***
Повеселитесь, ребята. Бархатный голос звенит в ушах, прокручивается в голове заезженной пластинкой. Хочется схватиться за виски, приставить палочку и вытянуть воспоминание белой нитью, развеяв среди сотни портретов. Хенджин спускается в подземелье, шепчет Люмос на каждом лестничном пролете и не замечает за собой бегущего Мэттью, пока когтевранец не проникает следом за ним в гостиную Слизерина. — Хенджинни, постой, — чужие руки цепляются за ткань рубашки, — неужели мы так все оставим? Хван замирает в дверях в общую комнату и напряженно выдыхает, не ожидав преследования. — Мэттью, я правда не… Хенджина перебивают, прижимая к стене и настойчиво целуя. Губы зудят от непрекращаемых покусываний. Хенджин морщится, нащупывает ладонями чужие плечи и отстраняет от себя парня. Мэттью проводит рукой по животу Хвана сквозь рубашку, опускается ниже и разочарованно выдыхает: — Я… не возбуждаю тебя? Голова раскалывается от событий прошедшего вечера. Хенджин осторожно отталкивает от себя когтевранца и отходит от него, желая поскорее убраться отсюда. «Как же я от всего устал.» — Мэттью, прости, но я правда не хочу. Я не должен был предлагать тебе. Прости меня. Зажимания, хватания без спроса и неприятные касания незнакомых рук. Хенджин никогда не пытался относиться к людям, с которыми когда-либо спал, как к трофеям или к очередной зарубке на ремне. У него нет цели пользоваться кем-то как безвольными игрушками, секс для парня действительно всего лишь способ уничтожить любые проявления чувств. Многие же воспринимают Хвана, как злополучный приз, неопробованный десерт и необъезженную лошадку. «Я не заслуживаю ничего хорошего, какая разница, если я уже пропащий человек?» «Как же я устал от самого себя и от того, что я делаю, устал-устал-устал.» Мэттью уходит, бросив обиженное: «Ты просто ничтожество, » — и громко хлопнув зачарованной дверью. Хочется напиться. Прожечь горло высокопроцентным алкоголем, сдавленно дышать от выпитых шотов и завалиться бездыханно на холодный пол, разведя в стороны руки. Хенджин забирается на постель прямо в одежде, укрывается одеялом и замечает на соседней кровати Джисона, спящего в объятиях Минхо. — Хоть у кого-то вечер не вышел поганым, ха? — шепчет слизеринец и сталкивается с сонным взглядом Ли. — Засыпай, Хенджин, — Минхо подтягивает одеяло на плечи Джисона, — завтра наступит новый день, оставив беды сегодняшнего позади.***
Большой Зал встречает студентов Хогвартса целой смесью запахов. Заколдованный потолок изображает небо, идентичное настоящему на данный момент — затянутое тучами вплотную пропускает сквозь себя сверкающие молнии. Где-то вдали раздается гроза. Джисон дергается, нервно проглатывая кусок цельнозернового хлеба, и ерзает в объятиях Минхо, с которым молодой человек не обмолвил ни слова за исключением пожелания доброго утра. Мысль «у нас еще есть время обсудить» перекрывается тревожной «никакого времени нет, вечно убегать от самого себя не получится». Хенджин в чистой свободной рубашке, заправленной в классические брюки, появляется в дверях. Мальчик сонно потирает глаза и осматривает стол Когтеврана, целенаправленно выискивая платиновую макушку. Феликс сидит рядом с Чонином, возбужденно вещающем о вчерашней ночи, как о чем-то столь сокровенном. «Если я не поговорю сейчас, то вряд ли уже осмелюсь хотя бы на что-то в будущем.» Хенджин подходит к длинному вытянутому столу и останавливается рядом с Чонином, заметившим приближение товарища. — Доброе утро, Джинни, — Ян быстро обнимает его за пояс и возвращается к завтраку, — ты так быстро ушел с вечеринки. Вчера что-то случилось? Чонин смотрит проницательно, держит зрительный контакт, и Хенджин словно читает в его взгляде: «Я обо всем знаю». — Мерлин, — Хван мысленно ударяет себя по лбу, — Мэттью что-то сказал про меня? — Точнее, забежал в комнату весь в слезах и назвал тебя противным импотентом, — Чонин прыскает в стакан тыквенного сока, — ты сколько вчера выпил? Феликс сидит рядом, молчаливо читая французскую версию утренней газеты. Хенджин мнется на месте, пока Чонин не тянет его руку на себя, приглашая сесть на общую лавку. — Ни капли, если честно, — Хван наблюдает, как товарищ подталкивает к нему порцию завтрака, — спасибо большое… видел, ты вчера говорил с Кристофером? Хенджин приступает есть овсяную кашу, попутно смотря на Чонина и задумчивого Феликса. Ян краснеет, уши пылают и становятся цвета томатной пасты. — Мы говорили о квиддиче, ничего важного… — когтевранец резко выпрямляется на месте, смотря на наручные часы, — черт, совсем забыл, что мне нужно отправить сову семье. Посылка отца по ошибке была доставлена мне, — мальчик поднимается и перешагивает через лавку, оставляя пустые тарелки за собой, — приятного аппетита, Джинни. Составь компанию моему соседу по комнате, пожалуйста, — Чонин кивает в сторону Феликса и убегает на всех парах из Большого Зала. Коленки трясутся, буквально подпрыгивая под столом. Хенджин осторожно поворачивается к Феликсу, оторвавшемуся от чтения газеты ради недоеденной порции каши. Сосед по комнате? Значит, он слышал всё, что наговорил Мэттью? — Эм… привет, — Хенджин неуверенно дергает пальцами рукава рубашки, — можно с тобой поговорить?.. Феликс останавливает ложку в сантиметре от своих губ и встречается взглядом с Хваном. — Salut, — и обыденно кивает, — что-то случилось? — Я бы хотел… извиниться перед тобой… за вчерашнее. Я не… я не такой человек, чтобы… Я не хочу показаться… И прерывается, теряясь в словах, застрявших на языке. «А какой я тогда человек?» — Всё в порядке. Секс не делает человека ужасным, грязным или каким-то еще, — Феликс понимающе улыбается, — до тех пор, пока человек не использует тех, с кем спит, в качестве трофея, но я не осуждаю даже таких, потому что не имею на это никакого права. — Честное слово, для меня не важно число тех, с кем я когда-либо был, я никогда не ставил цель собирать трофеи, всё совсем не так, — мальчик прикрывает лицо ладонями и вымученно стонет, — прости, пожалуйста, что всё это говорю сейчас, я не знаю, что на меня нашло, я чересчур навязчив. Хочется проклясть себя за все разы, когда Хенджин с кем-либо спал. «Это действительно похоже на то, словно я использую людей, как какую-то вещь.» От самого себя начинает тошнить, Хенджин погружается в вину с головой. — Вовсе не так, ты не навязчив, — Феликс успокаивающе улыбается, — это я должен извиниться за то, что увидел чужое уединение. Вряд ли это предназначалось для посторонних глаз. Хенджин медленно опускает ладони обратно на стол, смотрит на теплую улыбку и чувствует, как что-то раскаленное растекается в груди. — Я очень… очень хотел познакомиться с тобой, — выпаливает неожиданно, — но произвел ужасное первое впечатление, и теперь… теперь я… Мерлин, почему так тяжело дышать? — Хенджин, все хорошо, я не составляю мнение о людях по первому впечатлению, потому что оно чаще всего ошибочное, — Феликс переводит взгляд на соседнее пустое место, — Чонин, например, боялся заговорить со мной в первый день и позже признался, что посчитал меня высокомерным, — мальчик пожимает плечами, — чужое мнение не есть я, как первый взгляд на тебя не является тобой. Хенджин слушает его внимательно и увлеченно, не осознавая улыбки на своем лице. В душу прокрадывается желание обнять Феликса и крепко прижать к себе, чтобы Ли никогда-никогда не исчез. Воскресный завтрак постепенно подходит к концу, и студенты расходятся по гостиным своих факультетов. Хенджин держит в голове мысль как-нибудь предложить Феликсу пойти вместе с ним и его близкими в Хогсмид.