ее глаза чернее неба зимою а руки тонки, словно ласточки крылья и голос звонкий, как стекло ледяное она идет — и не касается пыли
♫ Канцлер Ги — Легенда Черной мельницы
— Это переходит все границы. Армин злилась и не собиралась этого скрывать. Кейн небрежно пожал плечами — все нотации селки он пропускал мимо ушей, что бы она ни пыталась выдать за важную истину. Кельпи было плевать на вечные истины, а аргумент Армин насчет невозможности людей и фейри быть вместе отвергался легко — Поль и Изабель, она же банши, поженились и оба отлично себя чувствуют. — Подумаешь, переспали пару раз, — отмахнулся Кейн. Армин зло засопела и схватила его за воротник, ударив спиной о стену — силы у селки для такого было достаточно. — Пару раз? Пару раз?! С Белтейна я уже со счета сбилась, сколько ты к ней в постель забирался! — Армин, — Кейн примирительно поднял руки. — Ты ревнуешь меня или Лидию? — Придурок, — Армин отпустила его и устало потерла переносицу. — Тебя не волнует, что Лидия замужем? У нее есть законный муж. — И что, — скривился Кейн. — Ну замужем и замужем. — Ты не думал, что Эдгара ей бросить будет куда сложнее, чем тебя? — Армин закатила глаза. — Сразу видно, что никогда не был человеком. Лидия связана с Эдгаром не только на духовном уровне. У них общее имущество, общие финансы, у них могут появиться общие дети. Простая математика: девушка любит двух мужчин, но один официально платит за ее жилье, а другой приходит и уходит. Вдобавок, развод — это удар по репутации, особенно по репутации женщины. Если совсем вкратце: Лидия наиграется с тобой и выберет Эдгара. — А тебе что за дело? — хмыкнул Кейн. — Не с тобой же играют. Послушай, Армин, я тебе правда благодарен, но буду еще больше благодарен, если ты перестанешь совать нос в наши дела. Армин опешила так, что впервые не нашла, что ответить. Развернулась на каблуках и исчезла. Кейн с сожалением вздохнул — обижать селки он не хотел, но Армин тоже переходила границы, вмешиваясь в то, что ее не касалось. Кейна все устраивало. О замужестве Лидии он предпочитал просто не думать — им находилось, о чем поговорить и чем заняться и без этого. В его объятиях Лидия не была замужней женщиной и графиней Блунайт — она была его женщиной, его Лидией, его фейри. Она повторяла между стонами его имя и оставляла следы от поцелуев на его шее. Что Лидия то же самое делает с Эдгаром… Кейн думал об этом, но не верил, что с Эдгаром Лидия бывает настолько страстной. Ее страсть только для него, только он видит эту ее сторону. Чего еще желать — он же сам однажды ее отпустил, отдал Эдгару, еще и защищал их обоих. Жалел ужасно, но сделанного не воротишь.***
Лидия в отчаянии посмотрела на миску с тестом. Она уже час пыталась приготовить черничный пирог, и начинка у нее получилась прекрасно, как нужно — а тесто никак не желало принимать нужную консистенцию, расползалось и липло к рукам. — Помочь? Лидия хотела отмахнуться от брауни, но хорошо, что вовремя взглянула в сторону голоса. У кухонных дверей стоял не брауни, а бекке — он выглядел, как старичок, опирающийся на клюку, но старость его была обманчива. — Да, пожалуйста, — отказываться было бы невежливо, да и кто добровольно откажется от помощи бекке? Лидия нежно любила этих полевых духов, жалела их — собирая урожай, люди часто по неосторожности убивали бекке, а раньше специально искали их, чтобы убить, считая это хорошей приметой и не понимая, что делают только хуже для себя. Нельзя ссориться с тем, кто тебя кормит, а земля кормит всех. — Так отойди, — проворчал бекке, и Лидия отступила, дав духу место у стола. Точнее, на столе — из-за маленького роста бекке не мог иначе, кроме как встать рядом с миской. Она хотела наблюдать за его работой, но не вышло — руки бекке двигались так быстро, что уследить было невозможно, и он, в отличие от Лидии, все делал правильно. — Вот, в печь можно ставить, — бекке вмешал в тесто начинку, украсил пирог узором и из бесформенной массы сумел создать произведение искусства. Лидия послушно и очень бережно поставила пирог в разогретую печь. — Спасибо, — сказала она. — Вы очень… любезны. Лидия знала, как вести себя со всеми духами или хотя бы примерно представляла — но только не с бекке. Она впервые увидела бекке вблизи, не то что впервые говорила с одним из них. Полевые духи мастерски прятались, и их желание скрыться от людей было понятным. — И вы очень любезны, графиня Блунайт, — улыбнулся старичок. — Благодаря вам мы не просто пережили зиму, а пережили ее с комфортом. Не стесняйтесь нас. Народ бекке — ваши друзья. — Просто Лидия, — улыбнулась в ответ девушка. — Для меня огромная честь быть вашим другом. — Тогда просто Уннас, — усмехнулся в усы бекке. — Будем знакомы. Он исчез без предупреждения, и по кухне разлился аромат черничного пирога, смешиваясь с медовым благоуханием августовских полевых цветов, который ветер на крыльях заносил в открытое окно. Лидия мечтательно закрыла глаза, представляя, что она в самой середине лета… только вот лето уже шло к концу. Скоро наступит Лугнасад, первый день осени, день сбора урожая — и вновь будет гореть свет в старинной башне, и вновь заиграет фантастический вальс. А потом наступит Самайн, а потом колесо года замкнется и придет Йоль… лето неумолимо тянулось к январю. Лидия старалась не забывать о повседневных заботах, но — как же это было сложно. Все ее мысли неизбежно перетекали к Кейну, и она почти не сомневалась, что любит его больше, что к Эдгару у нее нежность, сострадание и дружба, но не такая любовь. Но бросить Эдгара она тоже не могла, и боялась, что он бросит ее — что тогда останется у Лидии, кроме поломанной репутации? Еще пару лет назад она бы заявила, что это не имеет значения, но поняла — имеет, и еще какое. Все книги, воспевающие великую любовь между бедняками, были написаны явно не бедными людьми. Лидия привыкла к комфорту, к замку Блунайт, к прислуге, к дорогим вещам — у нее не было всего этого, когда она была просто Лидией Карлтон. Лучше думать о хорошем — о Лугнасаде, о благоухающем душистом пироге, об ароматном чае с бергамотом. Лидия отпила глоток и блаженно закрыла глаза. Сверху ее глаза накрыла чужая ладонь. Хриплый низкий голос шепнул на ухо: — Угадай, кто? — Кейн, — Лидия повернулась, чтобы обменяться с ним коротким поцелуем, пользуясь случаем, пока никто не мог их видеть. Разве что бекке, но бекке наверняка не раз видели их. — Хочешь пирога? Естественно, кельпи хотел, и пирог уплетал за обе щеки. Еще и расхваливал мастерство Лидии, как хозяйки, причем так красочно, что у нее не хватило духу признаться, кто на самом деле готовил. — Эдгар опять уедет, и как раз на Лугнасад, — сказал Кейн, проглотив еще кусочек пирога и запив чаем. — Лидия, как насчет отметить день урожая в мире фейри? Клянусь, я верну тебя обратно на следующий же день. Предложение звучало заманчиво, и опасности в приглашении Лидия не видела никакой — она верила Кейну и хотела бы побывать в мире фейри просто так, не спасая кого-то, а отдыхая и веселясь. Да еще и Лугнасад — ни на Йоль, ни на Белтейн, ни тем более на Самайн Лидия в мир фейри соваться бы не рискнула. Разве что на Имболк. Лугнасад же был самым добрым безопасным праздником, еще лучше Имболка. И Эдгар, как нарочно, снова уезжал — в ином случае Лидия бы беспокоилась, что муж не хочет отмечать с ней праздники. Наверняка Эдгар радовался, что у них такое взаимопонимание… ах, если бы он знал. Лучше бы он никогда не узнал. — Хорошо, — согласилась Лидия. — Ты заберешь меня вечером? Я незаметно выберусь в лес.***
Лугнасад — праздник осени. Осени! Кейну всегда было смешно; возможно, в древности и холодало рано, но сегодняшняя августовская ночь прохладой лишь утешала землю после дневного зноя, что не думал угасать до самой середины октября. Сегодняшняя ночь должна была принадлежать им с Лидией, как многие ночи до и еще больше ночей после. Кейн издалека видел, как в старинной башне замка Блунайт горит свет, слышал вальс, но не приближался, чтобы не наткнуться на Армин, ожидая Лидию на окраине леса. Ждал, а ее все не было. Услышав шаги, Кейн обернулся, хотел схватить девушку в объятия, но так и застыл. Это была Армин. — Я тоже рада тебя видеть, — хмыкнула она в ответ на разочарованный вздох кельпи. — А теперь постарайся сделать физиономию попроще. Или посерьезнее… Лидию похитили. — Что? — охнул Кейн. — Как? Кто? Ты врешь! — Зачем мне врать, — Армин сморщила нос. — Лидию похитил колдун. Знаешь Магистра с Черной мельницы? — А Лидия ему зачем?.. — после паузы протянул кельпи. Он прекрасно знал этого Магистра, хотя предпочел бы совсем не знать — личностью колдун был пренеприятной. — Может, затем, что кто-то однажды ему задолжал? — Армин выразительно подняла бровь. — Или забыл, что должен был сделать до сегодняшнего Лугнасада? Кейн схватился за голову — забыл. Когда-то он просил у Магистра помощи, взамен тот потребовал принести ему что-то невразумительное, явно зашифрованное, и тогда еще совсем юный неопытный кельпи решил, что это необязательно, а угроза Магистра взамен забрать самое дорогое его сердцу показалась глупой — ерунда, не страшно, когда сердцу не дорого ничего особенного: ну заберет Магистр бутылку лучшего виски, например, ну и черт с ним, не жалко. А он забрал Лидию. Ту, что сердцу была действительно дорога. — Проклятье! — прорычал Кейн, сжимая кулаки. — Чертов мерзкий старикашка! — Я бы сказала, что я же говорила… — заметила Армин. Кельпи уставился на нее так, будто впервые видел, или как будто кожа селки внезапно стала зеленого цвета. — Я думал, ты подруга Лидии, а тебе твоя правота важнее ее свободы? Ты так старательно защищала ее от меня… Да ты же просто завидовала, — бросил он ей в лицо. — Ты все это время только и делала, что завидовала и пыталась нам помешать, но не из добрых побуждений, а чтобы не одна ты страдала! Знаешь что, Армин, я больше не буду тебя слушать. Делай, что хочешь. Я иду к Магистру за Лидией. Если мы оба погибнем или навеки застрянем там — так тебе это только на руку, утешишь Эдгара, может, он тебя и полюбит… Он думал, что Армин его ударит, но она смотрела так, как будто он ударил ее. Кейн развернулся на каблуках и исчез. Ему не было дела до селки. Больше — не было.***
Где искать Черную мельницу, знали все фейри, но где конкретно она находится, не мог бы сказать никто. Где-то там, в междумирье, в безвременье, куда Магистр испокон веков забирал учеников и учениц из мира людей, по из собственному желанию делая из них сильных магов, но взамен прося непомерную цену. У Кейна попросил тоже чересчур многого… а ему тогда был нужен от Магистра сущий пустяк, не обучение магии, кельпи даже не помнил, что именно. В любом случае, как бы это ни было важно для него тогда — это не стоило того, чтобы расставаться с Лидией. Ничего не стоило Лидии. Кейн не думал раньше, насколько любит ее — точнее, мерил свою любовь не той меркой. Ревность, страсть… Он смотрел на все с позиции эгоизма, даже жертвуя собой. Но теперь важнее всего была Лидия, и Кейн ощутил это до боли четко. Черная мельница была заметна издалека — в маленьком полуразрушенном здании светились окна, на первый взгляд давно выбитые. Снаружи напоминая сарай, внутри мельница была обустроена лучше королевского дворца. Уйти отсюда было невозможно — только если отпускал Магистр. Ступишь на тропу и все, обратного пути может не быть. Кейн сделал шаг.