***
Шах Султан сидела подле окна и невидящим взглядом смотрела на серый пейзаж. Смерть матери оставила неизгладимый след и заставила задуматься о многом, в частности, о собственных поступках. Госпожа никогда ни о чем не жалела, не хотела думать, что оставляла в сердцах людей после себя, если ей делали больно, то отвечала вдвойне, лишь изредка испытывая муки совести, однако что-то изменилось, на душе было слишком тяжело. И это ей категорично не нравилось. Она привыкла ничего не испытывать, быть подобной монументу. — Госпожа, понимаю, у вас горе, но нужно поесть хоть немного... Шах-и-Хубан вздрогнула, ведь не ожидала услышать голос Мерджана. Он вошёл незаметно для нее. Окинул печальным взглядом, сердясь на себя, за то что бессилен и не может облегчить боль потери. Приметил нетронутый обед. Госпожа не ела с вечера минувшего дня. — Ничего не хочу, Мерджан. Паршиво как-то, — отмахнулась девушка, удостоив евнуха лишь мимолётным взглядом и неожиданно выдала свои мысли. — С уходом матери я теперь не понимаю стоит ли мне здесь быть? Но столько сделано... Скажи, сдаваться нормально? Мерджан ответил не сразу. Обдумал вопрос госпожи. — Нормально вовремя остановиться и обдумать ещё раз, какой дорогой идти. Но с другой стороны гаремом теперь никто не управляет. Повелителю придётся разобраться с этой проблемой и вполне вероятно выбор падёт на вас. Шах не смогла решить прав евнух или нет. Она повела плечами и тяжело выдохнула, поднявшись с тахты. — Ладно. Выйду, прогуляюсь. Душно здесь. Мерджан покорно опустил голову. Шах-и-Хубан вышла в коридор и бездумно шла вперёд, погрузившись в прострацию, пока на пути не показалась Хатидже. Они замерли напротив друг друга в нескольких шагах. Теперь между ними была непреодолимая бездна, ведь многое было сказано и сделано. Шах надеялась молча пройти мимо, но Хатидже знала, что сказать. — Поздравляю. Ты подложила Повелителю убийцу. Шах-и-Хубан заметно опешила, даже на миг подумала, что девушка сошла с ума. — Ты нормальная? Что такое говоришь?! Но Хатидже бровью не повела. Оставалась бесстрастной. — Садыка травила Сулеймана. Если не веришь, то сходи к брату и спроси. Посмотрим, что он тебе скажет. Истина опустилась на нее тяжёлыми камнями и, если бы могла, то вдавила бы в землю. Хатидже сказала всё что хотела, поэтому больше не задержалась, оставив Шах осмысливать ситуацию.***
Прохладный ветер грубо ласкал волны моря, над которым стянулись тучи, не предвещая чего-то хорошего. Он сидел на песке в одиночестве, и мысли в голове крутились о многом. — Ты чего тут забыл один? Лука дёрнулся, почувствовав хлопок по плечу. Насух Эфенди неуклюже уселся рядом. — Да так... захотелось, — неохотно отозвался художник. Матракчи внимательно осмотрел парня, явно не поверив ему. — Случилось у тебя что-то. Мрачнее тучи сидишь. Поделись! Легче станет. Лука поднял взгляд с песка вдаль на линию горизонта. Он ощущал тоску, по тому, чего уже не вернуть, злился на себя, за то что дал волю эмоциям и тем самым напугал Александру. Здесь его не ждали. И видеть не хотят. Осознавать больно. Художник понимал, что изменить это не под силу. Где он и Великий визирь? Да и не в этом дело. В сердце рыжеволосой не он. — На самом деле хочу уехать домой. Матракчи выпучил на него глаза, будто Лука сказал что-то сверхъестественное. Покачал головой. — Нельзя, пока не закончишь портрет для Повелителя. Подумай, как щедро он тебя наградит! Художник отмахнулся. — Не нужны мне деньги, — опустил лицо в ладони. — Не могу здесь быть. Для себя он точно решил: уедет без оглядки. Возможно сегодня же. Если позволят обстоятельства...***
В Топкапы Хюррем задерживаться не стала. Рыжеволосая чувствовала себя не очень хорошо, поэтому, как только покинула кабинет мужа, то сразу же отправилась домой. По приезде девушка без промедления поднялась в покои, при этом отдала приказ позвать лекаршу.«Что-то я совсем расклеилась. В карете ещё, видимо, укачало. Тошнит жутко. Пусть осмотрит меня. Мало ли... Да и бледная я какая-то.»
В двери постучали. Полина отошла от зеркала и разрешила войти. Прибыла лекарь. Сначала женщина расспросила о жалобах. Затем осмотрела визуально и возникло некоторое подозрение. Тогда лекарша озвучила свои мысли, предложив контрольный осмотр, а спустя пару минут, Хюррем услышала вердикт: — Поздравляю. Вы беременны. Сердце ёкнуло. Хюррем приоткрыла рот и в растерянности похлопала глазами, ведь сразу осознать новость не получилось. — Яяя?... Лекарь кивнула. Рыжеволосая махнула рукой, чтобы женщина покинула покои, а сама положила ладонь на живот и легла на бок.«Этого ведь стоило ожидать... Но почему ощущение, будто всё не правда? Вроде радоваться должна, а страшно... Столько стресса было, вчера упала. Надеюсь, ничего не случится...»
На миг Полина прикрыла глаза, но уснула на пару-тройку часов, пока сквозь сон не услышала грохот и не почувствовала некоторую вибрацию. — Госпожа! Госпожа! Девушка с трудом распахнула веки и несколько секунд не осознавала, что происходило на данный момент. В двери активно стучала служанка. Наконец-то выбравшись из оков сна, Хюррем вскочила с постели и незамедлительно оказалась у выхода. — Что случилось?! — воскликнула рыжеволосая. Служанка напротив дрожала. Взгляд скользил туда-сюда. Полина напряглась. — П-персы... вторглись на наши земли... Хюррем отшатнулась назад и медленно попятилась, остановившись напротив окна. Вдалеке виднелся дым и всполохи пожара. Страх сковал нутро. Сердце заныло от тревоги.«Скажите, пожалуйста, что я ещё сплю... Ибрагим...»
— Ибрагим Паша не возвращался?! — повернулась резко к служанке. Та отрицательно замотала головой. — Нет... Сердце забилось быстро-быстро. В панике Хюррем забегала по сторонам, не зная, что сейчас делать.«Аааа, да что ж за напасть?! Как ни одно, так другое!»
В непонимании Полина кинулась прочь из покоев, держа путь на первый этаж.«Стоит забаррикадировать двери и спуститься в подвал. Хоть бы с Ибрагимом было все хорошо. И с Фирузе, и с детьми. Аллах, не переживу, если с кем-то из них что-то случится!»
Но как только рыжеволосая переступила последнюю ступень, двери во дворец внезапно отворились и на пороге показались запыхавшиеся Матракчи и Лука. Хюррем замерла, чуть не провалившись от страха под землю. Насух быстро заговорил: — Хюррем, дела очень плохи! Тебе стоит покинуть дворец. Здесь не безопасно. Часть персов движется в этом направлении! Всё навалилось так неожиданно и сразу, что девушка соображала медлительно, а это было далеко не на руку. Издалека уже слышались чужие голоса. Каждая секунда имела огромное значение. Матракчи твердо заявил: — Лука, бери ее и бегите вглубь леса. Притаитесь где-нибудь. Главное не выходите на открытую местность. Особенно в порт! В задней части дворца найдете выход. Быстро! Художник уверенно кивнул и, не мешкая, схватил девушку за запястье, потянув за собой. Хюррем не сопротивлялась. Слишком сильно сковал страх. Она лишь следовала за парнем, каждой клеточкой чувствуя, как за спиной становилась осязаемой смерть. Слезы как ни кстати сдавили виски. Полина уже ничего толком не видела. Даже не поняла, когда и как они оказались за пределами дворца. Лука молча и уверенно вел ее за собой, словно точно знал, куда им нужно было двигаться. Но внезапно послышался свист и в спину художника прилетела стрела. Хюррем коротко закричала, резко отпустив руку парня. Тот медленно опустился на колени, а затем повалился лицом в землю. Полина завертелась по сторонам, но в темноте никого не видела. Она была напугана, растеряна и теперь одинока... Одна в окружении леса, что таил в себе опасность и кишил неизвестностью. Инстинкт самосохранения подсказал бежать быстро, не оглядываться назад. Рыжеволосая не знала: может за ней уже гнались? Перед глазами так не кстати встал последний образ Луки. Слёзная пелена затмила взор. Обессиленно Полина упала на колени.«Какого черта это всё случилось?! Что мне теперь делать?! Ибрагим, где же ты...»
Ладонями рыжеволосая сжала землю. Послышался очередной свист. Стрела прилетела в дерево поблизости.«Ооо, нет... Перс где-то рядом. Надо срочно бежать! Но, если поднимусь, то стану лёгкой мишенью!»
Решать нужно было быстро. Взгляд судорожно скользил из стороны в сторону.«Так, я могу доползти до этих кустов, а там уж деревьев полно и как раз стартану.»
Мельком Хюррем оглянулась назад. Вдалеке приметила темный силуэт, что брёл в ее сторону.«Ну была ни была.»
Полина легла на живот и начала активно помогать себе локтями и ногами. Вскоре она добралась до цели, поднялась на ноги и побежала так быстро, насколько позволяла физическая сила. Стук сердца стоял в ушах. Воздух резал глотку. Уши закладывало. Она старалась двигаться до последнего, но в какой-то момент Хюррем споткнулась и повалилась вниз, потеряв сознание... Оборона дворца шла полным ходом. Янычары преданно защищали, отражали атаки, но и Султан с визирями и беями не оставался в стороне. Персы применяли пушки, от чего некоторые части Топкапы серьезно пострадали. В городе горели дома. Жители сбегали кто куда и молились. — Повелитель, их слишком много. Мы теряем людей. Боюсь, долго не продержимся, — оповестил Сулеймана Ибрагим. Он не хотел признавать, но все факты на лицо. — Паргалы, мы обязаны! Будем сражаться до последнего вздоха. Выбора у нас нет, — твердо отрезал Повелитель, взглянув на дворец с тоской и оттенком страха. Там прятались дорогие сердцу люди... — Прорвались! — выделился чей-то крик из тысячи голосов. Сулейман и Ибрагим синхронно повернули головы. На территорию Топкапы ступила нога чужаков... Не помня себя от злости, Султан ринулся туда, обнажая меч, однако резкая боль заставила согнуться пополам и это подвело к тому, что враг сразил османского государя... Ибрагим не верил глазам. Смотрел на то, как кровь просачивается сквозь доспехи и жизнь медленно утекает из ещё совсем молодого мужчины. И то было для него роковой ошибкой... Стрела вонзилась ему прямо в грудь. Перед глазами мелькнуло то, как Лютфи отсекли голову, и веки Паргалы закрылись навсегда... Тела падали один за другим. Внутри дворца Рустем, ещё с несколькими янычарами, спешил спасти представителей династии. Но откуда ни возьмись навстречу выбежала Хатидже Султан и кинулась ему в объятия со слезами, прошептав: — Они уже там... И мир перестал существовать. И из-за очередного замедления оба поплатились жизнями... Посреди коридора они перестали дышать, не разомкнув объятий. Очень скоро в Топкапы не осталось живых. Это был закат жизней и османского государства... Слишком больно. До нехватки дыхания. Она резко распахнула веки и схватила ртом воздух, чувствуя, будто сдавливали грудь. Дрожь пробрала каждую клеточку, а холодный пот стекал по коже. — Наконец-то ты очнулась... Хюррем перевела взгляд в сторону голоса, и сердце пропустило удар, так как перед ней сидела живая и здоровая Фирузе, легко улыбаясь. В непонимании рыжеволосая огляделась. Она находилась в покоях госпожи, а за окном светило солнце... —М-мне что... Всё приснилось? — голос дрогнул. Госпожа ласково прикоснулась к щеке девушки. — Если ты про нападение врагов, то нет. К сожалению, всё было наяву. Но все живы, — и добавила чуть тише. — Относительно. Сердце забилось чаще от понимания, что кто-то дорогой мог пострадать. Полина придвинулась, нетерпеливо спросив: — Кто пострадал?! Как дети, Ибрагим? Султан? Фирузе тяжело вздохнула и это заставило напрячься всем телом. — С детьми, слава Аллаху, всё хорошо. Ибрагим тоже в порядке. Сулейман ранен слегка. Некоторые визири, к несчастью, мертвы. В том числе Лютфи Паша и... Шах Султан в тяжёлом состоянии. Оказалась в той части дворца, что разрушили... Хюррем с облегчением выдохнула. Однако вспомнила, как бежала по темному лесу и сражённого стрелой Луку.«Несмотря ни на что он старался помочь мне. Тяжело на душе.»
— А... Как меня нашли? Сколько прошло уже? — Как только всё закончилось Ибрагим помчался в ваш дворец, но тот потерпел серьезные разрушения. Поиски тебя шли несколько часов. Привезли сюда. Я сразу сказала, что находиться ты будешь под моим наблюдением. А так прошло два дня. Хюррем почувствовала, как бесконечно благодарна Фирузе. Не сдерживая эмоций, рыжеволосая крепко обняла госпожу и чуть не пустила слезу. Только внезапно стрельнуло осознание... Полина отстранилась и положила ладони на живот. — Я... Я ведь накануне узнала, что беременна! Как же... там всё? Фирузе оказалась шокирована. Подумав, что послышалось, персиянка переспросила: — Беременна? — Д-да... Больше ни о чем не думая, госпожа резко поднялась. — Я позову лекаря!«Страшно то как... С другой стороны, если бы было что-то не так, то я бы почувствовала, наверно. Ещё надо же такому присниться... Это всё переживания.»
Вскоре пришла лекарша и осмотрела Хюррем. Кроме ссадин, повреждений больше никаких не обнаружила, а беременность протекала дальше. Единственное, за девушкой теперь будет пристальное наблюдение. — Хюррем, как же я рада за тебя! Дай Аллах, твой малыш родится здоровым! Держа ладони Фирузе в своих, рыжеволосая с улыбкой ответила: — Аминь. А вы не знаете, Ибрагим во дворце? Надо бы сказать ему...***
Хюррем в предвкушении долгожданной встречи, шла спешным шагом в кабинет Великого визиря. Ей хотелось сорваться на бег, однако она помнила, что хранила под сердцем, поэтому опасалась сделать лишнее движение, дабы не причинить какой-либо вред. На золотом пути вспотели ладони. Оставалось несколько шагов, но неожиданно Ибрагим вышел из султанских покоев и замер, словно не верил глазам. Хюррем замедлилась, однако через миг оба сорвались друг к другу и обнялись крепко-накрепко. — Как же я боялся потерять тебя, — прошептал Паргалы, уткнувшись своим лбом в ее. — Я тоже боялась остаться без тебя. Знал бы ты, какой ужас мне снился... Но всё хорошо. Мы вместе. И нас станет больше... Ибрагим смутился, явно не понял сразу последние слова, а Полина решила не томить. — Я беременна... Признание ввело мужчину в ступор, но постепенно осознание участило пульс. Не помня себя от радости, Паргалы осыпал Хюррем поцелуями и между тем шептал: — Люблю... бесконечно люблю...