Сделайте меня умным

Очень неуютно было находиться рядом с этими двумя, соединенными цепью. Гнев, исходящий от Лайта еще можно было как-то игнорировать, а вот чувства, испытываемые Мисой заставляли вздрагивать, едва она появлялась в общем зале. Злость, отвращение, недоумение - все это обрушивалось на Тоту с яростью штормовых волн. Мучительно переживая чужую боль, Тота старался держаться от Мисы подальше, когда она в очередной раз наливалась ненавистью к сидящему рядом с Лайтом Рюдзаки. L, в свою очередь, излучал сосредоточенность и разочарование. Дело окончательно запуталось, и у него, судя по всему, не было новых идей по поводу странного поведения Киры. А тем временем, всего через неделю после освобождения Лайта и Мисы из-под стражи, команда расследования переместилась в новое здание, выстроенное по распоряжению L в центре Токио. Тота ходил по длинным коридорам, закованным в пластик и металл и вздыхал: "Это настоящее чудо". Он, не раздумывая, переехал из своего съемного жилья в отведенную ему комнату. Здесь все отвечало его вкусам - простая обстановка и минимум мебели. Здесь также была широкая книжная полка, куда Тота незамедлительно поставил свою скромную библиотеку. Он старательно вел записи в дневнике, окончательно уверившись в том, что операция дала незапланированный эффект. Тота и вправду изменился, но касались эти изменения не столько интеллекта, сколько способностей к эмпатии. Он не только научился тонко чувствовать настроение окружающих, но и разобрался, как отделять собственные эмоции от чужих, узнал, как делать лицо бесстрастным, а взгляд отрешенным, невзирая на бурю внутри. "Я ненамеренно узнаю то, что люди обычно скрывают друг от друга при разговоре, - писал Тота в дневнике. - Но это мало изменило мое отношение к коллегам. Мы давно знакомы друг с другом, и вряд ли что-то смогло бы меня удивить или обескуражить". Старательно описывая свое состояние, он честно, открыто и подробно рассказывал о произошедших изменениях, хотя далеко не все ему хотелось открывать даже личному дневнику: "Я научился закрываться, но это не значит, что я перестал чувствовать. Некоторые из моих знакомых вызывают во мне чувства, от которых я бы отказался, если бы мог. Они неприемлемы. И нахождение рядом с человеком, являющимся первопричиной этих эмоций, многократно усиливает их. Я сдерживаюсь, но это стоит мне невероятных усилий. Похоже, я влюблен. Хуже ситуации просто не придумаешь. Я не уверен, что эти чувства проявились бы во мне хоть каким-то образом, если бы не было предшествующей операции и нового умения чувствовать собеседника, узнавать его настроение по голосу, по малейшим изменениям в мимике". Сидя на кровати с дневником в руках, Тота размышлял: "Неужели это происходит со мной? Когда это началось? Может быть, с самого первого дня. Мне-то это за что? Даже если я наберусь смелости открыться, что я скажу? Никогда еще не чувствовал себя таким дураком". Оказалось, что еще более странные события ждут Тоту в недалеком будущем. В один из дней, такой же мрачный и напряженный, как и предыдущие, Лайт обнаружил, что стоимость "Йотсубы" резко возросла, а все несчастные случаи так или иначе связаны с акционерами этой компании. Давно Тота не видел L таким оживленым, буквально лучащимся энтузиазмом, хотя для постороннего взгляда он лишь чуть быстрее и громче, чем обычно сказал: - Лайт, ты молодец. Похоже, у нас появились новые зацепки. В тот же день, глубоко за полночь, в зал зашли двое - мужчина и женщина - молодые, подтянутые, привлекательные. - Это Айбер и Уэди, - представил их L. - Они помогут нам разведать, что творится внутри "Йотсубы". Айбер чуть наклонил голову, без лишней скромности давая понять, что с этим он справится не хуже Уэди. Тоте не понравился взгляд, которым молодой европеец одарил L. В нем шевельнулось неприятное чувство, похожее на зависть. "Я должен доказать ему, что я полезен для общего дела!" - подумал Тота, но получил самое странное и глупое поручение - изображать мнеджера Мисы на время ее съемок в новом фильме. В другое время он бы обрадовался, но сейчас тоскливое чувство сжимало его внутренности. Изнывая от скуки, Тота сидел на скамье в парке и наблюдал, как гримеры суетятся вокруг Мисы. "Всё, больше не могу сидеть здесь и бездельничать. Миса справится и без меня", - подумал Тота и швырнул бумажный стаканчик с кофе в мусорку. Видя, что все заняты съемками, и никто не обращает на него внимания, он осторожно двинулся в сторону выхода из парка. Сначала медленно, затем все быстрее и вот уже он бежит к зданию "Йотсубы". Обмануть охрану и пробраться внутрь оказалось так легко, что Тота даже не поверил свой удаче. Он шел по коридорам "Йотсубы", посекундно оглядываясь - не догоняют ли его зазевавшиеся поначалу охранники. Но никто не обращал внимания на средней руки менеджера в строгом костюме, похожем на сотни точно таких же вокруг. Побродив около часа по коридорам "Йотсубы", подслушивая и подсматривая, Тота оказался перед дверями малого зала заседаний, откуда доносились возбужденные голоса: - Давайте проголосуем, кого сегодня мы отдадим Кире! "Вот оно!, - с ужасом и радостью подумал Тота. - Осталось только побольше разузнать и принести эту новость Рюдзаки!" Чего он не ожидал, так это мощного удара в лоб створкой двери. Его мгновенно затащили в зал и он оказался перед восемью парами умных и разозленных глаз. - Ты кто такой? - спросил его мужчина в очках. - Я менеджер модельного агентства, представляю вам нашу модель Амане Мису и хочу заключить контракт с "Йотсубой" на рекламную кампанию! Соглашайтесь, выгодно! - проорал Тота, нацепив самую благостную и идиотскую улыбку. - Пусть посидит здесь рядом, - сказал другой, с хищными глазами и широким ртом. И Тоту увели в соседнее офисное помещение. Сидя в полутьме, он ежился от подозрительных взглядов в свою сторону, обдумывая, как бы ему выкрутиться, когда, совершенно некстати, зазвонил телефон. "Возьми трубку", - кивнул ему один из охраняющих. И Тота послушно достал телефон и нажал кнопку ответа - Ты чего совсем запропал? Приезжай сюда, мы здесь пьем, только тебя и не хватает. Ты там один или с друзьями? - к великой радости Тоты это был голос L. - Я здесь один. - А чего такси не берешь? Давай приезжай! Что, опять беда? - Да у меня просто катастрофа! Я тут поистратился после кафе с хорошенькой девушкой. Денег совсем нет. - У тебя, как всегда, любовь на фоне войны, - раздался из трубки насмешливый голос. Отняв трубку от уха, Тота несколько секунд обдумывал услышанное. Любовь на фоне войны. В груди потеплело. Он бы все отдал, чтобы увидеть, как эту фразу выговаривают дорогие ему губы, произносящие слово "любовь". Расслабленно улыбнувшись грозным незнакомцам, Тота протянул: - Ну, так как, вы посмотрите фотокарточки с Мисой-Мисой? Она и сама может сюда подъехать в течение получаса. Познакомитесь, она вам понравится. Снимем рекламу, вам прибыль, мне прибыль. Лучшая сделка! - Давай сюда свои карточки, - пробурчал обладатель очков. - А ты смотри-ка, она ничего, - добавил он, обращаясь к соседу. - Да, неплоха. Зови ее сюда, подумаем, - обратился второй к Тоте. - Да-да, сейчас! - засуетился Тота, изображая самую глубокую радость. На его счастье съемки уже закончились, и Миса прибыла, как он и обещал, всего за двадцать минут. И да, она была хороша! Даже мертвый не устоял бы перед ее обаянием. Разомлев от ее привлекательной внешности и звонкого голоса, директора "Йотсубы" - а это были именно они - согласились рассмотреть предложение о рекламе после "приятного вечера в обществе лучших моделей агентства". И даже отпустили Тоту и Мису до вечера, пока не придет время встречать важных гостей в приватном номере отеля. Тота и сам бы с удовольствием провел подобный вечер, разглядывая красавиц и отдыхая, если бы ему не предстояло трудное задание - для того, чтобы выжить, ему нужно было умереть. И на подготовку к заданию у Тоты было всего несколько часов. И большую часть, как ему показалось, он выслушивал упреки команды по поводу своего безрассудного поступка. - Мацуда, вы могли погибнуть, - сказал L. - И подставить всю команду, - добавил Лайт с укором. Тота поднял глаза и посмотрел на L в упор. Ему показалось? Что он услышал пять секунд назад? В голосе L не было осуждения, но было что-то едва уловимое, скрытое от посторонних. То же, что в телефонном разговоре. Тота, смутившись, отвел взгляд, откашлялся и сказал: - И все же, благодаря мне, мы теперь знаем, что существует второй Кира и что он помогает членам правления Йотсубы. - И все же глупо так собой рисковать, - бесстрастно выговорил L. - Учитесь у Мисы, она вас буквально спасла своим появлением. - Виноват, - ответил Тота с поклоном, - исправлюсь. Лайт недоверчиво хмыкнул, а L проводил Тоту нечитаемым взглядом, когда тот прошел за свой рабочий стол и принялся разбирать накопившиеся бумаги. А поздней ночью Тота уже балансировал на балконных перилах в отельном номере, выполняя стойку на руках: - Ах, я так напился, что мог бы полететь, как птица, - выводил он гнусавым голосом, - и я полечу! - Лети-лети, пташка, - расслышал он голос из комнаты. И Тота полетел. Согласно плану - вниз, с левого балкона. Основательно отбив себе зад, он приземлился на матрац этажом ниже, а внизу, на улице уже собирались любопытные, и под подставным "трупом" растекалась лужа крови. - Вы легко отделались, Тота, - услышал он от L, когда команда вновь собралась в здании штаба. - Правда, придется заменить вас на Моги. Теперь он будет сопровождать Мису, а вы останетесь здесь, и я буду следить, чтобы вы не натворили глупостей. Это заявление обрадовало Тоту. Он знал причину своей нечанной радости, и это была самая ужасная из причин. Ничего хуже с Тотой еще не случалось. Даже происшествие в "Йотсубе". Причину знали только Тота и его дневник. Теоретически мог знать L, мониторящий всех и вся в здании. Но в этом Тота искренне сомневался. Да если бы и знал, разве было бы легче? Ведь Тота был бесповоротно, горько и глубоко влюблен, и никто не мог ему помочь. Мысли о возможной гибели, ужас их общего положения, страх быть раскрытым после подставной смерти - все это отступало и казалось ничтожным в сравнении с глубокой неразделенной тоской, пожирающей Тоту. Он, как никто, понимал боль Мисы с ее безответным чувством. Но у Мисы, по крайней мере, был ничтожный шанс, у Тоты же не было ни одного. Тем легче он согласился на казавшийся самоубийственным план по поимке Киры. Он мужественно вытерпел телепередачу со "случайно" упавшим картонным экраном, гнался вместе со всеми за Кирой, притронулся к таинственной тетради. Будто искал смерти, как единственно верного способа обрести покой. - Лайт, я приношу свои извинения, - сказал L, снимая цепь, и это прозвучало для Тоты, как признание в проигрыше. "Почему он так расстроен? - удивился Тота. - Полдела сделано, одного Киру уже поймали, у нас есть масса материала для работы, и мы рано или поздно обязательно победим. О, ками-сама! Да мы обзавелись собственным шинигами, захватили смертоносную тетрадь. Нет причин грустить!". Но L был опечален, хотя никто кроме Тоты и, возможно, Ватари не догадывался об этом. L распрашивал шинигами, размышлял над черной тетрадью, почти забыв об отдыхе. - Может быть, я могу вам помочь, Рюдзаки, - спросил его Тота, наклонясь ниже, чтобы разглядеть записи в тетради. - Может быть... - произнес L. - Принесите мне кофе, пожалуйста, - добавил он со своей неизменной холодной вежливостью. И Тоту не задела его просьба. Он рад был приносить кофе. Он рад был стоять рядом и выслушивать упреки в своей некомпетентности. Это было самым дурацким из всего, что только могло случиться на свете. Эдакий остров глупейшей безмятежности в океане смертельного ужаса. И когда поздним вечером Тота шел по коридору в направлении своей комнаты, и его догнал L, и схватил за руку, он застыл на месте, не в силах двинуться. Теперь они стояли незволительно близко друг к другу. Тоте показалось, что он сейчас задохнется, сердце бешено заколотилось. Он чувствовал запах L, тепло, исходящее от его тела. L положил широкую прохладную ладонь на его плечо, сказав: - Я не глуп и не слеп, Тота. И так же негромко продолжил: - Хоть у меня и нет способности так открыто читать чужие чувства, я умею наблюдать и анализировать. Впрочем, если я не прав, обратим все в шутку. Сделаем вид, что недопоняли друг друга. Тота нерешительно взял его ладонь в свою, все еще не веря в происходящее. - Я и не ожидал, что инициатива будет исходить от вас, - добавил L. Тота вместо ответа провел средним и указательным пальцами по запястью L, смотря на него в упор восторженным и жадным взглядом. - Приходите сегодня в двенадцать ночи в западное крыло тридцать второго этажа, - негромко произнес L.