* * *
— Буду плевать ему в затылок. — Именно с этого Чимин начал, переступив порог комнаты Джина, который до этого успел проводить и напутствовать Юнги и Чонгука, забрав у Кибома билеты, которые больше походили на пропуска. — Знаешь, Джинни, по-моему, он нас с тобой двоих наебал. — Кто? — Джин, который до этого волновался и суетился как заботливый и немного нервный отец, теперь выдохнул, поудобнее устроившись на кровати, периодически проверяя время. — Ким Тэхен, кто! Втирал, что я ему нравлюсь и бла-бла-бла, но за всё это время мы с ним ни разу не пересеклись и даже не поздоровались! — Чимин агрессивно хмурился и дул щеки, как приготовившийся к смертоносной атаке хомяк. — Пиздабол. Будь моя воля, я бы… — А кто тебе мешал? — Джин теперь пытался проникнуться образовавшейся проблемой, невольно заставив Чимина притушить свой пылкий гнев, чтобы задуматься. — Вы же обменялись телефонами при мне. — Я… — Чимин поднял подбородок, как будто был ни при чем, при этом изучая взглядом пол. — Ну… Ну, он был занят тренировками, я боялся ему… — На самом деле, Чимин почему-то даже не подумал о том, что может написать или позвонить или дать о себе знать другим способом первым. — Помешать. — Вот и ответ, почему он не объявлялся. Был занят душой и телом. — Джин усилием пресса, поднялся. — А ты уже развел драму, ай-ай-ай, ну как не стыдно… — Просто… — Чимин только теперь присел на стул, закинув ногу на колено и начав нервно раскачивать голеностоп. — Хочется всего и сразу. Но если взять всё и сразу, можно спугнуть. Сорвется с крючка. И… — По-моему, на крючке ты, дружок. — Джин сочувственно улыбнулся, затем подняв указательный палец, пытаясь предотвратить готовящиеся выстрелить в него контраргументы. — Но это не точно! И нам следует уже выдвигаться, если мы хотим успеть на разминку и, главное, автобус. — А сколько будет длиться игра? — Чимин поднялся, теперь лишь наблюдая за Джином, который, резво и немного нервно ударив себя по коленям, направился к шкафу, решительно его открыв. Почему он нервничал?.. Как будто Бом решил его посадить поближе, чтобы в переломный момент повернуться и с сурово нахмуренными бровями сказать Джинни, ты срочно нужен команде. И Джинни улыбнулся. Это было бы эпично. — Четыре четверти по десять минут, плюс два перерыва по две минуты и один по пятнадцать. — Джин уже застегивал джинсы, не заметив, как Чимин изменил свое положение в пространстве так, чтобы видеть его широкую спину. И тяжело вздохнуть, скрестив руки на груди. — Успею выспаться. — Чим. — Джин повернулся, прикрываясь верхом, который вот-вот собирался натянуть на себя. — Тебе понравится. — И, обнадеживающе улыбнувшись, Джин вновь отвернулся, быстро облачившись в футболку, схватил с полки парфюм, двумя точными движениями пальцев распылив его, чтобы затем накинуть сверху джинсовку и закрыть шкаф. Всё-таки, он переживал и волновался. — Почему ты почти перестал ходить со мной в зал, и все равно такой… широкий? Услышав этот неожиданный и теперь, в преддверии большого события, почти неуместный вопрос, Джин обернулся, до краев наполненный недоумением, которое тут же выплеснулось. — Потому что я классный. Это же очевидно. — Джин, поджав губы, пожал плечами, затем снисходительно улыбнувшись. — Тэхен тоже… широкий. — Не говори мне. — Чимин гордо задрал голову. — Не то я расстроюсь раньше времени. — Или схватишься за член, но ни то, ни другое нам не подходит. Пошли уже! И вот теперь Джин направился к двери, по дороге прихватив всё жизненно необходимое. Он выдохнул. Какого черта он переживал?.. Однако, ответ на этот вопрос напросился сам собой сразу после того, как они вошли в зал под восхищенное ВАУ Чимина, который только успевал вертеть головой. Джину не приходилось быть на настоящих баскетбольных площадках, на которых играли лиги и чемпионаты, и теперь он тоже готов был раскрыть рот. Все как в кино. Яркое освещение отражалось от профессионально отполированного паркета, отражаясь теперь даже на лицах собравшихся, коих, к слову, набралось около трети от общей вместимости зала. Джин догадывался, что в основном это были студенты, многие из которых, возможно, пришли сюда добровольно-принудительно, но это не мешало размаху поражать. И реалистичности всему происходящему добавляла легкая и незатейливая музыка, которая призвана была развлечь всех собравшихся перед настоящим действом. Команды разминались каждая на своей половине, и взгляд сразу приковался к парням в бело-красно-черной форме, мгновенно отыскав Чонгука и Юнги, которые теперь о чем-то сосредоточенно переговаривались, затем подозвав к себе двух партнеров и дождавшись Кибома, на котором от формы была только майка. Он был играющим тренером, готовым в любой момент выйти на площадку и кого-то заменить, и Джин невольно улыбнулся, представив, как эффектно Кибом стягивает с себя штаны, на манер ловких и целеустремленных стриптизеров, у которых в штанах всегда припрятано что-то интересное. У Кибома в штанах был талант и профессионализм, за которые, собственно, он и получил это место, льготно совмещая учебу и спорт. Льготно потому что он на самом деле был хорошим спортсменом, что однажды уже отразилось на имидже их университета. — У нас места за скамейкой. — Джин подошел к стюарту, который внимательно изучал их билеты, затем показав нужное направление. — Как ты выбил такие козырные места? Мы же будем не только видеть баскетбол, но и нюхать… — Чимин теперь следил за Тэхеном, который в паре с каким-то высоким парнем в такой же форме, что и у него… что-то отрабатывал. И Джин повернулся к нему с недоумением, до этого успев взять за локоть, чтобы не потерять по дороге. — Что? Что естественно, то не безобразно. Я тоже потею и знаю, как это бывает. — Ты убиваешь романтику. — Джин снисходительно улыбнулся, уверенно спускаясь по ступенькам, заметив, что на скамейке уже расположились несколько людей в спортивной форме. Скорее всего, там были врач и тренер по физике, который активно ассистировал Кибому в подготовке команды. Ну и кто-то из морально-университетской поддержки. — Я реалист. — Чимин пожал плечами, теперь стараясь обходить площадку так, чтобы никому не помешать, потому что они изначально и по незнанию не слишком удачно выбрали вход. — А это, знаешь ли… Чимин не успел закончить, потому что к нему откуда ни возьмись подошел Тэхен. Сосредоточенный. Очень сосредоточенный, что было непривычно, даже если учесть, что Чимин не так часто его видел. А Тэхен взял его за плечо, остановив. — Поцелуй меня. На удачу. Чимин опешил от такой наглости, только открыв рот, на самом деле еще не придумав остроумный ответ, который бы содержал матерно-изысканные рассуждения о том, что вообще приличные люди сначала здороваются, прежде чем настаивать на эротических утехах. Но Тэхен на самом деле говорил серьезно и также выглядел, что заставило Чимина подумать о том, что он… надеялся, что Чимин на самом деле принесет ему удачу? Это было как минимум трогательно, как максимум — ласкало чувство собственной важности, поэтому Чимин, развернувшись, взял его лицо в свои ладошки и притянул к губам, оставив на них громкий и задорный чмок. — Победи их всех. — Спасибо. Тэхен просто кивнул, сжав плечо Чимина, опять же без тени чего-то игривого, что при плохом освещении можно было принять за флирт. Может, это была какая-то неведомая обычному здравому смыслу традиция? Чимин слышал, что у многих профессиональных спортсменов были свои заморочки, но… Если Тэхен каждый раз находил с кем полобызаться перед игрой… — Хорошее начало. — Джин ухмыльнулся, смотря на Чимина слишком блестящими многозначительностью глазами. — Очень. — Ай, уйди. — Чимин махнул рукой, уверенно направившись к местам, до этого тщательно изучив указанную пальцем Джина траекторию. Это было не хорошее начало, а интересное. И волнительное. Хотя, поцелуй он не распробовал, а, значит, нужно будет обязательно поцеловаться еще... Юнги сидел на скамейке, пытаясь перекусить большим пальцем, вовремя себя одернув, чтобы не умереть от потери крови или ее заражения. Игра шла тяжело. Юристы превосходили их в росте и выигрывали почти все единоборства под щитом. На каждый второй удар — уверенный блок-шот и выигранный подбор. Всё удавалось только Чонгуку, и здесь Юнги почему-то испытывал гордость, а не зависть. Он крутился с мячом, как заведенный, в последний момент успевая вписаться в правило трех секунд, выигрывая вбрасывания и совершая хитрые перехваты, уводя мяч буквально из-под носа не успевающего выставить корпус соперника. Они проигрывали три очка, но Чонгук уже успел стать единоличным лидером по количеству набранных. И здесь была проблема. Кибом не выстраивал игру только на Чонгука, всегда пытаясь задействовать сильные стороны по возможности всех участников команды, но... Свисток, и вбрасывание выиграл соперник, сразу ринувшись к двухочковой линии, грамотно играя в противоход. Юнги до этого внимательно наблюдал за тем, как они играли. Потому что лучше всего Юнги умел две вещи — колотить трехочковые из-за линии и видеть. Он уже успел обсудить во время большого перерыва то, что успел насмотреть, с Кибомом, который, и он был в этом прав, всегда принимал его слова на веру. Схемы… Просчитав смещения, можно легко уйти в контратаку, при условии грамотного отбора. — Бо! — Юнги ударил мяч о паркет, повернувшись и совершив мягкий навес прямо в руки высокого третьего номера, который начал проход к корзине, вовремя, по отлаженной схеме отдав пас. Десять секунд. Защитники прикрывают щит, не давая возможности ударить. Восемь. Юнги смещается к центру, получая пас. Три. Юнги подпрыгивает и делает мягкий навес с трехочковой линии. Мяч ударяется о щит, а затем легко проскальзывает в корзину. Раздаются аплодисменты, радостные вскрики, и Юнги улыбается, представляя как Кибом верещит от радости на бровке. На одно очко впереди. — Гук! После очередного вбрасывания, Юнги, пытаясь оттереть от мяча третьего номера соперника, судорожно считает секунды, вовремя заметив сместившегося Чонгука, который поднял руку. Пас. Два шага, один удар, и Чонгук передает мяч Тэхену, который принимает его в неудобной позиции, но очень четко, сместившись на несколько шагов ближе к левому краю, внимательно следя за передвижением Чонгука. Навес. Перехват, но Чонгук успевает развернуться, подцепив мяч и тут же совершив бросок почти из-под кольца. Оставалась пара минут. Счет на табло периодически равнялся, смещаясь то в одну то в другую сторону. Первые сеянные. Это теперь становилось очевиднее, и в какой-то момент Юнги начал чувствовать биение сердца в ушах, не успевая вытирать от горячего трудового пота лоб. Сейчас бы еще в обморок хлопнуться, посмертно засчитавшись героем. Юнги остановился, внимательно следя за мячом, и этого мгновения хватило, чтобы наполнить легкие. К черту! Либо второе дыхание, либо вечный позор, и он начал высматривать мяч, чтобы отобрать его и отдать Чонгуку, уже приготовившемуся принять. Он видел его, кивнув, встав в исходную для уверенного рывка. К левому флангу, на котором на удаче образовалась пара коридоров. И Юнги, совершив запланированный и ловкий, на низком отскоке отбор, поднял руку, повернувшись к корзине. — Фолл! Раздался свисток, И Юнги тут же обернулся в правильном направлении, заметив своих партнеров с поднятыми руками. Вокруг Чонгука, который растянулся на паркете, несколько раз неудачно и болезненно порываясь встать. Юнги хватило нескольких шагов. — Сука! Ты наступил мне на ногу! Чонгук рычал, пытаясь подняться, отмахиваясь от рук и корчась от боли, которую теперь отказывался принимать на свой счет. Чхве, который до этого прикрывал его, оттирая от защитников, в любой момент готовых прервать скоростной проход к щиту, в одно мгновение подскочил к долговязому третьему номеру соперника, который теперь изображал из себя дурачка, лишь разводя руками. А вот и второе дыхание, и Юнги в мгновение ока оказался между ним и разъяренным Чхве, который, несмотря на то, что проигрывал в росте, из-за мощной атлетической комплекции выглядел более чем внушительно. И страшно. — Какого хуя? — Сам упал. — Третий развел руками, пока судья суетится рядом с Чонгуком, подозвав к себе врача команды и пару ассистентов, чтобы убрать пострадавшего с поля. Юнги был терпелив и чаще всего умел сдерживаться, в решающий момент осколочно взрываясь внутрь себя, но он не мог терпеть, когда играли грязно. И ему очень хотелось… Но он специально демонстративно развел руки, чтобы никто не смог вписать ему в протокол неспортивный фолл, при этом почти навалившись на долговязого, которого не спасает даже разница в росте. — Юнги! — Тэхен возникает рядом, и, как будто пытаясь встать напротив, оттерев партнера по команде от возможной драки, плечом пихает третьего в грудь. — Эй, полегче! Свисток, но… — Знаешь, что тебе за это будет? — Юнги улыбается. Это уже третье дыхание, которое становится глубже и агрессивнее. — Очко порвем. — Улыбка становится шире, и он кивком указывает в сторону. — На табло. Свисток и засчитан неспортивный фолл, от которого, собственно не легче. Особенно Чонгуку, который уже приготовился драться с врачом. Штрафные. Оба попадают в цель, но подбор остается за соперником, который теперь чувствует себя увереннее, пока Юнги чувствует, что его вот-вот порвет. Обостренное чувство справедливости. Грязная игра, но к концу десяти минут они проигрывают пять очков. — Я буду играть! — Чонгук сидит на скамейке, вытянув ногу, вокруг которой суетится врач, что-то матерно бормоча под нос, пытаясь стянуть кроссовок вместе с носком. — Заморозьте, завяжите, не знаю! Десять минут! Я смогу! — Не сможешь. — Доктор, бережно фиксируя в руках ногу, показывает нависающему сверху и потемневшему от обеспокоенной собранности Кибому опухший голеностоп, на котором уже начинает багроветь гематома. — Как минимум растяжение связок. Насчет надрывов и перелома я говорить не могу. — Он, прямо смотря на Чонгука, лишь слегка поворачивает стопу, и Чонгук изо всех сил сжимает зубы. — Больно? — Нет! Сделай заморозку! Юнги замечает, что Кибом стягивает с себя штаны, метнувшись к судейскому столу, чтобы заявить замену. — Я хочу играть! Я… Чонгук плачет. У него градом катятся слезы, пока он пытается настаивать на своем, пытается сохранить лицо, с которого в один момент ушли все краски. Потому что ему очень больно и очень обидно. — Гук. — Внутри что-то треснуло и с грохотом рассыпалось, и Юнги крепко берет Чонгука за руку, чуть дернув к себе, чтобы привлечь внимание. — Ты не будешь играть. — Но мы же можем выиграть! Он же… — Чонгук хмурится, сжав руку Юнги почти до боли, другой вытирая лицо, будто пытаясь стереть следы преступления, пока доктор, вооружившись бинтом и спреем, пытался не причинить ему боль. Которая вся теперь отражалась на мокром и побелевшем лице Чонгука, пытающегося делать вид, что ему не больно. Но его губы дрожали, и Юнги теперь прекрасно понимал, что он чувствовал. И Юнги знал, что от этого было лишь больнее. Напоследок сжав руку Чонгука, накрыв ее свободной, и увидев на табло, что до возобновления игры оставалось меньше тридцати секунд, Юнги повернулся к команде, которая вся расположилась вокруг Кибома, надевающего переданную ему капитанскую повязку. — Так, пора вам посмотреть, как я трясу стариной. — Кибом завязывал шнурок на шортах, вглядываясь в табло. — Играем чисто. За грязь будете иметь дело со мной. Мы вполне можем выплыть на индивидуальном мастерстве каждого из вас, так что... За себя и за того парня! Теперь не просто игра. Вообще обычно в таких случаях, образовавшийся кружок клал друг другу руки на плечи, обнадеживающе похлопывая, но Тэхен дернулся в сторону Чонгука, вытянув его руку. На которую затем опустились еще пять, пока Чонгук отчаянно хмурился, пытаясь сдерживать слезы. Бессильные и слишком болезненные, из-за осознания собственной беспомощности. Но это был не его случай!* * *
Джин замер, когда Чонгук рухнул на паркет. Это было неожиданно и слишком подозрительно, особенно в тот момент, когда опекающий Чонгука игрок соперников резко отскочил в сторону, разведя руками, как будто уже настаивая на своей невиновности. — Пидорас. — Чимин, который успел проникнуться, процедил это шепотом сквозь зубы, резко откинувшись на пластиковую спинку. — Это же пиздец как опасно! Джин думал, пока смотрел как Чонгук возмущался. Думал, когда прозвучала сирена, а Чонгук продолжил явно в ультимативной форме донимать врача и тренера по физ.подготовке. И не думал, когда поднялся, пригнувшись и обойдя скамейку, пытаясь не навлечь на себя гнев, потому что он в душе не… предполагал, мог ли он теперь там быть. — Можно? — Джин, подкравшись, обратился к врачу, который до этого решительно пресекал все капризы своего слишком ожесточенно настроенного пациента — Я... друг. — Можно, только недолго — здесь может находиться только команда. — Мужчина поднялся. — Чонгук, если попытаешься встать — я травмирую тебе другую ногу, ты понял? Это не шутки. — Шутки. — Чонгук буркнул это себе под нос, затем вытянув шею, услышав на площадке свисток. — Гук. — Джин опустился рядом с Чонгуком, схватив его за плечи и развернув к себе. — Ты должен слушать врача. — Не буду слушать! Я буду играть! Мне… — Он вынужденно прервался, явно теперь ощутив резкую боль от того, как решительно поставил ногу на стопу. Слезы. У него были красные глаза, которые в сочетании с решительным и агрессивным надрывом… убивали. — Не больно. — Я знаю, как тебе не больно. Мне тоже однажды было не больно. Так не больно, что я чуть кони не двинул. — Джин ухмыльнулся, пытаясь теперь звучать невозмутимо, хотя на самом деле его голос в любой момент мог сорваться. Он почему-то очень ярко сочувствовал. Неожиданно, для самого себя. — У тебя травма, и скорее всего растяжение. Будешь сейчас умницей — недели через две встанешь на ноги. На обе ноги сразу. — Сколько?! — Чонгук удивленно округлил глаза, но теперь в этом очаровании, которое успело Джину полюбиться, было слишком болезненное отчаяние. — Цыц. У меня тоже такое было. Когда я неудачно… прыгал. — Джин окунулся в пытающееся забыться воспоминание, покраснев от стыда внутрь себя. — На скакалке? — Кажется, Джину удалось Чонгука немного отвлечь, судя по его осторожному сомнению. — Нет, с детских качелей. В состоянии легкого алкогольного опьянения. Но это мое темное прошлое, а мы теперь печемся о твоем светлом будущем. — Джин покрепче прижал к себе Чонгука, который теперь, как будто смирившись, через боль и слезы, положил ему голову на плечо, в которое затем уткнулся носом. — Сопли вытер? Отлично. — Я поеду в больницу сразу после матча. Поедешь со мной? Он звучал глухо, теперь, когда наверняка пришло осознание, немного безжизненно. — У тебя будут сопровождающие — я буду ждать тебя дома. Хорошо? — А Юнги поедет? Или откажется? — Чонгук теперь начинал капризничать, но в его положении это было вполне естественно и даже трогательно, судя по тому, как он не специально, но как всегда обворожительно надул щеки и губки. И Джин улыбнулся. — Только если победит. Но, думаю, что да, судя по тому, как рьяно он кинулся на твою защиту. Так что… — Джин мягко отпустил Чонгука, заметив, как на него смотрели с судейского столика, и поднялся. — Всё будет хорошо. Ты в надежных руках.* * *
— Юнги, сможешь съездить с Гуком и господином Шу в больницу? Мне нужно уладить некоторые организационные вопросы, связанные с турнирной сеткой, и я уверен, что ты будешь держать меня в курсе. — Кибом, теперь направляясь в душ, серьезно нахмурил брови. — Да. — Юнги кивнул, немного рассеянно укладывая форму, успев ополоснуться до этого, и теперь испытывая полное физическое и эмоциональное опустошение. — Без проблем, Бом. Не переживай. — Тогда оставь сумку — я доставлю ее в целости и сохранности. — Кибом задумчиво улыбнулся. — Не жалею, что решил вернуть тебя в команду. — Как и я. — Юнги невозмутимо пожал плечами, затем улыбнувшись в ответ. — Хорошая игра. Он направился к выходу из раздевалки, заметив, что вся команда теперь была вокруг Чонгука, который продолжал быть бледным и дуть губы, но его глаза блестели теперь, кажется, не только от слез. Он не переоделся, и теперь единственный напоминал о случившемся на баскетбольной площадке. — Я все равно приду на тренировку. Буду следить за вами. А теперь идите. И отпразднуйте. И помолитесь, чтобы у меня не было перелома. И… — Чонгук запнулся, будто споткнувшись о вновь слишком близко подобравшиеся слезы. — Вы крутые. Я вам с такой игрой не нужен. — Это у него болевой шок. — Чхве посмотрел на партнеров, затем взяв Чонгука за плечо. — Ты еще покажешь! Уверен, быстро встанешь на ноги. — Да, Гук. Мы будем ждать. — Да, Гук. Тебе не удастся отлынивать от тренировок слишком долго. — Да, Гук, все быстренько рассосались. Автобус ждет. — Тренер по физподготовке начал, как детей, расставленными руками сгребать всех к выходу, затем обратившись к Чонгуку. — Мне нужно будет заключение от врача — я составлю для тебя план лечебной физкультуры. — Хорошо, тренер. — Чонгук слабо улыбнулся. — Всё, будь умницей. — До этого очень серьезный мужчина, улыбнулся в усы, после скрывшись. Они остались вдвоем, не считая приближающегося к ним доктора, который говорил по телефону. — Очень болит? — Юнги опустился рядом с Чонгуком, смотря на забинтованную ногу. — Теперь можешь не храбриться. — После заморозки — не очень. А на площадке. — Чонгук запнулся, опустив глаза. — Чуть не обделался. — И всё равно лез в драку. — Юнги улыбнулся, а затем резко поднял голову, заметив, как свет заслонился внезапно возникшей тенью. — Поехали, парни. Я вызвал такси. — Он начал примеряться к Чонгуку. — Юнги, ты слева, я справа. Гук, старайся меньше опираться на травмированную ногу. Прыг-скок, как зайка. Хорошо? — Понял. — Чонгук вымотанно улыбнулся, пока доктор вдруг остановился, внимательно на него посмотрев. — Голова не кружится? Ты до сих пор бледный. Тошнит? — Мы же едем в больницу. Обещаю, по дороге я не умру. — Чонгук осторожно поднялся, опираясь на руку доктора и на всякий случай больше отставив ноющую, как всё внутри, ногу. — Давай, хватайся. — Юнги обхватил его за талию, дав максимальную опору, закинув руку Чонгука себе на плечо, вдруг почувствовав сильную жажду, но решив оставить это до лучших времен. — Держись хорошенько. Если мы тебя по дороге поломаем, Бом повесится. До этого повесив меня. — Не допустим этого. — Чонгук кряхтел и морщился, покрепче ухватившись за руку господина Шу. — Я не допущу.* * *
В комнате воцарилось молчание, которое разряжалось только тем, что Чимин сидел на коленях у Тэхена. Если бы Джин не переживал за Чонгука, получив сообщение от Юнги, что они направились в больницу, он бы обязательно что-то сказал по этому поводу, но подходящих мыслей в голове не было. — Не переживайте. — Тэхен улыбнулся, покрепче прижав к себе Чимина, который закряхтел. — Гук крепкий. Уверен, там ничего серьезного. У него такой характер, что всё зарастет сразу, как только он узнает диагноз. — А что с тем, который его покалечил? — Чимин повернулся к Тэхену. — Его, кажется, удалили с поля? — Бэк грамотно подставился, и эта гнида получила второй неспортивный. — Тэхен злорадно ухмылялся. — Выбыл на три игры, и я думаю, их тренер подумает дважды, прежде чем ставить его в основу. Хотя, возможно, это по его указке он решился на грязь. Гук был слишком хорош. Впрочем, как всегда. — Юнги тоже был хорош. — Джин впервые улыбался, вспомнив, с каким остервенением Юнги колотил из трехочковой зоны, как будто заведенный закладывая мячи в корзину. — Юнги был крут. — В голосе Тэхена звучало восхищение. — Честно сказать, не хотелось бы его злить. И юристам повезло, что на площадке нельзя драться, иначе он бы их всех положил. В состоянии аффекта. Они с Бом-бомом так грамотно бегали, что нам оставалось только подставляться под мячи. Эх, нам бы побольше таранной силы, а то эти скоты высоченные... Но, так тоже неплохо. — У них рост, у вас характер. Вот господин Мин, например, терпеть не может, когда играют в грязь. Плюс к тому, травма… Это как минимум больно, а как максимум опасно. — Джин вздохнул. — Не даром меня так колотило перед игрой. Предчувствие. — Ты так сильно волновался? — Тэхен с удивлением посмотрел на Джина. — Ага. — Чимин решил ответить за друга. — Как папочка. В этом весь Джин. Джин откинулся на спину, вытянув ноги на пол. — Давайте поговорим о приятном, м? — Он не поднимался, решив себе позволить не смотреть на собеседников. — Когда у вас первое официальное свидание? Первый и второй поцелуи были, укачивание на коленках было, а… — Я должен ухаживать. Перед игрой… Я просто почувствовал, что так надо, а Чимин меня поддержал. Значит, мы на одной волне. — Тэхен мечтательно улыбнулся, щекой прижавшись к плечу Чимина, который немного замер, тщательно вслушиваясь и оценивая вылетающее изо рта его потенциального парня, с которым он не успел ничего обсудить, только охотно поддаваясь на все провокации, будь то поцелуи или коленки. — Не хотел начинать до этого, чтобы не сбить настрой. Но теперь, когда начало положено. Чим! — Тэхен чуть отстранился, чтобы посмотреть на Чимина. — Когда мы пойдем на свидание? Чимин как будто начал вспоминать свое расписание и где хранился его заполненный делами ежедневник, но вдруг дверь в комнату открылась без стука, из чего стало ясно, что это был кто-то из ее непосредственных обитателей. — Тааааак, Гук, осторожненько… — Доктор страховал Чонгука, который был на костылях, бледный и всем своим видом демонстрирующий то, насколько ему теперь было плохо. Причем, не только морально, но и физически. Невольно, в голове всплыли только самые неприемлемые догадки, а рука потянулась к телефону. Первый возникший в голосе вопрос был вполне логичен, и Джин уже собирался его задать, но затем сразу появился второй вопрос. Где Юнги?..