Привыкая к твоему запаху

Ария задержалась. Вместо одного дня, в отчем доме она провела одну неделю, вновь и вновь находя повод остаться. Она скучала по тëплым разговорам сильнее, чем думала. Фредерико - тоже семья, однако Карин и Миэлли находятся на отдельной ступени. С ними говорить легко, обо всëм, что только в голову придëт. Разговоры могут быть самые простые. Фредерико - хорошие собеседники, но они любят основную суть и дискуссии. Не пустую болтовню. Обсуждать чувства с Оскаром может оказаться более глубинным, чем она готова. Он задаëт слишком правильные вопросы. Всегда наблюдательный. Это прекрасно, но, временами, поверхностность предпочитается ею больше. Письмо от Айсис пришло на третий день. Голубка, Ты, очевидно, задержалась на срок больший оговоренного. Я понимаю, семейное. Однако ты могла бы поставить меня в курс дела, учитывая ситуацию в которой мы оказались. Айсис. Миэлли, через еë плечо читающая текст послания, весело защебетала о милом прозвище. После чего, не совсем весело посвятила еë в скрытый смысл содержания. – Госпожа Айсис волновалась и теперь злится на тебя. Думаю, она была бы здесь, если бы я не послала ей письмо раньше. – Еë сестра, во славу, благословление. Сумела сгладить углы. Сама Ария, должно быть, увлеклась, забывая, как сильно Айсис любит держать всë под контролем. Такое самоволие, в понимании еë жены, непростительно, не так ли? Ария предпочтëт думать в интерпретации Миэлли. Волновалась. От этого на душе теплее. Из минусов пребывания в Графстве красным можно пометить плохой сон. Арии катастрофически не спалось. Привыкшая засыпать рядом с человеческим, пусть и не слишком тëплым, телом, она почувствовала себя крайне одинокой. В качестве Айсис пришлось использовать подушку. Однако даже так! В голову навязчиво лезли мысли. Самые разные, но, в основном, безусловно, касающиеся оригинала подушки. Ария хотела заявить, что влюблена в неë. Влюблена. Странно давать своим чувствам такое определение. Верное определение. Ария влюблена. В ум, глаза, столь переменчивый характер. Есть над чем поработать, чтобы достигнуть идеала, но она правда хочет еë. Не искать кого-нибудь проще, нет, Ария хочет еë. Скажи это ей в день свадьбы - не поверила бы. Скажи Айсис в день свадьбы, что она станет навещать Арию каждую ночь, - рассмеялась бы, чтобы не заплакать. Однако вот, они здесь. Ария размышляет, как должна признаться, Айсис же скучает в одиночестве и, вероятно, мëрзнет. По утру Миэлли, решившая разбудить Арию самостоятельно, лишь рассмеялась, наткнувшись на позу, в которой еë сестра находилась. Толкая и убеждаясь, что сон ушëл из уголков глаз, она предложила. – Хочешь, я куплю тебе большого плюшевого медведя, м? Его обнимать будет значительно удобнее. – Ария на это лишь фыркнула, старательно потягиваясь. В Герцогстве он ей будет без надобности. – У меня уже есть. – Большой плюшевый Василиск ограниченного издания. Невероятно редкая игрушка. Мягкая и, первое время, холодная, будто настоящая рептилия. Второй минус - Росдзенты мужского пола. Встречи с ними редки, однако Ария предпочла бы не пересекаться вовсе. Еë разочарование в Графе, как в отце, даëт о себе знать. Ей тошно находиться с ним в одном помещении, в голову навязчиво лезут детские ожидания, неоправданные надежды. Еë стремления помочь, оказаться по-настоящему любимой отцом дочерью. Ария не стыдится саму себя. Она была ребëнком. Отголосок детства всë ещë сияет в еë душе, раны покрылись коркой. Однако стоит только еë содрать - кровь пойдëт снова. Ария осторожна, она избегает компании Графа умело, потому этого не случится. Наибольшей проблемой является Каин. Он никогда не воспринимал еë, как свою сестру, игнорировал. Попытки понравиться ему она оставила весьма быстро. Но когда Ария выросла, он еë заметил. Начал бросать странные взгляды и уделять внимание, то, которого должен избегать, как названный брат. Он ей отвратителен. Раньше она была скована в том, как его отталкивать. Он - наследник дома, которому она принадлежит. Теперь это не так. Ария не грубит открыто, но презрительные взгляды позволить себе может. Это успокаивает. Его попытки заговорить раздражают. Однако плюсы перекрывают минусы. Потому Ария задерживалась так долго. Она скучала ещë не расставшись и была рада желанию Миэлли навестить Герцогство. Они уехали вместе. Вместе сели в карету и вместе вошли в поместье, ставшее Арии домом. Она и не заметила, как успела соскучиться по стенам. Стоило переступить порог, она всем существом пожелала оказаться в своей постели, прижаться к Айсис и уснуть. Или просто прижаться к Айсис, вышедшей их встречать. Увы, но Миэлли оказалась проворнее, первой занимая внимание Герцогини. – Леди Миэлли.~ Я счастлива вас видеть. Давно вы у нас не гостили. – Тон Айсис приятно ласкал слух. В обществе Миэлли она необычайно мягка, что, признаться, отозвалось лëгким уколом ревности в груди. Дров в пламень добавил последующий прохладный тон. – Ария. Ария? Бровь выгнулась сама собой, когда их глаза встретились. Еë жена обнимает другую и смотрит, при том, так, будто Ария - объект еë многолетней ненависти. Взгляд сверкнул ответным блеском, после чего, она предпочла отвернуться в сторону Оскара, которого одарила ослепительной улыбкой. К удивлению, не чрезмерно любящий прикосновения друг решил обнять еë. Цель стала яснее секундой позже, когда над ухом раздался шëпот. – Я и сестрица скучали по тебе. Очень. – Тепло расплылось по еë нутру, плавно циркулируя с кровью. Имей Айсис хоть каплю очарования своего брата, Ария бы целовала землю, по которой она ходит. Природа создала бы совершенство. – Спасибо. – Они отстраняются. Ария всë ещë хочет приблизиться к Айсис, но гордость ей не позволяет. Эта женщина даже не смотрит в еë сторону. Приходится следовать этому примеру и концентрироваться на общей беседе. – Если у вас есть время, Госпожа Айсис, мы могли бы посидеть все вместе? – Айсис кивнула. Ради Миэлли она может и работой пренебречь, не так ли? Надо же. Какая жертвенность. Подавить в себе желание фыркнуть стоило больших усилий. Ария будет выше игры, которую ведëт еë жена. Оказавшись с ней рядом, она тянется к руке, чтобы переплести пальцы. И получает отказ, весьма грубый. Айсис отстраняет еë ладонь от себя, никак не меняя выражения на собственном лице. Настроения для любовных жестов, по всей видимости, у неë нет. Ария не настаивает, но дразнит. Идëт совсем рядом, на расстоянии вытянутого пальца, однако никак не касается. Вскоре Айсис предпочитает сесть с Миэлли. Это слегка раздражает, но Ария рада провести время с дорогими сердцу людьми. По крайней мере, в этом она себя убеждает. Разговор шëл хорошо. Минут молчания не возникало, как правило, потому что Миэлли и Айсис задавали тему, моментально после окончания предыдущей. Видеть Герцогиню разговорчивой, по меньшей мере, странно. Она чаще витает в своих мыслях. Теперь же уделяет так много внимания реальности. Реальности, но не Арии. Они взаимно друг друга игнорировали, пусть иногда и поглядывали. Впрочем, вернее будет сказать, игнорировала лишь одна сторона, когда как вторая, Ария, боялась обратиться. Неприятный ком встревал в еë груди, уж быть отчитанной она не хотела. Или чтобы то ни было. С обидой, как таковой, со стороны своей жены она сталкивается впервые. Потому и не знает, чего ожидать. Предпринимать попытки к примирению на людях она не станет. – Кстати говоря, Госпожа Айсис..я слышала, вы необыкновенно заняты в нынешние часы. Я не занимаю ценное время? Вопреки моему желанию, я не посмею вас задерживать. – Миэлли касается руки еë жены. И Айсис улыбается. – Благодарю за беспокойство. Однако для вас что угодно. Мой график гибок, я с удовольствием выделю окно, чтобы иметь возможность пообщаться с вами. – Ария явственно ощущает, как ком превращается в разъедающую ревность. Айсис смотрит на неë, проверяя реакцию. Ария едва заметно хмурится, прищуриваясь. Прекрати. В ответ ей следует снисходительная улыбка. Можешь не надеяться. Обстоятельства, впрочем, решили за них. Миэлли и Оскар за ту минуту, что их сëстры посвятили друг другу, успели завязать забавный спор, не оставляющий Айсис малейшего шанса изощрëнно издеваться над Арией. Они обе с интересом слушали доводы, касающиеся того, кто из них, всë же, лучше исполняет свои обязанности старшей. Ни один из аргументов не создавал отрицательной репутации не для одной из объектов спора. В конце концов, сплетничать, находясь в одном помещении с жертвами, - не совсем уж красиво. К тому же, благодаря браку, Ария приходилась сестрой и Оскару, когда как Айсис - Миэлли. Позднее Герцогине пришлось отлучиться. И Ария продержалась не так долго, усталость накапливалась в еë теле, потребность отдохнуть казалась безграничной. Однако после ванных процедур, безмерно долгих, ночная одежда не легла на еë тело. Вместо неë Ария сменила платье. Некоторые дела оставались незаконченными. Айсис, очевидно, приходить не собирается, так что найти в себе силы, всë же, приходится. От горничных она узнала, что еë жена уже в своих покоях. Не мудрено, на дворе царствовали сумерки. Еë легко пропустили, впрочем, жестом доброй воли это не казалось. Айсис, сидящая за своим столом и разбирающая документы, даже глаз не подняла. С губ сорвался тяжкий вздох, глаза же уцепились за горничных. Лишняя публика им ни к чему. Ария остановилась напротив своей жены, терпеливо ожидая. Спустя долгую минуту, Айсис, всë же, уделила ей внимание, вздëрнув бровь в вопросительном жесте. Ария красноречивым взглядом указала на слуг, получая закатывание глаз и ненавязчивый жест рукой, после которого девушки спешно удалились. – Ну? – Айсис нетерпеливо подтолкнула, всë ещë сосредоточенная на бумагах. Отсутствие внимательности к персоне Арии было напускным, взгляд Герцогини не бегал по тексту, тот замер в одной точке. Уголки губ дрогнули в улыбке. – Птичка мне напела, – Ария обогнула стол, заходя с левой от Айсис стороны. Секундные колебания завладели еë телом и мыслями. Как завладели, так и развеялись. Она забралась на колени своей жены, наконец, привлекая к себе внимание. – Вы по мне скучали. – Твоя птичка тебе лжëт. – Руки Айсис оказались на еë бëдрах, грубо сжимая, впиваясь ногтями. Волна удовольствия мурашками прошлась по еë телу. На миг, Ария забыла, для чего пришла, лишь наблюдала за изящной яростью чужих глаз. – Как и моя Голубка солгала мне. Мига растерянности с лихвой хватило для рывка со стороны еë жены. Ария оказалась на столе, Айсис же, поднявшаяся, стояла к ней вплотную, положив руки по обе стороны от тела. Путей к отступлению ей не виделось. – Я не посмела бы лгать вам. – Щëки покрываются румянцем, когда к ней приходит осознание: ноги раздвинуты и Айсис стоит аккуратно между ними. Всякая опасность ситуации меркнет перед этим фактом, как и тем, сколь близки их лица друг к другу. – Планы изменились..Я собиралась остаться на день, однако передумала. – Предпочла моей компании других людей. – Айсис презрительно сощурилась. Ария нашла применение рукам. Одну из них, левую, она оставила на чужом плече, опираясь. Второй же коснулась тëмных, вороных волос. Пряди мерно рассыпались меж еë пальцев. – Вы не можете ревновать меня к моей семье. – Ария произносит тихо, осторожно поднимая свои глаза к янтарным. Завораживают и бросают вызов, Айсис только ими говорит, что может, ревнует и будет ревновать. Удовольствие течëт по еë венам. – Ты не можешь злить меня, а затем делать, что вздумается. Но мы обе здесь. – Но они обе здесь. И Ария не чувствует себя не на своëм месте. Здесь, на столе, под гнëтом гнева, ей гораздо спокойнее, чем на холодных простынях, в полном одиночестве. – Вы не должны злиться из-за моей любви к общению с другими людьми. – Ария скрещивает руки на груди, желая казаться возмущëнной, внушительной. Но Айсис это кажется забавным, что легко понять по несдержанному смешку. – В который раз ты вынуждаешь меня повторяться? Моя, Ария, - это значит, – Рука Айсис скользит по еë бедру, талии, вынуждая следить за собой. Поднимается выше, заставляет подбородок гордо смотреть вверх. Завязывается поцелуй. – Ты принадлежишь мне. Каждое слово, действие, каждая твоя мысль. Твоя душа, твоë тело..всë моë. Я не намерена делиться. Стоит Айсис только пальцем поманить - Ария уже на крючке. – Жадная. – Ария игриво улыбнулась. Внутри неë царствовал хаос, преимущественно, эмоциональный. Айсис такая..Даже слова не подобрать, что уж говорить о целом предложении? Пульсация в венах распространилась и на низ живота. – Даже представить себе не можешь, насколько. – Пальцы Арии вновь вернулись к волосам, а губы - к губам. Прохладная ладонь легла на еë шею, легко сжимая и переходя на ключицы, невесомо она провела по линии груди, вызвав прерывистый вздох. Шëпот врезался в губы. – Скажи мне остановиться и я сделаю это. – Не останавливайся. – Айсис всë равно замерла, внимательно на неë глядя. Язык прошëлся по губам Арии, вызвав замешательство и странное нетерпение. Новое чувство утяжеляет дыхание. Язык скользит в еë рот, губы сталкиваются, а сомнения появляться не планируют. Она доверяет Айсис. Но один вопрос.. – Раз я ваша, вы тоже моя? Согласное мычание раздалось уже в области шеи, где еë жена оставляла поцелуй за поцелуем. Лëгкие, почти невесомые, частые и будоражащие. Уголки еë губ подрагивали, подбородок сам собой поднялся, открывая шею для новых ласк. Поцелуи переросли в приятные покусывания, столь отвлекающие, что пальцы, развязывающие платье, удалось заметить не сразу. Ария, смущëнная, препятствовать не стала. Рука снова запуталась в волосах, на сей раз, сжимая у корней. Послышался треск. Айсис порвала еë платье, мгновенно приспуская его. Поцеловав обнажëнную ключицу, она укусила плечо. Послышался стон. Сдавленный - Ария вовремя сжала губы. Рывок заставил еë встать, прижаться всем телом. Платье держалось на еë теле по воли Айсис. Стоило ей отпустить - Ария останется совсем уязвимой, обнажëнной. Впервые перед кем-то, кто не служит, кто близок не по-родственному. Они вновь целуются. Ария жмëтся ближе, силясь ощутить чужое тепло, удержать ткань. Руками она обхватывает шею Айсис, наклоняя ниже. – Идëм. – Последующее отстранение, пусть и ничтожное, вынуждает холод бежать по ключицам. Еë тянут в сторону постели, одежда безвольно оседает на пол. Ноги покидают туфли. Айсис к ней не оборачивается, растягивая волнение, давая возможность привыкнуть. Прохладную ладонь она сжимает крепче. Внутри Арии всë замирает, когда она оказывается на простынях. Под Айсис, еë внимательным взглядом, она покрывается стыдливым румянцем, отворачивая голову в сторону. Еë жена, при том, ни капли не смущена, когда, ухватившись за линию челюсти, разворачивает Арию к себе. В чужих глазах плещется блеск предвкушения. Он манит к себе, но доступным его не назвать. Протянув руку, Ария в этом убедилась - запястье оказалось сжатым и придавленным к кровати где-то над головой. Часть смоляных волос упала с плеч, щекоча линии еë лица. Ария не сдержала улыбки, неровной, но искренней. Айсис погладила еë по щеке, наклонилась, чтобы поцеловать. Снова, в который раз, затягивая узел ниже живота. Не сиди жена на еë ногах, те бы дëрнулись, создали трение, сделали бы что угодно, что облегчило бы нетерпение. Однако Айсис на ней, прижимается сейчас всем телом, не кожей к коже, но тканью ночной одежды. Это распаляет, как и следы поцелуев на еë ключицах. Этого недостаточно. Свободную руку Ария тянет к плечу чужого халата, совершая осторожную попытку снять его. – Нагло. – Слышится смешок, и робость пронзает еë тело. Рука замирает, продолжает держать ткань в руках, но не пытается избавиться от неë. – Хочешь раздеть меня, Голубка? –..Вы против? – Айсис спустилась ещë ниже, срывая новый стон. Всë ещë сдавленный. Губы на еë груди покусывали, обхватывали, облизывали и сбивали дыхание. Ария невольно выгнулась в спине, даже вес другого тела ей не помешал. – Ты могла бы не сдерживаться. Тебя не услышит никто, кроме меня. – Восприняв это за желанный ответ, Ария стянула плечо халата, затем второе, развязала пояс. Вещь оказалась выброшенной. Остаëтся вторая, но ночное платье снять не так просто. Айсис подключает к своим манипуляциям руки, отпускает запястье Арии, но захватывает бедро. Гладит так дразняще, что это почти доводит до слëз. Нетерпеливое, почти детское, хныканье срывается с губ. – Хочешь чего-то? – Мгхм..– Согласный звук должен был оказаться стимулом к действиям. Однако еë жена - злая женщина. Безмерно злая. – Мгх? Не понимаю. Попроси, как следует. – Айсис всë понимает! Понимает и дразнит, невесомо пробегая пальцами аккурат между еë ног. Ария хочет. Сильно хочет, чтобы это повторилось, дольше, глубже, приятнее. – Пожалуйста..– Ария просит, подаëтся вперëд, к нависшей над ней женщине, одной из рук обхватывает шею и наклоняет. Последняя гордость, что у неë осталась, даëт о себе знать. Она должна указать на то, что желания их по сути своей равны. Ария шепчет, чуть хрипло. – Вы хотите этого не меньше меня, так что, пожалуйста, Госпожа Айсис, перестаньте быть такой невыносимой. Последние волнения покидают еë мысли, когда Айсис тихо смеëтся. Она - это всë, что Арии необходимо в этот вечер, возможно, и в последующую ночь. Она, еë руки и взгляд на теле. Еë прикосновения. – Что вы..делаете? – Вместо того, чтобы начать, Айсис спускается всë ниже, оставляя редкие, хаотичные поцелуи. Ария стонет, а разум еë в замешательстве. Неопытность, временами, играет злые шутки. Оставляет в неведении, без возможности быть готовой. Она содрогается, когда Айсис лижет, спускаясь к низу живота. Ария выгибается в спине, сжимает простыни. Делает что угодно, лишь бы не потерять себя в удовлетворении, захватывающем все иные чувства. Ноги она пытается скрестить - безуспешно. Голова еë жены лишь зажата между ними, что никак не мешает ей продолжать. Но приводит к недовольству и возбуждению другой стороны. Ария прикусывает руку, откинув голову назад. – Шире бëдра, Голубка. – Она слушается. Мысль о неповиновении не возникает. В этом случае, Айсис может прекратить, что является последним в списке желаний девушки, чьë тело познаëт доселе невиданное напряжение. Пальцы еë жены вольно гуляют по рëбрам, считают их количество, очерчивают линии, иногда возвращаясь к груди. Ария чувствует это столь ярко, что с уверенностью сможет повторить движения и через несколько дней. Закрытые глаза позволяют в полной мере ощущать каждое касание. Языка, губ и рук. Ладонь Айсис гладила внутреннюю сторону бедра, всë ещë дразнила или, может, успокаивала. – Это не больно. Обещаю. – Чужие пальцы скользят по коже, и сердце пропускает удар. Ощущения новые, как и всë, что происходит. Арии странно, но она позволит Айсис делать, что угодно. Будет лишь наблюдать за выражением лица, прохладными, как и всегда, глазами, и испачканными уголками губ. Еë жена никогда прежде не выглядела столь неопрятной. Но она всë ещë хороша. Всегда будет. Неожиданная волна наслаждения, уж очередная, выбивает размышления. Айсис двигалась осторожно. Губы вновь оказались у шеи, поцелуями помечая место, где оставались следы от укуса. Мысль об отпечатках зубов жены на еë коже отозвалась пульсированием, удовольствия стало и становилось больше, по мере привыкания. Рука сжимала простыни сильнее, струйка пота стекла с еë лба. Айсис еë слизала, добавив, при том, ещë один палец. Движения казались более уверенными, всë ещë плавными, но быстрее. – Грубее..пожалуйста. – Само сорвалось. Желаемое она получила. Поцелуи стали покусываниями, пальцы ощущались глубже, поглаживания оставляли за собой царапины. Ария больше не сжимала губы. Сдержать своë удовольствие казалось невозможным. Айсис хороша. Она так хороша..Но так любит издеваться. Когда напряжение становилось давящим, подходило к своему пику, она меняла темп, вынуждая скулить. Снова и снова. Она отчаянно извивалась, подавалась вперëд, насаживаясь на чужие пальцы. Простыни совсем смялись от еë прикосновений. Ногти добрались до чужой спины, начиная царапать, оставлять, пусть не кровоточащие, но красные, полосы. – Хочешь чего-нибудь? – Ария всегда отличалась сообразительностью, но реплику перебил стон. Она закивала, набирая воздух. – Пожалуйста. – Крик едва удалось сдержать, когда Айсис совершила особенно глубокий, финальный толчок. Ноги едва заметно подрагивали. Еë жена внимательно за этим следила, ухмыляясь, явно собой довольная. Ария прерывисто выдохнула, стараясь успокоиться. Заговорить никогда прежде не было столь сложно. Запыхавшейся ей приходилось быть не часто. – А вы.? – Сегодня только для тебя, Голубка. – Айсис коротко целует еë губы. Ария не спорит, с тоской замечая, что так и не довела дело до конца. Еë жена по-прежнему одета. Слышится смешок, а за ним - слова. Иногда ей кажется, что еë мысли и впрямь могут прочесть. – У тебя будет возможность попробовать ещë. Айсис одевается окончательно, небрежно завязывает халат, не обращая никакого внимания на Арию. Ровно до тех пор, пока та не тянется за своей одеждой. Тихий шлепок режет тишину. – Не спеши. Сегодня ты спишь так. – Щëки, ещë не до конца вернувшие прежний цвет, заливаются румянцем. Ария натягивает одеяло, отрицательно качая головой. – Я замëрзну, Госпожа Айсис. Озаботились бы. – Спать нагой представляется чрезмерно неловким. Но с платьем Ария временит, выжидая и ощущая, как мурашки бегают по еë телу. – Я согрею тебя. – Убеждëнной она отнюдь не выглядит. Айсис холодная, руками, телом и характером. Уж в качестве источника теплоты рассматривать еë не стоит. – Если желаете мне смерти от обморожения, так и скажите. – Закатывая глаза, Ария улыбнулась, глядя на женщину, на миг замершую. Возможность броситься на шею своей жены звучит хорошо, но она предпочтëт сделать это, будучи одетой. Айсис фыркнула, отмерев. – В таком случае, используй мой гардероб. Спать в этом неудобно, а отпускать тебя и впускать кого-то я не планирую. – Более заманчиво. Ум, на удивление ясный, даже был готов согласиться. – Не выберете что-нибудь для меня? – Ария как можно более невинно наклонила голову в бок, в вопросительном жесте. Как ей можно отказать, в самом деле? – Мне было бы приятно. – Неужели? – Айсис не отказала, поднявшись и направившись к большому на вид шкафу. Ария удивилась бы, почему наряды не занимают отдельное помещение, однако знает, что, в основном, то, что было одето, выбрасывается. Или, в редких случаях, продаëтся. Оставались ночная одежда и некоторые памятные вещи. – Ростом не вышла, так что.. Тихое бурчание донеслось до еë уха. – Я высокая! И не глухая. Не моя вина, что вы ещë выше. – Айсис издала смешок из разряда "Утешай себя". Ария скрестила бы руки на груди, но заботилась о сохранении одеяла, потому предпочла лишь гневно буравить еë взглядом. Айсис вернулась к ней, подавая руку. Ария поднялась, приняв халат синего оттенка, который накинула на себя, завязывая. Вещь, очевидно, оказалась ей великоватой, тем не менее, являлась удобной. Мягкая и пахнет замечательно. – Высокая, м? Даже до губ моих не дотянешься. – Ребячество. Ария недовольно вскинула голову, посмотрев в глаза своей жены. Будет ли она этому подыгрывать? Да. Обхватывая изящную шею, она наклонила Айсис к себе, целуя. Дотянулась, даже на носочки вставать не пришлось. – Жульничаешь. – Еë подтолкнули к кровати, Ария же взяла чужую руку в свою, легко целуя костяшки пальцев. От взгляда, удивлëнного, тëплого, от того, который ей подарили, в груди нечто поднялось. Ария так влюблена в эту язвительную, ужасно злую женщину. – Условия не были оговорены, так что никакого жульничества. – Улыбка никак не сходит с лица. Как только она присела на край кровати, прикрыла глаза, чтобы полностью отдаться прикосновениям. Ладони Айсис гладили еë щëки. Любовно. – Я, между прочим, тоже обижена, Госпожа Айсис. – На что же? Из нас двоих, это ты бросила меня. Даже на письмо ответить не соизволила. – Руки перешли на еë шею, невесомо касаясь, прежде чем отпустить. Разговору суждено было продолжиться, они приняли для него более удобные позы на кровати. Неопрятный вид простыней ни одну из них не беспокоил (Ария смутилась совсем слегка). – Я думала, что отправлюсь на следующий день после его получения. – Устраиваясь рядом со своей женой, Ария держала их пальцы сплетëнными. Айсис этому не противилась, еë глаза выражали больше спокойствия, чем недовольства. – Не отправилась, как вы знаете. Однако не жалею. В конце концов, по прибытии, я не получила от вас и капли внимания. Будто бы моë присутствие - данность, с которой только смириться. Если бы я не пришла, сколько вы игнорировали бы меня? – Столько, сколько потребовалось бы для того, чтобы ты пришла. Я ждала извинений. – Они обе знают, что Ария не станет их приносить, так как собственной вины не признаëт. Она имеет право проводить время с семьëй. Это тоже известно двоим, пусть одна из сторон упорно это игнорирует. – Пропуская часть с тем, почему твоë присутствие не "данность, с которой только смириться", чем ты занималась там всю неделю? – Убеждала свою мать, что вы - не самый худший выбор, который я могла бы сделать. – Айсис возмущëнно фыркнула, нахмурившись. Тень раздражения скользнула по еë лицу, от Арии не скрывшись. Тихий вздох пресëк нравы. Спорить утомительно, по крайней мере, в эту ночь. – Она была крайне скептична, и это вы только друг. – Твоя мать должна быть...– Айсис замолчала, прикрыв глаза. Ария, всë же, нахмурилась. – Забудь. – Что должна моя мать? – Чужие глаза сверкнули, а губы упрямо сжались. Ария положила руку на плечо своей жены, легко сжимая, чтобы привлечь к себе всë внимание, вплоть до сторонних мыслей. – Моя кровь для вас всë ещë грязная? – Нет. Конечно, нет. – В воздухе повисло ощущение опасности, холодок от тонкого льда, на который они встали. По крайней мере, в этот раз, Айсис не колебалась с ответом. Ария улыбнулась. – Тогда почему вы недолюбливаете мою мать? Она - вас, потому что считает, что вы можете навредить мне. – Не смотря на всю сонливость, она не облокотилась, привычно, на плечо. Предпочла держать контакт, следить за эмоциями. Сейчас Айсис хмурая, явно негодует из-за заявления. – Это не необоснованно. Я правда вас боялась. В глаза напротив мелькнула невиданная доселе эмоция. Рассмотреть еë не вышло - Айсис мгновенно отвернулась. По всей видимости, показывать то, что отразилось на еë лице, она не желает. Возможно, потому что Арии это не понра... – Прости меня. – Глаза расширились. Она не ослышалась? Чужой голос звучал довольно тихо, так что вероятность существовала. Но это было произнесено чëтко, варианта созвучной реплики в мыслях не возникло. – Если бы знала, сколь сильно буду дорожить тобой, я никогда бы не подняла на тебя руку. Айсис осторожно повернула к ней голову, позволила ей увидеть искренность своих глаз. Ария могла слышать стук собственного сердца и ощущать тепло, разливающееся по венам. Она не должна так реагировать на сожаления о содеянном. Но реагирует, вслушивается только в "прости меня", "дорожу тобой". Ей хватает сполна. Айсис заговорила на еë языке. – Что до Карин..Моя вера в превосходство благородной крови ушла, но воспитание осталось. От этого не так просто избавиться, учитывая, что я была убеждена всю жизнь. – Айсис ей улыбнулась, и Ария поняла, что млеет. – До тех пор, пока моя Голубка не появилась, решив изменить правила в свою пользу. Ария - не просто исключение. Ария дарит Айсис поцелуй, счастливо улыбаясь в чужие губы. Она готова подождать. Ария, еë чувства, - не простая данность. Потому, следующим днëм, увидев слëзы на еë щеках, Айсис рассвирепеет.