь в ее комнату, пока ты останешься около двери снаружи. Внутри зародился страх. Глаза широко распахнулись. — А если не дай Аллах Дайе Хатун заметит? Или Сюмбюль? С Нигяр то договориться можно, а этот плут спуску нам не даст, как и хазнедар! — Не волнуйся. Я быстро. — Девушкиии! Быстро собирайтесь на занятия! — донёсся голос Сюмбюля-аги. Хюррем и Гюль переглянулись. Вжались спинами в колонну, ожидая, когда все покинут ташлык. — Вроде тихо, — сказал евнух и выглянул. — Никого. Оглядываясь по сторонам, девушка и евнух отправились в сторону лестницы, ведущую на этаж фавориток. Периодически останавливались и прислушивались к обстановке вокруг. Препятствий пока не возникало. Как и было обговорено, Гюль-ага остался у входа, а Хюррем проскользнула внутрь. В комнате было светло и пахло лимоном. Рыжеволосая для начала внимательно осмотрелась и только после приступила к поискам любой полезной информации. Первым делом она проверила кровать, заглянула под ковер и перешла к шкафу. Там принялась рыться в вещах.«Главное оставлять после себя все на своих местах. Что-то ничего пока... Неужели чисто? Не может быть! Должно найтись! Так... А это что тут?»
Полина нащупала что-то твердое и вытащила наружу. Находкой оказалась небольшая шкатулка. Рыжеволосая уже было обрадовалась, однако, к несчастью, обнаружила, что та закрыта на ключ.«Конечно, ничего не может быть просто. Куда она могла спрятать ключ?»
Хюррем снова огляделась, прикидывая возможные варианты. И догадка настигла разочарованием.«Могла с собой забрать. Чёрт...»
В этот момент в комнату заглянул Гюль-ага, чем напугал девушку. — Долго ещё?! — шикнул он. — Сейчас! — мгновенно отозвалась Полина. Рыжеволосая быстро положила шкатулку на место и постаралась вернуть всё, как было до ее прихода. Напоследок ещё раз обвела комнату взглядом и тяжело вздохнула, скрывшись за дверьми. — Нашла? — в нетерпении поинтересовался евнух. Хюррем обречённо помотала головой. — Нет, — а затем подняла взгляд на Гюль-агу. — Пожалуйста, приглядывайся к ней. Я то теперь не могу постоянно быть во дворце. Здесь ты уши и глаза. Попутно они двинулись к выходу из ташлыка. — Зуб даю, теперь глаз с нее не спущу! Кстати, как тебе у Великого визиря? Полина замялась, думая, как бы правильнее всего ответить. — Даа... Хорошо.«Не представляешь на сколько.»
— Правда? Лучше чем у Фирузе Султан?«Каверзный вопрос. Но мне это все уже недоедает. Голова начинает болеть.»
Рыжеволосая отмахнулась. — Глупый вопрос. Я одна хочу побыть. Спасибо, что помог сегодня. Увидимся ещё. Гюль-ага только пожал плечами и кивнул, не став задерживать девушку. Разбрелись в разные стороны. Полина решила выйти в сад.«Они закончили там наверно. Воздух мне сейчас не помешает.»
Но неожиданно навстречу вывернула Шах Султан. Неосознанно Хюррем замерла и смотрела, как госпожа, уже одной походкой показывая свой статус, приближалась. И девушка уловила, что сестра Султана тоже была удивлена ее встретить. — Госпожа, — как полагается рыжеволосая поклонилась. Шах-и-Хубан слегка склонила голову и цепкий взгляд прошёлся с головы до ног. — Хюррем, верно? Полина выпрямилась и взглянула госпоже прямо в глаза, пока сердце почему-то начало быстро биться. — Да... Шах усмехнулась и вместе с тем улыбнулась.«На вид такая приветливая, а в глазах прям плещется презрение. Ещё смотрит так, будто оценивает как мартышку в цирке. Валить надо как-то.»
— Какой же щедрый у нас Великий визирь... Служанки одеваются как госпожи. Или ты у него на особом счету?«Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Не была б госпожой высказалась. Бесит!»
— Жена, — неожиданно даже для себя выдала Хюррем и прикусила язык.«Интересно зря я это? Но, видимо, не с проста она ко мне прицепилась. Зато выражение лица бесценно.»
— Что ты сказала? Шах-и-Хубан сделала шаг ближе, и рыжеволосая не на шутку занервничала. Взгляд забегал по сторонам. Поперек горла встал ком. — П-простите. Фирузе Султан меня ждёт, — быстро протараторила Полина и помчалась подальше от госпожи, что растерянно обернулась ей вслед.«Да что ж я творю?! Сегодня явно не мой день. То не так и ни эдак. Дура!»
Хюррем выбежала в сад и теперь шла по тропе без разбора куда. Она злилась на всё на свете. Даже злобно зыркнула на птичек, что с приходом весны пели песни, скрывшись в кронах деревьев. Но в первую очередь на себя. Пройдя ещё какое-то расстояние, рыжеволосая села на скамейку и закрыла лицо ладонями. На данный момент ей хотелось тишины и никого не видеть, чтобы привести кавардак в голове в порядок. — Александра? Полина резко вскинула голову и вскочила, увидев перед собой Луку. Она на столько погрузилась в себя, что не услышала его шагов. Юноша смотрел на нее слегка приоткрыв рот и явно ещё не доверял глазам. — Это правда ты? Как заворожённый он приблизился и протянул руку, чтобы коснуться щёки, но Хюррем отпрянула и на вид теперь казалась загнанной в угол дикой кошкой. — Ты что забыл здесь?! Разве не должен рисовать портрет? — Полина постаралась сохранить спокойствие, однако голос предательски дрогнул. — Повелитель сказал на сегодня всё и отпустил. Я собирался уходить, но вдруг увидел, как ты выбежала из дворца. Сразу же последовал за тобой, — художник сделал новый шаг. — Александра, как же долго я тебя искал. Моя любимая... Девушка выставила руку вперёд. — Не подходи ко мне! Уходи! Брови сдвинулись на переносице. Лука ничего не понимал. — Что с тобой? Ты не рада мне?«Поставлю точку сейчас.»
— Не рада. Рисуй портрет и уезжай навсегда, Лука. Нет больше Александры. Я Хюррем. Приняла ислам. Слова возлюбленной, казалось, вонзились в самое сердце. Лука смотрел на нее и правда уже не видел ту взбалмошную Александру, которая дарила одним лишь взглядом море нежности и любви. — Н-но как же?... Мы ведь так любили, верили, мечтали... Планировали свадьбу... Хюррем перебила. — Это всё в прошлом! Я другая. И даже не смей искать встреч со мной. Забудь меня. Так будет лучше. Она не желала больше задерживаться. Развернулась и побрела прочь, пока ей в спину смотрел Лука, у которого только что перевернулся мир. И оставила после себя рыжеволосая горечь, боль и осколки...***
— Ты какой-то вялый. Не выспался? — Насух Эфенди отодвинул стул и уселся на противоположной стороне стола, пока Ибрагим окинул его усталым взглядом и махнул рукой. — Да чертовщина всякая снилась. Просыпался несколько раз. Ночью Паргалы взаправду спал достаточно плохо. Сны были на столько реалистичными, что в какие-то моменты мужчине казалось, будто всё наяву, однако просыпался в холодном поту. — Бывает напасть такая и от нее хорошо помогает кое-что покрепче, — с ехидной улыбкой ответил Насух, на что грек поморщился. — Не до этого мне сейчас. Всё покушение расследую. Никто из людей Ахмеда ничего не знает. Правда один проговорился, что имелся некий человек, что к хозяину был ближе всех. Он возможно может что-то поведать. Найти бы его... — Поди сбежал или тоже убили. Ибрагим кивнул. — Всё может быть. Но надеюсь он жив. На какой-то момент между друзьями повисло безмолвие. Каждый задумался о чем-то своём, но внезапно в голове стрельнула уже знакомая боль, и Паргалы скривился. Матракчи забеспокоился. — Ты чего? — Да голова... Ммм.... Пройдет сейчас. В глазах резко потемнело, и грек опустил голову на сложенные руки. Художник не вмешивался. Просто наблюдал. Через пару минут отпустило, и Ибрагим выпрямился, мутным взглядом взглянул на друга. — Ты что-то сказал сейчас? Насух Эфенди смутился. — Нет... Паргалы нахмурился. — Показалось значит. — Ты бы лучше к лекарю обратился. С такими вещами не шутят... Но Ибрагим лишь отмахнулся.***
Когда она открыла глаза за окном уже во всю властвовала тьма. Свечи в канделябрах потрескивали. Девушка приподнялась на локтях и нахмурилась, чувствуя себя разбитой. После встречи с Лукой в саду, Хюррем помчалась домой и по приезде не заметила, как сморил сон.«После обеденного сна ещё больше спать хочется. Я как пельмень переваренный. Лука ещё этот... Надеюсь доходчиво объяснила. Хотя может не стоило так жёстко? Эмоции верх взяли. Интересно, а Ибрагим дома?»
Выбравшись из постели, она лишь мельком глянула на свое отражение в зеркале и отправилась к выходу. У дверей как раз застала служанку. — Ибрагим Паша вернулся? Девушка, не поднимая головы, ответила: — Да. Он сейчас в хамаме.«Хамам значит... Ну мне тоже взбодриться не помешает. Водичка то освежает.»
Рыжеволосая прикусила губу, и в голове мелькнули непристойные мысли. Где-то внутри зародилось желание, поэтому, больше ни о чем не думая, она отправилась прямиком к мужчине.«А что? Могу себе позволить...»
И на миг она смутилась от самой себя, но когда достигла цели настроение стало чуточку игривым. Немного помявшись, девушка приоткрыла аккуратно дверь и тут же услышала журчание воды, почувствовала влагу. Осторожно проскользнула внутрь, оказавшись в коконе пара. Нос защекотал сладкий аромат масел. Ибрагим же сидел к ней спиной и совершенно не подозревал о наличии незваной гостьи. Грек погрузился в себя, по инерции обливаясь водой. Пользуясь его неведением, Хюррем смогла быстро скинуть платье и обернуться в полотенце. С улыбкой на лице она подкралась сзади и опустила ладони на влажные плечи. Паргалы встрепенулся, резко схватил ее за запястье, развернувшись. Заметно удивился. — Хюррем? Полина насмешливо ответила: — Ты ждал кого-то другого? Но Ибрагим находился в замешательстве, поэтому реагировал достаточно серьезно. — Нет, конечно. Ты внезапно появилась. Я мог тебе навредить. Всё так же улыбаясь, Хюррем невозмутимо забрала у него чашу и набрала воды. — Не навредил же. Расслабься. Вода стекла по коже. Рыжеволосая потянулась за мочалкой, но грек перехватил ее руку, и девушка села ему на колени. Его взгляд скользнул по лицу, на шею, а затем к прикрытой тонкой тканью груди. Без того темные глаза будто стали чернее. На миг Хюррем перестала дышать, когда ладонью он мягко обхватил ее шею, и прохладные губы приятно накрыли ее. Поцелуй становился глубже, откровеннее. Тело словно сжималось пружиной, а уж когда он поддел полотенце и скользнул к внутренней стороне бедра, рыжеволосая прогнулась в пояснице и запустила пальцы в волосы мужчины. Прервав поцелуй, Ибрагим спустился к шее, пока пальцы оказались внутри девушки. Первый стон разлетелся по хамаму. Хюррем инстинктно свела колени вместе, языком он описывал узоры на шее, заставляя ее сжиматься от этой ласки. Сквозь ткань выделялись затвердевшие от возбуждения соски, что окончательно сводило Паргалы с ума. Визирь сорвал с девушки полотенце и свободной ладонью обхватил грудь. Бедром рыжеволосая чувствовала, на сколько сильно он ее хотел. Томить дальше становилось невыносимо. Хюррем требовательно сжала плечи Паргалы и простонала: — Ибрагим... С глухим рыком он укусил шею и резко поднялся, потянув ее за собой. Хюррем не поняла в какой момент оказалась коленями на мраморном выступе, да и это было не важно, потому как она полностью потерялась в ощущениях, когда грек вошёл в податливое тело, от чего рыжеволосая дёрнулась. От долгожданной наполненности Хюррем прогнулась в пояснице, с упоением принимая мужчину в себе. Ибрагим из-за полуприкрытых век любовался ее изящным прогибом, сжимал бёдра, слушал громкие, протяжные стоны. Дикая страсть заставила забыть собственное имя. Он двигался резко, до предела, выбивал воздух из лёгких. Хюррем вздрагивала от каждого толчка и медленно подходила к грани, сжимаясь внутри. Она запрокинула голову, ощущая, как тело наполняется тысячами маленьких искр. Ибрагим толкнулся последний раз и навалился слегка сверху, поцеловав девушку в плечо. Тепло удовольствия таяло внутри.