Тебе...не больно?...

Операция была очень тяжёлой, и Косте пришлось даже удалить Саламу селезёнку. Но, слава Богу, это не значительная потеря для него. Люди могут жить и без неё. Самое главное, что остальное всё сумел реанимировать. Гафурова отвезли в реанимацию и Костя остался с ним ненадолго. Когда он почувствовал, что засыпает, то, поцеловав Салама в лоб, он ушёл в ординаторскую спать. Утром Хромов уже чувствовал себя прекрасно и, выйдя из палаты, пошёл расспрашивать Нину о происходящем ночью. Дубровская как на духу ему всё рассказала и он отправился проведать Салама. — Ну, как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, правда болит ещё немного. — Это неудивительно после такой операции. Но ты не волнуйся, Костя сделал всё хорошо. Гафуров очень удивился этому, но решил спросить почему так получилось у самого Лазарева. После недолгого молчания Иван Николаевич решил пойти разбудить Костю. Он немного его потряс, и парень тут же вскочил. — Вам уже лучше? — Да, со мной все прекрасно, спасибо тебе. Там, кстати, Салам уже пришёл в себя. — Спасибо, что разбудили, — сказал он и выбежал в коридор. В это время в коридоре Юля разговаривает с кем-то по телефону, а потом идёт к регистратору. Нина рассказывает ей, что случилось и девушка впадает в шок. Когда Костя выходит в коридор и видит её, он тут же подбегает к ней и пытается её выгнать. — Вон пошла отсюда, — кричит он, указывая ей на дверь. — Костя, ты чего? Я тут вообще не причём, — сказала она, садясь на лавочку в приёмном. Костю злит вся эта ситуация. Потому что он подозревает, что девушка специально строит из себя дуру. — Ты что, издеваешься? Ты же прекрасно знаешь, что это сделал твой брат со своими дружками. — Савва? Да ты что? Он не мог! — Он угрожал Саламу практически каждый день и он мне это рассказывал. — Да, Сава мог болтать все что угодно, но он не мог… — Юля, вот что я тебе скажу, — не нужно прикрывать своего брата дебила. Ты понимаешь меня? Салам его опознает и твоего брата посадят лет на восемь, я тебе гарантирую. — Ты не понимаешь. Он же ещё маленький. Его поражала наивность девушки. Неужели она ничего так и не поняла? Её брат — просто монстр. И это ещё было понятно тогда, когда его гоп компания напала на иностранных студентов. Которых потом привезли к ним и некоторым даже требовалась операция. — Ты в себя приди. МАЛЕНЬКИЙ. Какой он маленький? А если бы Салам инвалидом остался из-за того, что ты со своей дебильной семьёй не разобралась, ты что бы делала? — Я не знаю. — А я знаю, что у нас в таких случаях вызывают полицию, и я собираюсь это сделать. Лазарев быстро убежал в реанимацию, попутно звоня в полицию. — Подожди… Подожди, пожалуйста, не нужно… — девушка пыталась уговорить его этого не делать, но мужчина был непреклонен. — Я вызываю полицию. Костя быстро убежал в реанимацию, попутно набирая номер полиции. Когда они сказали, что выезжают, он открыл дверь и зашёл к Саламу. — Привет. Ну как ты? — сказал Костя, садясь рядом с ним. — Ты сам делал операцию? — Да, и что? — Зименская может тебя уволить. — Пусть увольняет. Самое главное, что ты выжил, а все остальное не важно, — Костя улыбается, взяв его за руку. Они оба смотрят друг другу в глаза и молчат. Их идиллию прерывает объявление о том, что Костя нужен в приёмной и он уходит, обещая зайти потом перед уходом. В приёмной Нина отправляет его в кабинет главврача. Когда он туда заходит, то видит, что Иван Николаевич и Елена Георгиевна что-то обсуждают. Костя закрывает громко дверь и обсуждение прекращается. — Константин Германович, я решила не увольнять вас. В экстренной ситуации вы поступили очень смело. Да к тому же провели самостоятельно очень сложную операцию. Вы можете снова оперировать самостоятельно, я отменяю свой запрет. Услышав это, мужчина очень сильно обрадовался и вышел из кабинета, так как дальнейшее его присутствие не требовалось. С улыбкой до ушей он побежал в реанимацию, поделиться радостной новостью с другом. Оказавшись в коридоре, он увидел выходящую из палаты Юлю и очень разозлился. — Пришла просить за своего брата урода? — спросил он озлобленно. — Салам обещал мне, что он его не опознает. — Что? — с недоумение спросил Лазарев, потому что был в шоке от того что сейчас услышал. — Что слышал. — Ты вообще с ума сошла? Этого не будет. — Он любит меня. — Любит и страдает. Пора покончить с этим, — сказав это, он забегает в палату. — Ты должен его опознать, — тут же начинает он с порога. — Я не могу, — отвечает Гафуров и отворачивается. — Почему? Ты страдаешь от этой любви. Ваши отношения изначально были обречены. Я тебе об этом говорил миллион раз. И поэтому, чтобы тебя не нашли ещё раз в какой-нибудь подворотне с пробитой головой, ты должен его опознать. Потому что я больше не хочу чувствовать и видеть то, что было вчера. — Этого и так больше не случится. Она выбрала свою семью. Знаешь, я наверное домой поеду. В Махачкале работать буду, там тоже врачи нужны. Не получается у меня с Москвой подружиться. — Никуда ты не поедешь. Кто ж тебя отпустит?