Сделайте меня умным

Лайт пригласил университетских знакомых на прогулку по шумной Аояме. Они много говорили и громко смеялись, а Тота украдкой поглядывал на Лайта. «Кира cмотрит на мир сверху вниз, считая себя богом, — думал Тота. — Как же он выглядит? Может быть, на его лице ясно видны жестокость и непримиримость, гордыня и несокрушимая воля? Подходит ли Лайт под этот портрет? Скорее нет, чем да». — Не заглянуть ли нам в магазин электроники? — улыбаясь, спросил Лайт. — Пойдем, — сказал Тота, сияя ответной улыбкой. «И как Лайт мог попасть под наблюдение L? — недоумевал он. — Конечно, многие факты против него. Но не наводит ли истинный Кира подозрения на невиновного? Лайт учтив, обходителен, умен, прекрасно воспитан. Ему ли быть убийцей? Сам L куда больше соответствует портрету Киры, чем Лайт. Как знать, не вводит ли детектив нас в заблуждение, заставляя гоняться за миражом, а сам вынашивает далеко не мирные планы. Эх, если бы я был чуть проницательнее! Вмиг бы расставил все по местам». Тота завидовал судьбе Лайта. Тому повезло родиться в уважаемой семье, поступить в престижный университет, иметь располагающую внешность и интеллект выше среднего. Лайт словно был выдуман писателем-романистом, наделившим его массой достоинств и некоторыми недостатками для сохранения равновесия. «Я сам далеко не так тщательно выписан», — угрюмо думал Тота, разглядывая товары в магазине электроники. Он вспомнил свое вчерашнее «занятие с книгой» — сон сморил его на середине четвертой страницы. Да такой крепкий, что Тота проспал до самого звонка будильника. Разговаривая с однокурсниками Лайта, Тота неожиданно отметил, что те внимательно слушают его, не прерывая и не усмехаясь. И, когда Лайт небрежно заметил, что Мацуда — его старый друг, он искренне пожелал, чтобы L ошибся в своих подозрениях. Тота не мог поверить, что Лайт — убийца, хладнокровно казнивший стольких людей. — Как ты думаешь, — спросил Лайт, отойдя с Тотой в сторону от группы студентов, — мы сегодня увидим здесь что-нибудь? Несколько секунд Тота мучительно раздумывал — высказать ли свои мысли или повторить рассуждения L. Наконец, он ответил: — Вряд ли. Здесь слишком много людей. Необычное событие или встреча были бы чересчур заметными. Второй Кира знает, что L следит. Если он и подаст знак, мы с тобой наверняка его не заметим или не поймем, что произошло. Лайт кивнул. А Тота с неудовольствием подумал, что цель его поездки — вовсе не обнаружение второго Киры. «Если бы в Аояму отправился, к примеру, Айзава, то L попросил бы его, а не меня, смотреть во все глаза. Все эти вылазки в город нужны только для слежки за Лайтом. И если я замечу что-либо подозрительное, то должен буду сообщить об этом, — думал Тота, опустив глаза и стараясь не смотреть в сторону Лайта. — И почему-то мне это кажется отвратительным. L — ужасно лицемерный человек. Он, бесспорно, умен, но его стремление к справедливости похоже на тупое фанатичное упорство». — Не волнуйся, Тота, я знаю, зачем мы здесь, — проникновенно сказал Лайт, и Тоте захотелось как на духу признаться ему во всем. — Мы здесь для того, — продолжил Лайт, — чтобы обобщить собранные данные. Ты не думал о том, что наш незнакомец мог присутствовать на всех мероприятиях, описанных в дневнике второго Киры? — Даже если так, мы вряд ли сможем вычислить его. Слишком много людей вокруг, — уныло сказал Тота. — Если понадеяться на уличные камеры, просмотр собранного видео займет не одну неделю, прежде чем мы сможем определить, кто был хотя бы на двух мероприятиях. Нет, я думаю, что дневник был лишь приманкой, чтобы отвлечь нас, и второй Кира вообще не приходил ни сюда, ни на стадион, ни в любое другое место. — По крайней мере мы можем насладиться прогулкой и отдохнуть, — пожал плечами Лайт. — Да уж, — скривился Тота. Они вернулись из Аоямы, так ничего и не обнаружив. — Что нового? — бесцветно спросил L, когда Тота с Лайтом зашли в отельный номер. — Абсолютно ничего, — ответил Лайт. — А вы, Мацуда, что-нибудь обнаружили? — Нет, — ответил Тота с неприятием. Он уловил скрытый смысл вопроса и буквально чувствовал, как L вслушивается в его слова. И это вызвало у Тоты отвращение смешанное со страхом. Он понимал, кто сидит перед ним и каким влиянием обладает этот тихий человек. «Для него не составит труда раздавить любого из нас», — подумал Тота. В номер вошел Ватари, неся в руках темный пластиковый пакет: — Рюдзаки, получено еще одно послание от второго Киры. Слушая искаженный голос, записанный на кассете, Тота чувствовал волнение и ужас: «Значит, второй Кира все же был где-то рядом с нами». Он мучительно пытался вспомнить что-нибудь необычное из прогулки по Аояме, но память не выдавала ничего кроме смеющихся лиц однокурсников Лайта. — Ну, что ж… — задумчиво произнес L, — они все-таки встретились. Удивительно, что второй Кира все еще жив. Я бы на месте первого обязательно его убил, а, Лайт, как ты думаешь? — и быстро взглянул на Лайта. Тот без колебаний ответил: — И лишился бы союзника. — И устранил бы проблему, — добавил L, все еще не отводя взгляда. — Значит, на то есть причина, — сказал Лайт. — Или они не встретились, и все это — блеф. — Возможно. Но все же нужно быть вдвойне осторожными. Как ты помнишь, Лайт, второму Кире достаточно видеть только лицо, чтобы убивать. — Если мы наденем маски, это выдаст нас с головой, — усмехнулся Лайт. — Какая глупая шутка, — сказал L, отворачиваясь. Этой ночью, сидя над дневником, Тота колебался — что именно стоит в него записать. На фоне погони за Кирой эксперимент Немюра казался баловством, неожиданным капризом, необязательной и вредной нагрузкой. Но Тота честно продолжал фиксировать в дневнике свои достижения, надеясь на чудо. Он уже не засыпал, читая, но по-прежнему с трудом усваивал прочитанное. Книжные рассуждения казались ему слишком абстрактными, оторванными от настоящей жизни. И на одном из собраний группы расследования он не преминул поделиться своими мыслями на этот счет с Айзавой. Айзава без особенного энтузиазма ответил Тоте, что последний зря взялся за такой монументальный труд. И что если уж Тоте совсем нечем заняться по ночам, мог бы повеселить себя легким развлекательным чтением. L, краем уха слушающий их разговор, вставил: — Видите ли, Мацуда, от абстрактных рассуждений тоже есть польза. Послушаешь такого философа и усмехнешься — абсолютно бесполезный, оторванный от мира человек. Но ведь вполне возможно, что одна из его безумных идей станет прообразом замечательных изобретений будущего. Не зря ведь говорят, что вещи не существует, покуда ей не придумано имя. Вот он и выдумываем имена для тех вещей, которые станут важными для вас завтра. Или через несколько лет, неважно. Тота уставился на L, удивленный неожиданным вмешательством. — Продолжайте размышлять, Мацуда, и вы добьетесь успехов, — усмехнулся L.  Айзава с трудом скрыл улыбку, а Тота, уязвленный, не стал продолжать разговор. Разумеется, он не стал записывать произошедшее в дневник, хоть и отметил, что значительных успехов на пути роста интеллекта все еще нет. «Может быть, Немюр все-таки ошибся с выбором добровольца? — размышлял Тота. — Ведь в прошлый раз он ставил свой эксперимент на человеке с явно пониженными умственными способностями, а на таком, как я, операция может не дать подобного эффекта. Прошло не так мало времени, а я не замечаю изменений, только острее реагирую на критику окружающих. Я буквально чувствую, что именно они думают обо мне, когда смотрю на их лица. И мне не нравятся их мысли. Только Ягами не насмехаются надо мной». Тем большим ударом для Тоты стали арест Лайта и добровольное заключение Соитиро. Сидя рядом с L и глядя на узников в рамках светящихся экранов, Тота думал о том, как детектив жесток и упорен. «Он готов на все, — думал Тота. — Он пойдет на любое преступление, если это поможет ему раскрыть дело». Тоту замутило от воспоминаний об обездвиженной Мисе. Временами он украдкой поглядывал на лицо детектива, но оно было непроницаемым, похожим на пластиковую маску. — Вы так вглядываетесь в меня, Мацуда, — сказал L, перехватив его взгляд, — будто видите меня впервые. Я догадываюсь, какие чувства вызываю у вас. Не давайте им возобладать, иначе это принесет всем нам много неприятностей. Тота завороженно разглядывал говорящего. На мгновение ему показалось, что телом молодого человека завладел старик — властный, не боящийся ни смерти, ни жизни. Он помотал головой, отгоняя непрошеный образ. — Вы слишком серьезно ко всему относитесь и часто забываете, что я всего лишь человек, — продолжил L. — И именно поэтому прибегаю к вашей помощи. Я имею в виду не только вас, разумеется. «Помощь! — с горечью подумал Тота, — Вся эта помощь нужна только для того, чтобы загнать Лайта в ловушку и закрыть дело. Я вижу, как L ходит кругами, цепляясь за единственную мысль о виновности Лайта, будто нет других направлений. Если бы не Соичиро, я бы давно отказался от участия в этом фарсе». Он закрыл глаза, но свет экранов в темноте комнаты пробивался сквозь сомкнутые веки, окрашивая пространство в красно-коричневый цвет.