Как поделить на троих?

      Растерянность. Можно было ожидать чего угодно, но теперь, когда Чонгук буквально был в замешательстве, потеряв возможность (от прилива чувств) соображать в обычном режиме… Они решили заняться сексом — это вполне ожидаемое и со всех сторон обоюдное желание, которое к этому времени успело превратиться в голубую мечту. А еще они решили, что, острых ощущений ради, не будут проявлять свои чувства и желания до того момента, как все, помытые и довольные, не окажутся на одной кровати, которая волшебным образом получилась из трех. Это было волнительно и до игривых мурашек вдоль позвоночника приятно, но… С кого начать? Чонгук задумчиво намыливался, пытаясь определиться с этим. Начать хотелось с обоих. С обоих сразу, потому что он скучал по их ласке одинаково. Скучал по ним. Любил… И то, что он теперь чувствовал себя растерянным только подтверждало тот факт, что он сумел поделить чувства поровну. Он не думал теперь о том, что может кого-то обидеть, отодвинув его на второй план. Нет. Он думал только о том, что хотелось всего и сразу. С обоими. И, тщательно смывая пену, Чонгук в отчаянии запрокинул голову. До сих пор сложно!       Он закончил все приготовления, по которым на самом деле успел соскучиться, не смотря на всю их тщательность и щепетильность, облачился в халат и зачем-то усиленно выдохнул, возможно, просто пытаясь выпустить из себя не только весь воздух, но и все переживания, пусть и достаточно приятные по своей сути. По своей цели. По своему направлению.       — А вот и последняя сухая и чистая попка. — Джин, расслабленно устроившийся у изголовья, улыбался самым довольным образом. Его щеки до сих пор продолжали втягиваться внутрь, потому что во время болезни он потерял вес, который не успел набрать, но теперь на них был вполне здоровый, очаровательный румянец. — Проходи. Ложись. Чувствуй себя как дома.       Чонгук кивнул, слишком сосредоточенно смотря себе под ноги, направляясь к кровати, и Джин с Юнги, который задернул ночные шторы, не до конца скрывающие опустившиеся сумерки, переглянулись.       — Малыш, что такое? — Джин нахмурился, поближе придвинувшись к Чонгуку, который до сих пор не мог нарадоваться тому, что Джин теперь был такой же как прежде.       — Да, малыш. Мне кажется, ты ждал этого больше нас всех. Хотя я уже готов кончить от одной только мысли. — Юнги опустился коленями на кровать за спиной Чонгука, повиснув на его плечах. Кто бы мог подумать, что он вообще на такое способен… А он не только способен, но и всегда готов. С удовольствием.       — Я… — Чонгук обхватил руки Юнги, затем посмотрев на Джина. — Я просто не знаю, как… — Он опустил глаза. — С кого начать. Кого поцеловать первым. Хочу всех и сразу.       Он по-детски надул губы, пока Джин отчетливо ощутил, как в груди ёкнуло. А потом ёкнуло еще раз, когда он встретился взглядом с Юнги, который не стал скрывать свою самую довольную, открывающую десны и зубки улыбку. Только от Чонгука, который в каком-то очаровательном отчаянии прижался щекой к его предплечью.       — Да, это единственный минус секса втроем — сложно выбрать, с кого начать. А если замешаны еще и большие светлые чувства… — Джин поцокал языком, затем еще ближе придвинувшись к Чонгуку, положив ладони на его разложенные по-турецки колени, теперь гипнотизируя своим хитрым, и при этом игривым, теплым взглядом. — Но ведь тебе не обязательно целовать обоих, чтобы удовлетворить свои желания. Ведь приятно не только когда ты целуешь, но и когда целуют тебя, правда? — Чонгук заворожено кивнул, и Джин как-то очень выразительно посмотрел на Юнги, который уже успел запустить руки за ворот халата, остановив ладони на выпирающих ключицах Чонгука. — А целовать приятно не только губы, но и губами… По мягкой коже… — Джин как будто заискивающе улыбался. — Вкусной мягкой коже, по которой хочется провести языком, а потом нежно прикусить…       — Всем спасибо — у меня встал. — Юнги выпрямился, затем перебравшись поближе к Чонгуку и Джину, всё еще как будто нетерпеливо стоя на коленях на мягком матрасе, и Джин одной рукой ловко пробрался под край его халата, остановив пальцы на бедре, касаясь всегда особенно чувствительной его внутренней поверхности.       Юнги решил избавить Чонгука от сомнений, взял лицо Джина в ладони и самостоятельно потянулся к нему, с силой прижавшись к его губам. Это был неожиданный маневр, и Джин успел слегка растеряться, растерявшись окончательно, когда руки, очевидно принадлежащие Чонгуку, уверенно спустили с его плеч халат. Настолько уверенно, что Джин даже поджал плечи, затем тут же их расслабив, когда ощутил на них губы. Жадные, влажные, бесстыдные. Примерно как губы Юнги, который, заметив инициативу Чонгука, протиснулся языком в поцелуй, сразу наткнувшись на язык Джина, до сих пор удивленного, а затем просто опрокинутого на спину. Вообще, он собирался сам, но… Джин запрокинул голову, удачно одной рукой схватившись за удобно болтающуюся завязку халата Чонгука, который слишком увлеченно терзал его предательски чувствительную шею губами, затем опустившись к плечу, мягко прикусив ключицу, языком мучительно медленно заскользив к подбородку. А Юнги тем временем продолжал целовать губы Джина, опустившись на один локоть, свободной рукой, не глядя, схватившись за пояс его халата, пропустив момент, когда его собственный распахнулся.       Юнги прервался, когда почувствовал уверенно сжавшие его член пальцы. Без всякой нежности и осторожности, потому что Джин теперь был не в том настроении, глухо подстанывая от усердия Чонгука. Потому что пока одна его рука мучила член Юнги, сжимая и поглаживая головку, другая нащупала главную эрогенную зону Чонгука, который прервался, волнительно тяжело задышав. И вдохнуть тщательнее у него не получилось, потому что важнее было целовать. Целовать Юнги, которого Чонгук притянул к себе, нетерпеливо схватив за шею, языком открыв его губы, не дожидаясь момента, когда они сомкнуться после возбужденного прерывистого вдоха. И Джин понял, что упустил один важный момент. Приятно не только целовать, но и смотреть, как целуются те, кого ты готов был теперь съесть, вместе и по отдельности.       Можно было задохнуться, но умереть счастливым, настолько глубоким и стремительным был поцелуй, на который Юнги не успевал отвечать, только чувствуя, как кружится голова. Он, кажется, забыл, как Чонгук умел целоваться, и теперь вспоминал, подавшись ему на встречу, одной рукой вцепившись в распахнутый халат, чтобы не опрокинуться, а другой… Его пальцы сначала нащупали впалый после болезни упругий живот Джина, затем коснувшись головки прижатого к нему члена. И Джин убрал свою руку с члена Юнги, быстро проведя по ней языком, чтобы не причинить боль, начав медленно, мучительно медленно в сравнении с тем, каким страстным был поцелуй губ, надрачивать его член. Джин чуть приподнялся, неловко стянув с плеча Чонгука халат, а затем ловко припав губами к его груди, языком проделав короткий путь до твердого соска. То, как остро Чонгук реагировал на такие ласки, заводило и мотивировало быть настойчивее, и Джин коснулся его члена, бережно накрыв ладонью головку, услышав, как Чонгук застонал в губы Юнги.       — Кажется, я веду… — Джин самодовольно улыбался, намереваясь продолжить, но его перебили.       Заткнули. Чонгук заткнул его самым невоспитанным образом, взяв рукой за затылок, пальцами зарывшись в волосы, бесцеремонно всунув между пухлых влажных губ язык. Джину оставалось только запрокинуть голову и наслаждаться, пытаясь утолить на самом деле неутолимый голод. Он обожал шоколад, а эти губы… Как губы Юнги, нежно остановившиеся на шее, прямо под ушком. Мягкие, ласково оставляющие поцелуи вместе с прерывающимися то и дело горячими выдохами. Как губы Чонгука, который перестал пытаться задушить Джина настойчиво и чувственно углубляющимся поцелуем, перейдя на ласку. Неторопливую. Как поцелуи Юнги, чувствительно щекочущие тонкую кожу языком.       — Мои сладкие мальчики. — Джин дождался, когда Чонгук нехотя оторвался от него. — Я знаю, как отблагодарить вас за вашу заботу.       Юнги выпрямился, теперь вместе Чонгуком заглядывая Джину в глаза, томный взгляд которых обещал слишком многое, вместе с воображением, невольно подбрасывающим самые смелые варианты.       — Что ты хочешь? — Голос Юнги без спроса сорвался, пока Джин лишь очаровательно улыбнулся.       — Чтобы вы устроились поудобнее и дали мне возможность выразить свою… глубокую признательность.       Развратная, разумеется, фантазия, но не тогда, когда ты добровольно вручил свое сердце сразу двум, вполне логично подписавшись на двойной минет. По очереди. И Джин, встав на колени, отодвинулся в сторону, приглашая Чонгука и Юнги расположиться на подушках. Вообще, у них не было плана. У них было только достигшее неприличного уровня возбуждение и жизненная необходимость доставить и получить удовольствие.       — Мне кажется, тебе будет удобнее, если мы встанем. — Юнги прямо смотрел на Джина, затем посмотрев на замершего Чонгука. — По крайней мере, твоим коленям.       — Прямо на кровати? — Джин сосредоточенно щурился, пока Чонгук переводил свой взгляд с него на Юнги и обратно.       — Подожди. — Чонгук нахмурился. — Ты хочешь…       — Да, малыш. Обоим одновременно. — Джин мягко улыбнулся, а затем улыбнулся широко, когда заметил, что Чонгук уже приготовился возмущаться. — Гук, это моя фантазия, которую я счастлив буду воплотить. — Он нежно коснулся надутой щеки Чонгука, который уже заподозрил несправедливость. — Вот Юнги понимает. Это не обязанность — я хочу это, желаю и вожделею. Разве ты не хочешь исполнить мое желание?       — Хочу. — Чонгук уверенно кивнул, затем посмотрев на Юнги, который понимал, о чем говорил Джин, и потому воздерживался от комментариев. — А ты что думаешь?       — Я люблю оральный секс примерно так же, как Джин, поэтому уже думаю, как оказаться на его месте... — Юнги беззаботно пожал плечами, а Джин, широко улыбнувшись, дернулся к нему, звонко поцеловав в губы, затем вновь вернувшись на свое место.       — Я тоже люблю оральный секс! — Чонгук теперь так уверенно возмущался, как будто это было соревнование, но Джин и Юнги не могли смотреть на него кроме как с умилением. — И я тоже тогда так хочу!       — Вот и отлично. Но теперь моя очередь, так что… — Джин чуть сдвинулся назад, нетерпеливо заерзав на пятках, на которые опустился, в любой момент готовый подняться на колени.       Вообще, это была слишком смелая фантазия, чтобы вот так спокойно ее озвучивать, но между ними это было настолько естественно и правильно, что все сомнения отметались сами собой. Юнги был уверен, что Джин получит удовольствие, и поэтому встал первым, проверив устойчивость и удостоверившись в том, что матрас был достаточно упругим для этого. Чонгук встал следом, пока Джин готов был начать облизываться. Он настолько скучал по сексу с этими двумя (и это относилось не столько к Юнги и Чонгуку, сколько к их со всех сторон аппетитным членам, в чем Джин не решался себе признаться), что теперь готов был ко всему. И он приподнялся, быстро облизав обе ладони, которые затем оказались на обоих членах, так красиво стремящихся к животам крепкой эрекцией . Юнги и Чонгук, которые теперь стояли друг к другу вполоборота, по бокам от Джина, как по команде выдохнули.       А потом забыли, как вдыхать, потому что Джин, смотря на них снизу вверх, не прерывая этот бесстыдный зрительный контакт, потянул к своим губам член Юнги, подразнив головку, а затем игриво скользнув по длине Чонгука, слово тренируясь и примеряясь к чувственной тактике, ловко поворачивая голову, как будто не зная, на ком именно ему стоит задержаться, стремясь угодить сразу обоим своим ласково услужливым языком.       — Ты… уже делал что-то подобное? — Это было неподходящее время, но откуда-то взявшаяся ревность… Юнги никогда не ревновал Джина к Чонгуку, но вот его посторонний сексуальный опыт, особенно настолько откровенный и даже в некоторой степени развратный…       Джин смотрел на него прямо, и в этой позиции этот взгляд было на самом деле сложно вынести, особенно если учесть, что Джин продолжил мягко и не торопясь надрачивать их члены.       — А что если да? — Он удивленно приподнял брови, затем начав водить чувствительной головкой члена Юнги по своим губам.       — Я не буду с тобой говорить, пока ты так себя ведешь. — Юнги запрокинул голову, что-то прорычав, пока Джин рассмеялся.       — Не делал, Юнги. — Заметив, что Юнги вернул ему свой взгляд, пока Чонгук его не сводил, Джин мягко улыбнулся. — Просто не хотелось. Теперь хочется. Потому что… Ваше удовольствие — мое удовольствие.       Это был почему-то сильный момент. Возможно, потому что именно в этот момент каждый из них подумал о своем, но неизменно находящимся между ними тремя. Сначала к Джину нагнулся Чонгук, двумя пальцами прихватив за подбородок, и Джин потянулся к нему навстречу, получив наполненный чувством поцелуй. А затем действие Чонгука повторил Юнги, который чуть задержался у губ Джина. Без слов, но этого было достаточно, чтобы Джин улыбнулся, всё правильно поняв.       — Вы, кстати, можете целоваться, если захотите. — Джин придвинулся ближе, чтобы не тянуться и приготовившись к основному действу.       — С тобой? — Юнги запустил пальцы в мягкие волосы, и Джин прикрыл глаза, ощущая, как по скальпу разбегались мурашки.       — Мой рот будет занят, так что… Придется друг с другом.       В порно это всегда выглядело развратно, а теперь… Это было только откровенно. Откровенно не только потому, что Джин проявлял удивительную самоотверженность, каждый раз опускаясь губами к основанию члена и задерживаясь, чувствуя бессильное перед безусловными рефлексами сокращение горла, но и потому что между ними было много чувств. Обоюдных желаний, которые безошибочно угадывались. Чонгук, правда, всё же больше стеснялся, просто не успев приобрести опыт и уверенность во всём, что касалось секса до этого, а вот Юнги… Когда Джин вновь принялся за его член, он запустил обе руки в его волосы, чувствительно взъерошив корни, пальцами пройдясь по коже. Джин поднял на него глаза, чуть устало улыбаясь, и не отводя взгляд высунул язык, по которому провел головкой члена. Юнги чуть надавил, и член оказался между губ, пока Джин прикрыл глаза.       Дело было не в глубине, скорости и силе, а в контроле. Юнги не пытался заставить Джина плакать от слишком настойчиво проталкивающегося в его горло члена — ни в коем случае. Но он направлял его голову, чуть задерживая, давая прочувствовать глубину этой ласки, затем позволяя сделать вдох, выпустив головку из горла, которая сразу попадала в плен уверенного языка. Юнги сжимал пальцы в волосах, медленно прижимая к себе голову Джина, который успел высунуть язык, легко пропускающий в глотку член, коснувшись им мошонки и при этом не забывая о члене Чонгука.       — Потрясающий. — Юнги, чуть оттянув темные волосы, побудил Джина отстраниться, нагнувшись к его припухшим, влажным губам.       А затем Юнги приник к губам завороженного Чонгука, который пока не умел так как он. Но в этом была своя прелесть, и Джин, наблюдая за чувственно сладким поцелуем, теперь дразнил головку члена Чонгука языком, сжав его пальцами у основания, затем взяв на всю длину и тут же выпустив, втягивая щеки и задержавшись на чувствительной головке. Чонгук был вынужден оторваться от губ Юнги, опустив взгляд на Джина, который самодовольно улыбался удавшейся провокации. Но главная провокация была впереди. Джин притянул к себе оба члена, высунув язык. Пиздец. Это была единственная мысль в голове Юнги, пока Джин губами обхватил обе головки, мягко обволакивая их языком, продолжая самыми невинными глазами смотреть на них.       Член Чонгука первым выскочил из его рук, пока сам Чонгук оказался на коленях, отобрав у члена Юнги губы Джина, обхватил его лицо руками и целуя так самоотверженно, что Джин сразу прильнул к нему, прижавшись к его груди, для надежности... В этом была магия. И Чонгуку от этого сносило крышу. От этого доверия, согласия, волнующей покорности, которая на фоне их с Юнги постоянных ласковых подначиваний по поводу того, что он был маленьким, играла особенными красками. От которых... сносило крышу. Примерно как от поцелуя, который пришлось прервать. Для чего?       — Гук, блять...       Юнги готовился занять место рядом с Чонгуком, но вместо этого чуть прихватил его за волосы, с непередаваемыми эмоциями наблюдая за тем, как его губы сомкнулись вокруг его члена, отобрав чувственную инициативу у Джина, без промедления пропустив головку по языку в горло, затем так же быстро выпустив. И язык Джина тут же заскользил по освобожденной длине, чтобы затем остановиться на поджавшихся яйцах, которые он по очереди втягивал между губ, мягко запустив пальцы в волосы Чонгука, не давая ему выпустить член изо рта. Юнги отчетливо ощущал, что это был конец. Конец триумфальной эрекции, которая вот-вот должна была капитулировать перед оргазмом. И первое желание — отстранить.       — Я сейчас кончу, хватит!       Захотелось заплакать от бессилия, но получилось только запрокинуть голову, сдавшись перед внезапно настигшим его удовольствием. Чонгук успел вытащить член изо рта до того, как он начал выталкивать из себя сперму. Юнги уронил голову, зажмурив глаза, а когда открыл их… Они убьют его. Они убили его в тот момент, когда оба, ОБА, высунув языки, бережно собирали с головки члена остатки спермы, нежно перебивая друг друга, будто это было самым вкусным десертом на свете. А потом Джин притянул к себе Чонгука, схватив его за шею и припав к его губам, дразня языком и улыбаясь.       — Черти. — Юнги резко опустился на кровать, не дав Джину ответить, заткнув его остроумие своими губами, теперь совершенно не обращая внимание на то, что во рту Джина было слишком много его собственного вкуса.       Как и на губах Чонгука, который не мог не получить свою порцию благодарности. И как истинный влюбленный джентльмен, Юнги сразу организовал своим щедрым на ласки любовникам заранее припасенную бутылочку чистой прохладной воды — прополоскать рот.       — Джинни, ты не передумал быть посередине? — Глаза Юнги блестели так, как будто он уже разработал план. — Разумеется, не передумал. Тогда, Чонгук снизу, а я теперь один ответственный за ваше… удовольствие. Как единственный кончивший.       — Гук, смотри на него — хвастается. — Джин хитро прищурился, затем очаровательно улыбнувшись, взял довольно порозовевшие щечки Юнги в свои ладони, сладко поцеловав, и, воспользовавшись тем, что он сдвинулся, переместился ближе к изголовью.       — Юнги, я точно не смогу продержаться долго. — Чонгук занял место рядом с Джином, который тут же обнял его одной рукой за плечи, прижав к себе, другой, указательным пальцем стал водить по спортивно-упругому торсу, нарочно обходя соски.       — Вот и отлично — кончишь, и мы вдвоем примемся за Джина. Потому что он до сих пор слишком легко отделывался за наше с тобой вынужденное воздержание…       Джин улыбался, а затем лучше расслышав посыл, удивленно округлил глаза, приготовившись возмутиться уже возмущенно раскрытыми губами, которые обезвредил Чонгук, по достоинству оценивший план Юнги.       — Давайте, встали на четвереньки, к подушкам передом, своими… — Юнги теперь пытался вспомнить, как это должно было бы звучать из уст Джина. — Сладкими попочками ко мне.       — Юнги, если ты продолжишь в том же духе… — Джин осторожно занимал продиктованную позицию, чтобы случайно не травмировать уже перевернувшегося Чонгука, который опирался на локти, ожидая, когда Джин займет место рядом с ним. — Гук кончит раньше времени и без рук.       — То есть, вы оценили мой флирт? Блять… Ну-ка прогнитесь. — Юнги вспомнил тот момент, когда в такой же позиции краснел, пока Джин с упоением извращенца разглядывал их с Гуком пятые точки. — Кажется… Я скоро буду готов к… Блять.       — Надо дома оставлять, котик. — Однако теперь именно Джин прогибался словно уставший бездельничать кот, вытягиваясь за распластанными по простыни руками, затем вновь вернувшись в колено-локтевую.       — Откуда в тебе столько гибкости? — Чонгук с игривым восхищением посмотрел на Джина, так же успев прогнуться. Но не настолько эффектно.       — Врожденный талант. — Джин повернул к Чонгуку голову, самодовольно улыбаясь, затем по непонятной причине прикрыв глаза, и Чонгук понял, почему, ощутив нежный укус на своей левой ягодице. Кажется, Джину досталось что-то более нежное. Или нет...       — Ай! — Джин нахмурился, затем растянувшись в улыбке, чуть ближе придвинувшись к Чонгуку, на месте мягко защелкнувшихся зубов ощущая влажно и ласково целующие губы. — Гук, я предлагаю помочь нашему рыцарю.       И Джин опустился щекой на простынь, заведя руки за спину, крепко схватившись за свои ягодицы, чтобы облегчить Юнги задачу по доставлению удовольствия. С которой Юнги справлялся выше всяких похвал. Казалось, лизать и растягивать одновременно было сложно, а если учесть, что двоих, так в принципе невозможно, но пока губы и язык откровенно ублажали Джина, сдобренные смазкой, аккуратные пальцы Юнги занимались Чонгуком, который открыл для себя, что даже медленные, чуть продавливающие поглаживания ануса доставляли удовольствие. А когда после поглаживаний ощущался язык, то невесомо и быстро скользящий по тонкой коже, то начинающий уверенно проталкиваться внутрь тугих мышц… Казалось, больше удовольствия быть не может, но Джин потянулся к его губам. Это было неудобно, неловко и необстоятельно, но Чонгук улыбнулся, попытавшись вытянуть губы так, чтобы Джин смог на них задержаться.       — Юнги… — Голос Джина неожиданно для него самого взволнованно срывался на резкие и поверхностные выдохи, потому что Юнги слишком быстро перешел к двум пальцам, при этом настойчивее используя язык. Настолько настойчиво, что Джин, сам того не осознавая, чуть больше развел руки в стороны, обеспечивая… Теперь его растягивали не только пальцы Юнги, но и его собственные. — Черт…       Джин уткнулся носом в кровать, пока Чонгук стал глухо подстанывать, начав подавать назад бедра. Юнги был похож на дирижера, который руководил теперь сексуальным хором сдерживаемых и пока приглушенных стонов. Правда, его пальцы держали не дирижерскую палочку, а будущее удовольствие, бережно растягивая его, не забывая целовать и иногда нежно прикусывать, потому что на самом деле от переизбытка нежных чувств хотелось съесть.       — Гук. — Юнги остановил свои движения, вытащив пальцы из Джина и Чонгука, быстро вытерев их о край простыни, теперь мягко поглаживая… любимые попы. И на этой мысли Юнги не стал сдерживать самодовольную улыбку. — Ты продержишься?       — Да. — Чонгук ответил неуверенно, и Джин приподнялся на локти, губами остановившись на плече Чонгука.       — Я знаю, как придержать тебя. Но… Это будет необычно. — Шепот Джина убаюкивал, как и руки Юнги, большие пальцы которых теперь скользили по их позвоночникам, пока ладони наслаждались и восхищались плавными и мягкими изгибами. — Придется немного потерпеть.       — Я готов. — В этом Чонгук не сомневался. Он был уверен в том, что даже если будет больно или дискомфортно в какой-то момент, он ни о чем не пожалеет по итогу. Потому что Джин не позволит ему страдать, затем никак не утешив.       — Ты сможешь остановить меня, но на самом деле… — Джин мягко улыбнулся, поднявшись на колени и выпрямившись, как-то очень удачно почувствовав грудь Юнги, позволив себе чуть откинуться на него, ощутив, как на его талии оказались горячие уверенные ладони. — Я просто перестраховываюсь.       Джин, отстранившись от Юнги, мягко потянул Чонгука к себе за плечи, затем к Юнги вернувшись. Джин повернулся к нему и к его возбужденно припухшим губкам, которые жизненно необходимо было вознаградить за ласку.       — Сегодня я буду звать тебя папочкой. — Полуприкрытые испытанным удовольствием глаза смотрели так, что Юнги готов был Джина усыновить, чтобы у него был законный повод так его называть. — Заботливый папочка.       Юнги, как загипнотизированный вновь потянулся к губам Джина, пока рука Джина за свой спиной нащупала его член, который успел вернуть себе эрекцию. Юнги дернулся, оторвавшись от самодовольно улыбающегося теперь Джина.       — Папочка заслужил еще один поцелуй?       Скажи Юнги, что из его рта будет выходить что-то подобное, он бы начал самоотверженно изображать приступ тошноты, но не теперь, глядя на улыбку Чонгука, который чуть развернулся и обнял их с Джином сильными руками, припав к губам Юнги. Теперь внутри было только дразнящее возбуждение.       — Без презервативов же? — В голосе Чонгука слышалась как будто гордость (так как на самом деле они договорились об этом заранее), а потом он глухо и измученно застонал, когда головка его члена случайно потерлась о бедро Джина, стоило ему чуть повернуться. — Это будет самый короткий секс в моей жизни.       — Не переживай, зайчик. — Джин хитро прикрыл глаза, коснувшись своим лбом лба Чонгука, одной рукой прихватив его за надувшуюся от потенциальных сожалений щечку. — Никто не говорил, что ты можешь кончить только один раз. И, может, в этот раз попробуем сзади?       Горячо обдувающий и без того разгоряченную кожу шепот Джина отвлекал, но Чонгук посмотрел на него с явным неодобрением.       — Но... Я же не смогу на тебя смотреть тогда. И целовать… — Он очень естественно и капризно надул губы, и Джин только улыбнулся, оставив на них мягкий поцелуй.       — Тогда давай на спинку.       Юнги достал смазку, пока Джин взял заранее приготовленную подушку, подсунув ее под поясницу Чонгука, затем тут же расположившись между его бедер. Юнги пока только ассистировал, выдавив на пальцы достаточное количество смазки, которую оставил между ягодиц Чонгука, мягко продавливая анус, чтобы обеспечить будущий комфорт. А Джин целовал прижавшего его к себе за плечи Чонгука, позволяя ему направлять поцелуй так, как захочется. Он отстранился, поставил предплечья по бокам от головы Чонгука только в тот момент, когда почувствовал смазку на своем члене.       — Готов, малыш? Папочка? — Джин посмотрел через плечо, и Юнги устроился на спине рядом с Чонгуком, подтолкнув под его голову предплечье, от чего решимости в беспечно улыбающемся Чонгуке стало в разы больше. И в тот момент, когда Юнги губами прижался к его щеке. Это было теперь нужнее, чем страстные поцелуи. Или поцелуй в губы, который достался Джину, потянувшемуся к Юнги. И Чонгук замер, ощутив уверенно упирающуюся в него головку члена.       Он невольно напрягся, потому что на подкорке всё еще сохранялось предостережение Джина, который вновь обратил всё свое внимание на него, пока Юнги пальцами свободной левой руки бережно касался груди Чонгука, отвлекая и чуть больше распаляя, остановившись на соске, который стал игриво прокручивать между подушечек пальцев.       — Зайчик. — Джин улыбался, и Чонгук смотрел на него широко раскрытыми глазами. — Сделай глубокий вдох и поцелуй меня. Так, чтобы Юнги обзавидовался.       Чонгук на самом деле глубоко вдохнул, а потом прикрыл глаза. А потом… Он не мог целовать, ощущая лишь чуть болезненную пульсацию вокруг упирающегося в него члена, который не рвался внутрь, но надавливал методично, обжигая растяжением анус. Болезненно, но не настолько, чтобы Чонгук захотел остановиться. Потому что он знал, как может убрать эти ощущения. Расслабившись. Доверившись. Он стал целовать Джина, проникнув языком между его губ, немного судорожно и торопливо пытаясь сплестись с его языком. Отвлекающий маневр. Сконцентрироваться на пальцах Юнги, дразнящих его соски, и его губах, которые прижались к напряженному плечу. Да…       — Мой хороший… — Юнги видел, что Чонгук успел расслабить поджавшиеся пальцы, перестав напрягать плечи, которые из-за этого успели оторваться от простыни.       Рука Юнги скользнула к члену Чонгука, который на самом деле потерял немного в эрекции, сдав назад на пути возбуждения, но не критично, в любой момент готовый ее вернуть.       — Всё в порядке? — Бедра Джина прижались к бедрам Чонгука, который тяжело сглотнул, а Джин воспользовался возможностью, поцеловав дернувшийся кадык.       — Да. — Чонгук слабо улыбнулся, затем глаза открыв.       — Мы выиграем время, пока ты начнешь получать удовольствие… — Джин упирался теперь только левой рукой, пальцами правой бережно проведя по щеке Чонгука, затем спустившись и мягко обхватив его у основания шеи. — Юнги, ты…       Юнги приподнялся, аккуратно высвободив свою руку и поцеловав в готовности повернувшиеся к нему губы Чонгука, успев приберечь и сладкий поцелуй для Джина, затем оказавшись за его спиной, чуть сбоку. Джин стал медленно, осторожно двигаться, чтобы убедиться, что смазки было достаточно и теперь Чонгук будет испытывать только удовольствие. И Чонгук на самом деле, на контрасте с немного болезненным проникновением, теперь не замечал даже начальный дискомфорт от непривычного растяжения и успевшей позабыться наполненности, покрепче прижав к себе Джина скрещенными на его пояснице ногами. Плавные движения. Член выходил почти полностью, головкой упираясь в мышцы ануса, затем вновь возвращаясь на позволенную ему глубину. И когда Джин совершал очередное движение бедрами…       — Расслабься, малыш… — Юнги ласково провел ладонью по его пояснице, сразу вставив два щедро обработанных смазкой пальца. — Мягче…       Теперь движения давались тяжелее, потому что ощущения концентрировались не только на члене, но и между ягодиц. И Джин теперь вталкивался в тело Чонгука, затем насаживаясь на длинные пальцы, которые умело, совсем слегка расходясь внутри, подготавливали его к члену.       — Я готов. — Не терпелось приступить к главному, справившись с разминкой.       Джин прекрасно помнил свой первый раз, когда он был посередине и когда кончил спустя пару минут настолько ярко, что физически не мог открыть глаза, уткнувшись лбом в матрас и заново учась дышать. Тогда, на неподготовленное к такому удовольствию тело, оргазм был похож на смерть, как будто ты залпом осушил бутылку дорогущего вина, потеряв голову от его роскоши и вкусной крепости. Затем Джин научился растягивать это удовольствие, дозировать, направлять… Он впустил в себя Юнги мягко, сопротивляясь лишь для вида, потому что Юнги ласково держал его за плечи, затем прижавшись к ним губами, когда вставил член на всю длину, заставив и Джина полностью войти в Чонгука, к нему прижавшись.       — Какой хороший мальчик… — Юнги чуть приподнял Джина за плечи, взяв пальцами за подбородок и повернув к себе, дразня взволнованно приоткрывшиеся пухлые губы языком, перестав Джина мучить в момент, когда поцеловал его.       А затем Юнги немного отстранился, повелительно опустив Джина к Чонгуку, дав в этот момент ему возможность двигаться самостоятельно. Чтобы Джин смог сам определиться с тем, как ему будет приятно. Чтобы Джин смог получить больше удовольствия, чем привык получать до этого. И он начал двигаться. Медленно, прикрыв глаза, пытаясь успокоить взбунтовавшуюся нервную систему, которая теперь билась током во все нервные окончания разом. Джин плавно двигал бедрами, пытаясь дышать размеренно, что ему не удавалось, потому что Чонгук оторвал плечи от простыни, прихватив его за шею и притянув к губам. Он сжал свои пальцы достаточно, чтобы Джин улыбнулся сквозь поцелуй, затем резко ударившись о бедра Чонгука, заставив того не запланировано шумно выдохнуть. И Джин увел бедра назад, до конца насадившись на член Юнги, который сжимал руки на его талии, чуть задержав. И вновь уверенное движение вперед… Качели. Мучительные, с каждым новым ударом о бедра забирающие часть сознания, застилая его тяжелым, горячим, убивающим разум удовольствием.       И Джин стал нетерпеливее. Быстрее. Подстегиваемый сдавленными, будто бы бессильными стонами Чонгука, который выгибался ему на встречу, руками вцепившись в его плечи. Покорный, мягкий, умоляющий и потому невыносимо сладкий. А за спиной… Сжавшиеся на бедренных костях пальцы, контролирующие, в любой момент способные изменить правила игры, обладающие полной властью. И Юнги не дал Джину податься назад, резко прижав его к Чонгуку. Джин уронил голову на его плечо, пытаясь дышать, на самом деле судорожно выдыхая лишь сдавленные стоны. Которые будто эхом отзывались в Чонгуке, который сжался вокруг его члена, напрягся, выгнув шею и сжав зубы.       — Юнги… — Джин попытался повернуться. — Я уже… Сейчас… Отпусти…       Юнги на самом деле отстранился, но Джин не успел ничего сделать, потому что Чонгук прижал его к себе ногами, крепко обхватив за плечи. Дал Юнги полный контроль. Дал Юнги возможность жестко и методично вбиваться теперь в них обоих. Джин не мог соображать и думать о том, что он кончил внутрь Чонгука, судорожно сокращающегося вокруг его члена и пачкающего свой живот выплескивающейся короткими толчками спермой. Джин никогда не кончал внутрь. Джин никогда не трахался без презерватива. Джин никогда так отчетливо не ощущал жар и мягкость чужого тела. Джину никогда не сносило крышу настолько, чтобы он не ощутил момент, когда Юнги вытащил из него член, пока Чонгук обнял его крепче, уткнувшись носом в его шею.       — Зайчик… — Джин пытался унять слишком впечатленное быстрым и ярким оргазмом дыхание.       Чонгук отпустил руки, откинувшись на спину, и Джин выпрямился, запрокинув голову, чтобы отдышаться.       — Папочка… Ты зверь. — Он улыбался, повернувшись к Юнги, который почему-то суетился, но не так, чтобы скрыть очевидное. — Ты не кончил?!       — Папочка достаточно взрослый, чтобы справиться со стояком. Я встал позже, а вы… — Голос Юнги чуть подрагивал, придавая его обычно низкой интонации еще больше волнующего урчания. — Мне достаточно, что вы получили удовольствие. Это лучше оргазма.       Джин собирался что-то ответить, мягко и особенно нежно коснувшись щеки Юнги, но...       — Я вас люблю. Обоих. Люблю… Я…       Чонгук смотрел на разом повернувшихся к нему Юнги и Джина широко раскрытыми глазами. Как будто от ужаса, затем он тут же прикрылся своим татуированным предплечьем, накрыв его вторым, чтобы наверняка. Вырвалось. Раньше получалось удерживать внутри, в последний момент ударяя о сжатые зубы, а теперь…       — Гуууууук…       Джин схватился за одну из рук, попытавшись ее убрать, но не получилось.       — Гук! — Юнги, который теперь забыл о своем стоящем колом и отдающим в голову требованием удовлетвориться стояке, оказался рядом с Джином, повторив его попытку.       — Не буду смотреть. Не буду. Забудьте. Это… Я… — Судя по голосу, он вот-вот готовился заплакать, что было… странно. Слишком странно, если учесть, что они до этого решили втроем и с головой окунуться в романтические отношения. — Просто… Давно хотел сказать, а сейчас всё еще рано для этого...       — Папочка сейчас возьмет ремень, если ты не посмотришь на нас. — Юнги звучал строго и даже строго хмурился, и несмотря на то, что Чонгук это видеть не мог, он все-таки неуверенно расплел руки. — Что за драма, Гук?       Джин улыбнулся. Очень агрессивно недоумевающий Юнги, наперевес с уже наверняка болезненно вставшим членом, на который он теперь кажется не обращал внимание, вселял и ужас, и что-то намного нежнее…       — Ты не хочешь услышать ответ? — Юнги удивленно поднял брови.       — Это… был не вопрос. — Чонгук надул губы, отвернувшись, затем вновь повернувшись и начав переводить взволнованный отчаянной надеждой взгляд с Юнги на Джина и обратно.       — Нас не спрашивали, Юнги. — Джин театрально вздохнул, посмотрев на Юнги, затем опустившись к Чонгуку. — Так что… Будем с тобой любить друг друга без него.       — Что? — Чонгук нахмурился, пока Джин вновь выпрямился.       — Чон Чонгук, как ты думаешь, насколько вескими должны быть основания, чтобы решиться на серьезные отношения на троих? — Джин говорил серьезно, но выглядел очень спокойно, затем притянув к себе Юнги за плечи, который неловко качнулся в его сторону. — Любопытство? Ты думаешь, что я, серьезный и умудренный сексуальным и не только опытом мужчина решил быть с вами из любопытства?       — Ну… Думаю, что нет. — Чонгук решил, что этот вопрос не был риторическим, и Джин улыбнулся, прислонив к себе голову Юнги, пальцами зарывшись в его волосы на затылке. Юнги был серьезен, но за рукой подался, затем приобняв Джина для устойчивости.       — Правильно. Я решился на это потому, что понял, что мой сценарий воплотился в жизнь. Что я… — Джин сделал паузу, на самом деле испытав приступ волнения, который неожиданно угрожал его сердцу. Он никогда не говорил таких слов в таком ключе. — Люблю тебя и люблю Юнги. Люблю вас обоих, и поэтому до этого ревновал вас друг к другу, боясь оказаться лишним.       — Подожди. — Юнги повернул голову к Джину. — Ты любишь меня?       — Представь себе. — Джин нахмурился, а затем… Этого взгляда было достаточно, чтобы Юнги без промедления взял его за шею, притянув к своим губам. Хотелось оставить Джина навсегда на своих губах, но…       — Гук, ты идиот. Я всегда об этом догадывался. — Юнги наклонился к Чонгуку. — Я люблю тебя. Ты же знал.       — Ты… — Чонгук сглотнул. — Говорил о чувствах, а…       — А любовь — это не чувства. Это, блять, знания. — Юнги закатил глаза, затем мягко коснувшись удивленно приоткрытых губ. — Любимый.       Юнги поднялся, повернувшись к Джину.       — И ты любимый. Мой. Я, блять, чуть с ума не сошел от ревности тогда, в гостях у Сая. Пока ты с ним обжимался, а этот… — Юнги повернулся к Чонгуку. — Чирикал с Хи.       — Ох, папочка… — Джин улыбался хитро, но в этой хитрости было столько счастья, что его необходимо было выплеснуть. — Любимый. Люблю тебя.       Это было на самом деле забавно и даже немного нелепо — вот так признаваться друг другу в чувствах, будто ругая себя за то, что это было слишком очевидно, чтобы озвучивать вслух. И Чонгук ловко поднялся, схватив Джина и Юнги за шеи и потянув на себя. Только бы головой не ударились, а все остальное неважно. Но они на удачу приземлились на подушки, пока Юнги что-то матерно заурчал, уткнувшись носом в руку Чонгука. Такое счастье… Такое…       — Мы все втроем любим друг друга, да? — Чонгук чуть ослабил хватку, дав возможность Юнги и Джину поднять головы. — Вы, значит, мои мужчины. Мои. Мужчины. — Звучало лучше, чем скрипка Ше. — Мои первые мужчины. Две мои первые любви. Взаимные. — Глаза заблестели, приготовившись увлажниться, но это было что-то правильное. Так должно было быть. С того момента, когда Чонгук рассказал всё Тэхену. После их первого секса втроем.       — Да, малыш. — Джин теперь звучал так мягко, так деликатно, как будто трепетно касаясь цветущих внутри Чонгука чувств кончиками пальцев. — Вас с Юнги не возможно было не полюбить. Я, возможно, старался, но… — Джин протянул через Чонгука руку, которая оказалась в руке Юнги, переплетя их пальцы, которые Юнги прижал к своим губам. Целовать руки. Самое нежное проявление чувств. — Вы оба меня победили.       — Я тоже старался не любить Чонгука, но… — Юнги закатил глаза, пока Чонгук рассмеялся, прижавшись губами к его лбу. — Переиграл меня. А Джин… Джин просто покорил. Так и получилось, что… Люблю вас. Одинаково. И одинаково не представляю, как жил без вас раньше.       — Я хочу в середину. — Чонгук, после сентиментальной паузы, наполненной радостно взаимными чувствами, решительно выдохнул.       — О, Юнги как раз не кончил… — Джин нахмурился. — Мы сможем прийти в форму, но вот Юнги стоит поскорее удовлетворить. Мы можем сделать это вдвоем. А посередине ты…       Теперь пришла очередь Юнги тяжело вздыхать, перебивая Джина. И он поднялся, сев и посмотрев по сторонам.       — Где твое орудие пыток?       — Которое из? — Джин удивлялся, приняв то же положение, что и Юнги, и Чонгук поднялся следом.       — Кольцо. Мне нужно кольцо. И тогда я умру только после того, как вы оба кончите. Счастливым. — Юнги улыбнулся, уже ощущая, что его член не скажет ему спасибо, уже начав болезненно опадать от одной только мысли об эрекционном кольце.       — Юнги. Я… — Чонгук, обеспокоенный, повернулся к Юнги.       — Цыц, мелкий. И давайте по-быстрому подрочите, потому что… — Юнги с нежностью улыбнулся. — Достойная жертва ради большой и чистой любви. — Он нахмурился. — Папочка я или нет, в конце концов?!       Чонгук не стал долго ждать, повалив Юнги на спину и начав целовать, языком пытаясь доказать что-то Юнги, который позволил себе расслабиться, прижимая к себе Чонгука за шею, отдавшись полностью во власть его сладких, умелых и целующих как последний раз в жизни губ. Пока Джин метнулся к тумбочке, достав оттуда нужный аксессуар.       — Если я умру, знайте… — Юнги немного обреченно наблюдал за тем, как Джин ласково управлялся с его членом, который с болезненным энтузиазмом отреагировал на бережные прикосновения, явно ожидая, что ему дадут кончить. А вместо этого надели ошейник. Строгий. — Я очень вас любил.       — Мой котик… — Джин с обожанием улыбался, затем придвинувшись к Чонгуку.       Он приблизился, как будто собираясь целовать, но вместо этого схватился пальцами за его соски, сразу начав их мягко прокручивать. Чонгук выдохнул, а затем припал к шее Джина. Самый короткий путь к возбуждению, потому что промедление угрожало будущему оргазму Юнги, который, в отличие от них, не успел еще кончить, теперь мучительно ожидая своего часа.       Возможно, виной всему были чувства, разделенные в открытую, и связанные с этим эмоции, и то, что они были вполне молоды и до этого успели повоздерживаться, но эрекцию долго ждать не пришлось.       — Я… хочу сзади. — Джин взволнованно выдохнул в губы Чонгука, который так же часто дышал. — Пожалуйста.       Чонгук отстранился, давая Джину возможность самостоятельно принять нужную позу, а сам пока повернулся к притихшему Юнги, который поднялся на колени и первым его поцеловал, краем глаза успев зацепить момент, когда Джин устроился на четвереньках, после опустившись на предплечья, грудью почти полностью прижавшись к матрасу, возбуждающе прогнувшись и подняв бедра.       — Блять… Вот это…       Чонгук и Юнги разделили эмоции, и Чонгук без промедления устроился позади Джина, не сумев отказать себе в удовольствии, губами остановившись между его лопаток, по позвоночнику проскользив к пояснице, затем мягко поцеловав его ягодицы, между которых прошелся языком, остановившись на мошонке, пальцами обхватив член. Они были подготовлены, и Чонгук, воспользовавшись помощью Юнги, который держал в руках смазку, легко вставил в него два пальца, услышав от Джина первый сдавленный стон. В нем был Юнги. А теперь…       — Малыш, я готов. Я хочу. — Джин еще ниже опустился, еще больше приподняв ягодицы.       — Малыш, если ты не… то я. — Юнги уже думал о том, что в следующий их секс он будет на месте Чонгука.       Пока Чонгук, удобно расположившись позади Джина, одной рукой взял его за бедра, другой направляя член. Он продавливал влажный от смазки и податливый после только недавно пережитого проникновения анус, который туго, но при этом без препятствий пропустил головку, а затем всю длину, позволив Чонгуку прижаться к ягодицам Джина.       — Всё в порядке? — Взволнованный шепот раздался у уха, и Джин приподнялся на предплечья, повернув к Чонгуку голову и улыбнувшись.       — Жду, когда ты… возьмешь меня как следует.       Если бы член Чонгука не успел встать до этого, он бы восстал теперь. Чонгук не рисковал сразу наращивать темп, двигаясь медленно и методично, проталкивая член до основания. Юнги оказался сзади него, мягко надавив на плечи, побуждая наклониться. Чонгук больше раздвинул ноги, остановившись в Джине. Он хотел этого. Хотел настолько, что сразу впустил в себя Юнги, лишь на мгновение уронив голову, уперевшись лбом в спину притихшего Джина, который начал ощущать осторожные толчки Юнги.       — Зайчик, теперь сам. — Юнги прошептал это на ухо Чонгуку, почти полностью вытащив из него член, зацепившись за анус только головкой.       Теперь у Чонгука было пространство. И дикое желание доставить и получить удовольствие. Он начал двигаться, и… Почти сразу остановился, как только, по привычке подав бедра назад, ощутил член Юнги. Это было настолько сильно, что… Он не решался дальше двигаться. И Юнги помог ему, взяв за бедра и мягко потянув к себе, затем прижимая к бедрам Джина. Чонгук замер, а затем сам совершил это движение. И вновь. Осторожно. Джин не издавал ни звука, только учащенно дыша, но хотелось большего. И Чонгук обхватил его за плечи, потянув к себе, резко в него толкнувшись. Джин схватился за удерживающее его предплечье, пока Чонгук прикрыл глаза, ощущая член Юнги. Без презервативов это всё становилось... личным. На самом деле чем-то сокровенным, потому что ты ощущал не просто движения и манипуляции, а горячую мягкость, или упругую гладкость, туго входящую в тебя... Ощущал каждой клеточкой. Каждым нервным окончанием.       И Чонгук начал двигаться увереннее, чувствуя на своих плечах сильные руки Юнги, будто подбадривающие его. Они все получат удовольствие. Которое им доставит Чонгук. Это было теперь главным, и это позволит ему кончить последним.       — Гук… — Джин запрокинул голову на плечо Чонгука, рвано выдыхая через приоткрытые губы, по которым то и дело проходился языком, содрогаясь от толчков. — Ты… Хочешь кончить… — Он запнулся закусив нижнюю губу и шумно выдохнув, когда Чонгук жестко ударился о его бедра.       — Можно? — Чонгук прижался губами к виску Джина.       — Да.       И Джин уронил голову, вцепившись в предплечье Чонгука, который повернулся, нуждаясь в губах Юнги.       — Еще… немного.       Это было сложно на грани невозможного — трахать, когда трахали тебя, но Чонгук справлялся, в какой-то момент перестав удерживать внутри вынужденные удовольствием стоны. Как и Юнги. Бессильно, вымученно, ощущая, что если он не кончит, его порвет. Каждое тугое сокращение на его члене, извещающее о том, что Чонгук уже был на грани, отдавалось в Юнги болезненно хорошо. Настолько острое удовольствие, что оно ранило. И Юнги быстро вышел из Чонгука, судорожно стягивая кольцо, чтобы затем вновь войти до основания.       Можно было не сдерживаться, растворившись в жаре любимого тела, которое вместе с тобой стремительно приближалось к оргазму. Движения становились отрывистыми, и Юнги, глубоко и до упора толкнувшись в Чонгука, повалил его на Джина, который опустился грудью на матрас, инстинктивно выгнувшись навстречу члену. Юнги отвечал не только за свое удовольствие, которое готовилось его убить. Он встал, ухватившись за плечи Чонгука, теперь направляя член сверху вниз. Его член и член Чонгука в Джине теперь двигались под одним углом. Теперь их сдерживаемые, глухие и бессильные перед оргазмом стоны слились в один, и Юнги кончил первым, ощущая, как сокращался Чонгук, поджав плечи и уткнувшись лбом в матрас. Джин…       Выждав мгновение, чтобы смириться с тем, что он побывал на грани оргазма и смерти, Юнги вытащил свой член, заметив, как из Чонгука вытекла его сперма. Немного, но… Это… Дыхание сперло от осознания. В этот момент он понял, почему Чонгуку так хотел заняться сексом без презерватива. Это был совершенно другой уровень близости, доверия и… наполненности. Когда ты буквально оставляешь внутри часть себя, заставляешь ее принять, до этого получив разрешение. Ему захотелось это испытать на себе.       — Джинни. — Чонгук приподнялся, освободив Джина, который сразу перевернулся на бок, запрокинув голову с зажмуренными глазами.       Юнги первым метнулся к салфеткам, для начала занявшись Чонгуком, который прихватил его за шею, ласково целуя, пока Юнги так же ласково вытирал между его ягодиц.       — Добили. — Джин вновь перевернулся на живот, покорно подставляя Юнги зад. И Юнги теперь наблюдал за вытекающей из него спермой Чонгука, которая до этого… Это было слишком. Слишком интимно. И поэтому слишком хорошо. — Давайте спать. Пожалуйста. Прижмемся друг к другу как цыплятки и…       Как однажды, Джин лежал посередине, пока Чонгук и Юнги прильнули к нему, обняв с двух сторон, уже под одеялом. Руки Джина были запрокинуты за голову, но затем он все же опустил их на матрас, позволив двум взъерошенным и любимым головам устроиться на его предплечьях. И как однажды, ему было все равно на то, что на утро он превратится в камень. Любовь. Возможно, он полюбил их еще тогда, просто не решаясь копаться и уже тем более признаваться себе в чувствах. А теперь... На самом деле счастливый конец. Точнее, только начало. И... Он уже знал, как обставит развязку своего многострадального сценария.