Твоя лживая сущность

Люди толпились у ворот. Женщины со слезами на глазах провожали сыновей, братьев или же мужей на верную гибель. Детишки обеспокоены. Они с жалостью смотрят на своих матерей и стараются утешить тех. Мужики хмурятся и высказывают недовольство по поводу экспедиции, зная, что их всё равно не послушают, ведь молодёжь в наше время безбашенная и совсем не ценит собственную жизнь. Готовы тут же напороться на когти демона, пожертвовав собой ради защиты человечества. А на самом деле жертва окажется напрасна. Она не принесёт победы, а лишь горе и несчастье семье погибшему.     Баджи изо всех сил старался приободрить свою мать. Женщина рыдала с того самого дня, когда главы «Свастонов» и «Драконов» вынесли «смертный приговор» для её прекрасного (немного тупоголового, правда, но единственного) дитя. Заикаясь, та говорила про отца Кейске, который героически погиб, защищая народ при первом нападение демонов. Баджи беспокоится о состоянии матери. Давит, на какую только способен, самую широкую улыбку и крепко обнимает женщину, говоря, что вернётся через месяц с победой. Наставляет, чтобы та за тануки хорошо следила, которого Кейске подобрал в лесу когда-то. А мама его смеётся, утирая слёзы, и говорит, что выбросит зверька, пока сына дома не будет.     Мисс Мацуно кричала на Майки. Кричала о том, что никуда её сын не пойдёт в таком состояние. Если им так нужны герои и эта экспедиция, то пускай отправляются, но Чифую она не отпустит. Женщина продолжала надрывать голос, говоря о том, что Манджиро никудышный глава раз за одним ребёнком уследить не смог. Рядом стоящая Эмма, хотевшая попрощаться с братом, просила мисс Мацуно успокоится и не поддаваться панике. В следую секунду раздался звонкий хлопок. Сано коснулся горящей щеки. В ушах звенело от прилетевшего удара, а в глазах на мгновение потемнело. Женщина падает на колени, громко плача и моля о том, чтобы Чифую не трогали. Кто угодно, но только не её сын. К матери подбегает зеленоглазый парнишка. Обнимает, в щёки целует, старается успокоить. Та за сына цепляется и грозится, что ни за что его не отпустит.     Тёмные омуты наблюдали за этой картиной с сожалением и пониманием. Майки не может уверенно сказать, что эта экспедиция пройдёт без жертв. Поэтому и удары от родителей принимает так легко. Чтобы не расслаблялся. Чтобы собрался с силами и не подвёл. Множество взглядов прикованы к нему. Кричат о том, что не простят главу «Свастонов», если кто-то погибнет. О том, чтобы Майки был осмотрительнее и не возвращался без победы. О том что они все надеяться на него. Надежды людей сковывают парня невидимыми цепями, утягивая под землю. В самый Ад.    Почему мы это терпим? Я поставлю её на место!    Успокойся. Сейчас не время…    Ты же видишь, как они с тобой обходятся. Эта дамочка даже посмела тебя ударить. Ты спустишь ей это с рук?     Заткнись. Они правы. Мне нужно больше стараться, чтобы никто не погиб.     Резкая боль в голове дала о себе знать. Манджиро поморщился, но не более. Такое часто происходит, когда ему что-то не нравится.     — Прости меня, — всхлипнула женщина, обращаясь к Сано. Её изумрудные глаза блестели, а по щекам обильно скатывались слёзы. — Прости, но пойми. Я не могу его отпустить! Мой мальчик… Мой бедный мальчик.    Майки понимает. Он бы с радостью оставил неугомонного заклинателя в деревне, но тот сам рвётся в бой. Что поделать? Никто не желает его слушать, когда говорит, что «надо остаться». Взять того же Ханагаки. Сейчас ходит как ни в чём не бывало. Детишкам улыбается. Со своими людьми любезничает. Но стоит тому хоть капельку перенапрячься, как тут же падёт замертво. Сано отгоняет мрачные мысли. У юноши есть своя голова на плечах. Пускай отвечает за свои слова.    Мицуя сёстрам носы сопливые утирает. Говорит, что всё будет хорошо. Братику всего-то надо уйти надолго по делам, но он вернётся целым и невредимым. Девочки не верят словам Такаши. Умоляют того остаться, но парень лишь тяжело вздыхает и улыбку натягивает. Грустную такую. Которая совсем не утешала.     Казутора с Коко обсуждает некоторые моменты похода. Даёт Хаджиме свитки, в которых хранятся заклинания рода Ханемии. Объясняет, что, как и при каких обстоятельствах стоит использовать. Если что, то можно посоветоваться с Чифую. Коконой смотрит на свитки с непониманием, а лекарь отвечает на его немой вопрос.      — Я остаюсь в деревне. Кто-то должен лечить людей, но у вас ситуация опасная. Не знаешь, когда именно собираются помереть. Это хоть поможет спасти некоторые жизни, — Казутора ободряюще хлопает по плечу Хаджиме. — Рассчитываю на тебя и, — тот наклоняется ближе к уху, — следи, чтобы твой Господин принимал лекарства.    — Хорошо, — парень глотает скопившуюся слюну, но волнения своего не показывает.    Когда детишки убегают от Такемичи, желая удачного похода, к юноше подходит его мать. Это прощание не будет милым и сопливым, как у других. Оно будет состоять из холодного взгляда и сухих слов «не подведи». Женщина веером машет, зелёные искры сверкают. Такемичи даже в сторону её не смотрит. Госпожа Ханагаки никогда не провожала сына на экспедиции. Так же никогда должным образом не встречала. Будто его похождения были для неё какой-то игрой. Шуткой. Но сейчас всё гораздо серьёзнее, поэтому она кольцо своё отдаёт. А юноша с нескрываемым интересом разглядывает украшение и вопросительно смотрит на мать. Это их с отцом парные кольца.      — Зачем?    — В нём содержится моя энергия. Используй в крайнем случае.     Блеск, теперь в его силы совсем не верят. Такемичи усмехается, недолго вертит украшение, любуясь красотой камней, и отдаёт обратно владелице.      — Мне не нужны твои подачки.     Юноша уходит к толпе экзорцистов, которые направляются к выходу из Вайтейи. Госпожа Ханагаки вслед смотрит сыну, кольцо крепко сжимает и впервые можно заметить волнение на её лице.     Эмма всё никак не могла отпустить своего возлюбленного. Лепетала про то, что они с Майки обязаны вернуться целыми. Что Кен должен сделает ей предложение после того, как одолеет всех демонов. Что они вновь будут жить счастливо и спокойно. Много пожеланий слетало с её розовых губ. Заставить её замолчать смог только поцелуй. Весьма неожиданный, но такой нежный. Движения аккуратные, медленные. Парень боялся напугать девушку своей резкостью, а та переполнена счастьем, неловкостью и волнением. Они отрываются друг от друга, в глаза смотрят, улыбаются.      — Всё будет хорошо. Я приду с букетом ромашек, — мозолистые ладони накрыли румяные щёчки, поглаживая нежную кожу большими пальцами. — Встану на одно колено, вручу кольцо и заявлю на всю деревню о нашей свадьбе. Ты будешь самой красивой…    Девушка взгляд отводит. Краснеет ещё сильнее. Губы надувает.      — Не говори так. Я и сейчас самая красивая, — она слегка ударяет Доракена в грудь. Тот посмеялся и крепче обнял любимую.   — Конечно. Никто и не спорит.     В голову Кену прилетает маленький камушек, каким обычно мальчишки в окна кидают.      — Я сейчас поспорю! — недовольству Баджи не было придела. — Давай быстрее завязывай с этим. Тебя только ждём.    Доракен уже хотел что-то предъявить, но его опередила Эмма. Парня в сторону толкает и кулаки разминает, готовясь набить одному невеже морду. Костяшки угрожающе хрустят, и Баджи кажется, что уже где-то видел этот силуэт.     Майки!     — Ладно, малая, я пошутил! — тот спрятался за спиной главы, но и это его не спасло. Манджиро в сторону отходит, сестре путь освобождает и с удовольствием смотрит на то, как Кейске за патлы туда-сюда волокут.    — Сано, у нас нет на это времени. Пускай закругляются, — Майки же в кулак хихикает, скрывая от союзника улыбку. Пронзительный синие огни опасно блеснули.    — Дай им ещё времени. Нас не будет на родине довольно долго, — Ханагаки наблюдает, как атмосфера вокруг Манджиро меняется. Темнота его омутов стала куда мрачнее. Жутко от этого взгляда.    Такемичи нервно дёргается на одной фразе, которая пролетела так быстро будто и не было, но слух юношу не обманет. «Потому что это последняя их встреча». Ядро мельком задрожало, предвещая опасность. Но откуда? Ханагаки с опаской оглядывается по сторонам. Наблюдает за Ханмой, который подцепить смог здешних красавиц. А те вокруг него крутятся и понять не могут откуда взялся этот «прекрасный» молодой человек. Не могли экзорцисты сказать людям, что среди них демон затесался. Это бы навлекло ещё большей паники и негодования. А так молодой юноша, взявшийся из неоткуда, хочет принять участие в экспедиции. Здорово? Это Шуджи придумал. На самодовольную улыбку нечисти юноша брезгливо фыркает и вновь оглядывается. Ничего. Тогда почему неспокойно? Только Такемичи хотел обратится к Майки из-за плохого предчувствия, как наткнулся на красные искры в чёрных глазах. Губы растянулись в обычной на первый взгляд усмешке, но что-то в ней было такое, что заставляет ядро Ханагаки трусливо сжаться и метаться по грудной клетке.      — Сано? — светловолосый парень несколько раз моргает, за голову берётся и что-то шепчет себе под нос. — Всё в порядке?    — В норме. Ты прав, пора выдвигаться, — с чего это он сегодня бушует?    Юноша хмурится и хочет убедится точно ли с его союзником всё в порядке, но отдёргивает себя от этой мысли. Не стоит. Мы не настолько близки.     — Выдвигаемся! — все подхватили энтузиазм главы «Свастонов». С улыбками на лице они в последний раз говорят своим родным «ещё увидимся» и отправляются в путь-дорогу.    Солнце сегодня приятно согревает, несмотря на ранее утро. Среди деревьев виднелись силуэты людей, которые и десяти минут спокойно пройти не могли. Песни поют, друг друга развлекают, стараются сохранить боевой дух. Ханма на ровне с главами идёт. Что-то да пытается вспомнить, а то он плохо в местности ориентируется, но виду не подаёт. Не хочется ему вновь от Майки леща получить. И почему ему не разрешили пользоваться своими силами? Так бы быстренько всех телепортировал. Правда люди бы скверной пропитались, большинство стало осквернёнными, а потом и вовсе подохли, но зато быстро!    Выкручивается демон как может. Поэтому с уверенным видом тычет пальцем вперёд и говорит «туда нам надо!».      

… 

    Долго ли, коротко ли наши герои упорно шли за своими предводителями, поддерживая весёлую атмосферу. На удивление экзорцисты «Чёрных Драконов» оказались не такими занудными и легко шли на контакт. Парней не страшили неожиданные нападки некоторых демонов средь белого дня. Их было не так много, но сам факт того, что они стали вылазить при свете дня, не давал покоя. Как другие люди борются против этих тварей? Всё ли в порядке? Знают ли они вообще про опасное изменение в их поведение?     Мацуно самый первый бежал к ещё свежему трупу нечисти, заворачивал в плотную ткань и забрасывал себе на плечо. На вопросительные взгляды товарищей он говорил «это нужно для исследования!». Баджи нос кривит и умоляет друга выкинуть эту херню, потому что неимоверно несёт тухлятиной. Но юного заклинателя ничего не остановит от изучения изменений строения демонов. Ханма с ужасом смотрит на Чифую и громко глотает вставший в горле ком, говоря, что парень через чур бешеный. Демон Такемичи жалуется, просит у того поддержки, ведь ему ломают психику этим нездоровым зрелищем. Юноша старается не ошпарить Шуджи молнией, ведь нервы у него на пределе.     Майки оглядывается и не понимает. По словам нечисти они должны были уже дойти до реки Дэкиси. Перебраться через неё и та-дам! Вот вам вход в «Обитель Нимф». Оттуда Ханма сориентируется и точно даст понять куда идти. Частенько он заглядывает к этим заботливым красавицам, которые всё кружат и лепечут вокруг него. Также у них получается самое лучшее на всём белом свете вино из одуванчиков. Ну, тут грех не зайти в гости. Не подумайте. Демон не тащит экзорцистов в «Обитель Нимф» чтобы всего-то вина попить! Это просто… Он за них беспокоится. Да, точно! Лес, в котором они обитают очень тихое и спокойное место, так что парни смогут нормально выспаться и силами новыми восполниться. Что-что? Когда это нечисть стало волновать благополучие букашек? Хм… Скажем так. С недавних пор.      — Темнеть начинает. Надо устроить привал, — Доракен оглядывается на еле плетущихся экзорцистов. Манджиро кивает.    — Останавливаемся! — парни выдохнули. Кто-то сию же секунду свалился на землю без сознания. Другие решили не позориться перед главами и по нормальному обустроить ночлег. — Не расслабляемся. Забыли, где мы находимся? Надо разделиться на группы.     Нахоя, который только-только лёг протяжно застонал, высказывая тем самым всё своё недовольство. Баджи пинает того в бок и тут же убегает, зная, что за ним погонится «разъярённая псина». Мицуя с Кеном переглядываются, парень пониже спину тянет и говорит «этих в первую группу», а после уходит костёр разводить, чтобы похлёбку какую-нибудь на вечер приготовить. Соя с Хаккаем хвостиком за Такаши идут. Помочь хотят. Сиреневые глаза устало прикрывают, зная, чем «помощь» может закончится, но отказать этим двоим не в силах.     Чифую в стороне ото всех с трупом копошится. С особым интересом изучает кровь и внутренности. Изумрудные глаза сверкают, завидев кое-что удивительное.      — Бу, — раздалось над ухом парня. Высокий визг разлетелся по всему лесу, разгоняя не только диких животных, но и притаившуюся в кустах нечисть. Парень за сердце хватается и дыхание нормализовать пытается. Дрожащие зрачки потихоньку успокаиваются при виде знакомого силуэта.    — Боги! Не делайте так больше! — в Такемичи полетел свёрток ткани. Тот, весело смеясь, уворачивается и руками размахивает, говоря тем самым «прости, больше так не буду».    — Обнаружил что-то новое? — юноша присаживается на корточки рядом с Мацуно. Нос прикрывает из-за омерзительного запаха.    — Да, глядите, — по перчатке с быстрой скоростью расползалась скверна, грозясь добраться до запястья. Ханагаки прищурился, чтобы разглядеть еле уловимые красные песчинки.  — Что это? — перед глазами тут же встаёт утренний образ Майки. Его глаза были похожи на это нечто представшее перед экзорцистом.   — Пока не уверен, но это от дневного демона. Я замечал, что они покрыты не только этой гадостью, — Чифую имеет ввиду скверну, — но и чем-то неизведанным.    Парень бросает перчатки на землю и выливает на них святую воду. Черные песчинки тут же испарились, но красные продолжали ещё какое-то время разрастаться по ткани. Тогда заклинатель попробовал амулет, который ему отдал Изана. Под напором священной силы «неизведанное» вмиг исчезло.      — Оно не подчиняется энергии экзорциста, но слабо перед божественными вещами, — изумрудные глаза прищурили.    — Даже святая вода… Что же это, чёрт возьми, такое? — за спиной Ханагаки громко чихает Ханма. Нос потирает и оглядывается. Вновь внимание переключает на похлёбку и в сотый раз хвалит Мицую за чудесно проделанную работу.   — Я использовал святую воду нашего изготовления. Ещё не проверял ту, которая находится в храме. Да и возможности сейчас нет.    Парни переглядываются, вновь смотрят на перчатку и труп, одновременно вздыхают.      — Я безнадёжен, — в унисон проговорили они. Вновь удивлённо смотрят друг на друга. Ханагаки открыл рот, чтобы задать вопрос, но его опередили.   — Почему Вы так считаете?   — Переходи на «ты», а то нечестно, что я один к тебе так обращаюсь. Что на счёт «безнадёжности», — юноша делает паузу, чтобы собраться с мыслями. Стоит ему вообще говорить об этом с Чифую? С каким-то заклинателем из «Свастонов», который появился в его жизни не так давно. Но лёгкая улыбка парня говорила о том, что ей стоит доверить все тайны и тебя ни за что не осудят. — Я многого не могу сделать. Не могу нормально драться и защитить своих людей. Не могу совладать с собственной энергией из-за расколотого ядра. Не могу вести народ за собой, как это делает Сано. Не могу… Ничего не могу. Я неполноценный, — Такемичи затихает, боясь, что слёзы польются. Голос дрожит, но с этим он ничего не может поделать. — Наверное, Сано был прав… Мне стоило остаться в деревне.     Чифую не меняется в лице. Уголки губ всё так же приподняты, а глаза сверкают. Он с особым интересом слушал главу «Драконов», и когда тот заканчивает свою речь, то переводит взгляд на верхушки деревьев. Они слегка покачивались из стороны в сторону. Напоминали плавные движения танца двух парней во время праздника Сэцубун.      — Понимаю. Я тоже многого не могу. Взять тот день, когда мы проводили ритуал очищения в вашем храме. Я не устоял до конца и сразу вырубился, пока вы с парнями ещё могли хоть что-то сделать. Я не дерусь бок о бок с друзьями, потому что не могу совладать с оружием. Я не могу хорошо лечить людей, как это делает Тора. Я не могу понять, что это за херня новая из демонов сочится и как с ней бороться.     Голубые глаза блестели, глядя на паренька. Тот не говорил это с грустью. Обычной интонацией. Будто не про свои слабости глагольствует, а забавную историю рассказывает.      — Меня мама умоляла остаться. Даже Майки влепила леща, — парень с громким «э-эх!» размахнулся, имитируя мисс Мацуно. Такемичи тихо посмеялся, хотя считал, что та ситуация была максимально неприятная. Но из-за кривляний паренька сложно сдержать улыбку. — Сейчас я здесь, потому что хочу помочь ребятам своими знаниями и умениями. Есть то, что мы можем и не можем. Надо зацикливать большее внимание на том, что лучше всего получается, — изумрудный взгляд неотрывно следит за голубыми искорками. — Плохое всегда сильнее врезается нам в память, чем хорошее, — Чифую тыкает в грудь Ханагаки, сокращая между ними дистанцию. — Обрати внимание на то, что ты «можешь».    — На то, что «могу»? — паренёк по лисьи улыбается, но это не настораживает. Наоборот. Зачаровывает.    — Эта экспедиция обещает быть насыщенной. Поэтому, давай вместе постараемся! Докажем маме и Майки, что без нас они все подохнут!     Такемичи в замешательстве. На фоне вскрытого трупа он размышляет о своей сильной стороне. В нос бьёт тошнотворный запах, но юноша не спешит уходить. Он никогда раньше не обращал внимание на свои «отличительные умения». Видел в себе только слабости, которые надо скрыть. Не желает никому доверять свои эмоции и мысли. Или убеждает себя в том, что не хочет. Слёзы — это слабость. А любое её проявление влечёт за собой ужасные последствия. Перед глазами встают смутные силуэты друзей, весело зовущие Мичи поиграть с ними.     — Я вам не мешаю?    Мацуно вновь взвизгнул, а Такемичи спрятал того за своей спиной. Над ними возвышался силуэт светловолосого парня.      — Блять, Майки, напугал! — глава «Свастонов» тихо цокает, наблюдая за тем, как парни прижимаются друг к другу.    — Ханагаки, иди ложись. Я буду в первой группе, — тот разворачивается, дабы уйти. А то по-видимому испортил атмосферу.   — Сано, подожди! — Такемичи резко встаёт, игнорируя боль в затёкших ногах. Опомнившись, добавляет к глаголу надоедливую «те». Майки клянётся, что когда-нибудь его доведёт эта «формальность» до нервного тика. — Чиф кое-что обнаружил.     Вау, не «Господин Мацуно», «Мацуно» или крайний случай «Чифую», а сразу «Чиф»? Манджиро нахмурился. Вопрос «когда эти двое успели так поладить» крутился в голове.      — Что тут у вас? — тот присаживается на корточки, рассматривая внутренности нечисти.    — Чиф, умоляю! Выкинь ты эту херню! Реально воняет на весь лагерь! — за спиной послышался крик Баджи.    — Хватит орать. Иди местность патрулируй.    — Майки, ты такой ублю-     Перебивает Кейске прилетевшая в лоб деревянная миска. Мицуя зло бурчит, говоря, что темнеть начинает, и своими криками громкий идиот привлечёт внимание здешних тварей. Соя обеспокоенно подходит и спрашивает о самочувствие товарища.      — Так что за новости? — трое экзорцистов вновь оборачиваются к демону.    — В скверне я обнаружил кое-что странное, — Чифую достаёт новые перчатки из портфеля и проделывает ту же махинацию, что и некоторое время назад. — Видишь?   — Красная скверна? — Майки хмурится, наблюдая за песчинками.    — Вроде как, но на неё слабо действует наша энергия. Только божественная сила способна прогнать эту хрень.   — Откуда она взялась? — этот вопрос он задал себе, надеясь услышать хоть что-то в ответ, но голос в голове не спешил оповещать Манджиро. Вот ведь паскуда. — Ладно, пора закругляться.     Майки встаёт и заклинателя за собой тянет, говоря, чтоб тот отдохнул, а то целый день с этим трупом играется, да и вонь стоит неимоверная. Тот противится упрёкам главы не стал.      — Как только приберу за собой, то вернусь в лагерь.    — Будь осторожен, — Такемичи бы рад предложить помощь, но Мацуно загородил ему своё рабочее место, намекая на то, что и сам справится.    — Удачной ночи!    Юноша неуверенно машет на прощание товарищу и догоняет союзника. Ребята хорошо обустроились. Неловкая атмосфера ещё присутствует, но приятно видеть улыбки на их лицах. Дурачатся, смеются, устраивают шуточные бои и тут же замолкают при виде лидеров. Потом, как те пройдут, продолжают заниматься своими делами. Такемичи, не смотря на весь шум, улавливает разговор группы парней.      — Он слишком высокомерный. Сколько ему? Восемнадцать?    — Ага, видели, как вышагивает? Подбородок вверх задрал и смотрит так, будто мы какой-то мусор.    — Молодёжь дерзкая пошла. Молоко на губах не обсохло, а он уже «глава». Подохнем под его командованием в первые же секунды.    — Вот-вот, а я, блять, говорил, что ну нахер это всё.    — Пф, слышали? Говорят, у него прозвище «Непобедимый».   — Хуйня это всё. Наслушался я сказок в Эримосе про «великого» и «непобедимого» Майки. Выходца из какого-то древнего рода Сано. Говорят, что один из его предков смог одолеть дракона. Ну не чушь ли?    — Правда? Что ещё расскажете? — бархатный голос напугал компанию парней. На них надета как и форма «Свастонов», так и «Чёрных Драконов». Крысы. Те неловко переглядываются и старательно избегают ярких синих огней, которые кричали о жажде крови. — Мне интересно послушать, — Такемичи присаживается на пенёк.   — Глава, разве у вас не должно быть много дел? Некрасиво вмешиваться в чужие разговоры, — мужчина с упрёком смотрел на юношу, будто тот совершил какое-то грязное дельце.    — Прошу прощение, если это могло показаться грубым. Я просто укрепляю отношения с людьми, с которыми придётся драться бок о бок. Анализирую тех, кто сможет мне нож в спину воткнуть, — от улыбки Ханагаки по коже каждого прошёлся холодок. Стало жутко находится в компании юноши, но парни сохраняли лица, не показывая своего волнения.    — На что Вы намекаете? Вы нас подозреваете?    — Д-да, это не тактично с Вашей стороны!     Да кто бы говорил о тактичности…     — Никаких подозрений. Я с вами поделился, как со своими товарищами. Будьте осторожны, — он встаёт и подходит к самому активному мужчине. — Мало ли какие крысы здесь обитают, — Такемичи хлопает по напряжённому плечу и удаляется.     Ханагаки знает, что есть люди, которые считают их с Майки слишком юными для командования. Как-то раз он проходил «проверку». Она заключалась в том, что парни хотели заманить всего парочку демонов в лагерь рано утром, чтобы посмотреть на смекалку и силу их юного Господина. По итогу за место парочки демонов пришли несколько сотен. Многие могли погибнуть в том сражение всего то из-за сомнений каких-то идиотов. Но их понять можно.    Такемичи не знает, почему он решил вмешаться в разговор тех ребят. Подумаешь, слухи. Они ничего критичного не обсуждали. Но ядро бешено бьётся об стенки грудной клетки, говоря обладателю вернуться и проучить тех, как следует.    Ох, я снова теряю контроль.     Время отбоя, но Ханагаки чувствует, что не сможет уснуть ближайшее время. Поэтому уверенно идёт к Сано и указывает тому на тёмные круги под его глазами. Парни ещё немного спорят, но на этот раз победу одерживает Такемичи. В приподнятом настроение юноша отдаёт Майки в руки Доракена со словами «проследи за ним». Парни кивают друг другу, а Манджиро возмущён.     Ханма отказывается быть с Чифую в одной группе. Да и вообще предлагает где-нибудь потерять паренька. Предложение твёрдо отклонили.      

… 

   — Манджиро!     А?     — Манджиро, иди сюда!    Кто здесь?     — Давай быстрее!    Парень медленно открывает глаза, но ничего не видит. Совсем. Вокруг темно и холодно. Никого нет. Пусто.      — Манджиро!    Он оглядывается на зов, но никого не видит. Кто его зовёт?     Где я?    Майки идёт в то направление от куда слышится голос. Первые шаги даются с трудом. Будто за место сланцев на нём были железные ботинки.      — Где же ты, Манджиро?     Голос детский и очень знакомый, но парень не может понять кому он принадлежит. Стоит попробовать ответить.     — Я здесь!     Его крик поглощает темнота. Голос ребёнка так же не слышно. Манджиро в панике оборачивается, чтобы высмотреть хоть какой-нибудь силуэт, но всё тщетно. Ничего. Кругом только мрак.    Нет… Нет-нет-нет-нет-нет!    Парень сорвался на бег.     — Где ты?! — ядро покалывало. — Скажи хоть слово! — он не обращал внимание на острую боль груди. — Не оставляй меня! — Майки чувствует, как его руки и ноги что-то сковывает. Послышался лязг цепей. Они появились из «земли» и тянули парня в самую преисподнюю. Сано изо всех сил сопротивлялся. Старался выпустить энергию, но не получалось. Ядро предупреждающе кольнуло, давая понять хозяину, что пора остановится и просто сдаться.    — Манджиро?     Голос прозвучал очень близко. Майки поднимает взгляд и встречается с голубыми огнями. Ужас застыл на его лице. За место крика вырвался слабых хрип. Алая кровь капает тому на лицо, стекает по щекам, словно слёзы, и падает на «пол».      — Таке…мучи… — зрачок сузился ещё сильнее, когда мальчишка лет семи растянул губы в улыбке и показал свои перепачканные в красной жидкости зубы. В груди была сквозная дыра, из неё хлестала кровь.    — Вот ты где, Манджиро, — ледяные ладони накрывают щёки Сано. — Я тебя искал. Что ты тут делаешь?    — Такемучи… — Майки хочет встать, но цепи не дают сделать лишнего движения. Парень медленно мотает головой из стороны в сторону и кривится, губы поджимает.    — Ну-ну, — мальчишка слегка стукается с экзорцистом лбами. Пронзительные глаза заглядывают прямо в душу, — не плачь, Манджиро, — он заключает Сано в объятья.     Парень утыкается в плечо мальчика. От него пахнет, как в тот самый день. Полевыми цветами и сосной.      — Не ты в этой ситуации жертва. Посмотри, — Майки грубо хватают за лицо и подносят к сквозной дыре. — Ты чуть не убил меня! — ручка перемещается на волосы. Мальчишка тянет за них так, чтобы Манджиро смотрел точно в глаза. — Ты ведь хотел этого, — на лице ребёнка всё та же светлая улыбка. Улыбка, которая когда-то покорила Майки.      — Я… не хотел, — парень с большим трудом произносит эти слова, чувствуя, как цепи становятся тяжелее и его тянет вниз.    — Ты монстр, — шепчет мальчик на ухо. — Убийца. Чудовище.     Чёрные глаза с каждым словом ребёнка становятся мрачнее.     — Ты убил меня из-за Шиничиро. Потому что я не оправдал твои ожидания. Потому что я не он.    Парень молча смотрит в пустоту, терпеливо выслушивая всё, что ему скажут.    Добей его.    …    Давай же, парень, добей его!      — Манджиро, — лицо мальчика скривилось в гримасе отвращения, — я желаю тебе смерти. Чтоб ты сдох.     В следующую секунду ребёнка пронзает золотистая молния, похожая на копьё. Несколько капель крови брызгает на Майки, пачкая одежду. Лицо парня ничего не выражает. Он с безразличием смотрел, как мальчик с ужасом рассматривает «копьё», проходящее его насквозь. Он кашляет кровью, заглядывает в тёмные омуты и тихо посмеивается.      — Ты слаб, — по маленьким щёчкам скатились горькие слёзы. — И останешься гнить в одиночестве…    Бездыханное тело падает к ногам Майки, пачкая «пол» красной жидкостью.     Нет… Что я наделал?     Пустота и тишина давят на Сано. Он оглядывается вновь, но никого не видит.     Кто-нибудь… Не оставляйте меня здесь одного…    Он склоняет голову, разглядывая ребёнка. Тёмные кудри, густые ресницы, бледная кожа. Так похож на Такемичи, но это не он. Точно не он. Тогда почему вновь появилось поедающее чувство вины?      — Прости… — хрипит Манджиро, звеня цепями. — Прости меня…