Любовь будет помнить / Love Will Remember

Слишком много всего не приводит ни к чему хорошему. Несмотря на то, что ему нравилось все оказываемое ему последние четыре дня внимание, Чонгук начал выводить его из себя. Он не позволял ему даже вставать с кровати. Чимин был немного озадачен тем, что, когда его выписали из больницы, Чонгук забрал его к себе домой. Он собирался поехать домой с Хоби-хёном, но тот сказал, что у него слишком много работы и попросил Чонгука присмотреть за ним. И тот с радостью согласился, чуть не ослепив Чимина своей сияющей улыбкой, от которой его сердце дрогнуло, и он просто не мог сказать «нет». Только когда Хоби-хён подмигнул ему и прошептал, что он желает ему хорошо провести время, он понял, что они явно сговорились против него. Чимин почувствовал себя преданным его хёном, но в то же время он пребывал в восторженном предвкушении. Он не хотел быть обузой, особенно учитывая чувство вины, которое его мучило. Он не заслуживал той доброты, с которой Чонгук относился к нему. Чонгук взял больничный на работе, заявив, что простудился, и перенес всю работу домой. Тэхён присутствовал на рабочих встречах от его имени. А Чимин, будучи его личным менеджером, должен был работать вместе с Чонгуком, поэтому никто в офисе не знал о несчастном случае. Появилось только несколько слухов, быстро пресеченных службой безопасности. И Чонгук, взявший больничный, отвлек на себя какое-либо внимание, направленное на Чимина. Что касается работы, Чимин ничего не делал. Он был не в состоянии работать, когда выписался из больницы во вторник, так как у него были проблемы с концентрацией внимания из-за головной боли. Все последующие дни Чонгук настаивал на том, чтобы он отдыхал, и не позволял ему ничего делать. Хоби-хён навещал его каждый день, а остальные посылали ему сообщения. Теперь, когда после пятнадцати минутного спора с Чонгуком он пришел на кухню, чтобы поесть, с него было уже достаточно. Квартира Чонгука была роскошной, но простой. Большая гостиная переходила в кухню с открытой планировкой, и обеденной зоной с правой стороны. Две спальни, и третья комната, переоборудованная в личный спортзал, отделялись от гостиной небольшим коридором. И пройти из спальни в гостиную не составляло большого труда. Был уже вечер пятницы, и Чимину не терпелось куда-нибудь пойти. Травмы его больше не беспокоили, колено на удивление хорошо заживало, и болело только, если он переносил на него свой вес. — Я помою посуду, раз ты готовил, — предложил он, начиная собирая пустые тарелки. Чонгук опередил его и собрал тарелки. — Нет, позволь мне сделать это. — Я не сломаюсь, Чонгук-а, — сказал Чимин. Он сказал это немного громче, чем собирался, с небольшой примесью раздражения. — Это всего лишь царапины. — он оттолкнул Чонгука, и не дожидаясь его ответа, принялся мыть тарелки. Чонгук напрягся, уронив руки по бокам, и надулся, выпятив нижнюю губу. Чимина захлестнуло чувство вины, но он проигнорировал его. Чонгук итак слишком много работал, теперь настала очередь Чимина позаботиться о нем. Он фыркнул себе под нос, пока отмывал тарелки, но внезапно забыл о своем раздражении, когда Чонгук приблизился к нему со спины, обвив руками его талию и положив подбородок ему на плечо. Чимин на мгновение замер, прекрасно ощущая твердые мышцы Чонгука, прижимающиеся к его спине, его широкие плечи укрыли его, словно плащом. Он осторожно забрал тарелку из рук Чимина, который хотел возразить, но его слова прозвучали скорее как короткий вдох, когда Чонгук отвлек его, просто повернув голову, и прижавшись губами к его шее. Все его тело пронзила дрожь, а глаза закрылись сами по себе, когда теплое дыхание Чонгука овеяло его кожу, его губы застыли над чувствительным местом на шее Чимина, едва касаясь, и заставляя того тяжело дышать и желать большего. Он открыл глаза, когда Чонгук взял обе его руки в свои, ополаскивая их от мыла, и еще плотнее прижался к нему со спины. У Чимина перехватило дыхание, когда Чонгук быстро провел по его коже языком. И отошел в сторону. Чимин выдохнул, медленно осознавая, что Чонгук домыл посуду и даже вытер полотенцем его руки. Когда он обернулся, Чонгук уже, чуть ли не вприпрыжку, выходил из кухни, тихо насвистывая себе под нос. Он исчез в коридоре, ведущем к спальням. «Неужели он только что… » — Чимин сузил глаза и стиснул зубы. «Ты не смеешь дразнить меня и уходить вот так просто». Он слегка ухмыльнулся, и внезапно наклонившись, с легким шипением схватился за колено, при этом намеренно опрокинув стул, зная, что Чонгук его услышит. Как он и ожидал, тот примчался обратно с широко распахнутыми от беспокойства глазами. Чимин прикусил губу, слегка повернув лицо в сторону, чтобы не рассмеяться. Когда Чонгук был уже совсем рядом, он поймал его в свои объятия, сразу разворачиваясь вместе с ним, и наслаждаясь удивлением на его лице, прежде чем, впиться губами в открытую кожу на его шее. Чимин прижал его спиной к кухонной стойке, не понимая, что на него нашло, но когда он, наконец, осознал, что он сделал, было уже слишком поздно. Чонгук крепко обнял его, и Чимин оставил в покое его шею, глядя на него и быстро моргая. Черт. От Чонгука пахло просто божественно, опьяняющий запах его одеколона словно обволакивал его. Сердце Чимина затрепетало в груди, когда он поглубже вдохнул его успокаивающий запах. И прежде, чем он это осознал, он наклонился ближе, проведя носом по шее Чонгука. Чонгук заметно вздрогнул в его руках, и Чимин посмотрел на него, когда тот запрокинул голову назад, обнажая шею. Его розовые губы были слегка приоткрыты, глаза закрыты, а дыхание было прерывистым, в то время как он с силой сжимал пальцами бедра Чимина. Чимин облизнул губы, какое-то неясное воспоминание внезапно промелькнуло в его голове. Это было в другое время, в другом месте, но тот же самый образ — когда Чонгук был полностью в его власти. Он положил правую руку на сердце Чонгука, чувствуя, как сильно оно бьется под его ладонью. Левой рукой он обхватил его шею, нежно массируя кожу, а потом подняв ее выше, провел пальцами сквозь волосы, снова припадая губами к его шее, чередуя поцелуи и покусывания. Чонгук издал сдавленный стон, одной рукой скользнув к лицу Чимина и запутавшись пальцами в его светлых волосах. Чимин оторвался от шеи Чонгука, любуясь фиолетовым засосом, который он оставил на бледной коже. Снова склонившись к нему, он повернул голову Чонгука в другую сторону, намереваясь атаковать поцелуем другую сторону его шеи. Чимин заметил, как часто и тяжело дышит Чонгук, прикусывая губы, чтобы не дать стонам вырваться наружу. Он улыбнулся и провел губами от шеи к подбородку, легко покусывая и осыпая поцелуями кожу на своем пути. Чонгук постарался прильнуть как можно ближе к нему, но Чимин отстранился, и Чонгук тут же открыл глаза, тяжело дыша и ища что-то в глазах Чимина. Чимин не знал, что на него нашло, но видя Чонгука таким взволнованным, он почувствовал странное удовлетворение. Обхватив его лицо ладонями, он провел большим пальцем по его мягкой щеке. Чонгук в нетерпении склонился к нему, облизывая губы. Но Чимин не собирался так просто сдаваться, он хотел подразнить, заставить Чонгука умолять его об этом, поэтому он увернулся от его губ, лишь легко коснувшись губами его щек. Чонгук зарычал, накидываясь на него с поцелуем, и Чимин позволил ему, хотя какая-то часть его все еще хотела продолжать дразнить, но другая часть хотела сдаться на его милость. Чонгук целовал его с такой страстью, что у него буквально подгибались пальцы на ногах. В отличие от двух предыдущих поцелуев, которыми они обменялись раньше, этот поцелуй начался быстро, но вскоре Чонгук замедлил темп, он пососал его нижнюю губу, требуя впустить его, на что Чимин с радостью согласился. В конце концов, Чонгук просто фантастически целовался. Он так хорошо целовался, что у Чимина кружилась голова от его поцелуев, вызывая во всем теле такое чувство легкости, будто он немного выпил. Чонгук вылизывал его рот, пробуя на вкус, а потом пососал его язык. Чонгук провел руками вдоль всего тела Чимина, очерчивая все его изгибы, прежде чем сжать его ягодицы. И Чимин невольно ахнул, когда Чонгук сжал их в своих ладонях, мягко массируя. Он скользнул руками под черную футболку Чонгука, чувствуя теплую, мягкую и упругую кожу, проведя по его напряженным мышцам, прежде чем остановиться, и обвести большим пальцем сосок. Чонгук снова вздрогнул, простонав прямо ему в рот. «Такой чувствительный, да?» — Чимин сильнее прижался к нему, перетягивая на себя инициативу, и Чонгук позволил ему. Он продолжал дразнить его сосок, наслаждаясь мягкой дрожью, сотрясающей тело Чонгука, прижавшегося к нему бедрами и тершегося о Чимина напряженным членом. Чимин отстранился, оставляя влажные поцелуи на шее Чонгука. Он дернул за низ футболки, и Чонгук с готовностью подчинился, нетерпеливо подняв руки, слишком счастливый избавиться от мешающей ткани. Блять. Чонгук был великолепен, у него была широкая грудь, и тонкая талия. Он был просто угощением для глаз. Чимину не терпелось узнать, какой он будет на вкус. Чимин наклонился над ним, целуя гладкую кожу, а потом пососал один из сосков, обведя языком вокруг маленького бутона, когда рука Чонгука снова опустилась на его бедро. — Х-хён… — срывающийся стон, который издал Чонгук, был слишком возбуждающим. Чимин ответил ему, также тесно прижавшись к нему бедрами. — Черт, — выругался Чонгук. — Х-хён… мы… мы… а… Чимин просунул здоровую ногу между бёдер Чонгука и согнул колено, потираясь о его возбуждение, от чего Чонгук уронил голову ему на плечо, тяжело дыша. — Что ты хотел сказать… — поддразнил его Чимин, посасывая другой сосок. — Я… я… — Ммм… — Ты еще не поправился. Мы должны остановиться. Чимин поднял голову. — Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он низким голосом, который Чонгук никогда раньше от него не слышал, и увидел, как тот снова задрожал всем телом. — Х-хён… Чимин отступил от него, и Чонгук несколько раз моргнул, глядя на него из-под полуприкрытых глаз. Чимин внезапно рассердился. Они просто целовались, какое отношение ко всему этому имеет его колено. — Хорошо. Я буду в гостиной, если ты вдруг передумаешь. Как бы ему ни было больно, Чимин отступил и медленно направился к черному кожаному дивану. Он сел, скрестив ноги и делая глубокие вдохи, пока туман в его голове не начал рассеиваться. Что это было? Должны ли они вообще это делать? Он закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Еще было слишком рано. Они не должны были набрасываться друг на друга. Но черт побери. Он не мог выкинуть Чонгука из головы. Тот выглядел так восхитительно с растрепанными волосами, припухшими губами, и раскрасневшимся лицом. Он не должен был уходить. Чимин сжал руки в кулаки, пытаясь контролировать собственное возбуждение. Приклятие. Когда он в последний раз был так возбужден? Он не помнил. Потому что не было никакого последнего раза. Чонгук был единственным мужчиной, который его возбуждал. Он никогда не чувствовал ничего подобного по отношению к кому-либо другому. Чимин сосредоточился на настоящем времени, как советовал ему его доктор-хён. Он сказал ему следовать за своим сердцем. И теперь его сердце хотело Чонгука. Он чуть не подпрыгнул на месте, когда почувствовал мягкое прикосновение к своему бедру, а затем поцелуй в шею. Знакомое тепло тела Чонгука окутало его. Чимин открыл глаза, медленно повернув голову, и мысленно поздравляя себя с победой. — Ты мне нужен, — сказал Чонгук, целуя его в шею. — Прикоснись ко мне, хён. Руки Чимина тут же взлетели к голове Чонгука, а глаза на мгновение потемнели. «Прикоснись ко мне, хён. Сделай меня своим». Чимин сжал в ладонях волосы Чонгука, и прильнул к его губам. Он целовал его с такой яростью, что Чонгук застонал ему в рот. «П-пожалуйста, хён. Я хочу быть твоим». Чимин толкнул Чонгука на диван, нависнув над ним. — Ты хочешь меня? Чонгук кивнул, желание затуманило его глаза. — Я так сильно хочу тебя, хён. — Так сильно, да? — прошептал Чимин, целуя уголок губ Чонгука, он высунул кончик языка и подразнил им чувствительную кожу. Потом он повторил это с другим уголком губ, после чего поцеловал маленькую родинку под нижней губой Чонгука. Он целовал линию его челюсти, нежно покусывая, обдавая своим теплым дыханием и с удовлетворением наблюдая за тем, как Чонгук дрожит от мурашек, пробежавших по его коже. — Хочу только тебя. «Ты доверяешь мне, Куки?» «Д-да». — Ммм… чего ты хочешь, Куки? — он снова впился губами в шею Чонгука, нежно посасывая кожу. — Тебя. — выдохнул Чонгук, его грудь вздымалась от частого, прерывистого дыхания, а руки сжимали футболку Чимина. «Ложись на спину, Куки. Держи руки над головой». «Хён…» «Шшш… дай хёну позаботиться о тебе». Чимин схватил его руки, заводя их ему за голову. — Держи их там. — он снова поцеловал его в губы, мягко и нежно. Потом провел губами по всему его телу, намереваясь зацеловать каждый сантиметр его кожи, и нежно исследуя руками его тело. Чимин прошелся поцелуями по его груди, ребрам и животу. Потом провел пальцем по тонкой талии Чонгука, проскальзывая под резинку его шорт. «Чонгуки… никто больше не прикоснется к тебе, как я». Чонгук выглядел таким хрупким и нежным под ним. Обнаженная кожа покраснела, а глаза горели страстью. «Не хочу никого другого». Чимин поднял голову, тяжело дыша и моргая. Чонгук уже не выглядел таким юным, но он все еще оставался Чонгуком. — Х-хён… — захныкал он. — П-пожалуйста… — он тяжело дышал, хватаясь руками за подлокотник дивана над его головой, и выгибая спину. — П-прикоснись ко мне, хён. — он нетерпеливо пошевелил бедрами. Что-то словно щелкнуло внутри Чимина. Он прижал бедра Чонгука к дивану, стараясь не задевать левое колено. Было что-то в том, как Чонгук умолял его о прикосновении. Его руки дрожали, когда он потянулся, чтобы ощупать Чонгука через одежду, и тот мгновенно отреагировал на его прикосновение. Он заскулил, почти всхлипывая, когда Чимин сжал его член в своей ладони. Чимин постарался отогнать назойливые образы, всплывающие в его голове в самое основание своего разума. Ему нравилось, какое впечатление он производил на Чонгука. Ему нравилось видеть его под собой, умоляющего его о прикосновении. Блять. Его стоны. Эти ангельские стоны посылали волны возбуждения сквозь все его тело прямо в член. Быстрым движением он стянул с Чонгука шорты вместе с бельем, обнажив напряженный, влажный член. Он обхватил его рукой, чувствуя мягкость кожи, от чего Чонгук моментально задержал дыхание, закрыв лицо рукой и выгнув спину ему навстречу. Чимин провел большим пальцем по головке члена, а другой рукой погладил по внутренней стороне бедра Чонгука. «Я н-не выдержу долго. Аах… » «Х-хён… я… я… » «Кончи для меня, Куки». В его голове промелькнул очередной обрывок воспоминания, когда он наклонился, и обхватил губами член Чонгука. — Блять! — Чонгук дернул бедрами, пытаясь сомкнуть ноги, но Чимин тут же раздвинул их, низко зарычав. Он скользнул одной рукой под ягодицы Чонгука, удерживая его, а другой рукой крепко сжал его бедро. — О, Боже! Х-хён… о… Чимин двигал головой вверх и вниз, облизывая языком головку члена, и чувствуя его солоноватый вкус. Чонгук при этом издавал громкие, непристойные стоны. — Так хорошо… — пробормотал Чонгук, вскидывая бедра. — Хён… хён… — стонал он. Чимин поднял на него глаза и увидел, что Чонгук дергает себя за волосы. Он втянул щеки, неожиданно проталкивая член еще глубже в горло. Чонгук издал поток проклятий, снова и снова повторяя одними губами «хён». Он мотал головой из стороны в сторону, кусая губы, и задыхаясь от собственных стонов. Блять. Это было так горячо. Член Чимина пульсировал от напряжения, но сейчас ему было не до него. Он обещал позаботиться о Чонгуке. Он принялся сосать его сильно и быстро, замедлившись до ленивых облизываний, когда Чонгук был уже почти на грани. Он массировал его бедра, сжимая в ладонях его ягодицы, и осыпал поцелуями внутреннюю поверхность его бедер. — Так… близко… — Чонгук извивался под ним. — Хён… не останавливайся, пожалуйста… Он елозил руками над своей головой, но сдерживался от того, чтобы протянуть их к Чимину. И принялся всхлипывать, когда Чимин облизал его член. — Я слишком долго этого ждал, хён. — Чонгук тяжело вздохнул, и Чимин заметил слезинки, скатившиеся из его глаз. — Н-не дразни меня. Не сегодня. Чимин хмыкнул, поднимая лицо от его члена и вместо этого сжимая его в руке. — Скажи мне, Куки… как ты хочешь это сделать? — Мне все равно, — выдохнул Чонгук. — Я просто хочу кончить для тебя. — Тогда кончи для меня, Куки. — Чимин снова взял его в рот, усердно двигая головой, как будто делал это уже сотню раз, хотя не помнил ни одного из них. Стоны, издаваемые Чонгуком, были для него как музыка, такие грешные, предназначенные только для его ушей. Чонгук двигал бедрами навстречу его рту, и его движения становились все безумнее и быстрее. Чимин знал, когда Чонгук был уже на грани. Он понял это по тому, как тот весь напрягся в его руках, и как сбилось его дыхание, когда он задыхался от своих стонов. Чимин знал, что последует за этим. Он втянул щеки, еще быстрее двигая головой. Один раз, два раза, три… Чонгук кончил, громко выкрикивая его имя, и продолжая слабо двигать бедрами. Чимин не выпустил его изо рта, даже когда член Чонгука обмяк. Он вылизал его дочиста, пока тот извивался под ним от чрезмерной чувствительности. — Хён… пожалуйста… — бормотал Чонгук. — Не надо… это слишком… ах… Чимин отпустил его, вытирая рот тыльной стороной ладони. «Спасибо, хён». Чонгук усмехнулся, в его глазах заблестели слезы. «Спасибо, что сделал меня своим». «Я люблю тебя, хён». Чимин схватился за голову, внезапная боль пронзила его. — Хён? Чимин моргнул, и его зрение стало расплываться. — Хён… Голос Чонгука все больше отдалялся. «Я принадлежу тебе, Куки». Чонгук улыбнулся, сморщив нос и сверкнув заячьими зубами. «А я тебе».