О том, что осталось

Веришь, я не знаю уже, какие слова можно тут подобрать, Как так сказать, чтоб без мата, но от души. Если сумеешь, ты это когда-нибудь опиши. Мне не дано, стало быть, цензурно пиздец этот описать. И дело совсем не в словарном запасе, он вроде бы даже богат. Злость вышибает из памяти всё к херам. То, с чем сейчас довелось здесь столкнуться нам — Это, пожалуй, и есть настоящий ад. Ад для меня сегодня — чужая боль. Я в ней барахтаюсь день изо дня и тону, Чувствуя, что захлебнулся, иду ко дну… Только наружу тянет самоконтроль, Ну, и, конечно же, ненависть — честно скажу. Приступы бешенства с ней, ясен хрен, не сравнить. Только она мне сейчас помогает жить, Если вдруг сил, чтоб дышать, я не нахожу. Так что я матом, уж коль что не так — прости. Мне тут чуток не до высокопарного пиздежа. Ну, не могу сидеть я, руки сложа, И не могу на цензурную речь перейти.