Redemption (редактируется)

Артём шёл по длинному тёмному служебному тоннелю, следуя за Павлом только по звуку его шагов и быстрому, громкому дыханию. Он был единственным, кто освещал себе путь фонарем на пистолете — у Павла не было на это времени, он просто безрассудно шёл и шёл, иногда спотыкался обо что-то и ругался, но все равно продолжал идти. Артём понимал, что должен его успокоить. Он не может допустить, чтобы у него был какой-то срыв, не сейчас. — Павел, — крикнул он, слушая, как его собственные слова эхом отдаются в тишине. — Отъебись от меня! — получил он резкий ответ через несколько мгновений и не похоже было, что Павел остановился. — Ну же, пожалуйста… — вздохнул он. Павел иногда бывает слишком вспыльчивым, он знал это, но не было времени дать ему остыть — особенно если это означало, что он может слишком много думать о случившемся и как-то изменить свое мнение. —Пожалуйста, прекрати…—умолял Артем мягким, спокойным голосом. Только когда он сделал ещё несколько шагов, он увидел Павла, стоящего там, когда его свет осветил его, прислонившись к стене рукой, быстро дыша. Артём посмотрел на него с печалью в глазах и медленно подошёл. —П-Просто, блядь, заткнись, Артём! — Павел провел одной рукой по лицу и попытался успокоить дыхание. Почему он так сильно дрожал? Почему он был так чертовски зол, напуган и сбит с толку? Я знаю, я говорил тебе, что тебе не придется это видеть или делать. Мне жаль, что тебе пришлось…» —Я не должен был этого делать! Но я только что это сделал! — Он резко повернулся к нему. —Бляха-муха…— —Они просто пытались выбить тебя из колеи, запутать тебя— —Ну, они… Чертовски преуспели в этом— тихо заметил он. —Мы сделали это, Павел— Артём медленно, шаг за шагом, приблизился к Павлу, который смотрел на него с сомнением и страхом. —Смотри— засмеялся он. —Мы сделали это. Это было безумием, но мы действительно сделали это. С самого начала, когда мы вместе… Мы можем сделать всё что угодно— Артём чувствовал, что его слова исходят из более глубоких и глубоких мест, но на этот раз он не остановился, как обычно, нет, он продолжал идти дальше. —Мы сбежали из нацистского лагеря. Нас… Почти убил Демон и сожрали Наблюдатели на поверхности. Мы не убили друг друга на Красной площади, мы помогли Наде, а потом Леониду… Независимо от того, что произошло между нами или каковы были наши… Первоначальные намерения, ты был прав — мы мушкетёры. Только если их было двое.—Он тепло улыбнулся, когда был всего в одном шаге от Павла. Павел уставился на него, его тело застыло, а разум ослаб. Каждый раз, когда Артём открывал свой чертов рот, он чувствовал, что ему нужно слушать. Он хотел услышать больше, это было так… Успокаивающе. Гипнотизирует. Артём решил… Наконец-то что-то сделать. Что-то, о чём он обычно думал гораздо больше, что-то, что он хотел сделать, когда придёт время, а сейчас его, скорее всего, не было, но ему… Захотелось это сделать, и он поцеловал его. Он целовал Павла, нежно придерживая его щёку рукой. Он почувствовал, как тот полностью напрягся, все мышцы его тела, вплоть до губ, напряглись, но он всё ещё чувствовал их вкус, слегка горьковатый, вероятно, от сигареты, которую он выкурил перед тем, как они отправились в путь, чтобы успокоить нервы. В остальном они были мягкими, и это… Было приятно, это было так здорово. Артём закрыл глаза и продолжал нежно целовать его, не получая особого отклика, но и не останавливаясь. Только в тот момент, когда Павел резко оттолкнул его, он понял, что происходит. Артём чуть не упал на землю, а затем сделал несколько шагов назад, переводя дыхание, как и Павел. —Чт…— его глаза были широко раскрыты от чистого шока, который превратился в ясный и яростный гнев всего за несколько секунд. —Блядь! — Павел отступил назад с поднятыми руками, пока он проигрывал в голове только что произошедшее, осознавая, что это значит. —Чёрт… Что за… чёрт, Артём! — его голос дрожал от гнева. И растерянности. И ужаса. —Я… Извини—пробурчал Артем, только сейчас осознав, что, возможно, совершил большую ошибку, чем думал вначале. Проклятье. Он никогда не был хорош в таких делах. Но… Это было так правильно. Это было правильно в тот момент. Это было то, что подсказывало ему сердце. Теперь он понял, что облажался. Павел был… Потрясён, шокирован, зол — это было неподходящее время. —Какого хуя ты это сделал?! Блядь! — Павел ударил кулаком в стену рядом с собой, не в силах справиться с бурей, которую Артём создал в нём. —Я думал… Я думал, что тебе… Понравится— он опустил брови, когда понял, что звучит как чертов идиот. Конечно, ему не понравится. Он не был готов. «Прости, Павел, это было не… Подходящее время— —Время?! Блять, ты думаешь, я увлекаюсь этим гребаным дерьмом, да?! — он повернулся к нему со всей своей яростью. —Ты сошёл с ума, чёрт возьми?! — —Я просто пытался заставить тебя чувствовать себя лучше, я не… Я не хотел…— —Заткнись, блин! — —Ты отталкиваешь меня, как на Красной площади—Артём пытался сопротивляться, открыть глаза, хотя знал, что Павел в этот момент безумно зол, и потребуется много усилий, чтобы хотя бы успокоить эту ситуацию, не говоря уже обо всем остальном. —Ты отталкиваешь меня вместо того, чтобы быть честным со мной и честным с самим собой! — То, что происходило, заставляло Артёма чувствовать себя беспомощным, обиженным. Это было неправильно. Это было несправедливо, что его чертово воспитание подготовило Павла к такой реакции. Ему нужно было открыть глаза — ему нужно было. —Заткнись! — он наставил пистолет на Артёма, но рейнджер не дрогнул. Он знал, что Павел не причинит ему вреда. Не сейчас. Не после всего. —Я честен, ясно?! Я сказал тебе, что выполню план и я его выполнил! Я убил его, я застрелил его, они все мертвы! Ты должен быть чертовски счастлив! Ты должен пойти и отпраздновать с этой сукой, но нет-о-о нет. Нет, Артёмочка, ты лучше сделаешь самую худшую хуйню, на которую только способен, да?! — Павел отбросил пистолет — его руки слишком сильно тряслись. Полностью захлестнутый вихрем эмоций, он решил вместо этого использовать свои трясущиеся, сжимающиеся кулаки. Он сходил с ума. Терял контроль. Артём стоял там, пытаясь придумать, как достучаться до него. Отпустить все это сейчас и снова похоронить — это Павлу не поможет. Это только причинит ему еще большую боль. Другого раза не будет, лучшего времени, чем сейчас, не будет. Он должен был быть честным. —Я сделал это, потому что… А, они… Он показал мне, Павел — тихо сказал Артём. —Он… Кто тебе что показал?..—уровень гнева в тоне Павла уже снизился, освобождая место для страха, который начал выползать из его груди. —Слушай, я не знаю почему и… Я не знаю как, но один из Чёрных, они показали мне… Воспоминание. Они показали мне то, что произошло… В душевой, когда ты был моложе — Артём произносил каждое слово тщательно и медленно, изучая лицо Павла. Когда его глаза изменились и расширились, он увидел в них, что Павел точно знает, о каком воспоминании говорит Артём. Страх и стыд разлились по бледному лицу Павла, когда он снова пережил все это. И сразу после этого, как всегда, пришло то единственное, что могло служить ему защитным механизмом — злость. Гнев. Ярость. —Ты… Ты впустил этих ебучих обезьян в мою голову?! — закричал он, почти зарычал, и прежде чем Артем успел среагировать, он крепко схватил его за рубашку и толкнул на землю стремительным движением, полным слишком большой грубой силы. —Ты не имел права! — Павел со всей силы ударил Артёма кулаком в лицо. Затем он сделал это ещё раз, и ещё. Его кулак горел — не от ударов, а от гнева внутри, пульсирующего в крови. Чёрт, подумал Артем, как только понял, что это может закончиться очень плохо, но не стал сопротивляться. Если уж на то пошло, он заслужил эту боль. Павел был прав — неважно, какую ценную информацию они ему дали, он просто… Влез в его разум, в его воспоминания, а они были только его, он не имел права. —Я знаю, я…— —Чушь собачья! Просто заткнись! — Он остановился, понимая, что не сможет остановиться, если слишком увлечётся и что Артём- тот, кто подчиняется ему, а не тот, кого он действительно хотел избить до смерти. Всё ещё… Он был так чертовски зол. Ослепленный яростью. —Прости, Павел— Артем моргнул, пытаясь не обращать внимания на боль, пронзившую его лицо. Его носу досталось больше всего, но он не был сломан, по крайней мере, пока. «Я знаю… Я знаю, ты злишься, но ты должен знать, что я не возражаю, все в порядке, все в порядке, если…» —Хватит! — Он ударил его еще раз с той же силой, чтобы заставить его замолчать. —Я сказал, заткнись, сука! Заткнись, Артём! — беспомощно закричал он, его разум разрывался на части. Он так сильно дрожал. Его голос, его руки, все его тело почти сотрясались в конвульсиях. Это было не похоже на него, вся эта боль, гнев и смятение сделали его разум таким хаотичным и невыносимым. Все то, что он прятал так глубоко внутри себя, теперь вырвалось наружу, борясь за контроль. Прежде чем Артём успел сказать что-нибудь еще, Павел снова ударил его, потому что это было единственное, что немного ослабляло давление. Это было единственное, что имело смысл. Лицо Артёма было горячим и медленно немело. Кровь просачивалась через несколько ранок вокруг глаз и текла из носа. Он повернул голову в сторону. Лучше всего… Будет просто позволить ему делать то, что нужно, верно? Он не хотел сопротивляться. Поэтому он позволил Павлу встать на колени, одной рукой придерживая его рубашку, а другой тряся, уже вытянутой и готовой к очередному удару. —Почему ты позволяешь ему причинять тебе боль? — услышал он растерянный голос. Артём быстро моргнул, пытаясь проснуться, на случай, если он спит. Неужели это было только в его голове? Да… Малыша… На самом деле не было, но он чувствовал его присутствие. —Ох—вздохнул он через мгновение, даже не дождавшись ответа Артёма. —Теперь я вижу… Под красным есть желтое. Он не сердится. Он просто напуган— Он был там не просто так, верно? Он знал, что у Малыша всегда есть причина. Это было хорошо. Это должно было случиться. —Поцелуй… Поцелуй меня в ответ— выдохнул он, используя свой единственный шанс. Его голос был тихим и мягким. Он уже был ранен, так что не имело значения, причинит ли Павел ещё больше вреда. Ещё один сильный удар пришелся по лицу Артёма, на этот раз, возможно, даже сильнее, чем раньше. —Я сказал, хватит! — паника пульсировала в теле и голосе Павла. —Просто сделай это, Павел— Артём ещё больше смягчил своё выражение лица, до такой степени, что Павел не мог найти в себе силы ударить снова, даже если бы захотел. —Хватит, хватит! — Отчаянно задыхаясь, дрожа всем телом, он просто держал Артёма за жилет так крепко, как только мог. Павел чувствовал себя таким… усталым. Так чертовски устал. Ему хотелось упасть на колени, заплакать. Он хотел просто отпустить всё это. Он посмотрел на Артёма — его зелёные глаза были такими успокаивающими, принимающими, всё ещё смотревшими на него, даже несмотря на то, что они начали опухать. Это было похоже на то, чего он никогда раньше не испытывал — такой взгляд. Это чувство гостеприимства… принятие. Его глаза притягивали его всё ближе и ближе, а затем, спустя ещё несколько утомительных мгновений… Павел просто сдался. В ту секунду, когда он, не задумываясь, прижался губами к губам Артёма, всё его тело расслабилось. Этот огромный груз начал спадать с его плеч и с каждым другим глубоким, агрессивным поцелуем, который они разделили, на сердце становилось теплее и легче. Поцелуи Павла были грубыми и неуклюжими, его слюна смешивалась с кровью Артёма каждый раз, когда он открывал губы. Артём был осторожен и удивлён — он знал, что любое слишком резкое движение может отправить Павла обратно в то страшное место, поэтому он просто медленно и мягко держал его за затылок, прижимая к себе, но не давя. Он был просто… благодарен. Чем больше Павел терял контроль, тем больше удовольствия хотело его тело взамен. Он всё ещё сдерживался — то, что заставляло его сомневаться и ненавидеть себя все эти годы, всё ещё было там — но с каждым поцелуем оно становилось все слабее и слабее. И когда тихий стон сорвался с губ Артёма в промежутке между их поцелуями, Павел полностью отвернулся от этой штуки. Не раздумывая и не задумываясь, он быстро начал расстегивать молнию на своих брюках. Он не мог больше ждать ни секунды. Желание переполняло его, сжигало изнутри. Голодные, хищные позывы сокрушали его — он никогда не испытывал такого сильного сексуального желания. Артём заметил, к чему идёт дело и немедленно сделал то же самое, расстегнув штаны с мягкой улыбкой на разбитых губах. Он был счастлив, счастлив за него, счастлив за них обоих… Просто счастлив. Павел вздрогнул, почувствовав в своей руке его горячий, уже твёрдый, подергивающийся член. На секунду он замешкался — в тот момент, когда его мозг снова взял контроль над ситуацией. Он там, в туннеле, на Артеме, целует его, целует другого мужчину. Это было… неправильно, это было так неправильно, вот что сказал голос в его голове, но в то же время это было так чертовски чудесно. Артём понял, насколько хрупкой была вся эта ситуация и что темнота, окружающая их, является одной из немногих вещей, позволяющих всему этому произойти — только если Павел будет чувствовать только их двоих, не думая о том, чтобы увидеть человека под собой, он сможет сделать это сейчас. Это было всё, к чему он был готов. Но всё же… Артём хотел, чтобы для него это было красиво, поэтому он осторожно взял Павла за руку и прежде чем тот успел воспротивиться, прижал их члены друг к другу. Звук, который издал Павел, был подобно музыке для ушей рейнджера. Он дико улыбнулся, используя состояние шока и удовольствия Павла, чтобы поцеловать его в шею и медленно двигать рукой, подрачивая им обоим. Артём не мог точно сказать, потому что держал член Павла только поверх своей руки, но он мог почувствовать, что он довольно толстый. Этот факт возбудил его ещё больше. Он хотел посмотреть, потрогать его ещё, сжать его задницу и запустить руку под брюки… Но это было бы слишком. Он должен был помнить об этом. Он должен был контролировать себя. В тот момент все было «слишком». Павел уже чувствовал, как удовольствие поднимается до опасно высокого уровня, поэтому он сжал плечо Артема, его тело переполнял внезапный страх — он кончит, он кончит перед ним, перед другим мужчиной, это будет приятно и это разрушит всё. 'Он не мог позволить этому случиться', — страх завладел его разумом, вызывая тревогу. —Ар… Кх… Артём— чёрт, чёрт, чёрт. Он должен был остановить это. Он должен был заставить это уйти, оттолкнуть! —Ты должен…! — …Слишком поздно. Павел полностью отключился, голова наполнилась его собственными стонами, рот был широко открыт и его сперма смешалась со спермой Артёма, который всё ещё крепко сжимал их члены. После этого он просто рухнул на грудь рейнджера, оба мужчины тяжело дышали и пытались отдышаться. Артём чувствовал, как раны на его лице начинают давать о себе знать, но это было ни в коей мере не такое сильное ощущение, как то прекрасное, посторгазмическое тепло, пульсирующее по его телу. Прошло некоторое время с тех пор, как он занимался сексом — или чем-то близким к этому — с мужчиной, или даже прикасался к нему. Даже не осознавал, как сильно он скучал по этому… Как это было хорошо. —Всё в порядке— выдохнул он, положив руку на голову Павла и обняв его другой, когда услышал, как его дыхание медленно успокаивается. —Это только… Между нами двумя. Все… За одного, один за всех, верно? Только мы вдвоём…— Он не мог позволить ему осознать, что он сделал, и убежать, он должен был заставить его почувствовать себя в безопасности и в порядке. —Пожалуйста, не отталкивай меня, Павел.—Он не хотел, чтобы этот прекрасный момент превратился в уродливый. Павел напряженно дышал, парализованный собственными мыслями и чувствами. То, что он почувствовал тогда… Его всегда учили — он убеждал себя в этом каждый день, — что это неправильно, неестественно, плохо. Отвратительно… Но он никогда не испытывал такого наслаждения, никогда никого не хотел так сильно, никогда не чувствовал себя таким любимым, как тогда, когда рука Артёма обхватила его, когда они вместе кончили. Даже сейчас воспоминание о его прикосновении было таким… —Я… Мы должны вернуться— быстро сказал он и поднялся на колени. Артём остался лежать, приподнявшись на локтях и внимательно изучая Павла. Когда товарищ посмотрел вниз, он увидел белые пятна на его жилете и рубашке. Это действительно произошло. От одной мысли об этом по позвоночнику пробежали мурашки. Так и случилось. Этого не могло быть. Артем не мог не посмотреть вниз, в тот момент, когда Павел снова полностью погрузился в свои мысли, уставившись на него пустым взглядом. Он наконец-то захотел рассмотреть его полностью, хотя света в туннеле было еще мало, но он мог хоть немного видеть. У Павла был, наверное, чуть больше пяти дюймов. Да, это было не так уж много против хороших восьми с половиной, но рейнджер определенно не был разочарован, ни в малейшей степени. Если у Артёма был довольно худым, то у Павла был толстым и сексуальным, по крайней мере, ему так казалось. Чем больше он смотрел, тем больше ему хотелось трогать, исследовать и… Когда Артём почувствовал на себе взгляд Павла, он быстро поднял голову. Выражение его лица было странным — похоже, майор не мог поверить, что Артём с таким любопытством смотрит на… Него, на его член. Это было так странно для Павла. Мысль о том, что он может быть привлекательным для кого-то, для мужчины. —Извини, что пялюсь- усмехнулся Артём, игриво глядя на Павла, пытаясь разрядить обстановку. Только после того, как он попытался скрыть болезненную ухмылку, когда раны на его лице снова заявили о себе, Павел понял, что он на самом деле сделал. Как сильно он его побил. —Мне так жаль, чувак, — понизил он голос, обводя взглядом тёмные пятна на лице Артёма и наблюдая, как его глаз медленно раздувается всё больше и больше. Он просто… полностью потерял самоконтроль. Он не хотел причинять ему боль, но он был так зол, напуган и растерян… Он был последним человеком, которому он хотел причинить боль, но он был тем, на кого он все свалил. Это было несправедливо. Это было слишком тяжело для него. Он не мог даже думать об этом. Всё было слишком запутанно. —Всё в порядке, Павел. Это… Это ерунда. Я рад, что ты… Выпустил это наружу. Уверен, тебе… Стало легче—Артём, казалось, действительно отнёсся к этому спокойно и не держал зла на Павла, но он не мог просто принять это. Всё было слишком просто и он ещё многого не понимал. —Это, ты… Ты не должен был этого делать, чувак, — он прерывисто вздохнул. Он чувствовал себя таким глупым и таким постыдным. —Я хотел—сразу же ответил Артём. —Я хотел это сделать, Павел. Мне… Я сожалею о том, что было раньше. Мне жаль, что они показали мне и что я смотрел без твоего ведома, я не буду делать этого снова, но… Разве ты не рад, что я это сделал? Я помог… Ты бы никогда не сказал мне и я бы никогда ничего не сделал, если бы ты не убедил меня. Я рад… Я знаю. Что ты… Любишь мужчин. Всё в порядке, все в порядке.— Когда он сказал это, Павел болезненно нахмурился и на мгновение закрыл глаза, пытаясь снова успокоить свое шаткое дыхание. Все еще было так неприятно слышать это. Это было неправильно, отвратительно и извращенно. Он безумно боялся, что Артём или кто-то другой знает об этом. Он всё ещё пытался напомнить себе, что только что произошло и что он не против, но он чувствовал отвращение в груди, отвращение к себе и уверенность, что Артём должен испытывать те же эмоции. —Ты… Я… Я видел тебя с девушкой, с Надей.Ты же не… Не такой ёбнутый, как я, Артёмыч, так как же…— Вот дерьмо. Он почувствовал, как его щёки запылали. Единственным плюсом было то, что Артём не мог толком разглядеть, как они покраснели. Почему ему было так трудно говорить об этом? Может быть, он чувствовал… ревность, немного. Может быть, и тогда, в тот момент, тоже. И просто было слишком трудно признать это. Может, это и было причиной того, что пришло к нему тогда? Неужели он… тот, кто хотел оказаться там, сидя на коленях у Артёма, с его членом внутри? Проклятье. —Я… да— Артём тихо рассмеялся. —Я просто мужчина, Павел, Надя была… Очень соблазнительной и мне нравятся женщины, но… Мне нравятся и мужчины—он немного колебался, потому что, хотя ему не было стыдно, он не привык говорить это вслух, правда это или нет. Павел смотрел на него с шоком. Никогда в жизни он не слышал, чтобы кто-то говорил об этом, тем более так просто. Как будто это ничего не значит. Как будто это нормально… —Ты, наверное… Просто запутался— он отвел глаза, чувствуя, как стыд возвращается. Артему по-прежнему нравились женщины, он был нормальным. Может быть, это было просто то, что он считал забавным или… —Я не запутался— сказал ему Артём кристально чистым тоном и сел. —Я знал… Я чувствовал это с самого детства. А потом у меня было…— Ох. Он просто вспомнил его, и в груди у него всё сжалось. Это будет первый раз за сколько месяцев или лет, когда он заговорит о Жене? —У меня был друг. Мы знали друг друга с тех пор, как я себя помню. Его звали Женей. Мы… Почти всё делали вместе. Обычные детские дела. Позже глупые подростковые шалости… Ну, мы… Мы экспериментировали— он грустно улыбнулся, когда ностальгия навалилась на него. —Это было просто веселье и игры. И знаешь… Что-то, что помогает двум мальчикам-подросткам не быть всё время чертовски возбужденными. Но я всегда знал, что Жене просто… Нравится это чувство, самоощущение. Для него это было нечто иное, чем для меня. Мне нравились… Мужчины. И я знаю, что гораздо проще, если ты можешь просто перейти к женщинам и все, я понимаю это. Мне жаль, что тебе пришлось… Подавлять это в себе так долго и у тебя не было другого выхода, Павел. Ты не должен был, — Артём наконец-то оглянулся на Павла, решив, что хватит ныть о прошлом. Это было так странно. Никогда в жизни у него не было никого, кто бы сказал ему, что понимает его. Никогда никто не говорил ему, что всё в порядке, а теперь, когда это говорил Артём, это казалось… —Спасибо, чувак…— только и смог сказать он, сдерживая слёзы, снова навернувшиеся на глаза. Ему нужно было… Подумать. —Нам пора одеваться—улыбнулся Артём-казалось, ему наконец удалось успокоить ситуацию до приемлемого уровня. Он медленно встал и застегнул штаны, Павел сделал то же самое — они даже не поняли, что находятся там… Это так. Хорошо, что вокруг не было ни мутантов, ни людей. —Я действительно сожалею об этом, я эм… Я просто скажу, что… — Павел нервно вглядывался в лицо Артёма, пытаясь найти способ извиниться, всё исправить. —Я в порядке. Я им всё объясню. И это… мы не будем говорить об этом, пока ты не будешь готов. А до тех пор этого не будет.— Спасибо, Артём — Павел смотрел на него, всё ещё краснея, но казалось, что вся ситуация разрешилась, и он чувствовал себя намного легче и лучше, он даже не представлял, что может чувствовать себя вот так. —А теперь давай вернёмся к другим. Мы, вероятно, отправимся в лагерь Леонида и обсудим наши дальнейшие действия— Конечно. Всё ещё не закончилось, ещё было время отпраздновать и обсудить. Павел кивнул и медленно пошёл позади Артёма, наблюдая за его затылком. Улыбка… Крошечная, мягкая улыбка появилась на лице Павла.