* * *
— Хорошо, что вы приехали пораньше, потому что Даволь нам с мужем вчера проходу не давал, все чирикал Когда, а когда приедет Джин с друзьями, а уже, а сколько осталось… — Суха, на которой было длинное легкое платье, порхала по кухне, то и дело с улыбкой оборачиваясь на своих гостей, которые уселись за столом, пообещав не вмешиваться в хлопоты заботливой хозяйки. — У него сейчас плавание. А у нас будет возможность немного поболтать. Честно сказать, я обожаю гостей, и когда муж рассказал… — Суха остановилась с пластиковым контейнером для воды, который затем поместила в кофе-машину. — Сразу захотелось с вами познакомиться. — Взаимно, госпожа Ким. — Юнги успел сразу проникнуться к улыбчивой молодой женщине симпатией, потому что она при знакомстве краснела примерно так же, как и он. — Ай, зовите меня просто Суха. Я знаю, что Канг опустил все формальности, а если уж мой большой муж… — Суха закатила глаза, затем хитро улыбнувшись. — О вас я уже знаю по его рассказам, поэтому, пока он не приехал… Расскажите мне, как всё началось у вас! — Она быстро расставила перед гостями чашки, затем так же ловко сервировав легкие закуски, позаботившись о том, что Чонгук сладкому предпочитал мясо, оформив для него холодную нарезку из вареной свининой грудинки. — Честно сказать… — Юнги посмотрел на Джина, затем на Чонгука. — Я думал, что это будет сложнее. — Что именно? — Суха удивленно вскинула бровки, округлив глаза и после только снисходительно улыбнувшись. — Для любой матери главное, чтобы ее дети были, первое, здоровы, а второе — счастливы. Так что, пока Джинни не жалуется на самочувствие и светится как солнышко… Меня всё устраивает и ничего не напрягает! Тем более, муж сказал, что у вас серьезные отношения и что вы с Чонгуком очень серьезные молодые люди. Тогда тем более не может быть никаких поводов для сомнений! Но… — Женщина хитро сузила глазки. — Мне правда интересно, как у вас всё это получилось… Как вы поняли, что любите друг друга. Как вообще… Понимаю, что это бестактно, но мне не нужны подробности, просто… — Мам, я целый сценарий написал по этой теме, так что, сразу после того, как господин Мэн закончит проверку и вынесет свой вердикт, я дам тебе прочитать. Обещаю. Первой. После Мэна. — Джин тепло улыбнулся, и Суха, на мгновение надув губки, всё же согласно кивнула. — Но в качестве трейлера… — И Джин посмотрел на Юнги и Чонгука, придвинувшись к столу, затем заговорщицки улыбнувшись Сухе. — Эти двое по началу не ладили настолько, что пытались выжить друг друга из нашей общей комнаты. — Серьезно? — Суха на самом деле искренне удивилась, затем перенеся фокус внимания на Юнги, который чуть смутился, и Чонгука, который широко улыбался. — На самом деле, из собственного опыта, из такого нередко получается самая крепкая дружба. Когда сначала вы готовы глаза друг другу выцарапать, а после того, как приглядитесь… Я со своей лучшей подругой, с которой дружу уже больше тридцати лет, познакомилась после того, как она мне высыпала песок на голову за отказ делиться игрушечным чайником, у которого, в отличие от ее, открывалась крышечка и в нее можно было что-то засыпать или залить. Хотя… — Суха вдруг задумалась. — Возможно, она до сих пор простить не может и просто не может определиться с местью. Которую принято подавать холодной. — Хм… — Юнги задумался вслед за Сухой. — А в этом есть смысл… Я ведь тоже не забыл, как Гук уделал меня в личном противостоянии… — Только, ты должен понимать, что в этом деле нельзя торопиться. — Суха многозначительно улыбалась. — Поживете счастливо лет этак… сорок, и вот тогда уже, когда его бдительность будет полностью усыплена… Джин оперативно представил и засмеялся первым, пока Юнги с любовью и очаровательной улыбкой смотрел на надувшегося Чонгука, который собирался бросить нежную колкость, но ему помешали. — Мама! — Детский голосок раздался внезапно. — Мам! Я папу обогнал на лестнице! Суха вышла в гостиную, поманив за собой Джина, Юнги и Чонгука, который еле-еле успел вытереть руки после успевшего подтаять в его пальцах шоколада. — Папа слишком молод для таких забав. — Сначала в гостиной появился старший Ким, который без промедления направился радушно улыбаться и крепко пожимать руки гостям. — Рад видеть вас в своем доме. И хочу познакомить с самым младшим Кимом, который… Ким Канг огляделся, решив, что сын уже должен был вертеться где-то поблизости, но его не было. Однако по улыбке жены и по тому, как была смята ее юбка, сразу стало понятно, где оказался ребенок. Засмущавшийся, увидев сразу двух незнакомых людей, с которым до этого хотел познакомиться, а теперь вполне естественно для маленького мальчика стушевался. И Джин решил ему помочь. — Даволь, иди ко мне. — Он протянул руку, и маленькая ладошка тут же оказалась в его, широкой. — Юнги и Чонгук очень хотели с тобой познакомиться. Они мои лучшие друзья, поэтому никогда тебя не обидят. — Я не боюсь. — Мальчик пытался говорить уверенно, даже приподняв головку, показавшись из-за мамы, но затем, посмотрев на Юнги и Чонгука, опустил голову, покраснев и все же улыбнувшись. — Эй. — Чонгук оперативно присел перед мальчиком, который отпустил Джина, чтобы пожать протянутую ему руку. — Я Чонгук. Можешь звать меня просто Гук. А еще можешь звать меня играть и совершенно не стесняться. Заметано? Мальчик неуверенно кивнул, а затем широко улыбнулся, явно успел разглядеть что-то приятное в улыбке Чонгука, который поднялся, чтобы освободить место для Юнги, который впервые видел человека, боявшегося знакомства больше, чем он. И это было не дело. Поэтому Юнги улыбнулся самым очаровательным образом, протягивая мальчику руку, за которую он тут же схватился. — А меня зовут Юнги. И знаешь, я тоже очень смущаюсь, так что очень хорошо тебя понимаю. Но ты держишься лучше меня. — Юнги очень живо представил, как ему порой приятно и нужно было бы просто спрятаться за мамину юбку… А мальчик теперь улыбался с гордостью, и все равно безумно очаровательно, сжимая руку Юнги. Затем он повернулся к папе. — Па! Я покажу Юнги и Гуку свою комнату, а вы пока посидите, хорошо? — Малыш звучал теперь очень по-деловому, затем ухватив за руку Джина. — Пойдемте! Родителям оставалось только улыбаться и смотреть вслед удаляющимся молодым людям, а затем старший Ким, сосредоточенный, повернулся к жене, которая сразу уловила его настроение. — Суха, мне нужна будет твоя помощь. — По поводу мебели? Неужели уже закончили отделку? — Молодая женщина, прильнув к мужу, который обнял ее за талию, направляя в кабинет, очень удивлялась, пока Ким Канг мысленно похвалил себя за могущество. — Из отделки там только выравнивание стен, все дверные и оконные дела и теплые полы. Нужно еще будет закончить с сантехникой, а остальное... Ребята украсят, покрасят и оформят сами, если захотят. Мне главное создать пространство, в котором будет комфортно жить. И вот для этого… — Старший Ким остановил жену у своего стола, быстро включив ноутбук. — Кухня. — Ох, ты доверяешь мне настолько важный вопрос… — Женщина самодовольно улыбнулась, затем сосредоточившись. — Но нам просто нужно обратиться к компании, которая собрала нашу кухню. — И она повернула к себе экран, поставив тонкие длинные пальчики на клавиатуру.* * *
— В смысле? — Джин удивленно округлил глаза, балансируя на грани легкого шока и безудержной радости, которой нужно было подтверждение, прежде чем плескаться через край. — В прямом. Наш соперник снялся. У них большие проблемы с составом, и они не могут обеспечить строго регламентированную заявку. Бом не вдавался в подробности, но окажется у них в универе обнаружили кишечную палочку, и теперь они на карантине. — Юнги пожал плечами, переодевая спортивную форму, выторговав у Чонгука за поцелуй право первым идти в душ. — То есть, вы сыграете сразу в финале? — Джин до сих пор не рисковал пускаться в радостные поздравления (в том числе из сочувствия ни в чем не повинному сопернику) и теперь выглядел так, как будто что-то замыслил. — Да. — Чонгук, оставив спортивную сумку рядом со шкафом, направился к Джину, обняв его со спины. — Надеюсь, тебя не смутит мой запах. Но всему виной Юнги. — Я ушел. — И Юнги скрылся в известном направлении, пока Джин повернулся к Чонгуку с выражением игривой задумчивости. — А ты знаешь, что есть исследования, которые доказывают, что люди, несмотря на свой разум, во многом выбирают партнеров инстинктивно, основываясь на их запахе? — Джин положил руки Чонгуку на плечи, будто бы разглаживая на них спортивную майку. — Какой вывод ты можешь сделать из этого? Чонгук всерьез задумался, прихватив Джина за талию, как будто это должно было помочь извилинам тщательнее ворочаться в черепной коробке. — Что тебе нравится, как я пахну, когда вспотею? — Ужасно, правда? — Джин скривился, затем широко улыбнувшись и все еще растянутыми в улыбку нежными губами приложившись к губам Чонгука. — Я сам об этом думал. — Чонгук не открывал глаза, пока Джин скользнул носом к его шее, остановившись за ушком. — Вы с Юнги пахнете приятно. Я про… Про кожу. И пот. Я на самом деле чувствителен к запахам, особенно мерзким. Но у вас с Юнги даже запах пота… Не отталкивающий. Разумеется, это не цветы, но, принюхавшись, не хочется зажимать нос. — Гук. — Джин посмотрел на Чонгука очень серьезно, затем закатив глаза и мягко отстранившись. — Нельзя говорить о таком вслух. — Почему? — Чонгук в недоумении поднял брови, опустившись на ковер, подпирая спиной каркас кровати. — Что естественно, то не безобразно. — Заведи этот разговор при Юнги. — Джин улыбнулся, вернувшись за свой рабочий стол. — Но я согласен с тобой. И Юнги, уверен, тоже, согласится. После того, как закатит глаза, разглядев череп изнутри, и выдав матерную тираду, при этом догорая от смущения. Но… — Джин придвинулся к столу. — Теперь не мешай мне. Мне нужно выполнить тест за двадцать одну минуту. И после я весь ваш. Чонгук поднялся, вспомнив о своих учебных обязанностях, по дороге поцеловав Джина в макушку. Монтаж был на финишной прямой, но Чонгук не мог отказать себе в удовольствии чуть-чуть приподняться над выставленной заранее планкой, тем более, что у него были и силы, и возможности, и… Не весть откуда взявшееся желание начать забивать плечо и часть груди. Хотя… Было понятно, откуда у желания росли ноги. Ему хотелось запечатлеть этот момент. Начало отношений, к которым путь был настолько тернист и при этом сладок, что теперь не верилось, что он закончен. Нужно что-то символическое, и Чонгук схватился за блокнот и карандаш, совершенно позабыв о том, что его ждали водные процедуры. — Гук, путь свободен! — Посвежевший, охладившийся и теперь благоухающий утопленными в морском бризе лаймами Юнги ворвался в комнату свежим ветром, затем сразу сникнув, заметив, как Джин поднял руку. Сосредоточенный. И прокравшись, Юнги заметил, что он теперь работал на электронном портале вуза, выполняя что-то сверхважное. Поэтому Юнги шепотом пожелал ему удачи, затем подкравшись к Чонгуку, который дернулся, когда на плечо опустилась рука. — Иди плескайся, зайчик. А что это ты рисуешь? — Юнги с интересом заглядывал через плечо, пока Чонгук не собирался скрываться. — Хочу продолжать рукав и чуть подукрасить плечи и грудь. — Чонгук повернул к Юнги голову, пока Юнги удивлялся, не имея пока возможности определиться с тем, насколько его это восхищало. Волновало точно. — Как думаешь? — Всё, чтобы ты улыбался и было так же красиво, как у тебя сейчас. — Юнги с теплом улыбнулся, быстро поцеловав Чонгука в лобик и направившись к шкафу. — Подлецу всё к лицу. — Хи зовет поиграть в баскет послезавтра. — Джин не поднимал голову, и Юнги сразу смекнул, что уведомление от Хи он увидел, пока гуглил возможные варианты ответов, надеясь, что вопросы тестовых заданий были достаточно удобными для поисковой системы. — Я за! Потренируемся перед финалом! — Чонгук отложил блокнот и стал быстренько собираться в душ. — Но тогда завтра нам нужно будет что-то решить со стиркой, потому что только баскетболом наверняка не ограничится, и домой мы вернемся достаточно поздно, чтобы… — Чонгук теперь думал, что вполне возможно, по возвращении домой их будет ждать секс, но решил пока на этом не настаивать. — Чтобы стирать. — Я завтра занят с двенадцати и до двух. — Юнги уселся на кровать, откинувшись на заведенные за спину руки. — У Джина репетиция до четырех, а начинает он вместе со мной. Ты же завтра с десяти. Поэтому… — Предлагаю встать пораньше и сделать всё с утра. — Чонгук уверенно кивнул, как будто все уже согласились. — Если что, вы с Джином досушите. Потом можете все свалить на кровать — я приду и разберу. — Нам еще нужно пополнить продовольственные запасы. — Джин откинулся на спинку стула, вытянув перед собой руки, а затем резко закрыв крышку ноута. — Будем надеяться на чудо. А пока… — Джин развернулся. — Как вы относитесь к вечернему рандеву в супер-маркете? Вакуумные упаковки с мясом, яйца, коробочки и баночки и бесконечная любовь между нами… — Она поможет нам донести всё до дома? — Юнги невозмутимо поднял брови, пока Джин посмотрел на него с игривой укоризной. — Ладно, ладно. Звучит отлично. Если после этого будет романтический ужин. — С десертом. — Чонгук мечтательно улыбнулся, подумав, что не ждать выходных для секса — слишком заманчивая перспектива. И… — Да, я давно мечтал о шоколадной лаве! Видел в бакалее на седьмой улице, но почему-то не отважился подойти поближе. — Глаза Джина загорелись, пока Чонгук пытался расслышать его слова за подскользнувшимися и рассыпавшимися эротическими ожиданиями. — И о сексе. Потому что вас слишком мало в экранном времени моей жизни. — Джин трагически опустил уголки губ, затем самодовольно улыбнувшись. — Хорошо сказал, да? — И в субботу баскет с нашими заклятыми друзьями. Хорошо сказал и идеально спланировал. — Чонгук прикрыл глаза от удовольствия, затем устремившись в направлении ванной комнаты. Раньше втроем было жить приятно, а уж теперь… У них появился четвертый сосед, который сумел настолько крепко их слепить, что всё теперь было приятно. Даже стирка. Даже уборка. Даже нескончаемым потоком валящиеся на голову учебные дедлайны. Всё нивелировал четвертый сосед. Соседка. Любовь.* * *
— Тэ, я не понял! — Чонгук остановился, подняв руки, пока Тэхен, ловко обведя его, бросил прямо с того места, на котором стоял, разумеется, попав в корзину. — Ты чей друг?! — Мой! — Сай подставил Тэхену ладонь, которую тот звонко отбил, затем приобняв подошедшего и самодовольно улыбающегося Хи. — Чим! Какой счет? — 69 — 0, в мою пользу! — Чимин сидел на оборудованном для него месте отдыха, потягивая холодный лимонад, подставляя румяные щечки солнышку. И Тэхен, который до сих пор не мог наглядеться, быстренько подбежал к Чимину, сначала отпив из яркого стакана, а затем приложившись к сочным губам. — У голубых удаление! Дисквалификация! И Чимин двумя руками притянул к себе улыбающегося Тэхена за щеки, звонко его поцеловав. — Так, команда! — Юнги расставил руки, приглашая к себе Джина и Чонгука. — Нужно провернуть что-то красивое. — Можете провернуть меня, потому что я сам… — Джин виновато улыбнулся, затем вдруг нахмурившись. — Хотя, я ведь поймал все мячи, что вы мне подали, правда? — Да. — Рука Чонгука очень органично спустилась с плеча Джина к его талии. — Только ни одного не забросил в корзину. — Можем совершить обманный маневр. — Глаза Юнги сверкнули, и он поманил поближе своих партнеров… по всему, чтобы рассказать им гениальный план. План на самом деле был гениальным, если бы Юнги учел одно но. Одно длинноногое, превосходящее его на голову но, которому нужно было просто повыше поднять руки и чуть подпрыгнуть, чтобы гениальная передача застряла и упала на покрытие, так и не достигнув Чонгука. — Ты чо такая дылда, э?! — Юнги очень натурально возмущался, хмурясь, и даже толкнул Сая в грудь, но сделал это так нежно, что Сай только засмеялся, затем ловко подхватив мяч. — Ты выиграл вбрасывание после потери. — Он легким движением кисти передал мяч Юнги, затем начал спиной отступать к кольцу, пока Юнги чеканил мяч в поисках партнера. — Гук! — Он поднял руку, повернувшись в сторону Чонгука, как будто указывая ему стремиться к щиту, а на самом деле, быстро развернувшись, навесил Джину, который, прекрасно знакомый с правилами, совершив пару ударов о покрытие, чтобы ему не засчиталась пробежка, нырнул под кольцо, подпрыгнув и… — Ебать, профи! На самом деле, Юнги был впечатлен, потому что Джину удалось очень мягко и при этом точно навесить в сетку, а еще эффектно, потому что он явно попытался воспроизвести подробности настоящего профессионального броска. — Ну и кто тут батя? — Джин, брутально гордо задрав подбородок и занизив голос, расставил руки, затем засмеявшись, когда за победными объятиями к нему ринулись Сай и Хи. — Ну, так тоже можно! Раздался свисток, и Чимин поднялся, затем просвистев еще несколько раз, размахивая руками и наслаждаясь данной ему властью, пытаясь привлечь к себе внимание, как нередко делали судьи на настоящих площадках. — Так! Победила дружба! И любовь. Нечетное число обычно предполагало, что кто-то обязательно окажется лишним в логично и внезапно настигшем всех играющих романтическом порыве, но не в этот раз. И Джин, который прижимал к себе прильнувших Чонгука и Юнги, сцепивших руки на его талии, только улыбался, наблюдая за нежностями своих лучших друзей. Пока Сай, поддавшийся моменту, вновь не принял на себя грозно-сурово-за всех отвечающий вид. — Так! Надо ехать, потому что дет.саду нужно быть дома до десяти. — Он быстро посмотрел на часы. — Тэ, забирай себе Чимина и Джина, а мы возьмем в заложники Юнги и Гука. — Глаза Сая как-то слишком многообещающе заблестели. — Хотя, нам достаточно будет только Гука. А Юнги можете спасти, так и быть. — Что ты задумал? — Джин нахмурился, пока Чонгук, кажется, был в курсе всего, спокойно улыбаясь. — Украсть у тебя первоклассного оператора, разумеется. — Хи обезоруживающе улыбнулся. — Но только после их финала. — В который уже вложены деньги. — Сай без дополнительных указаний, направился к припаркованной в строго положенном месте машине. — Гук. — Юнги, отпустив Джина, потянулся к уху Чонгука, перейдя на заговорщицкий шепот. — О чем мы с Джином не знаем? Что у вас за дела? — Секрет. — Чонгук пожал плечами, при этом самодовольно улыбаясь. — И свадебная съемка. — Чего? — Юнги неожиданно повысил голос, затем посмотрев на Сая и Хи, который уже занял пассажирское сидение, что-то намурлыкивая ухаживающему за ним Саю. — Это секрет для Джина и Чимина. И работа для меня. Я, конечно, еще не дипломированный специалист, но достаточно талантлив, чтобы красиво заснять радость момента. — Чонгук мечтательно улыбнулся, затем взяв Юнги за руку. — Ни слова. — А то я расплачусь, а потом заставлю расплакаться тебя. — Сай отвлекся от Хи, развернувшись и открыв дверь пассажирского сидения. Заднего. Пока Юнги недоумевал. — Блять, я реально боюсь тебя. — Юнги полез первым, ласково подпираемый ладонями Чонгука. — Откуда ты только всё знаешь… Загадка мироздания, но оставалось радоваться, что эта загадка была теперь на их стороне. И это воодушевляло, а всё остальное может себе позволить остаться тайной.* * *
В аудитории было настолько тихо, что если бы теперь прыгала блоха или какая-то неспешно и случайно завалившаяся в аудиторию вошь, она бы содрогнулась от того, как сильно на самом деле шумела. Хотя… Джин слышал только свое сердце, которое нестройным и рвущимся на части от волнения ритмом отбивало похоронный марш. Заранее. Потому что теперь должна была решиться его судьба. Ладно, судьба его среднего балла. — Ким Сокджин. — Господин Мэн оторвался от своего ноутбука, посмотрев в аудиторию над спущенными к кончику носа очками. — Здесь? — Удачи. — Джен крепко сжала руку Ким Сокджина, который только кивнул, с настроением приговоренного к смерти самым нелицеприятным и смущающим образом каторжника поднявшись. У него были дурные предчувствия. Вот до этого были хорошие, а теперь, стоило ему перешагнуть… — Без лишних предисловий — пять баллов. — Преподаватель улыбнулся, поднявшись и сцепив руки на груди, пока Джин пытался осознать. Пять баллов. Меньше чем половина. Малая часть тех двенадцати, что должны были сохранить ему жизнь. Пять баллов это неуд. — Ааа… — Джин собирался что-то сказать, но прервался, заметив теперь, что на него было обращено слишком много сочувствующих глаз, разучившихся злорадствовать. Да, все могли только сочувствовать, потому что примерно представляли, вполне самокритично, что их каждого ждала участь не намного завиднее. До сих пор самым высоким, озвученным баллом была девятка. — Я не знаю, каким местом, господин Ким, ты слушал мои лекции, но структура, логически обоснованная и грамотно оформленная, которую я ждал от твоего сценария, так и не вышла погулять. Как роман — замечательно. Но мы, кажется, собрались здесь по другому вопросу. Каждое слово — как гвоздь, но только не в крышку гроба, а прямо Джину в лоб. Он теперь слышал, как с оглушительным треском валился его средний балл. Даже если он гениально и идеально сдаст семестровый экзамен, с учетом их с Мэном спора, у него отберут баллы, и он в любом случае не получит вышку. Получить вышку у Мэна — это в принципе задача невыполнимая, и все изначально надеялись хотя бы на скромную серединку, чтобы не очень плохо и не слишком хорошо, но… Они рассчитывали, а господин Мэн распоряжался и в своих распоряжениях, зачастую справедливых, был всемогущ. — Господин Мэн… А я… — Нужно было спасаться. — У меня будет шанс переделать, чтобы хотя бы получить допуск к финальному испытанию? Пусть и в кратчайшие сроки, потому что до окончания семестра оставалось не так много, но это будет хоть что-то. — А ты не хочешь послушать про плюсы своей работы? — Господин Мэн теперь присел на угол своего стола, все еще не расцепляя рук. — Или тебе достаточно минусов? Мне кажется, ты довольно усердно поработал, судя по насыщенности смысловой составляющей, чтобы порадовать себя похвалой. А мне есть за что тебя похвалить. Ложка меда в бочке дегтя. Джин вздохнул, затем натянуто улыбнувшись. Фиаско. — Главным плюсом твоего сценария, особенно если учесть сложность поставленной перед тобой задачи, является развитие характеров, которое было очень ненавязчиво, но при этом логично вплетено в нить повествования и событийную составляющую. Препятствия, катастрофы, кульминация, развязка — всё это было взаимосвязано. Ничего не выбивалось, не торопилось и не отставало, заставляя меня то и дело возвращаться назад, недоумевая, или спешить вперед, чтобы удостовериться, что я всё правильно понял. Все ветки логически, романтически и эмоционально грамотно обоснованы. — Господин Мэн улыбнулся, заметив, что Джин не решался поднять голову. — И за это я надбавил к пяти баллам за структуру еще шесть, получив в итоге одиннадцать. Потому что структуру тебе смогут оформить за дополнительное вознаграждение, а вот идея… Она бесценна. Как и ее смысловое воплощение. Джин замер, в уме пытаясь свести концы с концами и озвученные цифры между собой. Он неуверенно поднял голову. — Идея со сказкой, подытоживающей развитие характера одного из главных героев, была трогательной. На воссоединении отца и сына я даже пустил слезу, настолько это получилось по-настоящему. Разумеется, много наивности, и некоторые смогут поругать сюжет за то, что до сих пор остается много специфических, возможных только в рамках данного сценария условий… Как то изначальная симпатия сразу к двум… Но это некритичное допущение. Всё остальное было прописано тщательно и хорошо. Насыщенно, но без искусственно затянутой драмы, что опять же, добавит произведению очков, несмотря на некоторую условную нереалистичность. — Заметив, что Ким Сокджин открыл рот, господин Мэн улыбнулся шире. — Ты проделал отличную работу, Ким Сокджин. Но я требую, чтобы к экзамену ты причесал структуру так, как положено. Потому что ты даже диалоги оформил по правилам прямой речью, что недопустимо. — Он нахмурился, а Джин был готов теперь на все. — Обещаешь? — Обещаю! — Джин уверенно кивнул. — Зуб даю! Спасибо, господин Мэн! Я… — Джин был слишком взволнован. — Правда, чуть не откинулся, но вы меня воскресили! Спасибо! — Рад стараться. И… — Господин Мэн хитро прищурился. — Ты задействовал личный опыт, правда? Внутренние монологи и в принципе все диалоги слишком… продуманы. Естественны. Не ощущаются специально вложенными в рот, в обход реально существующим обстоятельствам... — Да. — Джин кивнул, улыбнувшись. — Немного жизненного опыта. — Замечательно. — И господин Мэн вернулся к компьютеру. — Продолжим. Джину захотелось выбежать из аудитории, раскинуть руки на манер диснеевских принцесс и заорать во всю глотку от радости, счастья и облегчения. Свобода… И чувство полного морального удовлетворения, которым не терпелось поделиться с теми, кто стали невольными виновниками всего этого безобразия… Самые любимые. Да, он просто самостоятельно проделал этот путь от дружбы на троих до любви, и поэтому был обречен на успех. Пф. И пусть, он уже успел до этого не очень красиво отчаяться… Теперь он победитель! А победителей не судят. Только целуют, но об этом он заявит тогда, когда вернется в комнату.* * *
Это был особенный день, но Джин теперь лишь чувствовал, как во рту было горько и сухо от волнения, а в животе все переворачивалось с такой силой, что он даже боялся выпить воды. Он смотрел на площадку, видел Чонгука, который теперь выглядел слишком собранным и серьезным, чтобы не начать переживать. Особенно глядя на Кибома, который выделялся теперь не только своей по-баскетбольному высокой статью, но и напряжением, в отличие от второго тренера, который руководил вполне непринужденно. Потому что его команда вела. Вела почти разгромно. — Блять, они их затопчут. — Сай нервно дергал ногой, рукой вцепившись в колено Хи с одной стороны и колено Джина с другой. — Накрывают позиционные. Просто, блять, как по учебнику. — Когда медики у нас стали вырастать до таких размеров?.. — Видя, что даже Сай теперь готов был начать кусать свои и чужие локти, Чимин невольно проникся. Даже играющий на паркете с мячом Тэхен не взывал в нем столько волнения (потому что он будет его любить в любом случае), как дергающийся по близости Сай, который в принципе был редко способен на что-то экспрессивное. — И под щит не проскочишь… — Хи накрыл руку Сая, сжав ее, напряженно вглядываясь на табло. — Семнадцать... — Блядских очков! — Сай стал ожесточеннее метелять ногой, и Джин, чтоб пресечь готовящийся акт вандализма против находящихся напротив Сая и в предыдущем ряду плеч, ухватил его за дергающее колено. — У них тренер шарит или за красивые глаза взяли? — Они с Юнги в одной команде уже брали кубок. Он шарит. И сейчас… — Джин взволнованно выдохнул, заметив подошедшего к Кибому Юнги, сосредоточенно кивающего и избавляющегося на ходу от куртки, которая затем оказалась в руках тренера по физ.подготовке. — Что-то придумает. — Хорошо бы. Потому что до конца осталась четверть. — Сай выдохнул. — Юнги бы мой рост, чтобы кидал повыше… Очевидно, он умеет контролировать площадку, но им светит только хуй в позиционной. И Сай, как будто это могло помочь ему успокоиться, взял руку Хи и поднес к своим губам, на самом деле о чем-то теперь лихорадочно соображая. Пока Хи положил голову ему на плечо, потянувшись, поцеловав в щеку и что-то ласково проурчав, что позволило Саю на мгновение улыбнуться. На мгновение. Кибом то и дело примерялся зубами к напряженно сжатым костяшкам. Ничего не получалось. Ничего не получалось, и нужно было что-то делать. — Сёк! — Он махнул рукой влево, и четвертый номер, оглядевшись, сместился, затем получив мяч и двинув под щит, пытаясь отдать назад. Нихуя. Нихуя теперь отбивалось в голове колоколом и заставляло страдать. Тактика летела в ебеня, вместе с честолюбивыми устремлениями. Кибому было плевать на кубок — он горел именно в этом матче. С одной оставшейся заменой. Подпекало пятки и начинало подташнивать. Но… Если не везет в позиционной, значит, есть шанс вылезти на индивидуальном мастерстве. Ва-банк, к которому прибегали только в том случае, если уже нечего было терять, а им перед последней четвертью терять на самом деле было нечего. Да к черту! Если корабль тонет, нужно успеть насладиться игрой оркестра, который вот-вот замочит контрабасы и рояль. Пусть его по головке потом не погладят — зато будет видна самоотдача. И на этой мысли, которую тренер успел передумать по кругу десяток раз, при этом уведомив судейскую бригаду, какая именно будет произведена замена в последней четверти, раздалась сирена. — Бом, это пиздец. — Чхве пытался отдышаться, приняв на себя много работы в связи с тем, что благодаря росту мог эффективнее вступать в единоборства. — Чхве, ты герой. Я тоже хочу. — Кибом выдохнул. — Гук, а ты хочешь? — Я могу, это важнее. — Чонгук, который до этого положил свою борьбу за личный зачет на алтарь командных интересов, отозвался так уверенно, что Кибом улыбнулся. — Играем всё на Гука. Нахуй эту тактику — она не работает против жердей. — Кибом профессионально быстро стянул спортивные брюки, поправляя шорты. — Не видите Гука — пас на меня. Всё, что буду подбирать — Бэку или Юнги. Выгодная позиция — на них. Невыгодная — Тэ. Он примет и отдаст. Играем красиво и в свое удовольствие. — Кибом выпрямился, улыбнувшись. — За поражение никто ругать не будет — вы отлично провели всю предыдущую стадию. Знаю, я не должен это говорить, потому что обязан заставить вас показать результат. Хочу, чтобы вы показали себя. Но... — Кибом поднял вверх палец. — В интересах команды. — Гук, ты, кажется, хотел поблистать после травмы — мы тебе подсветим. — Тэхен распростер руки, приглашая всех согласных с таким заявлением, в круг. — Чтобы Бом-бом не краснел. И они сцепили руки, затем, по велению судьи, вывалившись на площадку, вновь услышав радостный и воодушевляющий призыв трибун. Которые не переставали скандировать даже как только позорный отрыв по очкам продолжал наращиваться. Это заслуживает зрелища. И Кибом встал в центр, готовясь подобрать готовящийся к вбросу мяч. И он смотрел на соперника прямо, не снизу вверх, при этом самодовольно улыбаясь. Не зря он вырос большим и красивым мальчиком. Подбор. — Юнги! Всегда выплывали в самый нужный момент, с какой-то шизофренической уверенностью друг в друге взаимодействуя. Кибом мастерски отбирал, а Юнги полученным добром распоряжался. Команда видела их игры и прекрасно знала, что у Кибома были не только вполне объективные основания вернуть в команду Мин Юнги, но и личные. И все теперь, кто находились на площадке в бело-красно-черном, ощутили это. Необъяснимая уверенность. Когда ты знаешь, что тебя страхуют и не дадут ошибиться. Юнги думал, что забыл, что такое игровой азарт, но теперь, видя, как горел Кибом, перестав быть благонадежным тренером, превратившись в матерящегося и мастерски подставляющегося блоком игрока. Они ничего не теряют. Эта мысль грела настолько сильно, что Юнги, сам не заметив этот момент, вдруг забил с трехочковой линии, ловко прокруткой обойдя выставленные вверх накрывающие удар руки. Да пошли вы! Мал да удал, и Юнги обернулся на их скамейку, услышав нестройные, но очень эмоциональные крики. Все стояли. Им нечего терять. А значит… — Гук! — Юнги сосредоточенно чеканил мяч, наблюдая за смещением Чонгука ближе к кольцу, дав ему знак и не залезать под щит. Он совершил рывок, оказавшись под боком у Тэхена, отдав ему пас, и Тэхен, прекрасно помнящий о том, что это был звездный час его лучшего друга, ринулся в его сторону, успев пару раз ударить мяч о паркет, затем развернувшись, подставив защитнику спину, и передав в руки Чонгуку. Чонгук знал, как обращаться с мячом. Он на самом деле был лучше всех, и теперь, помня о том, что даже Юнги согласился, он лишь улыбнулся. Это ведь игра. Обманное движение на чуть согнувшихся коленях, и он нырнул под выросших из ниоткуда защитников. Под кольцо. И вновь поднятые руки, которые закрывали ему путь к двум очкам. Его руки были быстрее, и совершив обманное движение на последних пяти секундах атаки, как будто он собирался отдать Кибому, вставшему на трехочковую, он ловко затолкал мяч в корзину. — Мой пацан! — Кибом низко и не стесняясь заверещал, затем метнувшись к новому вбрасыванию. Они не смотрели на табло. К черту табло, потому что они все смотрели на Чонгука. Казалось бы — это слишком эгоистично — сводить игру к одному. НО когда ты понимаешь, что этот один распоряжается мячом как боженька… Бэк не испытывал ревность — нежиться в объятиях команды с кубком по центру было приятнее, чем бить собственные рекорды. А он тоже многое умел, и после мастерского дриблинга, который помог ему выключить огромного центрового, уведя его в сторону, он навесил на стоящего поблизости Чонгука, который… Не побежал в двухочковую, а разглядел прохлаждающегося на трех очках Юнги, который наверняка теперь пытался перевести дух, не спуская с команды глаза и интеллектуальные усилия, в каждый момент времени анализируя и… — Котик! То, что Юнги был Юнги сопернику можно было угадать, а вот то, что он был котиком… Мгновенная растерянность, которой Юнги мастерски воспользовался, подпрыгнув и мягко запустив в корзину. Три очка, и Юнги позволил себе немного игры на публику, вскинув руки и предлагая всем его поприветствовать. И их трибуна весело загудела. Потому что играть как умеешь, а не так, как пытался научиться, было намного легче и приятнее. Потому что это была игра, а от любой игры положено получать удовольствие. И они расслабились настолько, что начали провоцировать соперника на ошибки, сумев увидеть сразу две потери за минуту, успев на подборе. Догонять всегда проще. А еще проще — просто нестись вперед, не задумываясь о маячившей впереди спине, ощущая лишь, как в ушах свистит ветер вместе со свободой. Вместе со свободой Кибом, успев заслужить технический, очень грамотно подставившись, встал на линию штрафных. — Блять. Мяч ударился в щит, некрасиво отскочив затем от паркета. Да, для тренера и капитана это было непростительно. И Кибом только теперь увидел табло. Пять очков. И две атаки. Четыре очка, потому что один все же залетел, явно подгоняемый проклятиями злого и расстроенного тренера. — Я замажу твой промах, кэп. Чонгук улыбнулся Кибому, и было в этом что-то… жизнеутверждающее. Что-то обнадеживающее. Что-то, что затем обернулось фолом в нападении, и теперь Чонгук встал на линию, невольно вспомнив тренировки и единственный промах. Это было давно. Когда Юнги был напротив него, а не рядом. Тогда Юнги помешал, а теперь, приготовившийся к подбору, помогал. — Два из двух! — Сай вскинул руки, а затем, когда подбор был выигран соперником, засвистел так, что Хи, взволнованно уставившийся на табло, дернулся. Мысль была странной, но… Как ему это удалось?.. Джин сжал кулаки так сильно, что начал ощущать впиявливающиеся в коже ногти. Короткие ногти. Оставалось меньше минуты. Намного меньше минуты и отставание в два очка. Атака соперника, и очень захотелось зажмуриться, но в тот момент, когда соперника под кольцом вдруг встретил рассерженный свист и гул... Потеря. Последняя атака. Чимин не начал разбираться в баскетболе, до сих пор понимая лишь то, что мяч у бело-красно-черных — это хорошо, а остальное плохо. Но теперь мяч был у Тэхена, который за спиной передал его Кибому, выскочившему наперерез высоченному центровому. Тренер. Пусть и промазал до этого, теперь… Их спасет только бросок с трехочковой. Но… Юнги, который получил мяч, заступил за линию, попав, но… — Ебаный рот. — Сай уронил голову, затем вернув ее, когда раздался свисток. — Да ладно?! Юнги ощутил толчок в спину, затем услышав судью, боясь теперь понимать, что на самом деле произошло. Ему даже не хотелось теперь вступать в перепалку, слыша, как уверенно и, главное, безрезультатно оправдывался соперник, взывая к благоразумию и снисходительности судьи. Юнги попал два очка. И заработал… — Неспортивный фол. Два штрафных. На линию. Он выдохнул, не смотря теперь на своих партнеров по команде, потому что ему нужна была концентрация. Есть он, мяч и корзина, которая была создана для мяча, и теперь Юнги обязан обеспечить их встречу. Он делал это тысячу раз, и сделает в тысячу первый и второй. Свисток. И внутри всё упало, стоило только мячу, издевательским долго скользя по дуге, упасть на площадку в обход сетки. Зал замер. Юнги готов был умереть, чувствуя, как кровь начинала биться в ушах. Он прикрыл глаза, пытаясь считать, чтобы унять нервы. От него теперь зависело слишком многое. От него зависела его команда, которая заслужила эту победу. Эта мысль придавливала к полу и не давала как следует расправить плечи для броска, только сгибая плечи и колени Свисток. Мгновение растянулось как жевательная резинка, прилипая к пальцам, отказывающимся отпускать мяч. Выдох. Руки дрожали. Блядские нервы! И Юнги толкнулся ногами, бросив. Выбросив. Мяч и то, что теперь могло убить его. Соперник совершил подбор, ринувшись в атаку, на которую оставалось пятнадцать секунд. Юнги успел ощутить на своем плече руку, которая слишком быстро исчезла в направлении своего кольца. А он не мог. Но ему и не пришлось, потому что Кибом мастерски совершил отбор. Как профи. Как профи навесил под кольцо соперника. В момент, когда прозвучала сирена. И заревел зал, пока Юнги опустился на корточки, чувствуя, как сердце пыталось проломить грудную клетку, закладывая уши и сужая обзор. — Юнги! Мин, мать его, Юнги! Кибом оказался рядом, пока вскочивший после финальной сирены атакующий защитник завертел головой. — Победили?! Победили?! — Юнги обернулся на табло, но увидел только плечи. Плечи, плечи, плечи, руки, бело-красно-черную форму, затем совершенно потеряв обзор, уткнувшись в кого-то. И теперь уши закладывало от криков и визгов. Половозрелые, серьезные парни, которые теперь превратились в детей, шумя и при этом крепко слепившись в одно сплоченное командным духом единство. Они могли позволить себе быть громкими. Неловкими. И очень радостными. Трибуна как по команде вскочила, вскинув руки и подняв радостный гул, весомый вклад в который внесли четыре друга, испытавшие один сердечный приступ на четверых, и теперь с бешеным, подгоняющим и без того разогнавшийся пульс восторгом наблюдая, как на площадку тут же ринулась скамейка запасных вместе с тренером по физ. подготовке, с победно поднятыми руками и победным кличем, на который тут же откликнулась команда, мгновением расширив свой круг. — Пиздец. — Чимин вытирал глаза, затем начав самоотверженно аплодировать, стоило только команде выстроиться в линию перед трибунами, взявшись за руки поклонившись, а затем вновь сбившись в кучу, продолжая праздновать так, как хватало сил. Чтобы затем оперативно собраться со своим воспитанием и подготовиться к официальному награждению.* * *
— Гордость университета! Все игроки, успевшие привести себя в порядок, выстроились в линию, вежливым поклоном приветствуя речи восторженного ректора, который стоял рядом с Кибомом. И судя по красным щекам господина ректора, он болел, а не просто ждал результата, рискуя дождаться гипертонического криза, судя по его возрасту. — Чествование будет в понедельник. А сегодня вы сможете отпраздновать командой, но об этом вам расскажет ваш тренер. — В голосе ректора появились заговорщицкие нотки, пока по команде, с довольного лица на еще более довольное лицо начала передаваться хитрая улыбка. — Огромное спасибо за победу! И… — Ректор вдруг обернулся. — А где господин Банг? Хотя… Я успею поблагодарить его за поддержку. — И ректор вновь повернулся к команде. — Празднуйте, сегодня ваш день! Рукопожатия, гордость в голосе, смущенные лица, а потом — нетерпеливые глаза, уставившиеся на Кибома, который невозмутимо поднял брови. — А что вы на меня так уставились? У меня только… — Он посмотрел на часы. — Забронирована отдельная комната на четыре стола в «Заводи», где нас уже ждут. Да-да, ректорат расщедрился, так что сегодня будет много первоклассного мяса и пива. Но я пообещал, что мы будем вести себя прилично. Так что быстренько грузимся в машину. И медали можете не снимать. — Кибом самодовольно улыбнулся. — Пусть все знают! На самом деле, теперь особенно не хотелось отрываться от коллектива, но Юнги, Чонгук и Тэхен обязаны были дождаться своих гостей, договорившись встретиться с ними у служебного входа, рядом с которым были припаркованы автобусы команд. И гости не заставили себя долго ждать, как и не заставили Джина ждать объятия, потому что Юнги и Чонгук стиснули его между собой. — Мои чемпионы! Я чуть не кончился… и не кончил, пока смотрел. — Джин улыбнулся, затем почувствовав губы на своей шее с двух сторон. — Эй, я должен вообще-то вас обнимать! Объятия разомкнулись без энтузиазма, позволив Джину проявить инициативу и поцеловать довольные и подставленные ему щеки. — Ну, пиздюки… — Сай звучал неожиданно для себя взволнованно, и Юнги не успел скрыть удивление, которое не осталось незамеченным. — Хорошо сыграли. — Обнимемся? — Тэхен, который успел оперативно получить поздравления от Хи и Чимина, подошел ближе к Саю, встав у его плеча. — Ну, только в честь праздника. — Сай улыбнулся, а затем расставил свои длинные руки. Даже Юнги не удержался, оказавшись в тесных объятиях. С теми, кого когда-то считал соперниками и почти что врагами, а теперь был уверен, что в скором времени, если они продолжат чаще встречаться, назовет друзьями. — Эй, парни! — Чхве возник неожиданно и из-за угла. — Ждем три минуты. — Попойка? — Сай, успев отмахнуться от завладевшей им сентиментальности, хитро улыбнулся. — Мы… — Чонгук посмотрел на Юнги, а потом на Тэхена, а потом на Джина. — Будете праздновать! И хватит тут… — Джин всплеснул руками. — Вот это вот всё! Я буду ждать вас дома. И да, чтобы вы не переживали и не убивались — мы с братьями Банг и крошкой Паком уже договорились поужинать. Нам тоже, знаете ли, не терпится отметить. — Джин несколько раз игриво приподнял брови, затем смягчившись. — И отметить, когда вы вернетесь. Но прежде вы обязаны хорошенько отдохнуть!* * *
Джин лежал на кровати и совершенно не переживал, потому что Чонгук отписался ему по поводу их планов, точнее, во сколько они планировали закончить, уверив, что они с Юнги возьмут такси. Джин не успел узнать только, где они заседали, но готов был ждать сколько угодно, расслабленно и сыто раскинувшись на покрывале и прикрыв глаза. Потому что была еще одна хорошая новость. Точнее, предложение. Посмотреть квартиру, которую приобрел для них отец. Формально, для Джина, но Джин теперь не мог себе представить быт без Чонгука и Юнги. Любимых. И на этой мысли на лицо без спроса закралась улыбка, потянув за собой подернутые откровенно сексуальной романтикой мысли, окунувшие его в воображение… И сон. Который прервался неожиданно. Хотя Джин не мог сообразить, прервался ли его сон или наоборот продолжился, ощущая теперь на своих губах, как наяву, другие губы, чуть сладковатые от мятных конфет, с интригующим привкусом хмельного солода. И Джин все же проснулся вместе с тем, как другие ласково мягкие губки прижались к его шее вместе с горячим придыханием. — Котятки. — Джин на силу отстранился, слегка, чтобы затем улыбнуться. На него смотрели две пары самым очаровательным образом расфокусированных глаз, к которым прилагались румяные щечки. — Мы решили наесться конфет, чтобы тебя не контузило запахом перегара. — Юнги широко улыбнулся, затем опустившись Джину на грудь, прикрыв глаза и подавшись за зарывшимися в его взлохмаченные длинные волосы пальцами. — Вообще, там автопати, но… — Мы спешили к тебе. — Чонгук теперь последовал примеру Юнги, но повернулся к Джину, смотря на него затуманено заискивающе. — Чтобы сказать, что… Победили только ради тебя. — Да, я опять чуть коньки не откинул. — Юнги приподнял голову, пока Джин, смотря на них, думал о чем-то своем. О них обоих. Каким по силе должно быть счастье, если ты каждый раз не можешь с ним смириться, радуясь, будто ощущаешь впервые?.. — Послезавтра поедем смотреть квартиру. — Джин прикрыл глаза, не переставая пальцами в волосах мурашить головы своих любимых соседей. — И, думаю, уже сможем там остаться на ночь. Папа позаботился. В комнате повисла тишина, и Джин теперь слышал только пьяно сосредоточенное сопение. А когда открыл глаза, заметил, что Юнги и Чонгук теперь смотрели на него. — Что? — Джин нахмурился. — Нам нужен простор. Трем талантливым и нереально красивым мужчинам не цвести на тридцати квадратных метрах. — Мы… мы будем как семья? — Чонгук теперь был похож на ребенка, завороженного внезапно случившимся на его глазах чудом. — Ну… В принципе, ничего особо не изменится, кроме того, что у нас появится ванна. — Джин улыбнулся. — Нет, всё изменится. — Юнги покачал головой, затем неловко ухватив Джина за руку и прижав к своей щеке. — Мы будем платить тебе арендную плату. — Ай, Юнги, ну зачем ты портишь такой момент… — Джин запрокинул голову. — Будете отдавать мне натурой. Потому что я слишком сильно вас люблю. — Джинни… — Чонгук подтянулся, крепко обняв Джина за шею, приподняв его плечи от подушки. — Мы тебя любим сильнее. — Да. — Юнги запыхтел, затем навалившись на Чонгука, который засмеялся, пока Джин, оказавшись под неподъемной любовью, сдавленно заурчал. — Мы тебя любим сильнее, чем ты нас. Но, в свою очередь, мы с тобой любим Чонгука сильнее, чем он нас, и… Получается, вот такая математика. Я не могу закончить мысль. Я пьяный. Теперь рассмеялся Джин, чувствуя уткнувшиеся ему в шею губы и сжавшиеся на затылке пальцы. Неважно чьи, потому что всё было любимым. Нужным. Важным. Равноценно. Одинаково. Поровну. Между Джином, Юнги и Чонгуком. Справедливо. Справедливо много любви, из которой постоянно выплескивалась забота и ласка, временами заставляя сомневаться и хватать ртом воздух, пытаясь вдохнуть и вернуться в реальность. Но это и была реальность. Сказка, которая на самом деле не противореча законам логики, стала явью. Рыцарь, принц и дракон, принца охраняющий, полюбили друг друга, пообещав никогда больше не расставаться. И даже если жизнь будет против этого смелого плана, лишь ради смеха, разумеется, внеся в него свои коррективы, это будет самое счастливое время, сколько бы оно ни продлилось. Счастливый… конец? Разумеется. Сомнениям и болезненному опыту, который, как ни старался, не смог поломать так, чтобы нельзя было починить. А в остальном… Начало. Чистый лист. И три красивых почерка. А больше ничего не имело значения.