Дикий ветер

      Леди Долорес вновь изволила буйствовать: мои волосы до колен, которые она отрезала на каждой отработке, вырастали снова. Моя связь со стихией крепка, ее заклинания людской магии так просто не нарушат. Да и практика, если честно, у розовой жабы хромала. Ей приходилось, как Джинни, вкладывать больше сил, чем нужно, но, в отличии от школьницы, Амбридж это знала и рассчитывала силы уже с большими затратами.       Уже позже я узнал, что эту часть лишней энергии поглощает палочка, чтобы провести структуру заклинания через себя. Это было нормальным явлением в этом мире, но меня это совершенно не устраивало. Так что я поставил себе целью внести в мастерство создания палочек свой скромный вклад. И до сих пор работаю над этим…       С того дня, как была дуэль, прошло уже две недели, а те двое так и не угомонились. Точнее, один из них. Малфой поставил перед собой цель и пер к ней, как осел. Цель была проста, незатейлива, но очень трудна в исполнении. Он собирался затащить мое золотко к себе в постель, чем меня просто конкретно выбешивал. Я был готов сам зажать его в уголке и долго, со вкусом кусать, пока он не запросит пощады и не поклянется на фамильном родовом камне, что больше не подойдет к моему человеку на пушечный выстрел, а еще лучше — на два.       Самое ужасное в этой ситуации было то, что он был "Инспекторенком", а значит, мог нарушать правила даже чаще, чем старосты. Я же просиживал свои вечера в "розовых палатах", как ласково называли ученики кабинет директрисы. Гарри вел свои занятия в клубе. А Малфой охотился за Гарри и мини-Орденом, предпочитая совмещать эти два занятия. Остальные члены дружины во главе с завхозом охотились только за Орденом.       В конце концов, Леди Долорес, зрящая куда надо без моей на то "помощи", откопала членов клуба и даже его место проведения. Вот только пробраться туда было затруднительно, как и поймать хоть кого-то причастного: все ученики держались крепко. Близнецы Уизли, местные диверсанты, надежно сдерживали отряд врагов, подсыпая им в завтраки свои изобретения.       Дело шло уже к рождеству, Амбридж собиралась перейти от запугивания к пыткам, а Инспекторята старались доказать свою полезность, рыская по школе в поисках хоть каких-то входов в Комнату-по-желанию, которая не хотела их пускать, даже если была пуста. Почему — так никто и не знал… /Из записок Танцующего короля/       Напуганный таким напором со стороны Малфоя, я старался не вылезать из гостиной или Выручай-комнаты. Так как буквально в каждом коридоре был шанс напороться на слизеринца, тут же прижимающего меня к стенке и ограничивающего мою свободу. Последнее я не любил еще с детства: чтобы выжить, нужен простор для маневров, иначе, если вовремя не сбежать, можно и получить. Блондин этого не понимал и лез.       В конце концов, это взбесило и меня. В очередной раз, когда я оказался прижатым к стене, а он — в положении "губы в трубочку и наизготовку", я оскалился, как это делает постоянно Ветер, и предупредил: — Приблизишься — укушу!       Малфой не внял, Малфой не понял, Малфой попер дальше. В тот момент я почувствовал, как у меня удлиняются клыки, как становятся крепче зубы, мне кажется, я мог бы в тот момент оставить борозды на кости, если бы захотел. Я был так зол, так разъярен, что, не раздумывая, вцепился в горло. Блондин, все-таки внявший моему предупреждению и бывший готовым к удару, дернулся, так что зубы угодили в плечо, мягко проткнув мышечную ткань. *приписка на полях* "Видимо, это судьба всех слизеринцев — уходить от клыков в шею, чтобы получить в плечо!"       Он тихо вскрикнул. И это отрезвило меня. Я аккуратно вытащил зубы, тут же уменьшившиеся до человеческих, и отшатнулся к стене, к которой я раньше был прижат. Малфой сделал несколько шагов назад, зажимая рану и с ужасом смотря на меня. Мне стало страшно, что я стану убивать с такой же радостью, как и Ветер. От него, когда он убил Пожирателя, притворявшегося Грюммом, шло такое удовлетворение…       Я боялся этого и не понимал, как можно с такой радостью забирать чужие жизни. И взгляд Малфоя, напуганный и какой-то отрицающий, показался мне самым страшным, что может быть. И даже дементоры не могли сравниться с этим. — Ты пожалеешь, Поттер, — прошипел он, разом потеряв свой лоск. — Отработка до конца года у профессора Снейпа!       И ушел в медкрыло — просто повернулся и ушел, а я стоял там просто не в состоянии куда-то идти. Ноги подогнулись, и я упал на пол. Во рту стоял металлический запах крови, а перед глазами — алые капли на полу. Мне казалось, что я начинаю превращаться в монстра. Я боялся этого. Мне было невыносимо понимать, что этот соленый вкус мне даже приятен, и тот факт, что Малфой ко мне больше не полезет, тоже.       Таким меня и нашел Дик. Он меня всегда находит, как бы я не прятался. Взял на руки и без лишних вопросов понес в Выручай-комнату. Я плохо соображал, кто и что делает, только было тепло и нестрашно. Я немного пришел в себя и посмотрел на того, с кем мне так хорошо. Лицо Дика тут же окрасилось в моем воображении в алые капли, в глазах появился безумный огонек, а на губах — оскал.       Я дернулся в сторону, но тут же всё вернулось на свои места: забота в глазах, мягкая улыбка на губах. Никакой крови. Тело тут же расслабилось и прижалось к его груди. Мой, привычный и родной. — Что случилось, солнышко? — ласково спросил Ветер, заходя в Комнату-по-желанию. — Я Малфоя укусил… — я вцепился в его рубашку, не желая отпускать его. — Так это ведь хорошо, — непонимающе воскликнул он. — Да ты и сам знаешь, что нет! — вспылил я. — То, что ты так испугался, это, без сомнений, плохо, а то, что этот хорек к тебе не подойдет — очень и очень хорошо, — Ветер сжал меня в объятиях и зарылся носом в мои волосы. — Я его до крови укусил! — вырвался я и посмотрел на своего волка. — Понимаешь?! — Да, — согласился волк, но в глазах не было и тени понимания моих метаний. — Я становлюсь… как ты! — выкрикнул я, схватив его за грудки.       Снова посмотрев в его лицо, увидел волчью морду, с ощеренными клыками, с которых капала кровь. И отшатнулся, чуть не свалившись с дивана; меня тут же за руку удержал Ветер. Снова нормальный. — Что с тобой происходит? — удивленно воскликнул он.       Я только головой покачал и потянулся за поцелуем. Дальше вы сами понимаете, что было. Писать уж не буду, а то Ветер опять мне выдирать листы будет. *приписка на полях* "Вот именно!"       Мы снова, заснув, оказались на моей стороне. На этот раз Ветер хотел разобраться, что со мной не так, так что быстро отпросился и улетел в лес из зеленых потоков. Я — за ним. Потому что мне с прошлого раза не верилось, что он может не напортачить.       Вот только он улетел слишком быстро, а "материальные" стереотипы еще долго мешали мне жить в нематериальных плоскостях. Я мог в любой миг оказаться в любом месте моего разума, но вместо этого я метался по всем его окраинам в поиске Дика.       Он нашелся, как ни странно, возле красного огонька. Хотя это уже был не огонек, а целый костер: он устроился почти в самом центре моего сознания, разросся, а все потоки, которые его задевали, пролетая мимо, становились красными. Все в радиусе нескольких метров уже было красным. А улетавшие красные потоки переносили заразу дальше, в другие районы.       Я почти зарычал от негодования. Я не хотел убивать его из жалости, это осколочек души многое рассказал мне, но раз он настолько обнаглел, чтобы пытаться захватить власть, то пусть сдохнет! Он сам меня ожесточил — сам и виноват.       Под давлением моей воли красный цвет сжался, спрессовался в маленький шарик и подплыл ко мне. Заразу в других районах тоже выжгло, оставив только то, что есть у меня на руке.       Мне тут же буквально стало жаль убивать этот осколок. Душа, создавшая его, была сильной, очень сильной. Наверно, даже достойной, чтобы я сохранил малыша.       Ветер превратился в волка и попробовал тяпнуть пульсирующий шар. Тот ловко увернулся и прижался ближе ко мне. Попробовал дотронуться, но я убрал руку: не нужно мне больше видений. — Перестань, оставь. Это моя связь с Вольдемортом, — я погладил своего волка. — Я знаю, что это! — рыкнул он. — Но это не значит, что я должен позволить ему сводить тебя с ума! — Пока что он необходим: только благодаря ему я могу следить за ним. Могу предупреждать Орден, могу спасти невинных людей... — ...Которые называют тебя безумным! И скоро действительно будут правы! — резонно возразил Дик, снова превращаясь в человека. — Нет, — твердо возразил я.       Ветер только грустно вздохнул и покинул мое сознание. Я же снова посмотрел на ластящийся к руке шарик. Он уже не пытался дотрагиваться до меня, но его волнообразная траектория полета была похожи именно на подлизывание. Шкура! Я сердито посмотрел на него, немного придавил своей волей, чтоб знал, кто тут хозяин, и направился в одно местечко. Оно пустое, туда никакие потоки не летят, так что у него не будет власти надо мной, если он будет там.       Вплавив его в землю прямо посередине пустыря, я тоже покинул свое сознание. Я ведь не знал, что такие пустыри получаются там, где, словно магнитные линии земли, проходит сила...