* * *
Одно чудо уже произошло, поэтому второе не случилось. Однако, жар спал, и когда Юнги, чтобы случайно не разбудить притихшего и переставшего ворочаться только под утро Джина, приложил к его лбу градусник, цифры были более обнадеживающими. 38.3. До сих пор достаточно критично, но теперь нужно будет следить за температурой в течение дня. А еще за тем, чтобы Джин пил много воды, потому что только обезвоживания ему теперь не хватало. — Как ты? — Чонгук застелил постель, которую они делили, успев узнать о том, что после жаропонижающего и прохладного обтирания Джин смог немного охладиться. — Не выспался, да? — Так же, как и ты. — Юнги устало улыбнулся. — Нужно оставить для Джина инструкции. Вроде, он большой мальчик… Должен справиться. Как считаешь? — Большой малыш. — Чонгук улыбнулся в ответ. — Я освобожусь раньше тебя, так что смогу немного проконтролировать его и отчитаться перед тобой. — Вот и славно. И Юнги направился за свой письменный стол, выдрав из блока чистый листок и взявшись за карандаш. Ничего не пропустить. Пока Чонгук, немного посомневавшись, нагнулся над ним, обняв и сцепив на его груди руки, вжавшись губами в до сих пор лохматую после сна макушку. — Ты не наобнимался ночью? — Юнги улыбнулся. На самом деле, это была вынужденная мера, но почему-то до замирания сердца важная. — Нам нужно позавтракать и оставить что-то для Джина, чтобы ему не нужно было думать. И нечем было потом оправдать свой голод. — Мне заняться этим? — Чонгук звучал устало, и Юнги свободной от карандаша рукой накрыл его ладони. — Пожалуйста. И Гук. Когда вернешься после пар — выведи Джина на кухню и хорошенько проветри, ладно? Только проследи, чтобы не было сильного сквозняка. А еще попроси его связаться с отцом, чтобы тот организовал врача, потому что тащить его в таком состоянии в клинику... А еще вздремни перед тренировкой. За себя и за меня. — Юнги вздохнул, затем опустив голову и поцеловав находящуюся ближе к его губам руку Чонгука. — Что бы мы без тебя делали, котик… — И Чонгук, поцеловав Юнги в щеку, поднялся, без промедления отправившись на поиски пропитания. Джин не проснулся даже тогда, когда они собрались уходить. Юнги проверил свою инструкцию, все необходимые Джину препараты, которые он выложил в соответствующем порядке на его тумбочке, пока Чонгук поправил одеяло, подтолкнув его под ноги Джина и расправив его на его плечах. — Мы будем скучать по тебе. — Чонгук сказал это еле слышно, затем нагнувшись и поцеловав Джина в торчащую из-под одеяла макушку. — Будь паинькой и постарайся выздороветь к нашему возвращению. И Юнги последовал примеру Чонгука, который уже ждал его у двери. Которая спустя мгновение закрылась с другой стороны, и Джин открыл глаза. Кажется, он на самом деле был глупым.* * *
Джин изо всех сил старался не быть обузой, но сил почему-то не было. Возможно, это какой-то особенный вирус, который избавлял тебя от соплей и мокроты, но при этом тащил из тебя жизнь с удвоенной скоростью, заставляя немного драматично покашливать. Врач, которого в срочном порядке пригласил отец, постановил, что наиболее вероятно, случилось резкое падение иммунитета, поддавшегося кортизолу, выплеснувшемуся из-за слишком сильных эмоций, и потому к Джину смогла прицепиться зараза, до этого поразившая его брата. Для верности предположений у Джина взяли мазки, анализы, послушали легкие и его жалобы, и постановили, что он будет жить. И по возможности чуть больше беречь себя. — Давай, нужно покушать. — Чонгук возник в комнате с глубокой тарелкой наперевес, которую поставил на стол, а сам опустился рядом с Джином, с искренним и подернутым обожанием беспокойством вглядываясь в его прикрытое маской лицо. — Как чувствуешь себя? — Просто нет сил. — Джин, забыв о маске и поднеся ко рту кулачок, в который старался кашлять как можно тише, затем улыбнулся, но Чонгук не мог видеть. — Что это? Пахнет очень хорошо. — Юнги сварил для тебя крепкий куриный бульон. Вываривал его часа три. — Чонгук с гордостью улыбнулся. — Нам тоже будет полезно. — Испортил вам всё перед игрой. — Джин, теперь намного менее дрожащими руками (хотя, наверняка это просто сказывалась нехватка сил), взял из рук Чонгука тарелку, с удовольствием пригрев на толстостенном фарфоре пальцы, пока Чонгук опустил его маску. — Не. — Чонгук подал ему ложку, устроившись поудобнее для того, чтобы следить за тем, чтобы Джин не угостил супом одеяло. — Ты ничего не можешь испортить. Джин хотел что-то ответить, поближе наклонившись к ароматному бульону, когда в комнату вошел Юнги, с чашкой горячего травяного настоя, который по доброте душевной ему отсыпал Кибом, прознавший о том, что Джин простудился. Доктор сказал, что иммунитету Джина нужна поддержка, а Кибом сказал, что эти травки поддерживают на этом свете его прадеда. В общем, учитывая возраст Джина, Юнги не сомневался. — Бом сказал, что после этого ты будешь скакать козликом и утомишь нас с Гуком своей энергией. — Юнги поставил чашку рядом с Джином, затем достав из кармана пару ярких оберток. — Я попробовал — с конфетой за щекой будет приятнее. И Юнги опустился на пол, прислонившись спиной к тумбочке, смотря на Джина и Чонгука с какой-то умиротворенной улыбкой. — Спасибо. — Джин опустил в тарелку глаза, мысли и оставшиеся для питательного рывка силы. — Надо будет придумать, как вас отблагодарить. — Выздоравливай поскорее. И вообще… — Чонгук сначала посмотрел на Юнги, затем переведя осторожный взгляд на Джина. — Ты помнишь о своем обещании? Джин теперь не мог вспомнить лица своего преподавателя по актерскому мастерству без риска упасть в обморок от слишком усердного применения интеллектуальных сил, а чего уж… Но он думал, осторожно черпая вкусный наваристый жирный бульон, чувствуя, как от него сразу становилось лучше. — Ты пообещал нам секс после победы. Так что… — Говорить об этом было как-то… Странно. Неловко. И от этого было тоскливо. Они с Юнги могли подбадривать друг друга совместными надеждами, но куда можно было деть ощущения, эмоции, которые не просились, просто ложились тебе на плечи, заставляя чувствовать то или иное… Джин смотрел на Чонгука, затем скривившись и вновь опустив глаза. — Думал, что я заболел не вовремя, а теперь понимаю, что… пиздец как не вовремя. Победитель по жизни. НО… — Джин поднял устало и болезненно блестящие глаза. — Я могу пообещать вам секс до последнего вздоха. Правда, он будет коротким, потому что я при смерти, но… Очень горячий. Если Юнги спрячет от меня жаропонижающее. В комнате повисла пауза, как будто все высказавшиеся и прислушавшиеся теперь оценивали, насколько всё это было осуществимо. И первым засмеялся Чонгук, обхватив прикрытые одеялом ноги Джина, положив голову на его колени. — Ты идиот, Ким Сокджин. — Юнги улыбался сдержанно, но затем всё же растянулся в широченной улыбке. От облегчения. Всё-таки, они не успели отдалиться от Джина настолько, чтобы теперь до него не дотянуться. И Джин, не убирая далеко от губ ложку, тоже улыбнулся. Наверняка он пытался сделать это многозначительно, хитро, но получилось просто очаровательно. Как будто они очень давно не видели как Джин улыбался. — Вы волнуетесь перед завтрашней игрой? — Теперь Джин звучал серьезно, отставив тарелку, которую Юнги сразу проверил, и вместо тарелки Джин занял пальцы волосами Чонгука, который чуть сдвинулся на его ногах, чтобы Джину не нужно было тянуться. — Я хочу узнать первым результат. Потому что я буду переживать за вас. — Вот еще. — Юнги фыркнул, протягивая Джину чашку с волшебным снадобьем. — Тебе нельзя. И я очень надеюсь, что ты будешь спать. Только… — Сай заедет, если вы не против. — Юнги с Чонгуком как по команде напряглись. — Привезет вкусненького на нас всех и… Вообще, болеть с ним страшно, потому что он заставляет выздоравливать угрозами, но это действенно. — Джин вымученно улыбнулся. — Отец передаст через него кое-какие лекарства, которые помогли Даволю. Сам хотел приехать, но я запретил, потому что брату только-только смогли стабилизировать температуру. — Сай знаком с твоим отцом? — Юнги пришлось сглотнуть вновь поднявшиеся изнутри переживания, пока Чонгук посильнее прижался щекой к ногам Джина, внимательно вслушиваясь. — Отец Сая хочет крупно вложиться в бизнес моего отца. Поэтому да, они теперь часто общаются, и Сай отвозил меня тогда… Вы не против? Я уверен, это пойдет мне на пользу, и вы будете меньше переживать. И я. И… Юнги и Чонгук переглянулись, помня, как уверенно Сай несколько дней назад говорил им о том, что вернет Джина и что это не составит особого труда, если учесть, насколько они были близки и всё остальное прочее… Но ведь Джин взрослый парень, которого нельзя увести против его воли, и этот взрослый парень теперь нуждался в лечении и внимании. И кто они такие, чтобы… — Мы не против. Что за глупости? — Юнги ухмыльнулся, легко спрятав подкатившие к горлу и вновь упавшие куда-то глубоко, от посторонних догадок поглубже эмоции. — Только пусть приедет пораньше. До того, как мы с Гуком уедем. Хорошо? — Спасибо. Конечно. — Джин уверенно кивнул, быстро допив горькое содержимое чашки, от радости или волнения вновь взявшись за успевшую чуть остыть тарелку с супом. — Юнги, где ты научился так готовить? Я уже почти выздоровел. Был ли это вдруг оживший аппетит, или же Джину просто очень захотелось сделать Юнги и Чонгуку приятно, продемонстрировав рвение к скорому выздоровлению… Интересно, а что если бы Джин узнал, что в компании с Саем он будет заставлять их переживать еще больше?.. Но это пустяки.* * *
— Блять, Джинни, я дико извиняюсь, но там пробки, и… Блять. — Сай очень искренне раскаивался и так же искренне сокрушался по поводу городских дорог, сжимая в руках несколько пакетов и виновато смотря на Джина, который… — Всё так плохо? — Проходи. — Однако Джин улыбнулся, затем вновь нырнув в кровать. Когда он сидел или лежал, казался себе почти здоровым. Но как только вставал… Казалось, все его накопленные силы тут же заземлялись в пол, настолько их сразу не хватало. — На самом деле, неплохо. И ты молодец, что надел маску. — Чтобы было лучше, чем неплохо… — Сай поставил пакеты, затем взяв один из них и направившись к кровати Джина. — Это от твоего брата. Сказал, что это его любимая игрушка. И перед глазами Джина оказался тот самый робот, которого он собирал и разбирал, пока Даволь доделывал уроки. И глаза Джина удивленно округлились. — На самом деле, я хотел отказаться, но там была такая суета, что… — Сай присел на подставленный для себя стул, пока Джин всё еще с недоумением вертел в руках дорогого и роскошно детально собранного робота. — Хорошо, что вы с отцом помирились, потому что мне понравилось с ним работать. Деловой и аккуратный. Но я не буду спрашивать у тебя подробности примирения. Потом расскажешь нам с Хи. — Хи поехал с Чимином на баскетбол? — Джин положил робота рядом, заботливо укрыв его одеялом. Ну и что, что он уже взрослый дядька?.. И Сай, заметив это, только улыбнулся. — Да, но мелкий так упирался, что пришлось его оглушить на пути к тебе и засунуть в такси. — Сай ухмыльнулся. — Думаю, они оба захотят тебя навестить. А я… — Сай поднялся, хлопнув себя по коленям. — Госпожа Ким передала мне волшебный порошок, который сказала дать тебе, как только мы увидимся. А потом накормить тебя клубникой, персиками и яблоками. Она их, кстати, почистила и порезала. — Сай уже полез в пакет немного суетливо, всё еще не успев оправиться от того раздражения, что испытывал, сидя за рулем и наблюдая, как все автомобилисты, казалось, одновременно разучились водить, забыв пдд. — А, черт! Сначала порошок! — Так, пошли вместе на кухню. Нужно проветрить здесь, чтобы все мои бациллы испарились. — Джин аккуратно поднялся, пытаясь не делать резких движений и направившись к шкафу, чтобы достать оттуда теплый кардиган. Он закашлялся, и Сай тут же оказался рядом, подхватив его за локоть, будто Джин мог упасть, а затем для надежности обхватив в районе талии. Но Джин только улыбнулся. — Ощущение, что я смертельно болен, а я вообще-то здоров. По крайней мере, по части всего передающегося половым путем. — И Джин, заметив вытянувшееся лицо Сая, улыбнулся, уточнив. — Здоровым быть модно. Городская медицинская программа. — Ну, понятно… — Сай задумчиво закивал, затем обернувшись на сумки. — Иди на кухню, я за тобой. Справишься? — Банг Сай. — Джин нахмурился. — Я взрослый, сильный мужчина, как ты думаешь? В конце концов, подержусь за стеночку. Чтобы она вдруг не упала. Джин пожал плечами, затем почти уверенно двинув к двери, пока Сай быстренько распахнул окно и подхватил всё, что привез с собой, направившись вслед за Джином, который не успел уйти далеко, не рискуя слишком разгоняться, чтобы нечаянно не устроить привал, лишившись сознания. — Пей до дна! — Сай нахмурился, ближе придвинувшись к столу, пока Джин скукожился как неосмотрительно оставленный на солнце персик. — И осадок! — Ну он горький! — Джин скривился еще больше, но затем покорно опрокинул чашку дном вверх, даже похлопав по ней, чтобы точно не упустить ни одной капли. — Вот и умница. — Сай победно улыбнулся, затем посмотрев на часы. — И чтобы вознаградить тебя за сговорчивость… — Сай еще ближе придвинулся к столу, облокачиваясь на обе руки. — Расскажи мне о своих мальчиках? Все так же жмутся друг к другу в обход тебя? Это было любопытство, и Джин, даже больными мозгами сразу сообразил, что Сай что-то знал, потому что в первый раз, когда Джин заговорил с ним о том, что чувствует себя третьим лишним, он был серьезен и собран, а теперь… — Да, вынуждены спать на одной кровати, пока я бацилю отдельно. — Джин хмыкнул, затем посмотрев на блюдо с фруктами. — Неси сюда! — О, требовательный тон… — Сай поднялся, и в следующий момент перед Джином опустилась тарелка с порезанным персиком, очищенным яблоком и несколькими большими и аппетитными ягодами клубники. — На порцию. Но, прежде чем ты начнешь, я должен кое-что сказать. Не знаю, как поведет себя твоя температура, но ты до зубов вооружен пилюльками, так что… — Сай вдохнул и выдохнул. — Я кое-что знаю. — И как ты узнал? — Это было интересно в первую очередь, потому что тогда был шанс сразу определиться, насколько всё достоверно. — Пришлось сказать твоим мальчикам, что мы с Хи собираемся тебя вернуть в нашу постель. Как раз тогда, когда они приехали к нам тебя отвоевывать, пока ты заражался от своего младшенького. Джин соображал несколько раз по кругу одну и ту же мысль, а потом распахнул болезненно и раздраженно блестящие глаза. — У них же игра! И… Они до сих пор думают, что ты… Блять, а ведь ты… — Джин теперь лихорадочно соображал начинающими закипать мозгами. — И они сказали, что не против… — Так, всё. — Сай поднялся, покровительственно положив Джину руку на лоб. — Успокой извилины. Хи обязательно им скажет. После организованного сюрприза. А я скажу тебе. Что мальчики лепились друг к другу потому что до сих пор не придумали, как тебе рассказать о своих чувствах. К тебе. Вот и все. — Сай взял с тарелки кусочек персика, поднеся его к приоткрывшимся губам Джина, который на автомате его забрал. — И надеюсь, эта новость тебя вдохновит выздороветь пораньше. Но я тебе ничего не говорил. Просто не хочу, чтобы ты продолжал делать неверные выводы. А еще… — Сай засунул между блестящих, но потерявших в цвете пухлых губ ягоду клубники, затем вернувшись на свое место, по дороге облизав пальцы. — Они мне нравятся. Даже этот пиздюк Юнги. И Хи они нравятся. И тебе нравятся, я знаю. Нравятся же? Джин думал, физически чувствуя, как мысли ворочались в перегретой тяжелой голове. — Они сказали, что добьются того, что между вами будет любовь, поделенная на всех поровну. И знаешь, были достаточно в этом уверены, чтобы я призадумался и дал свое благословение. Пусть меня никто никогда о нем не спрашивает. — Сай ухмыльнулся, затем обеспокоенно посмотрев на Джина, который смотрел прямо перед собой. — Эй, Джинни, пожалуйста, подай хоть какой-нибудь признак жизни! Хотя… — Сай поднялся. — Пойдем в комнату. У тебя всё же постельный режим как никак. Джин с облегчением выдохнул, оказавшись в горизонтальном положении, с удовольствием вдыхая посвежевший после сквозняка воздух. А Сай начал тыкать в него градусником, дуя щеки и хмурясь, сомневаясь по поводу того, что слишком рано открыл эту большую тайну. — Блять. — Он поднес градусник ближе к глазам. — 37.8. — Ниже, чем вчера в это время. Успокойся. — Джин прикрыл глаза, затем протянув руку и схватившись ею за его запястье. — Посиди рядом. Я наверное усну. — Хорошая идея. — Сай, недолго думая, уселся на ковер, подперев спиной кровать, и Джин одной рукой обвил его шею, повернувшись на бок. — Знаешь… — Джин говорил с закрытыми глазами, чувствуя, как жар постепенно на коже превращался в пот, охлаждая его перегруженный борьбой с вирусами организм. — У нас другой секс. И поцелуи другие. С вами было хорошо, а с ними правильно и нужно. Вот для признаний о том, что они всегда с Хи были влюблены в друг друга, точно было не время. Поэтому Сай, накрыв безвольно повисшую на его плече ладонь Джина, только улыбнулся. — Ты же понимаешь, почему? И от такого ни в коем случае нельзя бегать и отказываться, особенно если учесть, что тебе теперь готовы дать намного больше того, что ты планировал получить. Нецелесообразно. Это я тебе как бизнесмен говорю. А ведь Джин даже не планировал сбегать, и только поэтому так переживал свои подозрения — он бы не смог просто уйти и забыть. Потому что с самого начала за их сексом что-то было. Пряталось, таилось, зажимая себе рот в особенно сильные моменты, чтобы нечаянно себя не обнаружить. Зарылось поглубже и начало прорастать, пуская корни и постепенно утолщая стеснительно тонкий стебель, в любой момент рискующий вырваться с корнем, стоило только подуть сомнениям. Нельзя полагаться на мысли. И Джин уснул, пока Сай запрокинул голову на мягкий матрас. Он сделал хорошее дело. А может даже не одно…* * *
— Так, все натянули штанишки? — Кибом, после улаживания очередных организационно-формальных моментов, появился в раздевалке, наполненной уже успевшими переодеться игроками и напряжением. — Хочу вам кое-кого представить. — Он как-то очень многозначительно улыбнулся. — Там такоооое… Уууу… — Надеюсь, не наш президент, потому что я не успел помыть руки, а после такого рукопожатия мыть их не придется больше никогда. — Чхве, которого до сих пор раззадоривали его самоудовлетворением, пыхтел, завязывая шнурки на кроссовках. — Малыш, ты помнишь нашу схему? — Юнги выразительно посмотрел на выпрямившегося Чхве, который самодовольно улыбнулся. Удивительно, насколько легко и, главное, надежно они нашли игровой язык. Хотя, с остальным тоже было на всё то же удивление ладно. — Добрый день. Юнги готовился услышать ответ от своего партнера по команде, но вместо этого услышал очень знакомый голос. И обернулся, успев поймать на себе удивленный взгляд Чонгука, который что-то обсуждал с Тэхеном, улыбающимся теперь во все свои тридцать два. Он явно знал об этой готовящейся провокации, потому что успел хорошенько сойтись с парочкой раздражителей. — Хочу представить вам, господин Банг Хи. — Кибом гордо улыбался, пока Хи рядом, безупречно выглядящий в совершенно обычном бежевом костюме и еще более обычной белой футболке, приятно смущенно заулыбался, затем без тени смущения начав переводить свой хитрый прямой взгляд с игрока на игрока… Пока игроки притихли. — Благодаря нему, сегодня у нас будет настоящая… — Кажется, у Кибома сперло дыхание на этом моменте. — Фанатская поддержка. — Потому что вы на самом деле этого достойны, и несмотря на итоговый результат, заслужили… — Хи запнулся, затем улыбнувшись самым очаровательным образом. — Заслужили получить удовольствие от игры. Но я очень желаю вам победы! Потому что знаю, из достоверных источников, что в вашем случае, победа — это не мечта. А лишь цель, к которой вы уверенно шли всё это время. Удачи! Раздались хлопки, причем достаточно стройные, и Чонгук с Юнги были единственными, кто не пошевелил даже пальцем. Даже на ноге. Это походило на какую-то изощренную и достаточно жестокую издевку. Которая уверенно направилась к ним, сделав знак, что им нужно немного отойти. — Это подарок от Сая. Извинения. За отвратительное чувство юмора. — Хи улыбался так, как улыбается человек, знающий абсолютно всё и теперь лишь потешающийся над теми, кому это знание было недоступно. — О чем ты? — Чонгук теперь думал, насколько этично будет пользоваться услугами Хи как актера в своем семестровом проекте. — О том, что у нас на Джина большие романтические планы. Это была шутка, потому что большие романтические планы у нас с Саем только на друг друга. — Хи улыбнулся с неожиданной теплотой, затем перейдя на заговорщицкий шепот и чуть приблизившись к Чонгуку и Юнги, которые буквально замерли. — Более того, мы оба на вашей стороне. А Сай даже готов сыграть в вашей команде, если потребуется. Что может чувствовать человек, с которого разом обвалились все тяжелые мысли и перед которым рассеялись заволоченные свинцовыми тучами перспективы, открыв далекие идущие солнечные дали? Он чувствовал то, что чувствовали Юнги с Чонгуком, глаза которого блестели так, что он легко смог бы играть даже при выключенных софитах. — Скажи, а Сай… Всемогущий? — Наверное, теперь было не время думать о вариантах развития этих романтически-драматических событий, из которых на глазах выветривалась драма, но Юнги не мог, чувствуя, как за спиной, в районе лопаток начало чесаться. Видать, крылья. — Я просто умею просить. — Хи многозначительно улыбнулся, затем задорно подмигнув им, махнув рукой Тэхену, который почему-то входил в раздевалку (очевидно, получив благословение от Чимина), и быстро удалившись, оставив после себя только очень сосредоточенного Кибома, который готовился к предыгровому инструктажу. — То есть… Теперь всё зависит только от нас? — Чонгук пытался не верить их счастью, пытаясь пробовать его теперь на зуб, на глаз, чтобы удостовериться, что всё не понарошку. — Да. И… Похоже, мы еще и заручились поддержкой. — Юнги был задумчив, всё так же задумчиво повернувшись в сторону Кибома, который уже вооружился игровыми схемами, налепленными на магнитную доску. — Так! Все ко мне! Немного тактики, кратенько, минут на сорок. Живо! — Кибом похлопал в ладоши, теперь воодушевляя всех своей жизнерадостной и весьма оптимистичной работоспособностью. У Юнги и Чонгука было много смелых фантазий на двоих, но то, что они увидели, высыпавшись вместе с командой на площадку… Было ощущение, что они были как минимум профессионалами, а как максимум — выступали в премьер-лиге, потому что почти вся северная трибуна была окрашена в цвета команды из Университета искусств. Флаги, несколько явно не вручную сделанных баннеров в бело-красно-черных цветах с эмблемой их дорогого вуза и… Дом искусств! Дом искусств! Удивительно стройных хор разноколиберных голосов теперь скандировал… Так они любовно называли универ, лаконичности ради опуская его полное название с внушительной аббревиатурой. Дом искусств. — Блять… — И Юнги теперь могли бы поддержать все его как будто украдкой разминающиеся партнеры по команде, потому что они все шокировано и при этом крайне восторженно глазели по сторонам, переговариваясь и широко улыбаясь. Это было похоже на сон, в котором ты… слишком смело мечтаешь, представляя себя звездой НБА. — Так, быстро ко мне! — Кибом, видевший эту магию до этого, теперь сосредоточенно хмурился, подзывая к себе до сих пор не пришедших в себя игроков, которым только предстояло собраться с мыслями. — Там еще будут барабаны, так что не описяйтесь от неожиданности. — Он улыбнулся. — Из-за этого замечательного перфоманса ответственности на вас больше не стало — играем в свою силу, где-то рядом с пределом. Чтобы каждый из вас остался доволен собой и партнером по команде. Потому что я в любом случае уже вами горжусь, но я еще молодой и сильный, так что могу гордиться еще чуть больше. — Кибом расставил руки, приглашая игроков в тесный круг. — Тактика и взаимодействие. Всё то, во что мы играли на тренировках. Взаимовыручка. Мы команда, и каждый из вас составляет ее неотъемлемую часть, каждый из вас нужен и важен, каждый способен на всё в пределах этой площадки, в чем я уже не раз убеждался. За красивый баскетбол! За чистую победу! За себя и того парня! И десять пар рук соединились в центре. — Как вы вообще это всё организовали? — Чимин с нетерпеливым любопытством заглядывал в довольно улыбающееся лицо Хи. — Банк отца спонсирует «ночных мышей» — здесь несколько их заводящих. Флаги и баннеры — это самое простое, потому что в нашем мире уже давно доступна срочная работа. Оставалось только по-быстрому связаться с универом, но это было так же проще простого, стоило только сказать, от чьего имени вся эта заваруха. — Хи огляделся. — Ты же знаешь Сая — он мертвого, при желании, заставит петь. И да, предваряя твой вопрос — весь мерч отойдет университету. — Блять, Сай мой кумир. — Чимин качал головой, затем схватившись за телефон. — Узнаю пока у него, как там наш болезный. — Сай… просто мой. — Хи мечтательно улыбнулся, уже получив от своего любимого брата отчет. Идея с перфомансом принадлежала Хи. А еще Хи принадлежал один строптивый, но очень горячо любимый волшебник. А еще… Почему-то очень хотелось теперь, чтобы у Джина было его личное счастье. В лице двух баскетболистов, которые были достойны этой поддержки. Во всех смыслах.* * *
До сирены оставалось семнадцать секунд, на табло было отставание в семь очков, и мяч у соперника. Хотя Юнги казалось, что у соперника еще была подкрепленная легкими наркотиками выносливость, потому что ему, после трех проведенных четвертей, не хотелось жить, но в этом случае… Трибуны на самом деле помогали. Юнги никогда особо не задумывался об этом, но теперь каждый хлопок, крик, свист, когда мяч попадал к сопернику, бодрящий гул, когда атака разгонялась с двадцати трех секунд… Как будто чьи-то руки толкали тебя в спину и при этом обещали, что ты не упадешь. — Бэк! — Юнги, развернувшись и за мгновение дождавшись, когда Бэк совершит обманный рывок к нему, набросил на Чхве, который быстро доставил мяч под щит, к Чонгуку. Шесть секунд, обманное движение, и мяч оказался в корзине, вместе с сиреной и восторженным ликованием трибун, которым, после тридцати набранных очков, Чонгук нравился все больше и больше. Эффектно, отставание пять очков и впереди последняя четверть. — Так, Сёк на скамейку — Тэ на площадку. — Кибом сосредоточенно и по очереди переводил свой строгий взгляд с игроков, задержавшись на Тэхене, который поднялся, стягивая легкую тренировочную куртку. — Сёк, умница. Отличный матч. Тэ, на тебе подборы и будешь распасовывать после Юнги и… — Кибом посмотрел на Юнги. — Мин, ты как? Способен на всё или только откинуться? — Способен пиздануть тебе промеж глаз, остряк. — На самом деле, Юнги был близок к пределу, но теперь ему не страшно было за него зайти. Атмосфера, новости от Хи и просто слишком качественно поддерживаемый командный дух, когда ты смотришь на партнеров и понимаешь, что стоит попыхтеть хотя бы ради них. — Отлично. — Кибом самым довольным образом улыбнулся, вновь быстро вернув себе сосредоточенность. — Не торопимся и не частим с бросками. У них по левому флангу провалы — позиционные начинаем оттуда и затем выводим под щит. С линии колотят только те, кто уверены. Лучше передать и дать шанс разогнать, чем промахнуться и просрать подбор. — Кибом выдохнул, теперь дожидаясь, когда все игроки приложатся к спонсорской воде, заботливо предоставленной им одним из помощников организаторов. — В своем темпе, в свое удовольствие. В середине возьму тайм-аут — посмотрим, что будет выходить по очкам. В погоню и перегОню не раньше чем за три минуты до финальной сирены. — Кибом выставил руку, на которой оказались еще девять, вместе с запасными, успевшими внести высоко оцененный тренером вклад. — К победе! У Тэхена была сложная задача, и именно поэтому Кибом выпустил его только в последней четверти. Распасовщик, и сложность состояла не в том, что ему придется много бегать, а в том, что он должен стать опорой позиционной атаки, чтобы разгрузить Юнги. И Тэхен был смертельно сосредоточен, потеряв сразу всю свою детскую непосредственность и взросло привлекательную взбалмошность. От него зависело многое, и он не имел права подвести команду. Только Чонгука к щиту, который заметил его, ловким и резким движением сместившись левее и назад, под бок не успевшему развернуться центровому, который был вынужден откатиться дальше своей позиции. Чонгук легко принял мяч, развернулся и с опоры двух ног подпрыгнул, зарядив с трехочковой линии. Вообще, он не был специалистом в этом вопросе, в отличие от Юнги, но, кажется, разделив с ним чувства, он разделил и таланты, теперь нисколько не сомневаясь. И первым поздравить его подлетел как раз Юнги, быстро и до покалывания под ложечкой приятно прихватив за затылок и притянув к себе. Прилично, разумеется. — Чемпион. — Юнги улыбался, затем упорхнув на свою позицию, успев перекинуться парой грамотных слов с партнерами, попадающимися ему на пути. Темп игры немного выровнялся, потому что обе команды, кажется, ждали последних трех минут. Юристы стабильно были впереди на одну удачно завершенную атаку, и здесь у команды Кибома было психологическое преимущество — догонять всегда намного проще ментально, нежели сохранять отрыв. Кибом очень внимательно следил за расстановками, успевая дать важные указания, когда его игроки совершали вбрасывание с линии рядом с ним. — Юнги ближе к центру! Тэ — налево, и разгоняй с Ёнга! — Кибом пару раз махнул рукой, и его игроки сразу все поняли. Табло начало отсчет финальной трехминутки, и вот здесь началась настоящая игра, в которой невозможно было обращать внимание ни на трибуны, ни на их поддержку, пустив все интеллектуальные силы на обзор площадки. Юнги старался дышать в такт ударяющемуся о паркет мячу, выбирая теперь более выгодную позицию для передачи. Ошибся, и у него обманным движением отобрали мяч, который затем вернулся к Чонгуку, выставившему спину и спровоцировавшему потерю. Юнги злился, и ему отчаянно захотелось забить жизнеутверждающую трёшку. Для этого он сместился влево, и в момент, когда принял мяч, ощутил, как его толкнули в грудь во время неудачной попытки отбора. Спортивный фол, столкновение на скорости, просто с вытянутой рукой. Два очка, если удастся забить. — Юнги, на штрафы! Юнги умел бить штрафные и умел лучше всех в команде. Главное, теперь, когда до конца оставалось всё меньше, а разрыв был всё нестабильнее, не забыть об этом и не промахнуться. Он выдохнул, задержав дыхание и подняв руки. Свисток. Легкое движение кистей, мягко согнутый локоть и смертельно напрягшиеся бедра, удерживающие его позицию и принявшие на себя все замки, которые нельзя было допустить в руках и плечах. Попал. Трибуны зааплодировали, и он краем глаза начал замечать суетящихся под щитом соперников, которые теперь просто пытались отвлечь. Юнги вновь выдохнул, и теперь его глаза сами нащупали Чонгука, уже нетерпеливо рвущегося на подбор. Заметив на себе взгляд, Чонгук остановился и прямо посмотрел на него, улыбнувшись. С любовью, с мягкой, своей этой смущенной детской улыбкой, которая так замечательно контрастировала с его забитым рукавом. А ведь дома его ждал Джин, которому он обязательно сможет открыто сказать о чувствах, напоровшись только на взаимность… Юнги улыбнулся сам себе, а затем уверенно и даже дерзко зарядил в корзину. К черту волнение! Времени оставалось на пять полноценных атак. Кибом запретил им затягивать, занимаясь бесцельной распасовкой между тремя отскоками, поэтому… Чонгук совершил эффектный отбор, завершив обманным и разворотом, заметив, что Тэхен встал на трехочковую. Тэхен заметил его и качнул головой, при этом сделав шаг назад с линии, чтобы точно не упустить три очка. Против правил. Кибом будет ругаться, но что-то во взгляде Тэхена нашептывало Чонгуку, что он не ошибется. И Чонгук мягко навесил ему, прекрасно зная способность своего лучшего друга принимать любой пас. Красивые длинные пальцы остановились на мяче. Тэхен подпружинил колени, выставив руки. Попадет. Точно попадет. Ради любви. Потом будет рассказывать Чимину, что забил только ради него. И мяч вырвался из рук как будто без разрешения, сопровождаемый улыбкой Тэхена. Он был уверен. Даже в тот момент, когда мяч ударился в щит, задержавшись на дуге корзины. Подскочил. Прокрутился. А потом все его партнеры, не только Тэхена, но и мяча, который явно теперь был в их команде, протиснувшись в сетку, подняли руки, загудев. Чонгук испытал чувство гордости, почти как отец. Последняя атака. Быстрая, позиционная, почти без проходок. Сопернику хватит двух очков, чтобы оказаться после финальной сирены на одно очко впереди. Просто завершить атаку. Тринадцать секунд. Чхве в центре активно выставляет руки, разворачиваясь под каждый отскок мяча от паркета, не давая навесить. Обманное движение, вновь пас и бросок. Как в фильмах, когда в ответственный момент время замирает, вместе с сердцем, но Юнги вдруг почувствовал, как к горлу подкатил ком. Его вполне реально могло стошнить от напряжения. Казалось, это мгновение, но его осознание… — Подбор! Он не успел сориентироваться, только получив мяч, который не глядя навесил вперед, туда, где должен был быть Бэк. Сирена. Гудение зала, которое нельзя было назвать радостным или нерадостным, потому что люди, на самом деле проникнувшиеся, просто выплескивали свои эмоции. Аплодисменты, которые постепенно как будто становились громче, чаще и… Юнги посмотрел на табло, а затем оказался между… В команде, слыша голос Кибома, а потом буквально почувствовав как завибрировал под ногами паркет. — Блять! Я чуть не откинулся, а вы тут… — Юнги широко заулыбался, присоединившись к общим объятиям, стискиваемый теперь со всех сторон, затем, под радостное улюлюканье начав то и дело подскакивать над паркетом. Как дети малые, но теперь гул трибун отдавал радостью и речитативом выкрикиваемым Дом искусств, с одиночным, но уверенно протяжным Чемпиоооон. Хотя, это был не финал. Хотя, какая нахуй разница! — Хватай его! Чхве сориентировался первым, а вот Кибом сориентироваться не успел… — Блять, не надо! Я… Аааа…. Он бы мог заматериться в голос и с выражением, когда впервые оторвался от надежно удерживающих его и легко подбросивших рук, если бы не был напуган. Но напуган он был недолго, потому что в этом было особое удовольствие. Не столько от победы, а сколько от того, как они на самом деле были сплочены. Тренером. Вокруг тренера. И Кибом задумался о том, чтобы выйти в стартовом составе в следующей игре. А потом, когда аккуратно опустился на пол, даже возмущенно затребовал еще, оказавшись под мышкой у их высокого центрового, улыбаясь, а затем одумавшись и начав отпираться. — Нужно поблагодарить трибуны! Эй! Собрались!* * *
— Так! Никаких отмечаний! — Кибом хмурился, оглядывая своих игроков, готовясь сопроводить их в автобус. — Бухать будете после победы в финале, а это… Повод выпить сок и погладить себя по головке. Или меня по головке. Или друг друга. Вы меня поняли?! — Кибом хмурился, выставив палец, а затем расплывшись в сентиментально широкой улыбке. — Как же я вами горжусь… Кибом еще поговорил об этом, потом послушал, как игроки гордились им, пока Юнги пытался в смс объяснить Чимину, где их нужно ждать, потому что выходы из раздевалок направлялись не только в зал, но и в противоположную сторону, к выходам из спорткомплекса. И Чимин сумел сориентироваться, вместе с Хи, который держал пиджак под мышкой, что-то затирая сосредоточенно слушающему Чимину. Но только до момента, когда он заметил Тэхена, без разгона и разминки бросившись ему на шею. — Ты был великолепен! Мой чемпион! Я успел заснять! — Чимин самодовольно улыбался, пока Хи удивлялся. — Ладно, Хи успел заснять, но один хер. Вы просто… отвал башки! И Чимин быстренько сгреб своими кажущимися маленькими, но очень загребущими ручками к себе Юнги и Чонгука. — Я впечатлен. — В голосе Хи не было ни намека на сарказм, только восхищение. — Нет, правда. На следующую вашу игру я приведу Сая. Ой… — И Хи тут же полез в карман за телефоном, в последний момент передумав, пока Чонгук и Юнги переглянулись, а затем заметили взгляд Хи. — Мы можем навестить Джина? Ненадолго. Я заодно заберу Сая и… — Конечно. — Чонгук уверенно кивнул. — Только нужны маски, потому что у него еще не прошел инкубационный период. — Спасибо. — Хи мягко улыбнулся. — Чемпионы. С посещением Джина почти не возникло проблем, кроме той, что охранник слишком тяжело вздыхал, регистрируя сразу два паспорта и объясняя правила посещений. Когда они поднялись на нужный этаж и добрались до нужного блока, из которого раздавалась только тишина, стало понятно, что все спали. И Чонгук очень аккуратно приоткрыл дверь, сразу заметив, что Джин точно спал, как и Сай, сидящий рядом с кроватью, прислонившись к руке Джина, бессильно обвившей его шею. Раньше это было бы поводом для ревности, но теперь было трогательно. — Идиллия. — Чонгук улыбнулся, и Юнги решил посмотрев вторым. — Надо как-то выманить Сая, чтобы не разбудить Джина. — Он всё чувствует. — И Юнги отступил, заметив, что Сай, еле-еле открыв глаза и сразу схватившись за шею, снял с себя руку Джина, аккуратно положил ее на кровать рядом с остальным его телом, и направился к двери. — Выиграли? — Он говорил еще более занизившимся, чуть охрипшим ото сна басом. — Мы должны сказать тебе спасибо? — Юнги смотрел на Сая, который закатил глаза, самодовольно улыбнувшись. — Не за трибуны. Но если выиграли — благодарность можете оставить при себе. — Мы пойдем на их следующую игру. — Хи сделал шаг к Саю, который сразу притянул его к себе. Привычка или жизненная необходимость, как лишний раз вздохнуть. — Надеюсь, Джинни поправится. — И Хи тут же сник, затем начав разуваться. — Я быстро и тихо. И он достал из кармана заранее приготовленную маску, затем проскользнув в комнату. — Чим, Тэ, вы свободны? — Сай сразу начал переобуваться. — Есть предложение. Этим двоим не предлагаю, потому что у них дела. А мы с вами можем… немного отметить. — Что за вопрос. — Чимин фыркнул, затем посмотрев на Тэхена, который пожал плечами, довольно улыбаясь. — Тогда пусть Тэ оставит тачку здесь. — Сай посмотрел на Юнги и Чонгука. — Я привез пару проверенных и одобренных лекарств, но вы разберетесь. Еда на всех, у Джина 37.8 и отличное настроение. Если будет что-то нужно, у него есть мой номер, по которому вы легко сможете набрать меня в любое время. — А вот это было слишком неожиданно. Как будто… Тебя вдруг приняли в узкий круг, и Чонгук с Юнги переглянулись. — Хватит удивляться, не то передумаю. — Сай улыбнулся, когда увидел, как Юнги закатил глаза. — А мне можно его… — Чимин решил вмешаться, но вынуждено замолк. — Проходите, проходимцы! Я не сплю! Это был голос Джина. Слегка осипший, немного вымученный, и Сай тут же распахнул дверь, заметив Хи рядом с приподнявшимся на подушке Джином. Когда все уехали, а Юнги и Чонгук переоделись в домашнее, Джин снова уснул, приняв вторую порцию противопростудного порошка. Температура не опускалась ниже 37.8, но и пока не поднималась, что уже было хорошей новостью. А Юнги и Чонгук начали выбирать новую кровать, потому что… Это был саботаж и, разумеется, завхоз не знал о том, что они остались без спального места. — Можно купить просто решетку под матрас. — Юнги тыкал по экрану пальцем, пока Чонгук уставился на него взволнованными глазами. — Ты думаешь, он… согласится сдвинуть три кровати и спать так… всегда? — Я думаю, что… — Юнги задумчиво увел глаза в окно, за которым потихоньку начинал гаснуть дневной свет, впуская в себя сумерки. — У нас есть реальный шанс.