Как поделить на троих?

      Разумеется, Юнги сам был виноват. Разумеется, он пошел на это совершенно добровольно и теперь, вполне логично для сложившейся ситуации, должен был идти до конца, нежно подпихиваемый под локти двумя своими любовниками. Двумя. Одновременно. Осознание этого каждый раз волнительно щекотало где-то внутри, недалеко от члена. Нет, Юнги ни разу не пожалел. А теперь… Он слушал мурчание Джина, который подготавливал храбро вызвавшегося первым Чонгука, слышал звуки откровенно ласковых поцелуев, которые почему-то совсем не раздражали, даже когда Джин как будто нарочно причмокивал, старательно нацеловывая мускулистую спину притихшего Чонгука… Это все было очень хорошо, пока…       — Так, один мальчик готов. Теперь второй. — Джин был абсолютно бодр, пока Юнги зачем-то смял в руках простынь. — Юнги, если ты продолжишь так сжиматься, я не смогу протолкнуть в тебя даже палец.       Он как будто ругался, но потом теплые руки оказались на плечах Юнги, сразу начав расслаблять одним лишь своим присутствием на коже. А Чонгук, находящийся рядом, теперь перевернулся на спину и с довольной улыбкой, которая появилась сразу после того, как он замер и нахмурился, пытался заглянуть Юнги в глаза, быстро поцеловав его предплечье.       — Котик, это совсем не больно и ничуть не страшно. — Чонгук впервые назвал Юнги ласково, и Юнги сразу понял, что это звучало не так как у Джина. И он не стал отпираться, щетиниться и ругаться, решив, что Чонгук имел полное право. Котик значит котик. Возмущаться стоило бы, если Чонгук назвал его сволочью. — Расслабься. Хочешь, я тебя поцелую?       Чонгук заискивающе и хитро смотрел Юнги в глаза.       — Отвлекающие маневры. Со мной такое не сработает, даже не пытайтесь.       — Тогда я сейчас просто выдавлю тебе на очко полтюбика смазки, в остальной искупаю пробку и затолкаю ее в тебя силой. — Джин говорил так серьезно, что Юнги обернулся на него через плечо.       — Эй, это грубо вообще-то! — Он нахмурился, пока Джин, нагнувшись, припал к его губам. Ласково, влажно, открыто, и Юнги сразу смог убедиться, что Джин шутил.       — Поцелуй Гука и перестань сжиматься. Я обещаю, что не причиню тебе никакой боли. Абсолютно. — Джин мягко улыбался, и Юнги неосознанно кивнул, веря ему на слово.       А потом убрал одну руку, чтобы Чонгук смог подвинуться к нему поближе, так, что его по-детски красивое лицо оказалось прямо под Юнги. И он вернул руку на матрас уже сбоку от его головы, нагнувшись к сладким губкам. И тут же почувствовал, как Джин стал наглаживать его ягодицы одной рукой. Одной. Значит вторая…       — Не прерывайтесь. Я смогу кончить, пока буду смотреть.       В голосе Джина была самодовольная интонация, и Чонгук с большим энтузиазмом принялся за губы Юнги, полностью завладев его языком и инициативой. Но не вниманием. Чонгук отстранился, прямо смотря в глаза Юнги. Который почувствовал металлический наконечник пробки. Холодило довольно приятно, но…       — Юнги. Расслабься. Пробки придумал кто-то умный как раз для того, чтобы не было больно, когда очень хочется любви. — Джин теперь звучал как старый дед, собравший вокруг себя чужих внуков, чтобы рассказать о своих эротических похождениях.       А Чонгук тем временем вновь вернулся на живот, привстав.       — Гук, зайка, только не садись на попу — будет… непривычно. — Звучал как папочка, и Юнги улыбнулся, заметив, как Чонгук задумался, заведя руку за спину, а потом вновь устроившись рядом с Юнги в той же позе, но прислонившись к его плечу, на котором остановил губы, затем начав подбираться к шее. Юнги чуть откинул голову, плечи расправив. Было слишком приятно, чтобы пропустить. — Так вот. — Джин стал лишь слегка надавливать, как будто просто для того, чтобы подавить, а не просунуть. — Представьте. Встречаешь ты парня, который тебе так нравится, что аж зубы сводит. Прям вот так хочется ему присунуть, что от одной мысли можно спустить в трусишки без рук. И вот вы остаетесь наедине. Он выражает полное и активное согласие и обнажается, представляя твоему вниманию все свои прелести, в которые хочется вцепиться зубами, настолько они хороши. И вот ты расчехляешь член, который молит о том, чтобы оказаться внутри. Ты прямо слышишь в голове его голос, члена тобишь. Но! — Джин наверняка даже поднял указательный палец. — Ты любишь того, кто перед тобой с поднятой кверху задницей и не хочешь причинить ему боль. Но тебе не терпится. И ему не терпится. И что делать? Смазка, все дела, но на тщательную подготовку пальцами уйдет и время, и желание, и часть эрекции, а хочется, чтобы совсем не было больно. Чтобы лишь слегка похныкал, а потом такой НУ НИЧЕГО СЕБЕ, ТЫ УЖЕ ВНУТРИ! И вот тут и пригодится пробка. Подбираешь под примерный размер своего члена и вперед. Побольше смазки, поменьше силы и…       — Джин, прекрасная сказка на ночь, но мы теряем время. — Юнги в какой-то момент на самом деле заслушался, как и Чонгук, наглаживая Юнги самым рассеянным, и при этом очаровательным образом.       Джин аккуратно взял руку Юнги и завел ему за спину, остановив пальцы между ягодиц.       — Вот и всё, котик. Только рекомендации те же — не нужно садиться. По крайней мере, не резко.       Юнги выпрямился, сразу ощутив, что что-то было не так. Это не было больно или как-то неприятно — просто непривычно. Очевидно, что внутри что-то было, но…       — Всё в порядке? — Чонгук теперь тоже выглядел немного растерянно, сменив положение, и Юнги, аккуратно, чтобы не потревожить… себя, повернулся к нему, чтобы поцеловать, пока Джин подвинулся ближе к изголовью, чтобы освободить место и дать им возможность, при желании, растянуться поудобнее.       Юнги прервал поцелуй, уже готовясь заняться Джином, но…       — Что это? — Он округлил глаза, заметив, что Джин теперь пытался прикрыть халатом свой красивый стояк. Стояк от слова стоял так, что наверняка можно было заколачивать им гвозди. Можно, но не нужно.       — Если бы видели, какой мне открывался вид сзади, вы бы теперь меня не осуждали. — Джин невозмутимо надул губы, пока Юнги и Чонгук переглянулись.       — Как ты думаешь, если мы сейчас… — Чонгук, судя по голосу, понял намерения Юнги без слов и уже волновался самым приятным для себя образом.       — Он успеет прийти в себя, пока мы с тобой будем заниматься делом. — Юнги обнадеживающее улыбнулся, затем повернувшись к Джину, вновь встав на колени.       — Что вы задумали? — Джин прекрасно знал, что они задумали, потому что это было вполне логично, ожидаемо и… Горячо. Прикасаться к этой фантазии и желанию было горячо, поэтому Джин, от греха подальше, закинул руки за голову, сцепив пальцы на затылке.       — Я начну.       Чонгук был единственным, кто еще не успел поучаствовать активно в оральных ласках, поэтому он первым устроился в ногах у Джина так, чтобы не мешать Юнги присоединиться. И Чонгук откинул полу халата с таким трепетом, как будто под ним была разгадка самой большой тайны мироздания. Однако… Член Джина явно ничем разгадке не уступал, и Чонгук обхватил его пальцами, затем без лишних церемоний коснувшись головки губами. Он очень приятно пах. Еще осталось немного свежести от геля для душа, запах которого очень хорошо сочетался с запахом разогревшейся кожи. С запахом… возбужденного члена. На самом деле, в какой-то момент Чонгук успел смириться с тем, что запах и вкус члена не может привлекать настолько, чтобы хотеть класть его в рот, но теперь он убедился, что был не прав.       — Малыш, о чем ты задумался? — Джину, кажется, было пока только любопытно.       — О том, что ты… Он… — Чонгук засмущался, аккуратно заскользив пальцами по длине, чуть оттянув крайнюю плоть и коснувшись оголившейся головки. — Приятно пахнет. Я не знал, что может пахнуть приятно. — Джин, улыбаясь, готовился что-то возразить, но Чонгук прервал. — Не из-за геля для душа.       И головка оказалась между губ, которые начали медленно опускаться, позволяя члену скользить по языку. Чонгук остановился, затем начав так же медленно поднимать голову, чуть втянув щеки, задержавшись на головке, которую по кругу обвивал языком. И вкус был приятным. Это… Впервые минет вызывал у него настолько положительные эмоции.       — Тебе нравится? — Юнги подобрался незаметно, нагнувшись к уху Чонгука, который выпустил член изо рта, передав его Юнги, заворожено наблюдая за тем, как его губы обхватили головку, на которой только-только побывал язык Чонгука.       Юнги тоже пробовал член Джина впервые и испытывал примерно те же эмоции, что и Чонгук, правда, без примеси негативного опыта, потому что Юнги успел полюбить минет. Хотелось бы подумать, что полюбил полупрофессионально, но вместо того, чтобы подумать, Юнги просто взял член Джина до основания, заставив того чуть нетерпеливее сжать пальцы на простыни. А затем Юнги его выпустил, и пока его губы остановились на головке, губы Чонгука вместе с языком заскользили по длине. И это был тот самый момент, когда к развязке приближало даже то, что ты просто смотришь. Просто смотришь как губы сменяют губы, нетерпеливо, как будто член Джина — самая вкусная вещь на свете.       — Секунду. — Джин как-то резко поднялся, оставив Юнги и вошедшего во вкус Чонгука в недоумении. — Давайте воплотим мою фантазию?       — Какую именно? — Юнги вытирал губы, наблюдая за тем, как Джин спустился на пол, встав у края, приглашая Юнги и Чонгука к себе присоединиться. — Постоять на полу?       — Сядьте друг напротив друга. Только аккуратно и опирайтесь на колени. — Джин сосредоточенно руководил, судя по румяной от возбуждения шее, успев переволноваться. Он протянул руки, подтянув к себе Чонгука и Юнги. — Теперь чуть нагнитесь и сделайте вид, что вы… целуетесь. Просто… Приоткройте губы. Чуть. И язычок. А теперь…       Он аккуратно просунул между ними член, медленно двигаясь, и стало понятно, чего именно он хотел. И Чонгук догадался первым, приобняв Юнги за плечи, пальцами скользнув к его затылку, прижимая, будто бы к себе, но на самом деле к члену Джина, который стал двигаться чуть увереннее. А потом быстрее, когда Юнги и Чонгук как по команде подняли на него глаза. Это было лучше, чем просто хорошо. Это было намного круче, чем просто кончить. Благодаря языкам, участвующим в этой… пытке, в самом лучшем смысле, особенно, для воображения Джина, член скользил легко, а благодаря тому, что Чонгук придерживал Юнги, который теперь упирался руками в его бедра — настолько тесно, что… Джин запрокинул голову, запустив руки в волосы самоотверженно ласкающих его Юнги и Чонгука. Но это продлилось недолго, потому что Джин резко выдернул свой член, плотно обхватив его пальцами, надрачивая и готовясь кончить в ладошку. Но…       Ему давно нужно было смириться с тем, что его невысказанные фантазии становятся явью. Но смириться с тем, что теперь Юнги и Чонгук, почти прижавшись щеками, высунули языки… Юнги явно видел это в порно, а Чонгук просто готов был на все. И Джин сократился, начав короткими толчками выпускать сперму, останавливая головку то на одном, то на другом языке. Это было так хорошо, что он устал. На самом деле устал, а может, даже выдохся, сделав несколько глубоких и достаточно нервных вдоха и выдоха.       — Вы добьете меня. — Джин улыбался, и прямо на его глазах… — Вы добили меня.       Юнги поцеловал Чонгука. Просто притянул его за шею. Просто сразу, еще не успев прижаться губами к губам, разомкнул их языком. Просто. До инфаркта в яйцах просто и при этом убийственно. И Джин больше не мог находиться в стороне, взяв сначала Юнги за шею двумя руками, наградив за старания, а потом Чонгука, чуть на нем задержавшись, чтобы поощрить за решимость. Короткие поцелуи, но пылкие, обжигающе сладкие, возбуждающе демонстрирующие и дающие прочувствовать, насколько Джину понравилось.       — О-ху-еть. Я никогда не кончал так от минета. — Джин опустил на корточки, положив на кровать предплечья и уронив поверх них голову.       — Мы старались. — Юнги самодовольно улыбался, еще раз быстро поцеловав Чонгука, который явно был доволен собой.       — Вы оба должны попробовать это, но только не сейчас, потому что иначе до секса не дойдет. — Джин взъерошил свои волосы, затем подняв голову. — А кое-кто, не буду показывать пальцами, еще не кончил. Но уже… — Джин посмотрел на члены своих самоотверженных и щедрых на ласки соседей. — На пути к эрекции. Значит, нельзя терять время.

* * *

      Джин сразу уведомил Юнги и Чонгука о том, что сначала он будет только смотреть, убедив их в том, что он умеет получать от этого удовольствие и в том, что он, даже не участвуя физически, сможет быстро их догнать на уже прямо и отчетливо проложенном пути возбуждения. Потому что по-другому невозможно. Потому что это всё было даже лучше чем в фантазиях. Потому что всё получалось само. Какое-то слишком самоотверженное взаимопонимание, как будто они на самом деле были на одной сексуальной волне. У Джина был опыт подобных отношений, но теперь, кажется, всё получалось намного проще и естественнее. Возможно, потому что Джин был опытен в этом деле и мог уверенно направлять своих менее опытных любовников, не рискуя споткнуться о какую-нибудь досадную и всегда неожиданно гадко портящую настроение мелочь. Скорее всего, так и было, но… Между ними с самого начала не было неловкости, хотя начинали они так же, как начинал Джин с Хи и Саем — с дружбы, правда, в случае с Юнги и Чонгуком она почти сразу приобрела какой-то… чувственный оттенок. Они начали это не из-за скуки и острых впечатлений для, а просто потому, что до этого, казалось, так или иначе дошло бы. Одни желания на троих. Возможно ли было такое? Очевидно, да.       — Гук, тебе лучше расположиться на спине, чтобы видеть тот момент, когда я начну входить в Юнги. — Джин внимательно и с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как Юнги целовал уже послушно опрокинувшегося на спину Чонгука.       — Ты так и будешь давать подсказки с задней парты или всё же приляжешь поближе? — Юнги теперь смотрел на него через плечо, пока Чонгук потянулся к его шее, буквально заставив Юнги чуть прикрыть глаза и улыбнуться. Естественно.       — Да, чего это я… — И Джин изменил своему первоначальному намерению, расположившись рядом с Чонгуком, решив ему помочь в его чувственном начинании, невзначай коснувшись его члена. Невзначай обхватив его пальцами. Затем так же почти случайно взявшись за член Юнги. — И раз уж я здесь…       Он чуть повернулся, отпустив член Чонгука и вместо этого занявшись его сосками, при этом начав ласково наглаживать член Юнги, как будто уговаривая его, а не заставляя окончательно подняться. И Юнги присоединился к нему, нагнувшись над грудью Чонгука. Джин не мог не улыбнуться, вспомнив свои мысли по поводу того, что шоколадных сосков хватит на двоих, затем эту мысль обронив, когда Чонгук чуть выгнулся и чаще задышал, почувствовав пальцы Юнги на своем члене. Неторопливо и так хорошо, но могло стать еще чуть лучше, и Джин оторвался от ласк, поймав губы Юнги, сладко его поцеловав. Он собирался отстраниться, но Юнги прихватил его за шею, не давая возможности уйти от этой ласки. И Джин довольно заурчал, пока Чонгук потянулся к его шее, не стесняясь чередовать губы и язык, дразня чувствительную кожу и распаляя желание.       — Ммм, я готов лизаться с вами днями напролет, но… — Джин отстранился, пока Чонгук принялся за губы Юнги, который стал увереннее надрачивать его член, затем пальцами скользнув к пробке.       Чонгук прервался, выдохнув. Юнги поднялся на колени, пока Джин уже вооружился смазкой и презервативами, один начав натягивать на член Юнги.       — Джинни, мне кажется, тебе жарко. — Чонгук заворожено наблюдал, затем подняв на Джина блестящие глаза, в которых не было ни намека на страх или неприятно приглушающее желание волнение.       Джин стянул халат, отбросив его за ненадобностью, быстро нагнувшись к растянувшимся в улыбку губам Чонгука. А потом он отстранился, чуть сдвинувшись, чтобы дать больше простора Юнги, коротким, но чувственным поцелуем как будто дав ему свое благословение.       — Готов? — Юнги навис над Чонгуком, который пошире раздвинул бедра, обхватив его спину руками, не прижимаясь, а просто обозначая на его теле свое горячее присутствие, чуть вытянув шею и подставив губы.       Юнги знал, как нужно обращаться с пробкой, чуть вытащив ее, чтобы Джин, теперь сосредоточенно ассистирующий, смог добавить смазки. Затем вновь вставив и еще раз вытащив, мягко прокручивая, чтобы зафиксировать растяжение ануса, сделать его чуть более комфортным и чуть менее болезненным. Чонгук теперь дышал отрывисто, ртом, прямо в губы Юнги, который целовал его без лишней страсти, поддерживая и утешая, одной рукой опираясь сбоку от его головы, другой — подготавливая его, под бдительным присмотром Джина, который теперь испытывал непонятное волнение. Приятное волнение. И очень нетерпеливое, которое стало только острее, когда Юнги передал ему пробку, пальцами бережно помассировав сжавшееся колечко мышц. Мягких. Чонгук явно был готов и явно успел довериться настолько, что теперь только улыбался.       Джин хотел помочь. Ладно, Джин хотел поучаствовать, и он взялся за член Юнги, который, всегда будучи понятливым, теперь навис над Чонгуком, опираясь на оба предплечья по бокам от его головы. Джин просто направил член, потому что у Юнги была крепкая эрекция, которая не позволит в решающий момент выскользнуть.       Чонгук смотрел на Юнги широко раскрытыми глазами, чуть сжав пальцы на его спине, поджав бедра, когда головка члена начала вдавливаться внутрь. И Юнги мягко приник к его губам, пока Джин стал бережно поглаживать его бедра, поцеловав обнимающие спину Юнги руки.       — Ты… — Юнги резко и чуть нервно выдохнул, почувствовав, как Чонгук, наконец, смог сомкнуться вокруг его головки. — Такой мягкий… — Член входил медленно и туго, но это было во всех смыслах приятное сопротивление, потому что оно доставляло дополнительное удовольствие, и не только Юнги. Позволяло насладиться этим моментом. И улыбкой Чонгука, выгнувшего шею, чтобы наткнуться на губы. — Такой сладкий… Заметив, что Юнги вошел на всю длину, Джин сдвинулся на кровати.       — Правда… — Он повернул к себе Юнги за шею, большим пальцем погладив его зарумянившуюся щеку. — С пробкой удобно?       Прозвучало очень многозначительно, и Юнги невольно вспомнил о том, что совсем скоро его будет ждать та же участь, только другой член внутри. И он взволнованно выдохнул в приблизившиеся к нему пухлые приоткрытые губы. Но теперь это было предвкушение, не имеющее ничего общего со страхом. И он поцеловал Джина, откровенно чувственно, с языком, чтобы доставить удовольствие не только себе, но и Чонгуку, которому нравилось смотреть.       — Какой же ты зайчик… — Джин нагнулся к Чонгуку, с обожанием улыбаясь, сразу приникнув к блестящим, чуть припухшим губкам, ощутив, что Юнги начал осторожно двигаться, совершая медленные и короткие толчки. Которые Джин чувствовал, из-за того, что Чонгук теперь двигался. И от этого сносило крышу. Всегда сносило крышу. Целовать кого-то в тот момент, когда в него входит член.       Джин отстранился, заняв место за спиной вошедшего во вкус Юнги, которого Чонгук теперь прижимал к себе, сцепив ноги на его бедрах. Это было настолько возбуждающе, что Джин окончательно смог прийти в себя и начать себя подготавливать. Юнги не торопился двигаться быстрее, вместо этого методично прижимаясь к ягодицам Чонгука, входя настолько глубоко, насколько мог себе это позволить. И Чонгук начал тихо подстанывать в губы Юнги. Замечательный момент. И Джин встал на колени за спиной Юнги, прижавшись к нему, обхватив руками плечи. Дать почувствовать свое присутствие и свои намерения. Юнги оторвался от Чонгука, повернув к нему голову.       — Ты готов, котик? — Джин заглядывал в блестящие, уже полуприкрытые от удовольствия кошачьи глазки, мягко улыбаясь.       — Я… хочу.       Всё, значит, никаких сомнений не осталось, и удовольствие для Юнги будет настолько незабываемым, насколько Джин мог его себе представить. И в подтверждение своих надежд и ожиданий, он поцеловал Юнги, прижимая к своей груди одной рукой, другой — медленно вытаскивая, прокручивая, пробку.       — Расслабься, малыш. — Джин зашептал прямо в ухо Юнги, побудив его сделать движение вперед, чтобы вновь почувствовать свой член, который до сих пор находился в Чонгуке. — Удовольствия станет больше… — Как змей искуситель, но только Джин не шипел, а как будто урчал, став увереннее и тверже обходиться с пробкой, заставив Юнги быстрее задышать и сжать в своих руках вовремя подставленные руки Чонгука. — Я позабочусь об этом. — До безумия мягкие губы остановились у уха, скользнув под нижнюю челюсть, чуть прикусив кожу. И Джин вытащил пробку, прижавшись губами к шее Юнги. — Позабочусь о тебе.       Джин мягко наклонил Юнги к Чонгуку, который обхватил его лицо ладонями, ласково припав к губам.       — Ох, Гук… — Юнги дышал рвано, возможно, вновь начав испытывать волнение.       — Ты уже сделал мне так хорошо, что… — Чонгук говорил прямо в приоткрывшиеся губки. — Хочу, чтобы тебе было также.       Всё, что происходило после этого, было похоже на безумие. Безумие потому, что Юнги никогда не ощущал ничего подобного, а Чонгук как нарочно, но, скорее всего, просто из-за того, что его возбуждала реакция Юнги, сжался вокруг его члена, пока Юнги так же неосознанно напрягся, ощущая, как Джин мягко проталкивал свой член в него. Это было слишком. Удовольствие, которое было так густо смешано с болью (в которой Юнги сам был виноват, не вовремя сжавшись), что его невозможно было отделить. И постепенно, вместе с тем, как Юнги перестал пропускать в себя кислород, буквально упав на Чонгука, боли становилось стремительно меньше. Возможно, Джин добавил чуть больше смазки, возможно, просто Юнги устал и не мог сопротивляться… Он вжался лбом в плечо Чонгука, сдавленно застонав, когда Джин смог войти на всю длину.       — Всё, Юнги. Мой умница. — Он стал беспорядочно целовать сведенные лопатки, руками поглаживая напряженные бедра Юнги, затем перейдя на ноги Чонгука, которые теперь могли захватить их обоих. — Ты так хорошо открылся. Смог расслабиться… Мягкий, хороший… — Джин продолжал его уговаривать, как ребенка, и Юнги не мог сопротивляться, вместо этого чуть приподнявшись и сразу наткнувшись на губы Чонгука. А затем повернув голову к Джину, который также не обделил его чувственной похвалой. — Скажи, когда будешь готов.       — Юнги, тебе было больно? — Чонгук все это время очень внимательно следил за Юнги, и теперь был немного обеспокоен.       — Нет. Это… — Юнги чуть двинулся, и тут же остановился, задержав дыхание. Джин мягко поглаживал его поясницу. — Блять.       И Джин самодовольно улыбнулся, потому что прекрасно знал, что это были не болезненные ощущения. Просто в этом случае, удовольствия было в два раза больше. Оно было в два раза острее и не щадило нервные окончания, громко отдаваясь в теле даже с каждым малейшим движением. Это было до болезненного приятно, но лишь до того момента, пока ты не адаптируешься. А для этого нужно чуть больше тренировок.       — Я кончу первым. — Юнги звучал так, как будто находился на грани… чего-то. — Пиздец.       — Так хорошо? — В Чонгуке слышалось любопытство, и он подал бедра вперед, чуть оторвавшись от матраса, заставив Юнги сократиться. — Ого!       — Юнги, я не буду двигаться. — Джин выпрямился, взявшись за бедра Юнги, но не побуждая его ни к чему — просто держась. — Давай сам. Как тебе будет приятно. Но не забывай, что Чонгук тоже хочет кончить.       Это немного отрезвило. Удовольствие здесь должен был получить не только он, поэтому Юнги совершил первое движение. Его член медленно выскальзывал из туго сжимающего его ануса, пока его собственный растягивался от глубже входящего в него члена Джина. Двойной удар по самообладанию. Юнги напрягся изо всех сил, и теперь его член входил в Чонгука, пока член Джина мучительно медленно выходил, лишь головкой зацепившись за анус, и Джин чуть придвинулся к нему, чтобы член случайно не выскользнул. Потому что теперь это было ненужно. Потому что теперь было итак слишком много ощущений.       Юнги двигался сначала медленно, даже осторожно, постепенно входя во вкус. Это было похоже на раскачивание на качелях, и он смог совладать со своим организмом, который в определенный момент от переизбытка чувств сошел с ума, рискуя выбить его с дистанции. Юнги увеличил темп, и Джин взялся за его плечи, прижимая к себе ровно в тот момент, когда Юнги насаживался, отпуская для того, чтобы толкнуться в Чонгука, который с каждым новым, становящимся все более жестким и отрывистым толчком все больше терялся в ощущениях. Он сжал пальцы на простыни, но Юнги перехватил его руки, заведя их ему за голову. Застал его врасплох, и когда Чонгук удивленно на него выпучился, Юнги приник к его губам. А затем чуть отодвинулся, чтобы Джин также смог дотянуться, пользуясь тем, что Чонгук максимально выгнул шею. Но самое интересное было впереди.       Потому что Джин не дал им выйти из этого слишком тесного положения, неожиданно жестко вколотившись в Юнги, который собирался… Он забыл, что он собирался сделать. И Джин повторил это движение. И снова. И Юнги прикрыл глаза, чуть приподняв бедра Чонгука, чтобы входить в него… удобнее для Джина. Это была последняя мысль, прежде чем всё в голове закружилось каруселью. Кажется, его распирало настолько, что он вот-вот готовился разойтись по швам. В его заднице, на его члене, казалось, всей кожей он теперь ощущал приближающийся оргазм, который не поднимался медленно к яйцам, а сжимал его всего в узел, заставляя стиснуть зубы. Это было настолько остро, что казалось болезненным. Это было мучительным просто потому, что ты в любой момент ожидал развязки, напрягаясь изо всех сил. И как назло, Чонгук сжался на нем, теперь чувствуя Юнги только внутри. С каждым уверенным толчком Джина, казалось, Юнги погружался в него еще чуть глубже. Джин имел теперь их обоих, жестко, методично, с почти садистским наслаждением вслушиваясь в потяжелевшее и все чаще спотыкающееся где-то в легких дыхание. В сдавленные, надрывные стоны, перебивающие друга друга...       Он еще сильнее прижал Юнги, просунув руку между ним и Чонгуком, чтобы взять его за член. Развязка была настолько близко и была настолько… Хотелось кончить вместе, потому что Юнги уже был на грани, что-то надрывно подрыкивая в плечо Чонгука.       — Гук… — Джин не ожидал, что его голос теперь вдруг забудет как звучать. — Зайка, ты готов?       Чонгук только рассеянно кивнул, тут же зажмурившись, дотянувшись и вцепившись ногтями в плечи Джина. А Джин почувствовал, что Юнги задрожал, начав сокращаться вокруг его члена. Он кончил первым, и Джин сделал несколько толчков, прежде чем почувствовал сперму на своей руке. Вторым сдался Чонгук. Джин, не стесняясь размазать по бедрам Юнги сперму Чонгука, взял его крепко двумя дрожащими руками, совершив несколько движений, прежде чем… Выдохнуть. Выдохнуться. И он повалился на бок, выскользнув из Юнги, который так и не подавал признаков жизни, лежа на Чонгуке, который, успев немного отойти, но не отдышаться, начал гладить его по голове.       — Я чуть не сдох. — Юнги как-то слишком резко поднялся, сев на колени и развернувшись, чтобы смотреть на Джина и Чонгука. Он был взъерошенным, совершенно мокрым, беспорядочно убирающим от лица волосы, затем запустив в них сразу две руки, зачесав назад. До одури сексуальным. Всегда, но особенно теперь.       А потом он повалился вперед, прихватив Джина и Чонгука, пока сам уткнулся лбом в матрас.       — Это было так хорошо… — Казалось, он готовился захныкать, и Джин с Чонгуком прижались к нему, одновременно обняв его. — Вы кончили? Я слетел с катушек в какой-то момент.       — Кончили. — Джин самодовольно заулыбался, подмигнув Чонгуку, а затем прижавшись губами к влажному от усердия и удовольствия плечу Юнги.       — Гук, извини, если… — Юнги не рисковал подниматься, вместо этого крепче сжав Чонгука и Джина. — Я слишком быстро кончил.       — Он кончил следом за тобой. Не переживай. — Джин прикрыл глаза.       — Я кончил… — Чонгук хотел что-то сказать, но вместо этого запрокинул голову, зажмурив глаза, при этом беспечно улыбаясь. — Я кончил, и всё.       Джин аккуратно высвободился из объятий Юнги, сразу направившись к салфеткам, чтобы вытереть все следы удовольствия, подготовки и секса в принципе.       — Джин. — Юнги без возражений встал на колени, опираясь на предплечья, чтобы Джину было удобнее вытирать между его ягодиц и по их периферии, затем перевернувшись на спину. — Спасибо.       — За то, что я очень качественно кончил? — Джин как будто в недоумении поднял брови, затем занявшись Чонгуком. — Всегда пожалуйста.       Он выкинул все салфетки, а потом упал на кровать рядом с Юнги, прикрыв глаза предплечьем.       — Как же хорошо… Кто бы только знал…       — Лучше, чем хорошо. — В голосе Чонгука послышалось настолько забавное самодовольство, что Юнги, который до сих пор не мог поверить, вдруг засмеялся. Устало, но очень звонко. И Джин с Чонгуком тут же приподнялись на локтях, уставившись на него.       — Что такое? Мне просто повезло с вами.       — И это смешно по-твоему? — Джин поднял брови, а затем поцеловал Юнги. Просто нежное касание, без лишних ласк и телодвижений. И Чонгук поступил также, затем закрепив всё поцелуем с Джином.       — Это… не верится. Полежим так еще чуть-чуть и пойдем готовить ужин. Я ужасно голоден. — Юнги прикрыл глаза. — Десять минут.

* * *

      — Господин Ким, добрый день. — Мужчина в форме, занимающий пост охраны элитного жилого комплекса, приподнялся, склонившись. — Вас ждут.       — Как приятно. — Джин очаровательно улыбнулся, пройдя через турникет. — Хорошего дня!       Он до сих пребывал в прекрасном расположении духа. Потому что вчера был слишком хороший секс, со слишком приятным послевкусием, которое стало только ярче, когда они втроем вместе готовили, а потом до самой ночи проболтали, смеясь, перебивая друг друга, извиняясь и снова перебивая. Между ними хорош был не только секс. С каждый днем Джин всё больше убеждался в том, что они просто подходили друг к другу. Даже если у них не было общих тем, почему-то все обсуждаемые вопросы становились общими, без споров, но с увлекательными дискуссиями. Например, по поводу сценария Джина, который теперь, в свете их взаимоотношений, заиграл новыми красками. К этому всему было очень легко привыкнуть, и Джин, не успев об этом задуматься, застыл у уже открытой для него двери.       — Суха, папа. Рад вас видеть. — Он вошел в просторные, находящиеся на последнем и занимающие весь этаж апартаменты, без особого приглашения переобувшись, сжимая в руках небольшой фирменный пакет. — А где Даволь?       — Он доделывает уроки. Я очень долго его уговаривала. — Молодая женщина в длинном, ярко-красном платье на запАх, как будто взволнованно заламывала руки, затем запустив тонкие пальчики в длинные, собранные в высокий небрежный пучок волосы, как будто успев забыть о том, что успела сделать прическу. — Я позову.       — Джин! Джин приехал?!       Но звать не пришлось, и через мгновение в просторную гостиную выбежал мальчик, сжимающий в руках мяукавшего котенка.       — Посмотри! Это Пипи! — Он поднял его над головой, и к нему тут же подошла Суха.       — Даволь, я уже говорил тебе, что он живой и он слабее тебя. — Она бережно забрала котенка, прижимая его к груди. — Ему нужны твоя забота и защита, а ты его только таскаешь, как игрушку.       Она звучала строго, но при этом все равно мягко, и мальчик сразу опустил голову.       — Прости, мам. Я просто хотел показать его Джину. Обещаю, я больше так не буду.       — О, можно посмотреть? — Джин подошел к женщине, склонившись к маленькому серенькому комочку, который сразу притих, вдруг начав вылизывать лапку. — В жизни он еще красивее, чем на видео.       — Решили, что ребенка нужно приучать к ответственности. — Высокий широкоплечий мужчина, успевший полностью поседеть, что придавало ему лишних лет, в легких льняных брюках и закатанной в рукавах белой рубашке, подошел к Даволю, пока Джин аккуратно взял из рук Сухи котенка. — Но ребенок до сих пор не сделал уроки.       Большая ладонь покровительственно легка на острое детское плечико, и Даволь тут же сник.       — Я не хочу. Джин итак редко приезжает.       — Я улажу. — Джин только кивнул, поставив котенка на пол и взяв свой пакет. — Пойдем, я купил твой любимый шоколад.       — Мне?! — Мальчик тут же просиял, взяв Джина за руку, пока Джин посмотрел на него с недоумением.       — Я купил его для себя. Но так и быть, поделюсь с тобой. Пойдем.       И мальчик тут же потащил Джина за собой, пока его родители смотрели им вслед. Джин вторым вошел в большую, оформленную специально для непоседливого мальчишки комнату, которая была похожа на его мечту из детства. Куча игрушек, небрежно, но все же методично разложенных по стеллажам, комиксы, книги, мячи, несколько кубков… Джин уселся на пушистый ковер, начав распаковывать шоколад.       — Знаешь, братишка, у меня никогда не было такой крутой комнаты как у тебя. — Он распаковывал конфеты, пока мальчик внимательно следил за его руками, как щенок, вот-вот готовящийся получить заслуженное угощение. — Как ты успеваешь играть со всеми этими игрушками? Мне кажется, тебе нужна помощь.       Он вложил в сразу открывшийся ротик конфету, следующую положив к себе в рот, и Даволь тут же подвинулся к нему, попав под вовремя отставленную руку и прижавшись. Как к родному. И Джин нисколько не возражал.       — Для этого нужен младший братик, но у меня его не будет. — Мальчик надул губки.       — А знаешь… — Джин повернулся к нему, сосредоточенный. — Мне всегда хотелось иметь старшего брата. Который бы меня защищал, учил, подавал мне пример. И играл со мной.       Джин сказал это задумчиво, будто просто нечаянно озвучив мысли, но Даволь тут же сосредоточился на услышанном.       — Мне кажется, из тебя бы получился отличный старший брат. А я бы был младшим, несмотря на то, что старше тебя.       — Ты хочешь, чтобы у тебя был старший брат? — Мальчик удивленно поднял бровки. Затем их нахмурив, задумавшись.       — Да. Очень хочу. Потому что я терпеть не могу делать уроки. — Джин аккуратно поднялся, оглядевшись. — Давай играть!       — Но ведь нельзя играть, пока не сделаешь уроки. — Даволь продолжил сосредоточенно хмуриться. — Надо сначала сделать уроки.       — Но ты ведь не сделал, правда? — Джин удивился, затем забавно скрестив на груди руки и надувшись. — Тогда и я не буду.       — Но ты должен сделать уроки. Если я твой старший брат, ты должен сделать уроки! — Мальчик звучал строго, кажется, уже вжившись в предложенную ему братом роль.       — Но ты ведь не делаешь. — Джин удивился, а Даволь вдруг поднялся, направившись к своему столу.       — Делаю. — Он уселся, по-деловому открыв один из тоскливо лежащих учебников. — Уроки нужно делать, чтобы быть умным и хорошо учиться. — Он теперь звучал так, как будто воспитывал Джина, и Джин не мог скрыть свое умиление, поднявшись и встав за его стулом, нагнувшись над его тетрадями. — Я делаю уроки, и ты должен делать уроки.       — Это ты сейчас делаешь, а потом не будешь. — Джин фыркнул.       — Неправда! Ты же… А ты сможешь позвонить папе в любой момент и спросить у него! И он тебе скажет! — Мальчик надулся, а потом вдруг строго сузил глазки. — Я сделаю уроки, мы поиграем, и ты поедешь делать свои уроки, а потом мне напишешь, сделал или нет.       — Ух ты... Ты на самом деле как мой старший брат! — Джин даже округлил глаза, как будто восхитившись. — Хорошо! Буду таким же самостоятельным, как ты.       Мальчик гордо улыбнулся, на самом деле окунувшись в учение, пока Джин уселся на его кровать, успев прихватить с полки какого-то жутко дорогого робота, начав его разбирать. Отличный анти-стресс. Теперь он сможет закончить сценарий. Особенно, если Даволь будет его проверять.       — Джинни, а если я твой старший брат, ты будешь приезжать чаще? — Мальчик нетерпеливо повернулся к Джину.       — Мне задают очень много уроков. — Он надул губы. — Но если ты будешь хорошо учиться…       — Ты тоже будешь хорошо учиться, и будешь приезжать хотя бы… — Мальчик задумался, начав загибать пальчики. — Раз в неделю! Или хотя бы… Два раза. В две недели.       Джин заулыбался, подумав, что это была очень хорошая математика.       — Мы подумаем об этом. А пока… — Джин нахмурился. — Подавай мне пример! Только не сутулься. У мужчины должна быть прямая спина, чтобы он всем внушал уважение.       — Как у тебя? — Мальчик не поворачивался, уже что-то сосредоточенно карябая карандашом, затем расправив плечи. — Хорошо. Мы с тобой не будем сутулиться. И будем делать уроки.       — Джин, ты останешься на обед? — Суха, на которой теперь был красивый белый передник, никак не портящий ее как всегда элегантный вид, торопливо обошла кухонный стол, заметив, что Джин уже собрался уходить, удерживаемый за руку только Даволем.       — У меня много дел. Но большое спасибо за приглашение. — Джин улыбнулся, и женщина покачала опущенной головой, вернувшись к плите. — Пап. — Джин обернулся к отцу, который только успел закрыть холодильник, выложив что-то на стол. — Я хочу… немного обновить гардероб. Мне нужны деньги.       — Даволь, сынок, иди помоги маме. — Мужчина дал знак Джину, пригласив за собой, пока его младший сын понуро поплелся к маме, уже однажды невзлюбив те моменты, когда Джин уходил. А он никогда не задерживался надолго.       Они прошли в просторный кабинет, и Ким Канг нагнулся над своим роскошным рабочим столом, достав бумажник.       — Сколько нужно? — Он сосредоточенно смотрел на старшего сына       — Ты можешь дать всё. — Он пожал плечами, и мужчина, не задумываясь, достал из бумажника толстую пачку купюр, протянув ее сыну. — Спасибо, пап. Люблю тебя.       Джин тут же направился в гостиную, а Ким Канг, который так и замер с пустым бумажником в руках, услышал лишь, как Джин прощался. А потом увидел, как в кабинет вошла Суха.       — И долго ты будешь это терпеть? — Она облокотилась на дверной косяк, скрестив на груди тонкие руки. — Сколько ты будешь терпеть это, Канг?       — Ты про… Я буду давать ему столько, сколько он попросит. — Мужчина отложил кошелек, а Суха нахмурилась.       — Ты знаешь о чем я. У тебя два сына, несмотря на то, что ты продолжаешь откупаться от одного из них. Так ты решаешь семейные проблемы? — Она округлила глаза, пока мужчина напряженно сжал и разжал кулак, в один момент потеряв в своей растерянности. Он не собирался драться. Просто это была слишком больная тема.       — Это не твое дело, Ким Суха.       — Не смей говорить со мной таким тоном, Ким Канг. Я не прислуга и не твой подчиненный. — Женщина выставила вперед тонкий пальчик, а затем направилась к мужу, обняв его за плечи и прильнув, как только на ее талии остановились сильные, но неуверенные руки.       — Это сложно. Вот и всё.       — Родной, сложно сделать только первый шаг.       Мужчина крепче прижал к себе жену, носом зарывшись в ее шею, пока она, поддерживая и успокаивая, запустила в его волосы свои тонкие пальчики, начав перебирать седые пряди.       — Я… Это всё, что я могу.       Но в этом всё, что я могу не было уверенности, и Суха улыбнулась, услышав в этот раз больше надежды, чем раньше. Просто пока не время, но… Вода камень точит.