Твоя лживая сущность

С каменного потолка время от времени падали капли, образовывая лужи на земле. Ядра мелко дрожали от запаха сырости и гнетущей атмосферы. Подчинённые с опаской оборачивались по сторонам, чуть ли не роняя из трясущихся рук оружие. Поглубже засовывали затычки в уши, отчаянно веря в то, что это их как-то спасёт от предстоящего боя. Перед входом в пещеру, Чифую раздал беруши, чтобы заглушить пение сирен. Им не нужны излишние проблемы с иллюзиями. Причём, многие наслышаны историй связанные с этим местом. Впереди уверенно шли главы с демоном. Ханма принюхивался, стараясь уловить запах надоедливых «пташек», которые ебальники свои вовремя не могут закрыть, пока сам Шуджи с этим не поможет. Из всех демонов ему больше всего не по душе пришлись сирены. Даже суккубам, этим обольстительным и хитрым тварям, он отдаёт большее предпочтение. Ведь те и приласкать и отсосать могут, а с этих голосистых сучек чего взять? Экзорцисты шли тихо, не желая прерывать сладкий сон нечисти. Такемичи наклоняется к демону и тихо-тихо спрашивает про повелителя сирен и есть ли он вообще. Ханма задумался и ответил уверенное «нет». По его памяти «пташки» слишком гордые, чтобы плясать под чью-то дудку, кроме самого Царя Тьмы. Майки останавливается, замечая красный блеск на каменной стене. Жестом подзывает Мацуно, тот в рюкзаке своём роется и принимается изучать пакость. — Это оно, — сверяет парень две пробирки с «красной скверной». — Если пройти дальше, то её становится только больше. — Надо найти источник, — шепчет Коко, недоверчиво поглядывая на неподалёку спящую нечисть. — И желательно побыстрее. Толпа двинулась дальше. Им не желательно сейчас тратить силы на сражение с этими тварями. В идеале просто найти источник, разрушить и уйти. В плохом случае перебить здесь всех, найти источник, разрушить и уйти. План надёжный, как швейцарские часы. Лучше не придумаешь. Сзади шедший Кейске, замыкающий строй, уловил краем глаза какое-то движение. Рука его на автомате тянется к трезубцу, и он резко оборачивается на шорох. Больше его не проведёт всякая миловидная шмаль, которая может здесь обитать. Парни идут вперёд, не обращая внимание на отстающего товарища. Баджи настороженно вышагивает, заглядывая за огромный камень, за которым спряталась тень. Быстрым движением протыкает невиданного врага насквозь и слышит крик ужаса и боли. Но от чего-то он очень знакомый, а ядро в груди настолько сильно сжалось, что страшно было вдохнуть лишний раз. Зрачки парня бешено дрожали, наблюдая за своей матерью, у которой череп пробит и из отверстий обильно льётся кровь. Женщина смотрит на сына и, рыдая, умоляет его больше не причинять ей боль. Что за хуйня?! Как она здесь оказалась? Баджи наблюдал за существом, которое очень похоже на его родную мать. Хоть остатки здравомыслия кричат о ловушке и о том, что не надо вестись на это представление, но сердце парня не могло не замереть в очередной раз, когда «мисс Баджи» отчаянно позвала сына по имени. Тянет руки, цепляется за одежду и просит, чтобы парень поверил ей и помог. — Мама? — экзорцист садится на землю, хватая женщину за щёки, и внимательно разглядывает черты её лица. Точь-в-точь она. На душе становится погано от жалкого вида матери. Слёзы, смешанные с кровью, Кейске старательно вытирает с родного личика. — Как ты здесь оказалась? Она губами шевелит, но парень не может услышать ни слова. Странно, до этого каждый звук улавливал. Женщина грустно улыбается сыну. Приближается, чтобы поцеловать того в лоб, но ловким движением рук вынимает затычки, оставляя порезы на ушах длинными когтями. Баджи реагирует на внезапную опасность и уворачивается от ещё одной атаки. Тянется к трезубцу и выпускает энергию, припугивая «мать». Жёлтые глаза опасно сверкнули, и существо улыбнулось экзорцисту во все зубы. Рокочет, что очень сильно настораживает. На секунду образ мисс Баджи пропадает. Перед парнем стоит долговязая обнажённая фигура. По синеватой коже скатываются капли воды, а длинные волосы прикрывают лицо и некоторые участки тела. — Сынок, — снова этот грустный голосок. — Куда ты? — стоило Баджи моргнуть, как тут же появилась «мать». Вновь вся в крови и слезах. — Помоги мне, прошу! Но экзорцист не купится на эту ложь. Он точно знает, что перед ним враг и уверенно бежит на него, желая заколоть насмерть. Молнии бьют нечисть, и та кричит, моля остановится. Кровь хлещет из ушей, поэтому слышит парень приглушённо, что очень и очень плохо. Из-за этого Баджи не смог среагировать на напавшего сзади Чифую, который нанёс мощный удар по спине. Четыре глубоких пореза не внушали ничего хорошего. — Баджи, что ты творишь?! Это же твоя мама! — экзорцист замечает жёлтые искры в глазах друга. Блять, как так?! Он окружён и сильно ранен. — Она монстр… Вы оба… — тяжело дышит Кейске, пытаясь успокоить бушующее ядро. Кашлем давится и выплёвывает сгусток крови. Осматривает врагов и вновь рвётся в бой, перерезая глотку сначала другу, а потом уже нацелился на мать. Мацуно не ожидал быстрого выпада и пал. Его труп заставляет женщину вскрикнуть и ещё сильнее зарыдать. — Как ты мог?! Что ты с ним сделал?! Чифую! Чифую! — она нежно прижимает того к груди, думая, что если продолжить звать паренька, то тот глаза откроет. Но этого не произошло… Мертвецки бледное лицо друга заставило Баджи засомневаться. Что происходит? Неужели, и правда был Чиф? От внезапного осознания сердце упало. Ядро болезненно бьёт по стенкам грудной клетки, а в голове пусто. Он убил друга. Убил. Парня окружили ребята из союза. Они пришли на громкие крики и выглядят очень встревоженно. На лицах друзей отображается ужас от представшей картины. Майки распихивает людей, пробираясь к Мацуно. Пульс проверяет и замирает, когда не находит его. Зрачки дрожат и всё, на что у него сил хватает это слабых хрип. — Ч-Чиф? — послышался из толпы жалобный писк главы «Драконов». Такемичи падает на колени, закрыв рот рукой. Дышит часто от чего пугает Коко с Инуи. В больших глазах встали слёзы, которые быстро скатились по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки. — Чифую! — он не верит своим глазам. Почему? Почему ещё один его друг умер? Почему именно Чиф?! Баджи не понимает. Он оглядывается на друзей, но те мотают головой, окидывая товарища осуждающим взглядом. Смотрит на Майки, а тот глотку ему готов перегрызть. Плачь Ханагаки, вздохи экзорцистов, крики матери и главы, запах не только своей, но и крови Мацуно и еле уловимая, ласкающая слух песня. Всё переплетается в голове парня. Он не в состояние уже отличить, где враг, а где друг. — Ребята… — он смотрит на Мицую с Доракеном. — Майки, — взгляд переводит на светловолосого парня. — Мама! — одинокая слеза блестит на его перепачканной кровью щеке. — Простите! Прости меня, Чиф! — экзорцист падает на землю, ощущая как раны на спине неприятно жгут, а алая жидкость и не думает останавливаться. — Простите! По пещере эхом разлетелось это слово. Заклинатель из «Свастонов» обернулся на шум, отвлекаясь от изучения красной дряни. Вдаль смотрит и понять не может почему ядру так не спокойно. Что-то случилось. — Майки, — позвал Чифую главу, — ты это слышал? — Все это слышали, — прищурил глаза Доракен. — Надо пересчитать людей, — посоветовал Мицуя, обеспокоенно осматривая народ. — Кто-то отстал от нас. Парни задумались, пока Нахоя не обратил внимание на то, что раздражающего друга нет рядом. — Ребят, а где Баджи? — взгляды устремили на него. Люди из союза переглянулись между собой, говоря, что нигде не видели громкого экзорциста. Майки цокает, хватаясь за вакидзаси. С губ слетали все ругательства, которые он только знал. Куда этот неугомонный мог подеваться? Завидев запыхавшегося Коконоя, Манджиро поспешил тому на встречу. — Господин куда-то делся! — Он тоже?! — главу передёрнуло. Ханма продолжил осматриваться, пока людишки проблемы свои решают. Краем глаза замечает какое-то движение неподалёку. Сирены пробудились. Демон оценивает по шкале от одного до десяти насколько им пришёл пиздец. Раздался ещё один крик, от которого ядро Майки слегка вздрогнуло. Это стало ещё одним сигналом, что пора готовить оружие. Светловолосый парень рванул самый первый под возгласы Кена, ожидая за каменной стеной увидеть ораву ненасытных тварей, но замедляется, когда никого не обнаруживает. В пещере пусто. Лишь вода капает с потолка. Ни Баджи. Ни Ханагаки. Ни сирен. Майки разворачивается, дабы предупредить ребят, что проход чист, но замирает. Туннель, из которого он только что выбежал пропал. За спиной тупик. Что за чёрт? — Кенчин! — ответа не последовало. — Мицуя! Ханма! — Сано стучит кулаком по каменной поверхности. Прислушивается. Ничего. Один? Он отходит на пару шагов, оглядываясь по сторонам. Взгляд цепляется за быстро промелькнувшую тень. Майки рванул за ней, обволакивая «Бабу» золотистой молнией и освещая себе путь. Вдали слышатся детские голоса. Манджиро выходит на свет, морщась из-за ослепительных лучей солнца. Парня окружает густой лес. Пение птиц успокаивает сознание, а лёгкий ветерок приятно обдувает лицо. Удивлению парня не было придела. Он снаружи? Но как? — Майки! — перед ним вмиг оказался кудрявый мальчишка, улыбка которого заставила сердце экзорциста на секунду замереть. Настолько светлая… Словно Ангел. — Смотри кого я нашёл, — мальчишка тычет в лицо другу жирную жабу. Лицо той выражало бескрайнее недовольство. Синие огни заворожённо блестели, глядя на квакушку. — Он милый. Хм, думаю назову его… — тот хитро косится на Сано. — «Майки»! — и смеётся. Так весело и задорно, что парень налюбоваться не может. Как давно он не видел столь чарующей улыбки этого светлого солнышка. Мальчишка замечает, что друг его никак не реагирует на подкол, поэтому дуется. — Ты чего? Даже ничего не скажешь? — он стукается с ним лбами. — Вроде не горячий. Тебя что-то беспокоит? Не может быть. Парень спит. Ему вновь снится этот кошмар. Где он? Как здесь оказался? Жабка ловко выпрыгивает из рук темноволосого мальчика и живо скачет подальше от парочки. Только парнишка хотел побежать за полюбившейся зверушкой, как его тут же хватают за руку. — Майки? — Такемучи… Это правда ты? — Ханагаки усмехается на слова мальчика. — Конечно же я. Кто же ещё? — синие огни взволнованно осмотрели бледное лицо друга. — Всё хорошо? Ты плохо выглядишь, — холодные пальцы прошлись по щеке Сано. — Ты какой-то напуганный. Майки сразу и не замечает, что части его тела стали намного меньше, а волосы короче. Это его восьмилетний образ. Какого хера? Совсем недавно парень был вместе со своими товарищами, искал источник «красной скверны», хотел разобраться с сиренами, побежал и… Оказался здесь. Сознание затуманено, будто только-только пробудилось от долгого сна. Может, и правда сон? Все десять лет страдания оказались лишь его безумным плодом воображения. Нет, не может быть. Он тянется к позабытым затычкам в ушах, но не нащупывает. Их нет. Значит, всё-таки сон. — Хей, ребятишки, чем заняты? — этот голос. Эта интонация. Эта хрипота, возникшая из-за частого курения. Манджиро глаза распахивает, завидев неподалёку силуэт старшего брата. — Шин? — шепчет он, не веря своим глазам. Я умер и оказался в Раю? — Нам пора домой, Манджиро. Прощайся с Такемичи и шевели булками, а то- На высокого парня накинулись, чуть ли не сбивая с ног. Крепко сжали в объятьях, будто боясь, что Шиничиро исчезнет. В глазах щипало от подступивших слёз. Майки дрожит, не в силах контролировать собственное тело. Ноги совсем его не держат, и он валится на землю, не отпуская ткань штанов старшего брата. — Шиничиро! — всхлипывает тот. Ох, Боги, как же давно он не плакал. Не чувствовал этой солёной влаги, которая неприятно скатывается по щекам и подбородку, переходя на шею и дальше. — Шиничиро, пожалуйста, забери меня домой! К маме и папе! — жалобно молил Майки. Он никогда не умоляет. Парень всегда был выше этого, да и гордость не позволяла, но сейчас младший Сано слаб и уязвим, как никогда раньше. — Я просто хочу домой… Подальше от демонов. От проблем. От ответственности. От сражений. От крови. От собственного оружия. Плачь переходит в тихое рыдание. В груди неприятно. Больно. Он не хочет больше чувствовать её. Майки хочет, чтобы брат его сейчас обнял и пожалел. Совсем как в детстве. — Отпусти меня. Мальчик резко подымает голову, сталкиваясь с родными, но такими холодными черными глазами. Он вновь всхлипывает, кривится и мотает головой из стороны в сторону. — Нет, Шин! Пожалуйста, не смотри так на меня! — младший сильнее цепляется за ткань, но его бесцеремонно пинают, да так, что тот отлетает на несколько метро. За что? Что я сделал не так? Майки приподнимается на трясущихся руках. Тело болит. Внутренности болят. Ядро болит. Зачем? Почему? Он не хочет вновь её чувствовать, так почему с ним это делает самый дорогой человек? — Пожалуйста, не делай этого, Шин, — глаза тоже болят от непрекращающихся слёз. — Мне плохо… — слабо шепчет он. — Пойдём домой, — тянет руку к брату, как к своей последней надежде, но маленькую ладошку усердно втаптывают в землю, заставляя мальца вскрикнуть. — Ты слаб, Манджиро, — высокая тень падает на него, ещё больше нагнетая. — Что за слёзы? — презрительное фырканье. — Осмотрись вокруг и скажи, — Шиничиро садится на корточки, тихо произнося следующее. — Как ты мог это допустить? Майки морщится, не желая видеть внезапно возникшие беспощадные языки пламени, охватывающие дома его родной деревни. Кровь повсюду. Останки людей, которыми успели полакомиться демоны. И алая луна, что так прекрасна на ночном небе. Рядом лежащие трупы родителей Шиничиро пинает в сторону, давая младшему прийти в себя. Манджиро же не двигается. Ему страшно. Он не хочет вновь переживать этот ужасный день. Кто-нибудь… Остановите это… Тишина. Мальчик боязливо открывает глаза, чтобы в следующую секунду встретиться с добрыми синими огнями. Губы Майки дрожат, он сказать что-то хочет, но не получается. Как же парень ненавидит себя за это. Слабак. Слабак. Ничего не можешь. Только рушить. Ты создан для разрушения. Ты монстр. — Такемучи… — одними губами произносит он. Спаси. Стоило взгляд немного опустить, как Майки жалобно стонет, не в силах больше оплакивать своё жалкое существование. Дыра в груди друга. Расколотое ядро. Руки Сано в крови. Дикий ужас на лице Эммы. Вечер. Это не просто сон. Не реальность. Даже не кошмар. Это Ад. — Майки, не плачь, — его заботливо гладят по голове, играясь со светлыми прядями. — Всё хорошо, потому что я рядом, — голос сладкий и такой манящий. Вдали Манджиро улавливает чудное пение, убаюкивающее сознание. Парнишка находит в себе силы сесть и утереть мокрые дорожки на щеках. Хитрая улыбка Ханагаки слегка настораживала, но Сано уже всё равно. Он устал и хочет, чтобы хоть кто-нибудь помог. — Тебя больше никто не тронет. Просто оставайся рядом со мной, — в следующую секунду образ Такемичи сменился. Теперь ему всё так же семнадцать, никакой крови, дыры в груди. Эммы рядом нет. Они находятся в комнате, где отдыхали несколько дней назад. Манджиро вновь прежний. Ханагаки сокращает расстояние между ними, останавливаясь в неприличной близости. В синих глазах помимо огонька безумного желания можно уловить и зелёную искру. V-образный вырез открывает вид на изящную шею, выразительные ключицы и грудь. Вишнёвые губы растягиваются в соблазнительной ухмылке. Юноша разглядывает пустоту тёмных омутов и радуется. Радуется тому, что он сейчас единственный, кто способен утешить Манджиро. Холодные руки пробираются под футболку, задирают её повыше, блуждают по телу, вызывая мелкую дрожь. Губы прижимает к шее парня, усеивая её лёгкими поцелуями. Ханагаки от наслаждения вздыхает, бесстыдно трётся, сильнее прижимается к чужому телу, но отдачи никакой не чувствует. — Майки, — тихо и возбуждённо тянет Такемичи, поднимая взгляд на парня, — ты же хотел этого. Неужели тебе не по душе мои робкие касания? — обвивает шею парня руками, словно ядовитая змея. — Я приласкаю тебя, буду грязно стонать твоё имя, и мы будем вместе. Ты и я. Навеки. Юноша тянется к тонким губам. Жадно облизывается и ликует у себя в сознание, но его лицо накрывает ладонь, тем самым останавливая. — А? В следующую секунду его отбрасывают на несколько метров. Ханагаки стукается головой об деревянный столик и хнычет из-за тупой боли. Подошедшая фигура накрыла юношу своей тенью. В чёрных глазах опасно сверкали золотые искры. Парень наклоняется к Такемичи, грубо хватает того за волосы и с силой ударяет об угол стола. Крики и плачь союзника не останавливали Сано. Он продолжал наносить удары. Брызги крови окрашивали стены, пол, одежду и лицо парня. Майки останавливается только тогда, когда Ханагаки не подавал никаких признаков жизни. Запрокинул голову того так, чтобы зелёные глаза смотрели точно на него. Кровавое месиво уже мало напоминало лицо главы «Драконов». — Кого ты хотел обмануть этим цирком, сукин сын? — холод тёмных омутов оказывал невероятное давление. — Такемучи никогда не звал меня по прозвищу, — удар наносят по сломанному носу. — Грудь у него усеяна мелкими шрамами от суккубов, — ещё один, который чуть ли не лишает обманщика сознания. — А по середине один большой. От меня. Нечисть отпускают ненадолго, давая дух перевести, потому что следом вновь последовали удары. — Отпусти моих ребят, Харучиё. Демон (да и демон ли вообще?) зло шипит. Облик его меняется и теперь под Сано лежит, еле дыша, смазливый парень примерно его возраста. Некоторые розовые пряди заплетены в длинные косички, а наряд напоминает одежду юдзё. Два шрама на его лице заставляют Майки сморщится. — Зови меня Санзу, — шепчет нечисть, прежде чем вывести экзорциста из иллюзии. Майки смотрит по сторонам и зубами скрипит от жалобного вида ребят. Все погрязли в собственной иллюзии и пытаются хоть как-то справится, но пение сирен лишь сильнее обволакивает сознания, затуманивая разум. — В нечисть зачислился? Какого хрена, Харучиё?! — парень хватает за грудки Санзу, встряхивая того, чтобы в чувства привести. — Какая нахер Вальхалла? Что ты творишь? Тёмные глаза внимательно осматривают лицо бывшего друга, пытаясь найти задорную живую искру. Хочет увидеть того самого улыбчивого мальчугана, с которым по двору носился, убегая от вредных гусей, но ничего не находит. Ни жизни в зелёных огнях, ни яркой улыбки. Лишь искра нездорового влечения. — Мой Принц… — Акаши тянется к щеке экзорциста, чтобы стереть красные брызги. — Ты наконец пришёл за мной. Парень фыркает. Слышит, как сзади на него надвигаются демоны. Достаёт вакидзаси и резким движением отрубает им головы. Золотистые молнии опасно шумят и обволакивают Майки. Нечисть в страхе мнётся, не желая повторять ошибки прошлых смельчаков. Тем временем, пошатываясь, Санзу встаёт на ноги, безумно улыбаясь при виде красной искры в глазах своего Принца. Лезвия блестит у его горла. По холодному металлу скатывается зелёная жидкость. Манджиро не отводит взгляд от друга. — Отвечай, — остриё вонзают в белоснежную кожу, — где находится источник «красной скверны». Худая рука обхватывает клинок и перемещает в середину грудной клетке. — Здесь, — ухмыляется он. — Я произвожу её. Парень напрягся. Чёрт! Он сейчас единственный здравомыслящий. Даже Ханма оказался под воздействием иллюзии. Значит, что придётся в одиночку освобождать ребят из их маленького Ада и разрушить источник. Другими же словами Сано надо убить Санзу. Экзорцист сжимает рукоять оружия. Воспоминания из детства проносятся перед глазами. Так же встаёт образ плачущей Сенджу и подавленного Такеоми. Майки глубоко вдыхает и медленно выдыхает. Ядро дрожит от предстоящего боя. Либо Харучиё, либо товарищи. — Ещё не поздно вернуться. Парня перебивает неожиданный взмах катаны. Он отпрыгивает от врага и зажимает рану на плече. — Для меня поздно, — красные капли блестят на лезвие. — Я не собираюсь биться с тобой, — свободной рукой он указывает на противника. — В тебе находится наш Принц. Тебе от него никуда не деться, — Манджиро хмурится. Какой «Принц»? Откуда он знает про тварь внутри? — Близится день «Кровавой Луны» и тогда мир вновь погрузится в хаос. Майки, — Санзу меняет облик. — Мой повелитель, выбери меня, — «Такемичи» заправляет непослушную кудряшку за ухо. — Я стану тем, кем ты захочешь. Создам лучший мир, где тебе больше не придётся страдать, — он делает неуверенные два шага. — Ты и я. Мы будем вместе, — повторяет парень, хитро прищуривая зелёные глаза. — Навсе- Грудь насквозь протыкает знакомое лезвие нагината. Санзу перевёл перепуганный взгляд на клинок, в котором виднелось его отражение. — Ханагаки? — Майки не верит своим глазам. Парень больше походил на ходячего мертвеца, который успел пройти девять кругов Ада. — Осторожнее! Акаши бьёт того локтем в живот, и юноша ослабляет хватку. Его грудная клетка вместе с ядром грозится рассыпаться прям здесь и сейчас. Такемичи прерывисто дышит и не в силах поднять оружие и заблокировать выпад своего двойника, поэтому выпускает последний запас энергии. Нечисть вскрикивает, на секунду показывая свой истинный облик. Рваные синие молнии оставляют ожоги на бледной коже. Санзу хватается за рану, делая бесполезные попытки остановить кровь. — Красная… — подмечает Такемичи. — Ты всё ещё человек, — ядовито ухмыляется тот. Харучиё зло кряхтит, но не больше. Ханагаки только задел ядро, но не уничтожил. Плохо. Надо бы скорее с этим покончить. Майки наблюдает за «двумя Такемичи» и слегка теряется. Главное по случайности не вальнуть настоящего. Золотистые молнии обволакивают Санзу, парализуя противника на какое-то время. Этого достаточно, чтобы нанести порезы по слабым местам. Недо-демон падает на землю, что-то шепча себе под нос. — Это последний шанс, — клинок вакидзаси готов вонзится в сердце Акаши. Его обличие вновь меняется на прежнее, а в глазах застыли слёзы. — Прошу, не делай этого! — светловолосого парня сбивает с толку неожиданный плач Харучиё. — Майки, я готов на всё ради тебя! — Добей его! — с другой стороны кричит Такемичи. — Пожалуйста! — Сано, добей! Два бывших друга по обе стороны. Один нынешний враг, а другой союзник. На заднем плане слышатся крики ребят. Парень хватается за голову от возникшей боли. Давай убьём здесь всех, парень. С ума сошёл?! Первого отправим на тот свет твоего любимчика. Как раз в детстве не получилось. Заткнись! — Сано! — Ханагаки падает на колени, задыхаясь от собственного кашля и жжения в груди. Его рвёт кровью, да так, что кажется юноша вот-вот сляжет замертво. — Манджиро… П-пожалуйста! — слёзы обильно текут из синих огней. — Мы все умрём! Правильно говорит. Вы здесь и умрёте. Майки сжимает волосы, пытаясь заглушить надоедливый голос. — Заткнись! — бьёт он себя. — Заткнись-заткнись-заткнись! Санзу весело хихикает, потому что знает кто просится наружу. Он привстаёт на локтях и заглядывает в тёмные глаза, желая увидеть красные искры. Ханагаки понимает, что дело дрянь, поэтому находит в себе силы встать и подойти к союзнику. Шаги получаются шаткими, юноша чуть ли не валится вновь на землю, но продолжает своё путь. Ведь сейчас Майки нужна помощь. Ведь союзник в нём нуждается. Светловолосый парень отвлекается от голоса и обращает внимание на еле идущего Такемичи. Точнее на то, что находится за его спиной. Сердце пропускает удар. Ядро сжимается от страха, а сам парень застывает, осознавая, что не успеет. — ТАКЕМУЧИ! — сорвался крик полный отчаянья и безысходности. Он доносится по всей пещере, отлетая от каменных стен. Момент. Глава «Чёрных Драконов» пал. Сзади стоящая сирена с особым удовольствием облизала острые когти, на которых находилась вкусная кровь юноши. Убей. … Убей. Убей их всех, парень! Санзу облегчённо смотрит на бездыханное тело Ханагаки и любуется проделанной работой, но вмиг хорошее настроение перекрывает чувство дикого ужаса. Он в страхе оборачивается к своему Принцу. Внутри всё скручивает в тугой узел. Зубы мельком стучат друг об друга. Парень сильнее вжимается в землю, желая стать с ней одним целым. Пещеру наполнили золотые молнии, которые обволакивали чёрные нити. Нечеловеческие крики. Мольба о пощаде. Запах палёной плоти. Кровь нечисти по всюду. Тёмных омутов больше нет, как и задорной золотистой искры. На смену им пришли пустынные белые глаза, в которых горел ярким пламенем красный огонь. Майки больше не видит ничего, кроме неподалёку лежащего тела союзника. Сердце кольнуло, да с такой силой, что казалось вот-вот расколется пополам. Он слышит треск, донёсшийся внутри. Ядро. Лужа крови под Такемичи становилась с каждой секундой всё больше и больше. В ушах по мимо звона слышится фраза.

Ты не справился.