амортенция со вкусом шоколадной лягушки

Однажды у сороконожки спросили, в каком порядке переставлять ноги, и она разучилась ходить. Госпожа Ян подарила Чонину всю материнскую любовь, на которую когда-либо была способна. Мальчик запомнил, как ярко светились ее глаза во время рассказов о муже, с какой нежной улыбкой женщина рассматривала старые колдографии. Госпожа Ян показала сыну, что означает любить. Ментальная связь, берущая начало в уважении и понимании. Искренняя забота, желание быть рядом и поддерживать, тяга обнять, пронизывающая тело насквозь, электричеством пробегая до самых кончиков пальцев. Чонин хочет потянуться вперед, провести ладонями по разгоряченным плечам Кристофера, крепко обнять и прошептать на ухо, что он рядом и все будет хорошо. Все будет в порядке. Вязкая тревога застревает в горле, стоит прогнать в голове весь план действий. Чонин ступает следом за Чаном и Венди, нервно растирая пальцы в карманах теплой мантии. Палочка наготове, древко согревает руки и посылает нейронам энергию уверенности и силы. В начале ноября маленькие крупицы снежинок срываются с затянутого тучами неба. Земля промерзлая насквозь, задеревеневшая слякоть впивается в подошву ботинок. Магазинчики Хогсмида зажигают лампы, сообщая жителям деревушки о своем открытии. Правило телепортирующихся — чем ближе к центральной торговой площади, тем безопаснее трансгрессировать. Челюсть трясется, стуком откликаясь в барабанных перепонках. А в голове заезженной пластинкой старинного позолоченного патефона: любовь разобьет тебя. Любовь разобьет тебя. Любовь разорвет тебя на мелкие кусочки. Чонин ударяет ладонью по виску, желая отключить навязчивые мысли. Искусство, воспламеняющее чувства в горячей груди. Искусство многострунное, стоит задеть первые три натяжения, как прозвучит высокая октава. Любовь и есть искусство, способное оживлять человека, застрявшего в матрице времени. В воздухе раздается первый хлопок сжатого воздуха. Чонин крепче сжимает палочку, поворачивается на пятках и трансгрессирует в поместье семьи Бан, мягко опускаясь скрипучими ботинками на мраморный пол. Каждый шаг, сделанный в замке, оценивается хриплым: «И зачем я только последовал за Чаном?» А в воспоминании чужой голос: «Ты нужен мне, Ян Чонин. Твоя поддержка истинно важна для меня». Домовые эльфы оставили в комнате Чана найденное завещание покойного Бана-старшего — дедушка Кристофера передал внуку владение домом на другом конце света — в солнечном Пусане. — Все время, когда мы были в разлуке, я с помощью Минхо и Чанбина договаривался с профессором Макгонаголл о рекомендательном письме в Министерство Магии, чтобы меня зачислили на обучение мракоборству, — ранее сказанные слова запускают с каждой секундой израненное сердце, — я боюсь выбраться из своей болезненной семьи, но если я не решусь, то ментально умру, растворившись в воздухе, словно я никогда не существовал. Коридор второго этажа широкого поместья освещается зачарованным огнем, благодаря которому крупные свечи и лампы не гаснут. Дверь в комнату Чана поддается «Алохоморе», стоит лишь поднести правильно палочку. Чонин оказывается в комнате с высоким потолком и нежными бежевыми стенами. Мебель, кроме кровати, стоящей в центре помещения, уменьшена, детскими игрушками ровно поставлена на подоконнике. Достаточно перенести заклинанием фигурки, произнести пару фраз, как шкаф из красного дерева вырастет, открыв хозяину заклятия свои тайны. Документы оказываются спрятанными под слоем белых аккуратных рубашек. Чонин сверяет подписи, прячет в дорожную сумку сложенную папку и возвращает мебели маленький размер. «Твоя комната такая же эстетичная, необычная и интересная, как и ты, Бан Кристофер Чан». На лестнице Чонин слышит громкие голоса и тревожно поеживается, заворачиваясь в мантию. Едкие слова отлетают от стен, разбиваясь множеством режущих осколков. — Ты понимаешь, на что обрекаешь себя? — воспламеняется госпожа Картер, — На жизнь… с полукровкой? Чарльз сможет тебя обеспечить? Позор нашему чистокровному роду… — Но я сама себя в силах обеспечить, мама… — Работая оперной певичкой в театре Министерства Магии? Сначала на сцене в облегающем платье, потом сношения с мужчинами за деньги, все к этому и идет… Нужно было раньше предотвратить любые контакты с этим полукровным ничтожеством и положить тебя в Мунго. Одумалась бы быстро под транквилизаторными зельями. — Я не собираюсь продавать свое тело, я собираюсь стать профессиональной исполнительницей, — Венди срывается на крик, — ты никогда не уважала ни мое мнение, ни мои желания, будто я пустая кукла, которую по твоей прихоти должны наряжать, подбирать маггловской Барби игрушечного Кена, чтобы они жили в замке и умерли во время переработки пластика. Ледяной удар разносится по первому этажу. Венди отшатывается и падает, больно прикладываясь о мраморный пол. Чонин срывается на бег, оказывается рядом с однокурсницей и приподнимает ее за плечи, укладывая на свои бедра и прикрывая собой от четы Картер. — Ты, бесполезная падаль, отказываешься от семьи, решая стать мракоборцем — слугой министерства, собирателем азкабанской мерзости, зарабатывать гроши под средний класс и жить в старом доме в Пусане, откуда семья много лет назад бежала, — господин Бан пренебрежительно оглядывает сына с головы до ног, — ты еще попросишься назад, как только заскучаешь по роскоши и счастливой жизни. К ногам приползешь, требуя прощения и возможности иметь все и сразу. — Я никогда не имел все и сразу, — Чан сжимает палочку в кармане мантии, — ты говорил, что всегда желал мне только лучшего, при этом создавая из меня совершенно другого человека и заставляя закопать себя глубоко внутри. Я успел закрыться и потерять свою личность, папа, и я надеюсь, что ты когда-нибудь поймешь: восприятие людей за личные вещи и никем не прошенная гиперопека разрушает тех, кого ты якобы любишь. Рука, держащая палочку, выскальзывает из кармана мантии. Кончик древка прорисовывает круг, и на мгновение взрослые замирают — Кристофер накладывает на представителей двух семей парализующее заклятие. — У нас есть пять минут, чтобы убраться из поместья и трансгрессировать обратно в Хогсмид, — Чан помогает Чонину поднять Венди и оборачивается напоследок к родителям, — они даже не заметят, что были зачарованы в это время. Эффект, словно мы испарились в воздухе прямо во время разговора… Пародии на разговор. Оторвать гнойный пластырь с кровоточащей раны оказывается настолько же тяжело, насколько Кристофер себе представлял. Защита себя, поддержка лучшей подруги, казавшееся бесконечным изучение материалов по мракоборству и разбор необходимых документов — все отняло слишком много ментальных ресурсов и сил. Но лучше заменить гнойный пластырь на новый чистый, позволяя ране зажить, чем каждый раз вновь и вновь наносить себе вред и подпитывать ядом, отравляя кровеносную систему. Чан обнимает Чонина со спины, поддерживая вместе с любимым человеком уставшую подругу, поворачивается на пятках и трансгрессирует в деревню близ дорогого сердцу дома — Хогвартса.

***

«Дорогой двоюродный братец, я получила твое письмо. Рада спустя несколько месяцев вновь связаться с тобой. Как ты знаешь, тема любви очень важна для меня — именно благодаря ней я стала свободна от назойливых родственников Хван. Ты спрашиваешь, как я поняла, что влюблена в Рюджин, ранее не имея перед собой здоровых примеров проявления чувств? В один момент я испытала волнение прямо в солнечном сплетении. Это было не тревожное покалывание, охватывающее тело ледяной энергией, а скорее… Желание прикоснуться. Обнять, погладить по спине и сказать, что все будет хорошо. Спросить, в порядке ли Рюджин, так как появилась искренняя потребность знать о ее самочувствии. Захотелось быть рядом настолько сильно, что иногда посещала сумасшедшая мысль обниматься так крепко, пока мы обе не сольемся воедино. И речь даже не о сексе и нахождении частей тел друг в друге, нет — ощущение, что я хотела быть рядом с ее душой. Меня тянуло попробовать ее любимую еду, пройтись вместе по улицам, где Рюджин росла, прочувствовать то, что делало ее счастливой. После выпуска из Хогвартса наступило время разлуки: я уехала обучаться искусству во Францию, а Рюджин поступила в медицинский университет при больнице Святого Мунго. Меня разрывало до каждой клеточки — настолько сильно я скучала по любимому человеку. В какой-то момент начала ревновать ее к сокурсницам, чьи лица замечала рядом с девушкой на колдографиях. А затем наступила тишина. Я приняла тот факт, что была травмирована еще в детстве недостатком любви со стороны семьи, откуда проецировала полученную боль на Рюджин и боялась, что меня оставят, как ничтожный мусор. Приняла травмированную маленькую себя в своей голове, каждый день подкармливаю ее заботой и подарками в виде крепкого сна, вкусной пищи и любимых дел, связанных с искусством классического танца. Я поняла, что мои чувства к Рюджин, как и ее ко мне, искренни, теплы и невероятно сильны, и для этого даже не обязательно быть вместе физически — мне достаточно знать, что она в порядке. Такой переход эмоций показывает, что влюбленность обратилась в любовь, именно чувство спокойствия, отсутствие тревоги и онемения в конечностях означает истинную здоровую привязанность. Надеюсь, я немного помогла тебе разобраться. Пиши почаще своей кузине, Хенджин, иначе явлюсь на рождество через Хогсмид и заобнимаю тебя до хруста, берегись! Твоя неугомонная любимая Хван Йеджи.»