Как поделить на троих?

      Первым среагировал Джин, потому что у Юнги явно был болевой шок от мощного и, главное, неожиданного удара чем-то неподъемным для смирения, по загривку.       — Господин комендант! — Джин вскочил, встав напротив мужчины, который спокойно улыбался. — Я готов поручиться за него. Первый и последний раз. И наказание понесу вместе с ним. Только не нужно…       — Вообще, это была шутка. — Комендант сочувствующее улыбнулся, затем задумавшись. — Плохой из меня шутник, признаю. Но Юнги… — Комендант повернулся к молодому человеку, который теперь не мог отойти от второго шока, просто потеряв возможность как-либо реагировать. К счастью, даже неадекватно. — Ты приятно удивил. Чонгук заверил меня, что ты лично прикладываешь все усилия к тому, чтобы он не чувствовал себя третьим лишним. Я не говорил до этого, решив испытать твою сознательность, но Чон Чонгук — сын одного из наших попечителей, который однажды вложился в техническое оборудование университета. — Теперь шок и вытянутое лицо было не только у Юнги, но и у Джина. — Думаю, вы понимаете, что это накладывает на меня определенные… обязательства… — Комендант мялся, не зная как поприличнее обозвать ненавязчивую полировку задницы языком, к которой, и здесь не было его вины, его скорее всего принуждало высшее руководство. — И я очень рад, что мальчик остался доволен сделанным мной выбором. — Теперь комендант самодовольно улыбнулся, затем сосредоточившись на том, зачем пришел. — С понедельника начнется обход техников по корпусам, поэтому вам стоит заранее подготовить список всего поломанного, износившегося и всего остального прочего, что вам хотелось бы заменить. Не факт, что удастся, но в следующем году у университета юбилей, четверть века, и ректорат всерьез намерен всё прилизать к большому празднику. Но я вам этого не говорил. Готовьте список. — Комендант еще раз огляделся. — Хотя, в вашу комнату можно водить экскурсии. Всего доброго.       Он улыбнулся, склонив голову, и тут же удалился, прикрыв за собой дверь и постучавшись в дверь соседнюю, за которой его никто не ждал.       — Что это было? — Юнги смотрел на Джина с недоумением и еще не успевшим испариться из крови страхом остаться без самого лучшего соседа и оказаться в не самом подходящем для любителя уединения месте.       — Шутка юмора. — Джин пожал плечами, затем выдохнув и направившись к своей кровати.       Юнги последовал его примеру и направился на его же кровать, усевшись рядом. И оценив, насколько Юнги был озадачен, Джин не стал ничего уточнять, вместо этого чуть сдвинувшись, освобождая другу место.       — А ты бы реально поручился за меня? — Юнги смотрел на него, нахмурившись, с агрессивно сквозящей надеждой в голосе, будто кто-то забыл закрыть окно, впустив заигравшийся ветер. Как будто Юнги не мог теперь определиться, очевидно это было или все же заведомо невероятно.       — Да. Потому что я уверен, что если бы я рисковал своей задницей, ты бы был паинькой. — Джин мягко улыбался, положив Юнги на колено руку, став его медленно и с нажимом поглаживать. — Скажи, что я прав. — Юнги кивнул. — Вот и ответ. Тем более… — Джин, не останавливая свое тактильное утешение, задумчиво смотрел перед собой. — Ты не успел натворить ничего такого, о чем мог бы пожаловаться Гук и за что мог бы зацепиться комендант. Исчезновение из тележки бананового молока, конечно, преступление тяжкое, с отягчающими в виде обиженного ребенка, но не тянет на выселение. А так он тебя, получается, даже прикрыл.       — Потому что он, наверняка, догадывается, что если бы я выселился, ты бы не воспылал к нему чувствами, а скорее наоборот. — Юнги откинулся на заведенные за спину руки, которые ладонями упирались в мягкое покрывало. — Он либо честный и не подлец, либо очень умный и коварный подлец.       — Честный и умный не подлец. — Джин улыбался, затем чуть развернувшись, чтобы смотреть на Юнги, который, до этого изучающий дверцу своего шкафа, перевел на него задумчивый и пока разучившийся смущаться взгляд. — Даже если он сделал это с умыслом, он мне нравится.       — Самое лучшее время, чтобы сказать об этом. — Юнги закатил глаза.       — Он мне нравится, как сосед, как минимум, а это значит, что тебе стоит перестать пытаться его выселить, и вместо этого…       — Ай, Джинни, да какое выселить! Я просто… — Юнги задумался, глядя куда-то Джину за плечо, затем прикрыв глаза. — Он несносный. Невыносимый. Мне временами хочется его прибить. Особенно в те моменты, когда ты так просто идешь у него на поводу.       — Мне приятно потакать его капризам. — Джин мягко улыбнулся. — Таким безобидным капризам, которые никак не смогут меня задеть. Но когда нужно будет, я смогу сказать нет.— Джин улыбнулся хитрее, затем вдруг задумавшись, будто споткнувшись о внезапно попавшееся на пути мысли воспоминание. — Потому что для поцелуев в шею действительно было не время.       — Чего? — Юнги вернулся в вертикальное положение, вперив в Джина полный агрессивного недоумения взгляд.       — Ну, я его обнял, а он давай мне шею слюнявить… — Джин поднял бровки, стараясь возмущаться комично, но видя, что на Юнги это не действовало, покачал головой. — Зря я это сказал.       — И тебе не понравилось? — Юнги опасно сузил глаза, теперь походя не на потенциально ласкового мурлыку, а как минимум машину для мышиного убийства.       — Я не буду отвечать без своего адвоката. — Джин убрал ладонь с колена Юнги, чтобы эффектнее показать свою независимость и непоколебимость, скрестив руки на груди.       — Не моего ума дело? — Юнги продолжал как-то слишком серьезно… ревновать, и Джин даже удивился. — Я почему-то не позволял себе целовать тебя в шею.       — И я не понимаю, почему..? — Джин пожал плечами, а затем тут же поднялся, направившись к двери.       — В смысле? — Юнги пытался сообразить, что мог значить этот вопрос и был ли это сарказм, но чтобы это выяснить, ему пришлось подняться. — Джин!       Джин уже скрылся на кухне, и Юнги скрылся в том же направлении, первым делом заметив Чонгука, который попивал из трубочки свое банановое молоко, с которым смог, наконец, воссоединиться, облокотившись на кухонную столешницу с таким видом, будто пил виски в неприлично дорогом костюме, рассматривая посетителей своего собственного неприлично модного клуба.       — Гук, спасибо. — Джин подошел к нему, очаровательно улыбаясь, и Чонгук тут же потерял в своей брутальной самоуверенности, заметно смутившись. — Мы говорили с комендантом. Он снял с Юнги все подозрения.       — Почему не сказал, что сын большого человека? — Юнги решил лишить Чонгука возможности ответить Джину, вместо этого пытаясь выиграть время, чтобы решить, что еще ему можно сказать, чтобы потом это не было использовано против него.       — От этого ты стал бы играть в баскетбол лучше? — Чонгук в искреннем недоумении поднял брови, пока Юнги протянул обе руки в его сторону, при этом обращаясь к Джину.       — Вот о чем я говорил, Джинни. Вот именно об этом.       — Чонгук. — Джин стал серьезным, и Чонгук явно что-то рассмотрел в его взгляде, вновь резко потеряв в самоуверенности. — Почему ты продолжаешь его поддевать? Я уговаривал Юнги наладить ваши взаимоотношения, но…       — А ты спроси, что он говорил мне. — Чонгук скрестил руки на груди, пока Юнги чуть сник, начав сосредоточенно рассматривать серую плитку под ногами. — И в этом нет ничего обидного. Это просто констатация. Юнги переоценил свои силы и проиграл. Переоценил вслух. Всё справедливо.       — Гук. — Юнги оторвал от вдруг ставшего живописным пола свой взгляд. — Спасибо, что наврал коменданту.       И Юнги тут же вышел из кухни, пока Джин опустился на стул с характерным вздохом.       — Джин, если ты хочешь, я буду с Юнги любезничать. Наш конфликт не должен отражаться на тебе, я это понимаю. — Чонгук направился к мусорной корзине, собрав со дна яркой пластиковой упаковки сильным вдохом все остатки любимого напитка, затем встав напротив Джина. — Ты мне на самом деле нравишься. И коменданту я соврал только потому, что знал, что Юнги тебе дорог.       Джин вновь вздохнул, поднявшись, затем оказавшись ближе к Чонгуку.       — Ты просто просчитал, что если Юнги выселят после твоих слов, я с тобой буду говорить сквозь зубы.       — Это очевидно. — Чонгук кивнул, пока Джин закатил глаза. — Но это не исключает тот факт, что я преследовал твои интересы.       — Скажи теперь, что достаточно уверен в себе, чтобы Юнги тебе не мешал, и я тебя поцелую, чтобы вознаградить за самоотверженность.       — Я достаточно уверен в себе, чтобы Юнги мне не мешал. — Чонгук решительно кивнул, в ожидании уставившись на Джина, расставив руки, приглашая его исполнить свое обещание.       Джин смотрел на него прямо и о чем-то размышлял, что было понятно по его задумчивому взгляду. А потом рассмеялся, положив руку искренне недоумевающему Чонгуку на плечо.       — Эй! Ты пообещал! — Чонгук нахмурился.       — Я ничего не обещал. Когда обещают, говорят Я обещаю. А я не сказал. — Джин теперь только улыбался, оставив руку на плече Чонгука, чуть сместившись к его шее.       — Целуй. — Чонгук гордо задрал подбородок. — Иначе будешь… пустозвоном.       И вновь прямой взгляд Джина, который в сочетании с легкой и едва заметной полуулыбкой и обещал, и предостерегал одновременно.       — Ох, я не могу допустить, чтобы ты считал меня пустозвоном.       Джин положил на плечо Чонгука вторую руку, и затем его пальцы медленно и осторожно заскользили к шее, слегка сжавшись, прозрачно обозначая будущие намерения. Он приблизился, смотря на губы Чонгука, как будто прицеливаясь, чтобы точно не промахнуться, пока Чонгук боялся вздохнуть, чтобы не спугнуть момент. И губы Джина на самом деле становились все ближе, уже начав ощущаться теплом на коже из-за размеренно коротких выдохов. Очень близко. Чонгук прикрыл глаза, потянувшись навстречу. Мгновение. И пальцы защелкнулись на затылке, настойчиво побуждая его опустить голову, чтобы поцелуй достался голове. Лобной части. Губы остановились прямо посередине лба, в этот момент впустую растратив свою мягкость.       — Надеюсь, теперь я не пустозвон. И нам стоит пообедать.       Момент с поцелуем продлился достаточно долго, чтобы Чонгук что-то придумал, этим себя утешив, и затем лишь улыбнулся.       — Я за.       Нельзя было сказать, в какой именно момент суббота, которая однажды была придумана для того, чтобы хорошенько отдохнуть, превратилась в повод заняться хозяйственными делами, которые, по большому счету, вполне могли бы подождать более удобного и подходящего повода. Например, воскресения, составив компанию ленивой и немного скрашенной отчаянием подготовке к очередной учебной неделе. Но нет. Сначала они провозились в прачечной, по очереди дежуря то у стиральной, то у сушильной машины, чтобы потратить это время с пользой. За уборкой шкафов и рабочих места, а затем влажной уборкой комнаты, освободив от этого дела Чонгука, который успел отличиться вне очереди и все равно вызвался помочь, оперативно меняя воду в ведре. Они мыли полы и избавлялись от пыли два раза в неделю, что для комнаты в чуть больше двадцати квадратных метров было вполне приемлемо.       — А давайте на ужин что-нибудь закажем? — Чонгук разбирался с ворохом постиранного и высушенного белья напротив открытого шкафа.       — Гук, ополаскиватель действительно волшебный. — Джин принюхивался к наволочке, которую собирался надеть на подушку, уже успев растянуть губы в довольной улыбке. — Не могу понять, чем именно пахнет?       — На этикетке никаких опознавательных знаков, так что я понятия не имею что это. — Чонгук раскладывал белье, пока Юнги прижал к носу свою чистую наволочку, которой неведомо волшебный запах не достался из вредности.       — Согласен. Аромат чистоты.       — Обычный аромат порошка. — Чонгук самодовольно улыбался. — А вот у нас с Джином, аромат чистоты.       — Я ни о чем не жалею. — Юнги демонстративно задрал подбородок, при этом издав убедительное пффффф, выпустив из легких весь воздух, который затем всосал обратно, насыщая эритроциты. — Все равно пахнет посредственно, я уверен.       — Ты мой маленький вредный котик. — Джин, передумав в последний момент, вместе с наволочкой направился к Юнги. — Давай свою подушку. И перестань отрицать очевидное — так пахнет райский сад.       — А твоя наволочка? — Чонгук нахмурился, явно не одобряя теперь то, что Юнги все же получил доступ к его личному сорту волшебства. — Возьми мою!       И он начал решительно раздевать только что заботливо упакованную подушку, даже не дождавшись реакции Джина, который только успел открыть рот, чтобы возмутиться.       — Гук. — Юнги, до этого любовавшийся тем, как Джин заправлял его подушку в свою наволочку, теперь был очень серьезным. — Ты же понимаешь, что я должен теперь сделать?       — Ой, избавь меня… Я быстрее куплю себе второй... — Чонгук закатил глаза, а затем их выкатил, не успев закончить, наблюдая теперь за тем, как Юнги с очень довольным видом тщательно вдевал его подушку в свою наволочку.       — Юнгииии… — Джин многозначительно улыбался. — Ты меня удивляешь…       — Не мог оставить в беде его нежные щечки, которые он будет давить во время сна. — Юнги управился профессионально быстро, пока Чонгук пытался анализировать, к чему вдруг была проявлена эта забота. — Гук, не ищи подвох.       Чонгук собирался что-то ответить, но раздался звонок, и Юнги тут же поспешил к своей тумбочке, взяв с нее телефон, до этого быстро взглянув на экран.       — Да, капитан. — Он говорил спокойно и серьезно, а затем слушал, после чуть отстранив от уха трубку. — Вы не против, если Кибом присоединиться к нам за ужином? У него новости. Спортивные.       — Я всегда за. — Джин уверенно кивнул, пока Чонгук, чем-то завороженный, кажется, бездумно повторил его движение.       — Да, Бом. Ждем. Но только если ты в доле. — Юнги самодовольно улыбался. — Окей. До встречи. — Юнги отложил телефон на место, обратившись к Чонгуку. — Сегодня решилась наша судьба.

* * *

      В дверь их комнаты постучали ровно в тот момент, когда Джин успел накрыть на полу. Распивать даже слабоалкогольные напитки на кухне было запрещено (просто потому что в другом случае отследить это было практически невозможно), поэтому он устроил пикник прямо посреди комнаты, расстелив специально предназначенный для этого плед, позаботившись о том, чтобы курица и другие закуски не смогли ему неумышленно навредить неотстирывающимися пятнами. И для этого случая у них как раз была припасена пара дешевых пластиковых подносов.       — Привет. — Кибом, который без баскетбольной формы и тренировочного костюма выглядел не так устрашающе, но все равно внушительно (просто не имея возможности оставить за порогом рост и мужественно широкое телосложение), широко улыбнулся, пройдя в комнату, сразу направившись с протянутой рукой к Джину. — Тебе рад особенно.       — Давно не виделись. — Джин искренне и радушно улыбнулся, пожимая крепкую широкую ладонь, затем указывая на приготовленное заранее место для ужина. — Пикник. Не против?       — Шутишь? — Кибом с восторгом оглядывал накрытый… пол. — Я много с кем бухал по комнатам, но в такой интеллигентной обстановке… — Он посмотрел на Юнги. — Как же тебе повезло, Мин. — Затем Кибом, наконец, заметил Чонгука, который ждал, чтобы произвести эффект неожиданности. — Гук! А ты…       — Он живет с нами. — Джин мягко улыбался, первым устроившись на пледе, как будто дав знак, что остальные тоже могли располагаться. — Их корпус ремонтируют, и комендант подсунул нам с Юнги нового соседа.       — У вас здесь санаторий. — Кибом, опустившись рядом с Юнги, закатил глаза. — Оздоравливающая тишина. Как в морге. Я уже отвык, но очень хотелось бы привыкнуть обратно.       — Я тоже в восторге. — Чонгук самодовольно улыбнулся, а затем сосредоточенно нахмурился. — Что за спортивные новости?       — Ах, ну да! И если вы не против, я поговорю с набитым ртом, потому что голоден как собака. — И Кибом сразу потянулся к одному из пластиковых контейнеров, используя заранее приготовленную Джином тарелку. — Сегодня была жеребьевка. Мы ездили с зав.кафом в наш центральный дворец спорта. Короче, теперь город выделил больше средств, так что на матчи будут продаваться билеты, то есть играть мы будем не в собственных залах, а на нейтральной территории. По-серьезному. Так же, будет денежный приз. Насчет трансляций не знаю, телевизионных, но в интернете освещать точно будут. И в связи со всем этим, нам нужно будет провести открытую тренировку уже в эту среду, потому что матч назначен на воскресенье.       — Открытая тренировка? — Юнги с пренебрежением скривился. — Для кого?       — Чтобы соперники познакомились. Заочно. Не ссы, Мин, я уже наметал развлекательную программу для гостей — просто покуражимся. И… — Кибом стал серьезным. — Нам нужно будет мощно проработать тактическое взаимодействие, потому что с первыми сеянными только на физике и точных попаданиях с линии не вывезем.       — Первыми сеянными? — Чонгук теперь тоже был очень серьезным, пока Джин лишь переводил свой восторженный взгляд, не зная, на ком из участников университетской сборной по баскетболу остановиться.       — Негласно, но я покалякал с ребятами — юристы в этом году усилились.       — Которые из академии или из правового? — Юнги не торопился есть, для начала взявшись за запотевшую баночку пенного.       — Академики. Да, в прошлый раз у нас с ними проблем не было, но в этот… — Кибом задумчиво вонзил зубы в куриную ногу, быстро пережевав сочное мясо, чтобы продолжить. — Рисковать не будем. Судя по результатам тестов, с физикой все более или менее, так что должны набегать здраво. Нужно проработать игру в пас и без мяча, на чистоту, потому что судьи будут из профессиональной лиги. Толкаться не дадут и чуть что, сразу будут выставлять на линию.       — Нам это только на руку, потому что играем чисто. — Чонгук пожал плечами, незаметно для других успев прикончить пару куриных ножек, теперь вытираясь салфетки, чтобы приложиться душой к пиву.       — За будущий успех. — Кибом, подняв алюминиевую банку, улыбнулся одной ямочкой на правой щеке, когда ее коснулись три остальные. — И да, Джинни, я бы советовал тебе прийти на нашу открытую тренировку, чтобы посмотреть на своих соседей в деле.       — Что ты задумал? — Чонгук не улыбался, но его глаза горели так, как будто он уже готов был выйти на площадку, бешеным энтузиазмом освещая зал.       — Поставлю вас с Юнги друг против друга. — Кибом, сделав пару больших и наполненных удовольствием глотков, многозначительно улыбнулся. — Сможете соперничать, сколько угодно. Даже подраться. Будем играть в отбор, навешивания только из собственной зоны. Ничего сильно тактического — просто задорная игра в мяч. Но мы еще прорепетируем.       — Божечки, когда еще мне довелось бы поужинать со звездами университетской баскетбольной сборной… — Джин не скрывал восхищения, потому что баскетбол был для него чем-то достаточно непостижимым, чтобы он мог позволить себе восторженные оценки.       — Ну, мы не только звезды… — Кибом самодовольно расправил плечи, пока Юнги быстро посмотрел на Чонгука.       — Особенно Гук. Он не только баскетбольная звезда, но и будущий парень…       — Твой? — Кибом с недоумением посмотрел на Юнги, пока Джин захихикал в кулачок, а Чонгук начал возмущаться, при этом почему-то краснея.       — Не завидуй. — Юнги опустил подбородок, опасно щурясь на друга исподлобья.       — Юнги, если я захочу присесть на член, то только на твой. — Кибом чуть наклонил голову на бок, мягко улыбаясь.       — Бом, скажи, что произошло между ними тогда, что они теперь так безудержно соперничают? Я уже достаточно пострадал от этого, так что имею право знать. — Джин прислонился спиной к изножью своей кровати, положив руки на колени.       — Бом, наша дружба итак под угрозой, так что… — Юнги смотрел теперь на жареные грибы, но по его тону было понятно, что за неверным решением главного свидетеля обязательно последует наказание.       — Бом сейчас мой друг. — Джин мягко улыбался, пока Кибом переводил свой взгляд с Юнги на Чонгука, который невозмутимо, и именно поэтому крайне самоуверенно пил пиво, и обратно.       — В общем, игра была в принципе равна. Пока Чонгук не провел пару гениальных обманок, одну из которых Юнги с горем пополам смог разгадать, а вторую… Пропустил почти между ног. — Кибом повернулся к Юнги, который теперь оценивал, насколько выданная информация могла подпортить его репутацию. — После завязался интеллигентный, чуть матерный спор о том, насколько тактика Чонгука была честной и как ярко отражала его способности. Который Юнги… — Кибом вновь посмотрел на друга. — Прекратил. Вот и вся история.       — Прекратил, его проиграв. — Чонгук теперь воодушевленно болтал ножкой, как будто вновь окунувшись в тогда испытанный триумф.       — Но Гук, нужно быть честными — тебе повезло на предпоследнем броске. — Кибом снисходительно улыбался.       — Да. Но после его потери.       — О чем я и говорил — ты выиграл лишь потому, что я ошибся. — Юнги чуть напряженнее чем до этого сжимал в руке пиво, пока Джин на глаз и с расстояния очень точно оценивал его настроение.       — Юнги, победа одного это всегда ошибка другого. Какой бы она ни была. Даже если речь об упорной борьбе на равных. — Чонгук пожал плечами. — В этом случае, ошибка в том, что мало уделяешь внимание физике и задыхаешься после трех тысяч метров по площадке.       — Джинни, я надеюсь только на твое благотворное влияние. — Кибом качал головой, но без отчаяния.       — Бом, я бы рад, но у меня здесь нет власти. — Джин невозмутимо теперь смаковал куриную кость, тщательно и при этом все равно аккуратно и даже элегантно зубами сдирая с нее кусочки мяса.       — Я готов быть паинькой, если ты все-таки сделаешь то, что обещал. — Глаза Чонгука вновь загорелись, пока Джин сохранял полную невозмутимость.       — Гук, продолжишь ставить такие условия, и прекрасный принц эффектно превратится в огнедышащего дракона. — Он поднял на Чонгука прямой, не мигающий взгляд. — Я ничего тебе не обещал. — Услышав холодную категоричность в голосе, Чонгук тут же сник, что проявилось лишь в обиженно поджатых губах.       — А что, он думает, ты ему обещал? — Юнги теперь был весь в сомнениях, пока Кибом, кажется, начинал проникаться разворачивающейся на его глазах интригой.       — Поцеловать. Но я его ведь поцеловал, а он до сих пор что-то от меня требует! — Джин как будто тоже обиженно поджал губы, пока Юнги…       — Ты его поцеловал?       Джин тут же губы дуть перестал, с сомнением смотря на друга, который уже занес одну ногу над тропой войны. Пока Чонгук скрестил на груди руки.       — В лобик. Хотя я хотел другого.       — Что вообще между вами происходит? — Юнги агрессивно недоумевал.       — Юнги, может оставить эти выяснения до лучших времен? — Джин взглядом указал на Кибома, который теперь пытался максимально правдоподобно додумать то, что не мог узнать. — И лучше поговорим о том, что происходит между тобой и Гуком и как это может сказаться на…       — Мои личные отношения никогда не будут сказываться на игре команды. И я уверен, что у Гука такая же позиция. — Юнги смотрел на Джина так, что Джину это переставало нравиться.       — Ты делаешь меня виноватым? Серьезно, Юнги? — Джин не спешил возмущаться, лишь немного раздраженно удивляясь, затем повернувшись к Чонгуку. — А давай завтра сходим на свидание? М?       — Джин, мне все равно, что ты предлагаешь это Юнги назло. — Чонгук многозначительно улыбался. — Я соглашусь.       — Джин, а давай мы с тобой уединимся ненадолго. — Юнги поднялся. — Вдруг, и мне перепадет поцелуй.       Джин вопреки ожиданиям не стал противиться, встав и направившись за Юнги в коридор.       — Знаешь, Гук, зря вы втянули в это Джина. — Кибом качал головой. — Третий всегда лишний. Хотя… — Кибом сочувствовал вышедшему Джину вслед, посмотрев на дверь, а затем улыбнулся. — У него нет выбора. Остается надеяться, что по итогу к счастью, а не к сожалению.       — И? — Юнги прислонился спиной к стене, остановившись напротив двери, которую Джин аккуратно за собой прикрыл.       — Что ты хочешь услышать? — Джин засунул руки в карманы, прямо уставившись на Юнги, который смотрел ему куда-то в район груди, затем подняв глаза.       — С какого хуя ты обещаешь ему поцелуи? Сковородки так работают?       — Выбирай слова, чтобы потом не было стыдно. — Джин улыбнулся без явного злорадства, но и без привычного ему очарования. — Я пошутил, а он воспринял всерьез.       — И ты пошел у него на поводу. — Юнги кивнул, как будто это утверждение сделал Джин.       — Я не вижу в этом преступления.       — Но ты ведь никогда не делаешь то, что не хочешь.       — И в этом тоже нет преступления. — Джин улыбался снисходительно, наблюдая за тем, как Юнги сжал челюсть, заиграв желваками. — Но ты продолжаешь меня обвинять.       — Мне похуй. — Юнги улыбнулся и решительно оторвался от стены, направившись к двери, по дороге как будто случайно пихнув Джина плечом, словно пытаясь пошатнуть его невозмутимость. — Но я всё равно буду ждать тебя в понедельник.       Джин улыбался. Нелегко быть призом. Но если приз того стоит, нелегко не только ему.       — Поссорились? — Кибом серьезно смотрел на Юнги, который успел несколько раз выдохнуть, прежде чем попасть на глаза собравшихся.       — С чего бы? — Он уселся на свое место, теперь только принявшись за успевшую остыть курицу, на что не обращал внимания. — Не так просто испортить наши взаимоотношения, после того, через что мы прошли.       — А если будешь портить ты? Уже попроще? — Чонгук не улыбался, и в его интонации почему-то не было злорадства, которое Юнги ждал.       — Да, Гук, портить отношения у меня тоже получается лучше, чем играть в баскетбол. Ты же говорил с комендантом. Я тот еще фрукт. — Юнги продолжал есть, пока Кибом больше развернулся к нему.       — Замечательный фрукт. И если бы все фрукты были такими, я бы стал сыроедом. — Кибом говорил это с таким искренним возмущением и восхищением, что Юнги позволил себе улыбнуться. Хотя пытался скрыть.       — Вот поэтому я вернулся в команду, Бом.       — А где Джин? — Чонгук как будто одумался, посмотрев по сторонам.       — Он взрослый мальчик и найдет дорогу домой. — Юнги отложил тарелку, вытерев руки и затем запив легко и вкусно проскочившую в желудок курицу пивом.       А Чонгук поднялся, почти сразу оказавшись за дверью. За которой Джина не было. Свет в ванной и в туалете был выключен, значит, единственным местом оставалась кухня. И Джин на самом деле оказался там, бережно выставляя ожидавшее их в холодильнике упакованное пенное в небольшую картонную коробку, которую они всегда использовали для конспирации, если вдруг на пути к комнате наткнутся на кого-то из общажного начальства.       — Всё в порядке?       Услышав голос Чонгука, Джин дернулся, резко обернувшись.       — Ты напугал меня! — Он на самом деле возмущался, даже схватившись за сердце, почувствовав, как оно ускорилось от такой возмутительной неожиданности.       — Извини. — Чонгук улыбнулся, направившись к нему, сразу засунув любопытный нос в коробку. — Вы поссорились?       — Тебя не касается, Гук. — Джин прикрыл коробку так, чтобы скрыть ее содержимое.       — Но ведь это очевидно. — Чонгук продолжал улыбаться, одной рукой опираясь на стол, тем самым преграждая теперь Джину путь для отступления. — Он ревнует.       — Потому что искренен. — Джин теперь тоже улыбался, вспомнив очень уверенное заявление Чонгука о том, что приз в виде ничего не подозревающего Джина достанется только ему.       — Потому что я его обошел.       — А хочешь его обогнать? — Глаза Джина сверкнули, и он приблизился к Чонгуку. — М? Хочешь?       Джин смотрел прямо, пока Чонгук не смог бы отвести глаза, даже если бы очень захотел. Он мог их только пошире распахнуть, жадно вглядываясь, как будто испытывая голод, утолению которого никакое смущение не могло стать помехой. Он мог не сопротивляться и не строить из себя гордую недотрогу. И мог позволить себе руководствоваться только желаниями, без ненужного им здравого смысла. На зло? Ну и пусть. Какая разница, если ты получишь то, что хочешь?       — Ошибка Юнги в том, что он ждет нужный момент. — Холодные после запотевшего алюминия пальцы Джина мягко коснулись щеки Чонгука. — А ты сам делаешь любой момент нужным. Какой захочешь.       Джин продолжал смотреть в глаза, вновь, как однажды, опасно и неприлично приблизившись к губам Чонгука.       — Остается вопрос, какой момент нужен… — Оставался миллиметр, полмиллиметра, и Чонгук ощущал уже статическое электричество, с горячим дыханием проносящееся между их губ. Он почти чувствовал тепло кожи. Но почему-то не мог с этим ничего сделать. — Нужен мне.       Джин отстранился, как ни в чем не бывало взяв коробку и передав ее Чонгуку, который вновь успел прикрыть глаза, перед поцелуем, теперь лишь улыбаясь, потому что когда ты вновь оказался наивным дурачком, ничего другого не оставалось.       — Спасибо, что пошел меня искать. — Джин мягко улыбнулся, а затем прошел мимо, к двери. — И нашел. Пойдем. Я хочу послушать еще немного историй из вашего баскетбольного прошлого и настоящего.       Чонгук не был эгоистом. Иногда жадным, когда дело касалось того, что на самом деле было ему нужно, важно и нешуточно волновало. Но не эгоистом. Однако, позволить себя провести вокруг… губ два раза было непростительно, и теперь нужно будет это как-то исправить. И всё равно, если не обойдется без жертв.