Любовь будет помнить / Love Will Remember

Чимину не нужно было открывать глаза, чтобы понять, где он находится. Знакомый аромат лаванды ударил ему в ноздри, вызвав улыбку. Он перебивал запах дезинфекции, который он терпеть не мог, и добавлял индивидуальности. Он снова вернулся сюда. Почему-то в этой маленькой, больничной палате он чувствовал себя как дома больше, чем в своей съемной квартире. Возможно, потому, что он знал здесь почти всех. Он распахнул глаза, готовый поприветствовать… — Ты проснулся. — он не мог не улыбнуться, увидев ее заразительную улыбку. — Я ведь сказала тебе, никогда не возвращаться сюда. — Ай… тогда как бы я смог с тобой увидеться? — он расслабился, увидев, что находится в своей старой палате. Это была особенность больницы Святой Марии. Он несколько раз возвращался сюда за последние пять лет, когда у него случались приступы. И его всегда помещали в одну и ту же палату, потому что знали, что он привязан к этой комнате, как к своей собственной. Медсестра закатила свои круглые глаза, цокнув языком. — Я никогда не откажусь от хорошего кофе. — уголок ее губ дернулся, когда она проверила его пульс и принялась отключать капельницу. Чимин хмыкнул. — Как насчет этой субботы? Тайский ресторан, который я нашел на прошлой неделе. У них самая лучшая тайская лапша. — Отлично. — она поджала губы, и не выдержав, расхохоталась. — Ты же знаешь, что я не могу сказать «нет» еде. — Нет. Правда в том, что ты не можешь сказать «нет» мне. Она наклеила пластырь на тыльную сторону его ладони, мягко разглаживая узел, образовавшийся на вене. — Размечтался, — фыркнула она. Прядь черных волос упала ей на щеку, мягко обрамляя округлое лицо. Она выглядела усталой, но с ее лица никогда не исчезала яркая улыбка. — Я знаю, что ты меня любишь. — Конечно же, я люблю тебя, Чимини. Но ты не мог бы перестать доводить нас до сердечных приступов? Ты был без сознания, когда тебя привезли сюда. Клянусь, я достану тебя даже в преисподней, чтобы выбить из тебя все дерьмо, если с тобой что-то случится. Чимин рассмеялся. — Нет, нет, не надо ходить так далеко. Ты слишком горячая штучка для демонов. Порша усмехнулась. — Если бы у тебя не болела голова, я бы, наверное, стукнула тебя по ней. Она была одной из трех медсестер, которых он считал своими подругами, хотя они редко встречались за пределами больницы из-за их напряженных графиков. Обычно они встречались за ужином друг у друга дома, а иногда, в свои редкие выходные, ходили в клубы. Порша, Кэти и Эльвира были одного возраста, на год старше его. Они взрослели на его глазах, за то время, что он провел в больнице, всегда поднимая ему настроение и заставляя его чувствовать себя как дома. Все трое часто оказывались в палате у Чимина, когда у них находилось свободное время, приносили ему домашнюю еду и разговаривали с ним обо всем на свете. Они общались почти каждый день, болтая обо всем в групповом чате, в котором были только они четверо. — Как в тот раз, когда ты собиралась ударить меня по голове клюшкой для гольфа? — он вспомнил время, когда он был очень подавлен и проходил когнитивное лечение. Все трое предлагали разные идеи, говоря, что это должно помочь вернуть его память. Их веселое подшучивание всегда поднимало ему настроение. — Это была идея Эльви, — обиженно сказала Порша. — Да, точно. Значит твоя идея была, столкнуть меня с лестницы. Порша небрежно пожала плечами. — Мы просто пытались помочь. Наши идеи были лучше, чем то, что предложила Кэти. Ага. Кэти предложила сбить его машиной. Эта идея была слишком опасной. Чимин застонал. — Ты уже сообщила им? — троица жизнерадостных медсестер, которых он называл Бомбочками, могла устроить ему веселую жизнь. Конечно же, если Порша знала, что он тут, остальные тоже знали. — Нет. — Нет? — Они знают, что ты здесь. Но я им ничего не говорила. Джинни позвонил им и потребовал, чтобы они были здесь к тому времени, когда тебя привезут. Так что да, они знают. Порша пожала плечами, прижимая к груди папку. — Так он теперь Джинни, да? Ни для кого не было секретом, что ей нравился его красивый доктор-хён. И хотя она пыталась скрывать это, это было слишком очевидно по тому, как она реагировала, когда он был рядом. Его врач-хён, с другой стороны, был слишком рассеянным, и иногда ему хотелось стукнуть того по голове, и спросить, действительно ли он психиатр, раз ничего не замечает. — Как будто ты не знаешь. — она закатила глаза и ее щеки вспыхнули. Удивительно, как одного его имени было достаточно, чтобы смутить ее. Возможно, это то, что с людьми делала любовь. Она была безнадежно влюблена и довольствовалась тем, что находилась с Джином в одном здании. — Так кто из них твой парень? — она указала большим пальцем через плечо на единственный в комнате диван. — Парень? — нахмурился Чимин. Он поднял голову и отклонился в сторону, чтобы получше рассмотреть. Чонгук и Тэхён еле помещаясь, полулежали на диване. Тэхён положил голову на грудь Чонгука, чей рот был слегка приоткрыт. Воспоминания о прошлой ночи тут же нахлынули на него. — Я осмелюсь предположить, что тот, что снизу, с таким милым лицом, это твой парень. Он был совершенно вне себя этим утром. Другой красавчик был тоже не лучше. Ты так быстро нашел хороших друзей, Чимини. Они не выходили из палаты с тех пор, как мы поместили тебя сюда. Сердце Чимина забилось быстрее. О чем она сейчас говорила? — Который час сейчас? — Семь вечера. Ты весь день проспал как убитый. — Оу. — Чимин потер виски. — Ты не ответил на мой вопрос. Я права? Это тот, с милым лицом, верно? Чимин почувствовал, как его щеки покраснели. — Он не мой парень. — Ну да, конечно. — она поджала губы. — Я клянусь, Порша. Он просто мой босс, а парень на нем — его лучший друг. — Значит, это односторонняя любовь? — она оглянулась на Чонгука с улыбкой, которая обеспокоила Чимина. — Не вздумай болтать об этом, — предупредил он, хорошо зная, как отреагируют Кэти и Эльвира, когда узнают. — Я натурал. — Ну да. Знаешь, мы все видели те засосы. — ухмыльнулась Порша. — И ты знаешь, что я умею хранить секреты. — Да, только не с Кэти и Эльви, — хмыкнул Чимин. — Пока ты там себе ничего не напридумывала, все, что я могу сказать, он был пьян, и это была случайность. Он заснул и ничего больше не было. — Оу… — промурлыкала она, вынуждая Чимина закатить глаза. — Перестань, — прошипел он, метнув взгляд на мужчин. Они не двигались. Порша подняла руки, сдаваясь. — Хорошо, хорошо. Я ухожу. Ты тоже можешь уйти, как только будешь готов. Она ушла, а Чимин остался размышлять над ее словами. Что они здесь делали? Он вспомнил, как Чонгук нашел его в его офисе. Они пробыли здесь весь день? Судя по тому, что сказала Порша, так оно и было. Он со стоном сел. Чонгук никогда не проявлял к нему никакого интереса, за исключением двух раз, когда он был пьян. Второй раз вообще не должен был случиться. Никогда. Он должен найти Джин-хёна. Чимин заметил свой телефон на столе и схватив его, быстро отправил сообщение доктору-хёну, спрашивая, где он. Затем он слез с кровати и на цыпочках вышел из комнаты. *** Чимин запыхавшись, проскользнул в кабинет Джина. — Хён… — Чимин-а… рад тебя видеть. — Джин улыбнулся и его губы изогнулись идеальной дугой. Волосы, слегка взлохмаченные от постоянного расчесывания рукой, только добавляли ему привлекательности. Несмотря на измученное выражение лица, его доктор-хён сиял. Он был одет в белую рубашку, серые брюки и докторский халат. Встав со стула, он обнял Чимина. Чимин расслабился, когда Джин подвел его к черному, кожаному дивану, который сразу бросался в глаза на фоне белых стен и остальной мебели в кабинете. Джин терпеть не мог этот диван. Он достался ему от предыдущего врача, которого Джин сменил, когда тот вышел на пенсию. Джин никогда не понимал, почему прежнему доктору так нравился этот диван, и часто говорил, что выбросил бы его, если бы на нем не было так удобно отдыхать после долгих рабочих часов. — Они знают? — выдохнул Чимин, сердце которого уже учащенно билось, предчувствуя возможный ответ. У него не было времени поразмышлять о той ночи, и теперь, когда он, наконец, пришел в себя, он никак не мог собраться с мыслями. — О твоем несчастном случае? — спросил Джин. — Да, я должен был им сказать. — Хён… — Чимин прикусил губу, он застыл, почувствовав слабость в теле. Его голова все еще гудела, и ему не нравилось направление этого разговора. Джин не должен был рассказывать Чонгуку о состоянии его здоровья. Он нахмурился, потому что Джин всегда защищал его. Если Джин рассказал его боссу о потере памяти, то у него должна была быть очень веская причина для этого, Чимину оставалось только доверять ему. — Твой босс рассказал мне, что случилось прошлой ночью. Поэтому мне пришлось предупредить его, во что он ввязывается. Чимин нахмурился. — Почему все повторяют одно и то же? Он просто мой босс. И ничего больше. Это была просто гребаная случайность, которой не должно было быть. Я больше никогда не позволю, чтобы что-то подобное повторилось опять. — Расслабься, Чимин-а. — Джин похлопал его по колену, слегка сжав его. — Он сказал, что был пьян, и поклялся, что прошлой ночью между вами ничего не было. — Я больше никогда не пойду с ним на вечеринку. Мне просто нужно держаться от него подальше, — проворчал Чимин себе под нос. Он провел рукой по волосам и уперся локтями в колени. Джин пожал плечами. — Его можно понять. — Чимин заметил, как губы доктора дернулись в легкой усмешке. — Я уже говорил тебе, что ты заставляешь даже натуралов сомневаться в их здравом уме. Чимин закрыл лицо руками и застонал. — Хён… это была работа моей мечты. Ничего подобного не должно было произойти. — он почувствовал, что начинает сердиться. — «Надо было хорошенько стукнуть его, когда у меня была возможность. Тоже мне, босс». — Дыши, Чимин-а. — Джин положил руку на его затылок, нежно массируя, чтобы снять напряжение. — Ты уже не в первый раз сталкиваешься с этим. К тебе и раньше приставали мужчины. Чимин усиленно задышал. Несколько раз вдохнул и выдохнул, прежде чем снова открыть глаза. — Те люди не были моим боссом. Я так старался получить эту работу. И теперь ты говоришь, что мне нужно искать другую работу, потому что мой босс положил на меня глаз? — Я согласен, что это было недоразумение. Но он сожалеет о своем поступке. — Да ну? — скептически поднял бровь Чимин. — Послушай, Чимин-а, ты должен сам разобраться с ним в этой ситуации. Поговори с ним, и позволь ему объясниться. Чонгук не похож на человека, который стал бы навязывать себя. Но у всех есть слабости. К тому же, они позаботились о тебе. Привезли тебя в больницу и провели здесь весь день. Чимин поджал губы. Зачем им было оставаться здесь на весь день? Затем он вспомнил, что Бёль рассказывала ему о Жасмин. Чонгук заботился о женщине и навещал ее в больнице. К тому же, как сказал Джин, это был далеко не первый раз, когда к нему приставали пьяные мужики. Бывало и похуже, когда он с Хосоком иногда посещал ночные клубы. Но раньше это никогда его не беспокоило. Он просто отказывал им уходил из такого места. «Но ты ничего не сказал Чонгуку» — Чимин стиснул зубы. Он даже не попытался оттолкнуть его. Значит ли это, что все происходило по обоюдному согласию? Он понял, что посылал Чонгуку неверные сигналы. Вот дерьмо. Он со вздохом встал. — Я поговорю с ним. Джин кивнул. — Прости, Чимин-а. Мне пришлось рассказать им о твоей мигрени, потому что они должны знать, с чем имеют дело. Мы с Чонгуком обсудили твои рабочие обязанности, которые требуют того, чтобы ты постоянно следовал за ним. Чонгук много путешествует. Он должен знать, как тебе помочь, если у тебя опять начнется паническая атака. Чимин опустил плечи. Чонгук действительно много путешествовал, и сейчас оставался так долго в Сеуле только из-за предстоящего запуска нового проекта. В следующем месяце у них была запланирована поездка в Японию и Париж. Чимин уже все подготовил. В Японию летели только он и Чонгук. Тэхён же отправлялся в Китай, после чего они должны были встретиться в Париже с инвесторами и посетить ежегодную техническую конференцию. — И что он сказал? — Чонгук сказал, что будет вести себя более ответственно и помнить о моем предупреждении. Он даже взял мой номер телефона. — И все? — Чимин недоверчиво изогнул бровь. Джин нахмурился. — Ага. — И больше ничего не спросил? — Нет. — Ладно. Джин внимательно наблюдал за Чимином. — А ты бы хотел, чтобы он задавал вопросы? — Хён… не перекручивай мои слова. Ты же знаешь, что я уже один раз потерял работу из-за этой чертовой мигрени. — Чимин не мог винить своего предыдущего работодателя. Никто в здравом уме не захочет нанимать кого-то вроде Чимина, у которого регулярно случались панические атаки и мигрени из-за постоянных триггеров, с которыми он сталкивался, когда только начал работать. Практически все, с чем он сталкивался в своей повседневной жизни, служило триггером, и ему понадобилось много времени, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам, и не давать смутным воспоминаниям усложнять его жизнь. — Ты не потеряешь эту работу. — сказал Джин, скрестив ноги, и расслабленно откинув голову на спинку дивана. Чимин засунул руки в карманы и покачался на каблуках. — Я должен тебе кое-что сказать. Джин похлопал рукой по свободному месту рядом с собой, и Чимин бесцеремонно упал на диван. Они давно уже не заморачивались формальностями. Чимин тяжело вздохнул, собираясь поведать Джину свой секрет. — В ту ночь, когда Чонгук поцеловал меня в шею, я не оттолкнул его, — он опустил голову, ощущая, как в желудке закручивается нервный узел. Джин был прав. Неприятный, мокрый поцелуй, который он получил от какого-то парня однажды в ночном клубе, не вызвал у него никаких чувств. Он просто оттолкнул похотливого малолетку, которому едва стукнуло двадцать, и предупредил, чтобы тот держал руки подальше от него. С Чонгуком же, он не был уверен, что вообще происходит. Джин молча сидел рядом, ожидая, пока он договорит. — Я кое-что вспомнил очень четко. Раньше со мной такого никогда не случалось. — Чимин смущенно продолжил объяснять ночной инцидент. Но Джин был его врачом, и между ними не было секретов. Он откинулся назад, терпеливо ожидая, пока Джин все обдумает. Но его доктор-хён продолжал наблюдать за ним с безмятежным выражением лица. Когда спустя некоторое время Джин так ничего и не сказал, Чимин вздохнул и развалился на диване. — Скажи что-нибудь. — Что-нибудь. Чимин усмехнулся и был вознагражден скрипучим смехом Джина, который он просто обожал. Он немного успокоился, почувствовав, будто невидимый груз свалился с его плеч. — Чимин-а, это нормально — восхищаться кем-то и даже чувствовать влечение. Это естественная эмоция. Ты ошеломлен этим, потому что никогда не думал, что такое может быть. Мой совет тебе, — открыться для новых возможностей. Что бы это ни было, дай этому шанс, посмотри, хочешь ли ты этого. Это как цвет. Как ты понял, что тебе нравится синий? — Сейчас мне нравится фиолетовый. — В прошлый раз это был синий. Чимин кивнул. — Хоби-хён взял меня с собой в Японию в прошлом году. Мы побывали на Фестивале Глициний, — вспоминал он, тепло улыбаясь. Хосок сделал ему сюрприз, устроив поездку в цветочный парк Асикага, в котором было более трехсот пятидесяти деревьев, выглядящих как волшебный лес из мультфильмов Диснея. У него перехватило дыхание от фиолетового великолепия вокруг. Хотя там были и розовые глицинии, смешивающиеся с фиолетовыми, Чимин нашел фиолетовый цвет очень успокаивающим, что-то в нем манило его. Он долго смотрел на фиолетовые соцветия, и странное чувство ностальгии нахлынуло на него, а по коже пробежали мурашки. — Всякий раз, когда я вижу фиолетовый, я чувствую близость к чему-то. Я не могу это объяснить, хён. Но… у меня появляется такое чувство, будто я дома. — хотя Чимин и не помнил, каким был его дом, и хотя он часто задавался вопросом, был ли у него когда-либо дом, он давно решил, что место, в котором он чувствовал себя желанным, которое давало ему чувство принадлежности, и было для него домом. И фиолетовый цвет давал ему такое чувство принадлежности. — Это довольно просто, верно? Ты пробуешь разные вещи, чувствуешь все эти эмоции, и, наконец, понимаешь, что тебе нравится. Они становятся более значимыми для тебя теперь, когда ты понял, что предпочитаешь фиолетовый цвет, — сказал Джин со спокойной улыбкой. — Твоя сексуальность, это то, что ты должен понять. У любви нет пола и цвета, Чимин-а. Это такое чистое чувство, которое исходит из глубины твоего сердца. Важно то, как много этот человек значит для тебя и какие чувства он у тебя вызывает. — Джин сел ровно и положил руку ему на плечо. — У меня нет личного опыта, чтобы точно сказать тебе, что такое любовь, но я думаю, что ты должен позволить любви войти в твою жизнь. Когда Чимин ничего не ответил, Джин продолжил: — Не торопись. Если тебе нравится этот мужчина, присмотрись к нему. Возможно, это потому, что тебя что-то заинтересовало в этом человеке. Это может быть его обаяние, талант, или характер. А может быть, это больше похоже… на сексуальное влечение. Ты должен понять, что этот человек заставляет тебя чувствовать. — Джин пододвинулся ближе к нему. — Слушай, просто не обращай внимания на половую принадлежность. Следуй за своим сердцем. Ты меня понимаешь? — Думаю, да, — пробормотал Чимин, сбитый с толку больше, чем когда-либо. Но он был полон решимости поговорить с Чонгуком и попросить того держаться от него подальше. Да. Это то, что он должен сделать в первую очередь.