Привыкая к твоему запаху

– Госпожа Айсис..– Ария сонно обратилась, прижимаясь к телу за еë спиной. Чувствовать на своëм бедре руку, которая и не старается покинуть еë, волнительно. Приятно. Глубоко внутри это пробуждает желание быть ещë ближе. Слишком, так, что без ощущение чужого присутствия не вздохнуть. Как было вчера. Жаль, что ночь и утро отличаются друг от друга, словно солнце от луны. – Вам не пора идти.? –..Пора. – Айсис ответила ей лениво, так же, как и продолжила лежать. Из еë движений наиболее примечательными оказались поцелуи на шее Арии. И больше ничего. Айсис лишь вдохнула поглубже, так и не найдя в себе силы встать. Еë рука скользнула с бедра на талию, поглаживая её и возвращаясь обратно. – Но, думаю, ещë несколько минут.. – Может, позавтракаете с нами? – Открывать глаза казалось неправильным. Будто бы, ударь в еë глаза свет, всë удовольствие, приятная тяжесть чуть ниже живота, уйдут. Будут безвозвратно утеряны. Даже когда еë ответом осталась тишина, Ария не сделала это. Не разомкнула веки, не обернулась, чтобы увидеть сомнение. – Я помогу вам. С бумагами и, поговаривают, я хорошо делаю массаж. – Это грязный приëм..ты мне и выбора толком не оставляешь. – Айсис всë ещë уклоняется от ответа, будто бы и впрямь способная оставить Арию одну, в своей кровати. В своих покоях, без присмотра. Улыбка тронула губы: согласие практически в руках. Немногим позже, еë жена, всë ж, добавила. – Кто это, интересно, поговаривает? – Секрет. – Ария чуть заëрзала, когда в сознании всплыли воспоминания, снова и снова повторяющееся: моя, моя, моя. Ария не должна желать этих слов. Она не принадлежит, принадлежат вещи. Но слышать ревностные нотки слишком соблазнительно. Прекратить провоцировать кажется фантастикой. Несбыточной мечтой. – Неужели? – Маленький трюк безжалостно раскусили. Разочарование вздохом сорвалось с губ. Со стороны Айсис послышался смешок. Ëë крепче прижали к телу, уже нагревшемуся за ночь. Отпустили, начиная медленно подниматься. Ария этому воспротивилась, мгновенно переворачиваясь, препятствуя, села на чужие колени. Обхватила шею. – Такая активная. Что примечательно, лишь когда я ухожу. – Это хороший повод. – Айсис снова решила насмехаться. В этот раз, обойдясь усмешкой. Ария закатила глаза, укладывая голову на плечо, вновь заключая объятия. Она не отпустит так легко. Еë жене придëтся побороться за свою обязанность оставить жену во благо работе. Единственной, к кому Ария действительно должна ревновать. Но не единственной, к кому она ревнует. У Айсис нет времени. Весь отрезок, что они целуются, у еë жены нет для неë ни одного дня. Абсолютного, целого. Ария ревнует ко всем, кто пользуется тем вниманием, что могло бы быть отдано ей. Даже если это Миэлли, обожаемая сестра. Айсис в вечных разъездах. Неизвестно в чьей компании. Чего стоит встретившаяся им девушка, что начала разговор с флирта. Раз позволяет себе подобное, значит, прежде ей не запрещали? Может, отвечали взаимностью. Арии претит сама мысли. – Вы интересуетесь лишь мной? – Взгляд Айсис переменился. С вопросительного на такой, будто Ария - годовалый ребëнок, у которого врождëнное отсутствие базовых умственных способностей. Внимание глаз переместилось на спинку кровати. Что угодно, кроме еë жены. – У тебя есть сомнения? – Вопросом на вопрос. Как и всегда. Ария фыркнула, нахмурившись. Пальцы обхватили еë подбородок, заставляя сконцентрироваться на Айсис. Язвительная ухмылка не пришлась ей по вкусу. Удовлетворение заискрилось, когда черты лица еë жены смягчились. Она прочитала в глазах то, что ей приглянулось? – Я вижу только тебя, Ария. Надеюсь, этот вопрос исчерпан. Будь добра, слезь и позволь встать. – Спасибо. Но мы обе знаем, что вы хотите остаться сейчас со мной. – Ария обхватывает еë шею руками. Айсис же выглядит ни капли этим не впечатлëнной. Невозмутимо меняет их положения. И мига не прошло - Ария уже лежит на лопатках, придавленная чужим весом, превосходящим. –..Женились бы на работе. Тихий смех наполняет помещение, как и в прошлый вечер, Ария не может сдержать улыбки. Ария хочет сказать, как сильно влюблена в этот смех, но еë опережают действия. Айсис, всë же, встаëт с кровати, нарушает момент и заставляет приподняться в сидячее положение, такое, в каком ноги поджаты под телом. – Я уйду сейчас, но буду на завтраке. Ты поможешь мне позже. – Айсис не прикасается к ней на прощание, и Ария чувствует себя брошенным хозяйкой щенком. Медленно опускается обратно на простыни, как и всегда, на сторону, где до того спала не она. Краем уха слушает, как еë жена говорит со слугами. Глаза закрываются, и дальше в памяти остаются лишь обрывки: шорох одежды, тихие передвижения, голоса. Ария не уверена, сон ли, но она чувствовала пальцы в своих волосах. Горничные будят её позднее, говорят, что это был приказ Герцогини. Та не хочет идти на завтрак, где еë нет, потому не позволит проспать. Ария не произносит вслух, но считает это милым. Еë глаза, наполненные теплотой, не слипаются. Она даже легко, искренне улыбается, без особого на то повода. Приятно упиваться своими чувствами. Но то быстро проходит, свергнутое смущением, наполнившим еë, когда зеркало и удивлëнные взгляды слуг показали ей отметины, оставленные на еë теле. Ярче других выделялся укус, следы от зубов имели лëгкий фиолетовый оттенок. Прочие содержали красный, родственные ему цвета. Даже разговорчивая Эни предпочла сохранить молчание. Все комментарии остались при ней, позволяя Арии плавать в мыслях. Глубоких, далëких, начинающихся с женщины, в чьей постели она спала. Непривычно знать, что она отдала себя женщине, непривычно осознавать, какое удовлетворение она ощутила из-за этого. Прикрывая глаза, Ария не сдержала вздоха. Кто бы мог подумать..Пугающий до дрожи брак перерастëт в гармоничный, желанный. Она бы повторила его заключение, не задумавшись. Миэлли не солгала: Айсис великолепна. Со многими нюансами, отрицательными чертами, но Айсис великолепна. А Ария ведëт себя, будто ей снова десять, и она влюблëнная (тоже в Айсис) дурочка. С приготовлениями покончено - иной раз погружаться в себя не пришлось. В немом сопровождении она, прогуливаясь, дошла до столовой, вход в которую обогнула, предпочитая ему Айсис, остановившуюся напротив. Ария ощущает их влюблëнными, чьи чувства - тайна. Ощущает, как рука скользит по еë талии. Тайна так очевидна. Здесь, сейчас, для слуг, и в будущем - для их брата и сестры. Айсис тоже понимает. Легко целует еë в губы. Ведëт в помещение, переплетая мизинцы. Оскар и Миэлли, уже присутствующие, замечают. – Госпожа Айсис, сестричка Ария, доброе утро~ Вижу, вы больше не в ссоре? Я этому рада. Вечером примирились? – Оскар странно взглянул на Айсис, та, вероятно, ответила ему тем же. Парень смущëнно отвëл внимание. Ария улыбнулась, не всегда понимая причины, которые вызывают румянец на щеках Оскара. Мизинец Айсис, всë ещë переплетëнный с её собственным, акцентировал на себе основное внимание. Внутренности приятно тянуло, но лицо сохранить удалось. – Это не было ссорой, Леди Миэлли. Лишь недопонимание. Вечером Ария пролила свет на подробности и признала свою вину. – Ария, присаживаясь, как и всегда, по правую руку, закатила глаза. Извинения были произнесены не еë голосом. Айсис слишком горда, чтобы это признать, или играет с ней? – Разумеется. Признала. – Саркастичный тон вынуждал сомневаться в достоверности слов Герцогини. Оскар улыбнулся, глаза его, взгляд, были не здесь. Он мечтательно размышлял о своëм. Но краем уха, всë ж, слушал. Миэлли отдавала им полное внимание, во все светящиеся глаза следя за тем, как, лежащие на столе, руки жëн остались сплетëнными. – О, сестричка Ария, ты, наконец, выглядишь отдохнувшей. Покажешь мне того плюшевого мишку, с которым так любишь спать? – Не при мишке же о таком просить! Айсис выгнула бровь, метнув взгляд к Арии. Оскар же закашлялся - еда, вероятно, пошла не туда? Сама девушка, к которой вопрос был обращëн, невольно вздохнула, ощущая неловкость в своей груди. Миэлли, заметив странность в воздухе, решила прояснить. – В одно утро я застала сестру спящей в обнимку с подушкой. Решила подарить ей игрушку, а оказалась, та уже есть. – Кхм..кхм..– Ария вторила примеру друга - прокашлялась. – О, ну же, Голубка, нет причин для смущения. Мягкие игрушки - это мило. Раз уж ты так скучала по своей, вероятно, безмерно любишь еë, м? Жить без неë не можешь. С детства ли? – Миэлли сощурилась, не изменяя своей улыбке. Ария же пожалела, что не может уколоть свою жену в бок. Румянец распространялся по еë лицу, едва ли не задевая уши. – Я покажу в другой раз, хорошо, Миэлли? И, да, она дорога мне, Госпожа Айсис. – Айсис расплылась в довольной улыбке, явно удовлетворëнная. Ария с трудом взяла себя в руки, одаривая еë скептичной ухмылкой. В самом деле, почему желание быть на завтраке вместе с Айсис до сих пор преобладает? – Оскар, ты планировал начать рисовать..как успехи? Ария предпочла сместить фокус внимания. – Миру открываться не готов, но стараюсь. Это меня успокаивает. – Парень стеснительно отвëл глаза в сторону. Ария улыбнулась, преисполнившись любопытства, касательно картин. Оскару подошли бы пейзажи. Она может представить, как еë друг умиротворëнно пишет леса Герцогства. – Ты скромничаешь, братец. У тебя талант. – Айсис горделиво вскинула подбородок. Когда, интересно, она успела оценить его работы? Впрочем, у них была целая неделя наедине - тут нет ничего удивительного. Искренняя улыбка, заставшая губы Оскара, заразила и еë. Ария не может устоять перед молчаливой жаждой одобрения, исходящей от еë друга. – Ты преувеличиваешь..– Айсис усмехнулась, покачав головой. Ария решила, что узнает об этом позже. Может, даже сумеет выпросить описание. Переход произошëл невесомо..От "спрошу у Оскара об Айсис" до "спрошу у Айсис об Оскаре". За этим столом, среди Фредерико, ей ближе жена. Она находит это правильным. Так и должно быть. – Как много я пропустила..Ария, Госпожа Айсис, как и вы, не говорили мне, что вы пишите картины, Господин Оскар. – Голос Миэлли звучал чуть обижено. Еë непроизвольно оставили в стороне от последних новостей. У Арии было время поделиться, однако некоторое забылось, а кое-что она предпочла оставить при себе. Взгляд мазнул по Айсис, долго не задерживаясь на спокойном лице. Последующий разговор, в основном, сосредоточился на малозначительном. Фредерико казались этим довольными, разумом находясь не совсем здесь, но имея возможность вежливо поддерживать беседу. – Увы, мне пора вас оставить. Леди Миэлли, как долго вы планируете у нас гостить? – Герцогиня сделала маленький глоток вина, внимательно глядя на единственную Росдзент за столом. Большой палец Арии невесомо провëл по внешней стороны ладони Айсис, вернувшейся к ней, стоило только отпустить бокал. Неосознанная, маленькая ревность. – О, я уеду уже сегодня. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством. – Еë сестра так старалась не опускать взгляда к переплетëнным рукам, что это становилось смешным. Почему бы ей не поинтересоваться, если уж так любопытно? Оскар куда прозорливее - он и без уточнений понимает, исходя из смущëнного взгляда. – В моëм доме вы была и будете желанной гостьей. – Айсис поднялась. Уходя, отпустила руку Арии в последний момент, вплоть до соединëнных мизинцев. Приятное удовлетворение растеклось по еë внутренностям, когда она провожала стук каблуков, удаляющийся лишь дальше. – "Она скормит меня волкам, Миэлли", "Она никогда не захочет иметь со мной дело"..– Как оказалось, в Миэлли может проснуться ехидство.

═══════~◈~═══════

Айсис устало выдохнула. Ходить из стороны в сторону становится утомительным. Они женаты, но не делят и одного крыла в доме. Изначально, безусловно, подобная структура была наиболее удовлетворительной, но, теперь, когда приходится извечно путешествовать за своей женой, - это попросту непрактично. Утомительно и неудобно. Чтобы спать с Арией, она должна оставлять свои покои, каждое утро вставать раньше, чтобы дойти и переодеться. Чтобы сказать ей что либо вечером, она должна послать горничных или, опять же, ходить. Айсис пора задуматься над реконструкцией своих комнат под нужды двоих. Более вместительная гардеробная, дополнительный письменный стол и, возможно, одно из помещений она отдаст под кабинет жены. Она даже улыбается, одними только краями губ, но улыбается. Занятно следить за изменениями в собственных суждениях, в отношении к одному единственному человеку. Она задержится в покоях Арии на неопределëнный срок. Не даром же шла, не так ли? Она приблизилась к дверь, рука скользнула по ручке, открывая, как и всегда, без стука. Лëгкое пренебрежение по-прежнему таится в глубине еë души. Твëрдое убеждение, что дом еë, а значит, стук ни к чему, подстëгивает. Ария, к тому же, ни разу не возразила. Или, по крайней мере, недостаточно громко, чтобы Айсис обратила на это внимание. Дверь открывается, она вторгается в покои, что пахнут особенно, не так, как остальные помещения. Ни одно из них. Всë здесь пахнет Арией. Некоторая еë часть приходила сюда по этой причине. Еë жена находится быстро, глаза скользят по спине. После - по лицу, которое резко к ней обернулось. Удивлëнное, напуганное, заплаканное. Улыбка быстро сошла на нет, шаг остановился. Обе женщины уставились друг на друга, играя в гляделки до тех пор, пока Ария не отвернулась. Не более нескольких секунд. Тем не менее, Айсис уловила, что еë присутствие не желанно, как и решила, что будет это игнорировать. – Кто? – Тон сдержанный. Красноречие покинуло еë, заменяемое гневом. Глаза следили за движениями чужих рук: как те танцевали вокруг лица, стараясь стереть слëзы. Айсис сделала несколько шагов, их оказалось достаточно, чтобы коснуться подбородка, мягко повернуть голову. Новые всхлипы нарушили молчание. Руки обвились вокруг еë талии, притянув ближе, находя утешение. – Кто тебя расстроил? Еë ладони нашли волосы, гладя по макушке в попытке успокоить. Взгляд метался по помещению, в поисках чего-нибудь. Чего угодно, что помогло бы. Предмет, указывающий на невесомое присутствие другого человека, того, кто решил, что имеет больше, чем одна жизнь. Письмо оказалось единственной зацепкой. Наивно брошенное, чуть смятое. Самое то. Молчание Арии, вернее - отсутствие связных слов, убедило еë осторожно взять бумагу. В первую очередь она нашла подпись. С любовью, Сара. С любовью. С любовью. С любовью. Айсис убирает руку, опасаясь, что еë нежность может перерасти в вырванные волосы. Тоже любовь. Своеобразная. Она, всë же, прикасается, прижимая Арию ближе, выигрывая времени на чтение больше. Всë она не читает, останавливается лишь на общей сути, выбирая основное. Я приняла решение, всë же, оставить своë девичество и выйти замуж. Я не отказала Маркизу Винсенту. Разумно. Любящий мужчина и знатная фамилия - аристократия давно ставит под сомнение здравомыслие леди Сары, она слишком долго растягивала. Ухаживания, как правило, не тянутся, если оба достигли совершеннолетия. Союзы между домами не терпят отлагательств. Лоурен - слишком любящий отец. Но делаю это с пониманием, что никогда не буду с ним счастлива. Не тогда, когда твой образ провожает меня в сны. Мне очень жаль. Айсис сосчитала до десяти, уберегая лист бумаги. Она собирается уничтожить Сару, письмо к этому не причастно, лишь бесполезная трата чернил и деревьев. Я хочу быть достойной супругой, проникнуться к нему не дружескими чувствами. С тобой поблизости это не будет возможным. Прости меня. Я никогда не смогу охладить свои чувства, если ты будешь рядом - такая красивая. Ария красива для Айсис. Сейчас и в будущем, на еë теле достаточно знаков, указывающих на это. Отпечаток зубов так сложно подделать. Встретимся и поговорим об этом лично? Я не хочу решать за тебя, лишать выбора узнать большее. Но это всë, что я могу дать тебе, в последний раз. Мне так жаль. Айсис даст ей больше, чем эта женщина когда-либо могла. Письмо небрежно падает обратно на стол с шелестом. Ария поднимает голову, и палец почти самостоятельно скользит, чтобы стереть еë слëзы. Так много драмы из-за такой мелочи. Что Айсис следует сделать? Уничтожить дом Маркиза или Лоурена? Впрочем, страдать Сара будет и без неë. Такое гудящее чувство вины, когда всë так хорошо, но она хочет большего. Ту, кто принадлежит Айсис. Недостижимую со дня, когда они обвенчались. – Прости..я в порядке..– Звучит так жалко, что смешок удержать не удаëтся. Ария всë ещë цепляется за неë, будто напуганный ребëнок за свою мать. Так мило. – Я не хочу говорить о причине. Простите. Прячет от неë Сару или хочет оставить этот вопрос только для себя? Не имеет значения, Айсис всë равно чувствует укол раздражения. Царапает ворот, там, где, как она помнит, скрывается отметина. Болезненное шипение и недоверчивый взгляд заставляют уголки губ дëрнуться. Айсис, в утешении, проводит пальцами по щеке девушки. Невесомое, прикосновение производит эффект. Но Ария не воркует для неë, подобно довольной птице. Айсис хочет сделать комментарий, касательно ничтожности Сары Лоурен, но вовремя прикусывает язык. Еë жена однажды демонстрировала переход от гнева к печали, обратную метаморфозу она вызывать не хочет. Ярость Арии может быть устрашающей..Немного. Потому, вместо слов, наверняка излишних, она тянет руку, заставляя девушку встать. Мягко целует, отстраняясь быстрее, чем они обе хотели бы. По щеке катится новая слеза, которую Айсис терпеливо вытирает. Стоило ей отступить, сделав всего шаг назад, она вновь оказалась в объятиях. Ухмылка трогает губы, пальцы путаются в волосах, уничтожая причëску. Айсис наклоняется, чтобы шëпот доходил до уха. – Позволь мне найти для нас книгу. Я прочту несколько глав вслух, пока ты будешь лежать на моих коленях, хм? – Ария явно нашла предложение подходящим. Руки перестали виться вокруг талии Айсис. Тем не менее, тенью девушка вторила каждому движению Герцогини, семеня за спиной. Пока янтарные глаза искали книгу, на плече оказался вес чужой головы. – Жить без меня не можешь? – Угу..– Тихое согласие вызвало такой же смех. Очаровательная. Выбор остановился на лëгкой истории. Поэт, странствующий по свету в поисках музы, но обретающий философию. Ария едва не виснет на ней, пока они идут к дивану. Айсис садится к самому краю, освобождая место, достаточное для того, чтобы еë спутница могла лечь. Голова оказывается на еë коленях, как и рука, бродящая по бедру, сжимающая ткань платья. – Госпожа Айсис..– Ария зовëт, Айсис лишь вопросительно мычит в ответ, листая страницы, приближаясь к закладке. Формальности между ними расплывчатые. Неутверждëнные и неправильные уже некоторое время. Айсис, более свободная в выражении чувств, улыбается. – Вы.. – Ты. Ты можешь обращаться ко мне фамильярно всегда, в любой компании, включая только нас, моя Голубка. Давно пора. – Рука, держащаяся за еë платье, сжала сильнее. Снизу послышался дрожащий вздох, за ним - кивок. – Ты не бросишь меня? – Айсис улыбнулась. Ранимая птица нуждается в ком-нибудь, кто заботился бы о ней. Ладонь левой руки опустилась на волосы, плавно их поглаживая. "Ком-нибудь" - неверная формулировка. Ария нуждается в ней. – Никогда. Избегая лишних сентиментальностей, она начала читать. Губы, спустя время, двигались сами по себе, мысли же блуждали отдельно. С любовью. Как Сара смеет подписывать таким образом, отправляя это в еë дом, еë жене? Признаваясь, при том, что не может забыть о своих чувствах. Она довела Арию до слëз собственным эгоизмом. Ушла бы без лишних прелюдий и делу конец. Эта женщина имеет привычку выводить Айсис из себя. В противовес этому, Ария лениво обводила пальцем узоры на еë платье. Успокаивающе. Она прислушалась к собственному дыханию. Дыханию Голубки. Разные. У неë размеренное, едва ощутимое, будто и нет вовсе. У Арии прерывистое, то, которое Айсис ощущает и на собственной высоте. Возможно, потому что прислушивается. Слышит, прислушиваясь. Понимает, лишь прислушиваясь. Ария - драгоценность из мягкого золота, Айсис - ювелир, которому нужно найти особый подход, чтобы сохранить отголосок его формы и заставить сиять. Искать способ угодить - это любовь. – У в..тебя, должно быть, много дел. Прошу прощения за то, что отвлекла. – Девушка сильнее оперлась на еë бедро, вставая. Бросая взгляд на часы, прошло чуть меньше часа. Долго. С учëтом завтрака, она сильно отклоняется от дневного плана. – Я ведь обещала помочь, ты за этим пришла? – Я справлюсь. Отдыхай, позови Миэлли. Сделай то, что голубки делают в свободное время. – Любовь заключена в избавлении от обязательств, заботе в ущерб себе. Не в слезливых текстах с бескрайними извинениями за невозможность принять ответственность на себя. – И, всë же, что я должна сделать? Не хочу вас обременять. – Ария, впрочем, вряд ли это понимает. Как и не пользуется данными возможностями. Щелчок по лбу исправит, по крайней мере, половину трудностей. – Я не хочу обременять тебя. Позволь мне привести себя в порядок, и я буду готова слушать. – Ты не умеешь делать, как велено, не так ли? – Покачивание головой стало еë отрицательным ответом. Вопрос, в любом случае, был риторическим (едва ли не сухим фактом). В утешение, Ария клюнула еë в уголок губ. В требовании лучшего утешения, Айсис поцеловала еë куда настойчивее. Сминая губы, переплетая языки. – Я позову горничных..– Было произнесено на выдохе. Айсис лишь благосклонно кивнула, скрещивая руки на груди. Звон колокольчика лишил их уединения. Двое - знакомые - Джесси и Эни вошла в покои, моментально склонив головы при еë виде. – Я хочу поправить макияж и причëску. – И сменить наряд. Платье мятое. – Придирчиво окинув еë взглядом, Айсис подтвердила свои слова. Ария поднялась, кивнув. Пальцы перевернули страницу, намереваясь продолжить читать. Теперь уж, только для себя. Однако ощущение чужого взгляда не позволило сконцентрироваться и на первом слове. – Говори, Голубка. – Я собираюсь переодеться. – Айсис подняла взгляд, дëрнув бровью. Ария ожидает похвалы или моральной поддержки? Хочет, чтобы одеждой занялись не горничные, а она? – Ты не могла бы оставить меня? О. – Зачем? – Айсис вкрадчиво уточнила. Они странно друг на друга посмотрели, прежде чем Голубка отвернулась, покрывшись румянцем и махнув горничным. Проиграла. Стеснение, учитывая вчерашний вечер, ни к чему. Тем не менее, долгих взглядов Айсис не бросала. Увлечëнная книгой, она забывала о теле в зоне своей досягаемости. Горничные - не большая помеха, но их присутствие ограничивает. Они не поцелуются так терпко, как могут. И, уж тем более, не станут касаться везде, без разбору. К чему, в таком случае, прелюдия? Превозносить обыденное - не то, чем Герцогиня занимается. Недовольное шипение вызвало в ней больше интереса. Глаза, всë же, поднялись. Одна из слуг затягивала корсет, вероятно, не слишком осторожно. – Причинять боль своей госпоже..– Айсис брюзгливо шикнула, начав отчитывать провинившуюся. Неудачно. Еë жена имеет странную склонность защищать от неë людей. Совсем этого не стоящих. – Приемлимо, если я спешу. Не сердись. – Ария ей улыбнулась. Устало, искренне, любяще. Уголки еë собственных губ дрогнули в ответном жесте. Это нисколько не помешало бросить на съëжившуюся слугу предупреждающий взгляд. Дальше еë работа шла нерасторопно и аккуратно. Айсис терпеливо читала. До тех пор, пока Ария не позвала. – Мы можем идти. Окидывая еë беглым взглядом, Айсис удовлетворëнно кивнула. Очаровательная. И тянется к ней, поднявшейся, чтобы поцеловать, непременно получая желаемое. По коридору они идут молча, в мыслях, каждая в своих. По-особенному тихих. Тишину, чуть позже, нарушает объяснение дела, которым Ария должна заняться. Затем - шелест бумаги и приятный скрежет пера по пергаменту. Работать в одном помещении с еë женой - одно удовольствие. Мысль сделать это занятие постоянным укрепляется в голове. – Айсис..– По имени Ария зовëт осторожно, не так, как при использовании титула. Она находит в этом нечто приятное, то, что заставляет улыбнуться, отрываясь от письма. Кивок позволяет продолжить. – Я навещу Сару в ближайшие дни. – Только вернулась домой, и уже покидаешь меня? – Айсис поманила пальцем, приглашая подойти ближе. Ария последовала жесту, так же, как и следующему. Одно незначительное касание, и девушка села на еë колени. – Пусть Леди Сара, в кои-то веки, поездит. Позже, когда она снова расстроит тебя, ты придëшь ко мне. Это будет последний их разговор. Айсис позволит ему состояться, в угоду своей жене. Она даже поможет Саре быть верной супругой, оградив еë от эмоционального раздражителя - Арии. Так заботливо примет весь удар на себя, ничем не делясь. – Ты прочла.? – Айсис заправила светлую прядь за ухо, занимая руку - ту, что не лежала на бедре еë жены. Лëгкий кивок был сделан скорее из приличия - Ария уже знала ответ на свой вопрос. – Поэтому ты не спрашивала. – От твоей подруги действительно много проблем. – Глаза Арии сверкнули. Но возражений и, уж тем более, пощëчин, не последовало. Согласна, стало быть? Или попросту решила не спорить. Ответным жестом доброй воли, Айсис не стала произносить своë мнение, касательно этой женщины. – Итак, что же моя Голубка чувствует по этому поводу? Представь меня незаинтересованным лицом и говори. – Я не хочу никого представлять. Только ты, Гроза моя. – Возможно, языком любви Арии могут быть слезливые письма. Учитывая бессмысленные подтверждения, которые она просит. Еë жене мало времени, проведëнного вместе. Мало драгоценностей. Мало и поцелуев. Капризная. – Сара так долго была моим другом..а теперь она уходит. А я даже сделать ничего не могу, потому что дело не во мне. Я люблю Сару, но не так, как она хочет. Не так, как я люблю.. Тебя. Осталось невысказанным. Они мягко столкнулись лбами. Рука перешла на талию, начав гладить. Вверх и вниз. – Я говорю глупости? – Ария может говорить глупости всегда. Столько, сколько будет угодно еë душе. Айсис готова слушать еë. Из любви. Срываться придëтся на Саре.