Decide who you are and do it on purpose/Реши, кто ты, и сделай это нарочно

      Эндрю пришел в этот мир ни с чем. Он пришел в этот мир проклятым и оставался таким на протяжении всей своей жизни. Его били, над ним издевались, и он был нежеланным. Всегда нежеланным.       Но теперь у него была Касс, Касс, которая могла стать его матерью, Касс, которая хотела его.       Теперь у него был Дрейк, Дрейк, который насиловал его, Дрейк, который хотел его.       И Аарон. Аарон, его брат, который не мог привести ни к чему хорошему, и который теперь хотел его.       Если это все, к чему приведет желание, если желание приведет к боли и страданиям, и все, что у него было и на что он мог надеяться, будет отнято, тогда он больше никогда ничего не захочет. Ни брата, ни родственную душу, ни мать, ничего.       Он не будет хотеть ничего.       Своими словами Хиггинс неосознанно разрушил все. Все, что Эндрю пережил, стало напрасным, потому что теперь перед ним стоял вопрос, невозможный выбор и сокрушающее сердце осознание.       Кем был Аарон Миньярд?       Должен ли он выбрать Касс, мать, о которой он всегда мечтал, или брата, который теперь внезапно у него появился?       Его биологическая мать, женщина, которая принесла его в этот мир, та же женщина, которая так легкомысленно бросила его, оставила себе его брата. Судя по всему, его идентичного брата.       Это сделало то, к чему Эндрю пришел уже так давно, еще более очевидным.       Он был проблемой. Он был единственным общим знаменателем, и он был тем, кого отбрасывали. Каждый. Раз.       Касс, как она обычно делала, невольно добавляла оскорбление к обиде, проявляя такое понимание. Она подошла через некоторое время после того, как Эндрю ворвался в свою комнату, и неуверенно присела рядом с ним на кровать. — Эндрю, я знаю, что тебе нелегко, но если хочешь, я уверена, что Хиггинс даст тебе его адрес, и ты сможешь написать ему.       — Уходи, — вместо этого огрызнулся он, и Касс послушно ушла, не сказав больше ни слова.       Брат.       Брат-близнец.       Эндрю Доу, мальчик, который пришел в этот мир один и намеревался покинуть его точно так же, на самом деле родился с точной копией.       Какая ирония.       Он мог бы рассмеяться, если бы в нем еще оставались силы на столь свободное проявление эмоций. Он мог бы и зарыдать…       Эта тема поднималась еще не раз, но при явном презрении Эндрю к ней и при том, что он игнорировал разговоры, еду и школу всякий раз, когда об этом заходила речь, Касс, Ричард, его социальный работник и учителя вскоре поняли намек и перестали упоминать об этом.       Дрейк вернулся домой через несколько месяцев после службы, и его первая ночь прошла именно так, как Эндрю и предполагал. Он не изменился, и тот факт, что Эндрю знал, что его ждет, не сделал боль менее мучительной, а предательство — менее новым.       Так продолжалось еще около двух месяцев: Касс тянулась к нему, а Эндрю отстранялся. Дрейк насиловал его, а никто не замечал.       В любой день все должно было закончиться снова, в любой день Дрейка должны были отправить на службу, и, если повезет, его подорвут или что-то в этом роде.       Потом Касс, или Ричард, или кто там еще, рассказал Дрейку об Аароне. О том, что есть ребенок, похожий на Эндрю, которого Дрейк еще не успел заполучить.       Дата усыновления была все ближе, и Эндрю знал, что сможет продержаться еще немного. Он знал, что сможет. Порезы на его руках появлялись все чаще, а слов становилось все меньше.       Но он выживал.       С трудом. Но выживал.       Еще одна ночь Дрейка, обычные насмешки над Абрамом, обычные шутки про Касс, но на этот раз еще кое-что.       — ЭйДжей, нам и правда стоит пригласить твоего брата к нам. Представь, как мило вы вдвоем будете смотреться.       Дрейк рассмеялся и поднес руку ко лбу, прежде чем рассмеяться в недоумении.       — В смысле, разве может быть что-то еще идеальнее? Я бы получил целый гребаный комплект!       Эндрю думал, что не может ненавидеть Дрейка больше, чем уже ненавидел, но монстр оказался полон неприятных сюрпризов.       Эндрю лежал в своей постели с чувством ужаса, которого не испытывал дольше, чем готов был признать.       Он никогда не встретит Аарона, понял он в тот момент. Он никогда не позволит себе встретить Аарона или надеяться на то, что будет с ним. Больше никогда.       Еще одна ночь, еще один порез, еще одно нарушенное обещание. Повторение.       В какой-то момент снова наступил его день рождения, или, точнее, день, когда он впервые встретил Касс, и они решили, что это будет его день рождения, поскольку в то время он был неизвестен. Теперь, зная, что его день рождения на самом деле был 4 ноября, это означало, что ему исполнится 14 лет на несколько недель раньше, чем Аарону. Он старался не думать об этом. Он даже не осознавал, что его «день рождения» приближается, пока Касс не спросила его, не хочет ли он устроить вечеринку с друзьями.       Эндрю не стал разбивать ей сердце, сообщая, что у него их нет. Она снова заговорила об Аароне, но ее проигнорировали. Это был его выбор, сказала она, прежде чем оставить эту тему.       Когда-то он бы ей поверил. Теперь нет.       Каждый раз, когда они оставались наедине, при каждом удобном случае Дрейк пытался заставить Эндрю пригласить Аарона.       От подарков до угроз, от насилия до мольбы. Он перепробовал все, но Эндрю отмахивался от него.       И все же каждая попытка Эндрю выжить, каждый акт саморазрушения оказывались бесполезными. Дрейк вернулся из какой-то поездки, и в честь этого они ужинали всей семьей. Эндрю решил сказать Касс, что этой ночью он останется в доме друга, чтобы избежать нетерпеливого гнева Дрейка, но чем больше Эндрю отказывал ему, тем более жестоким он становился. На самом деле он не собирался оставаться в доме какого-то таинственного друга, он планировал просто проникнуть куда-нибудь и курить до умопомрачения.       — Ма, я подумал об отсрочке от службы, чтобы побыть с ЭйДжеем, ведь я хочу провести последнее лето с младшим братом! — с ухмылкой сказал он, глядя на Эндрю.       Заносчивый ублюдок. Эндрю мог убить его. Эндрю хотел убить его. Он делал бы это долго и не спеша, и вырезал бы эту улыбку прямо с лица подонка. Он сжал вилку в руке, так и тянуло бросить ее в Дрейка. Единственным сдерживающим фактором было то, что он не хотел бы, чтобы это увидела Касс.       — Это прекрасное желание, дорогой, ты не находишь, Эндрю? — Касс засияла, и Эндрю поборол желание резко блевануть. Он кивнул.       — И я подумал… — начал Дрейк. — Раз уж ЭйДжей никогда не был в походе, мы с ним вместе могли бы сходить! Ну, знаешь, немного сблизиться по-братски, — он рассмеялся над последней фразой, и Касс с Ричардом рассмеялись вместе с ним, но нельзя было ошибиться в его взгляде. Эндрю точно знал, что означает «сблизиться по-братски».       — У меня даже есть сюрприз для тебя, ЭйДжей, — продолжал Дрейк. Он просто никогда не умел заткнуться, не так ли? Эндрю лениво посмотрел на него; он не знал, сколько еще сюрпризов Дрейка он сможет вынести. — Я позвонил Аарону и пригласил его, и он согласился! Он был так взволнован, и я тоже не могу дождаться!       Эндрю встал и ушел.       — Эндрю, милый, не мог бы ты подо… не мог бы ты подождать секундочку! — безрезультатно умоляла его Касс.       Когда Эндрю оказался в своей комнате, он сел на кровать и снова уставился на свою проклятую руку. Ему было интересно, что делает Макс (так теперь звали Натаниэля). Он мог бы найти его, если бы очень постарался. Эта мысль была заманчивой, и Эндрю не знал, ударит ли он его ножом или обнимет, если действительно найдет мальчика. Прежде чем он успел углубиться в свои мечты, Касс прервала его стуком в дверь.       Он не помнил, чтобы приглашал ее войти, но она все равно открыла дверь и задержалась в дверном проеме.       — Эндрю, я знаю, что ты был… деликатен к теме Аарона, но я действительно думаю, что тебе стоит пойти в поход с ним и Дрейком. Я знаю, что это может показаться навязчивым, но ты же знаешь, что Дрейк хотел как лучше…       Дрейк хотел как лучше? Ха.       Эндрю подчеркнуто проигнорировал ее.       — Если встреча с Аароном окажется действительно ужасной, или даже если тебе просто не понравится поход, я приеду за тобой, но подумай, как Аарон ко всему этому относится. Не мог бы ты дать ему шанс, ради меня?       И Эндрю просто медленно кивнул. Ради Касс.       Его сердце замерло.       Он сделал бы это только потому, что она попросила, только для того, чтобы она стала его матерью. Он бы сделал для нее все.       Всё, что угодно.       Тогда Эндрю понял, что Касс была несбыточной мечтой, недостижимой и причудливой надеждой.       Все, что он сделал, чтобы добиться ее, и все, что он сделал бы, в конечном счете, было бы бесполезно.       Касс была не его. Касс никогда не могла стать его, потому что ему не суждено было получить безусловную любовь, которую Касс приносила в его жизнь. Ему не суждено было даже иметь хорошую жизнь.       Касс не была его, а он не был ее.       Так почему же он должен снова делать что-то ради нее?       В три часа ночи, когда все в доме уже спали, а Дрейк, наконец, насытился, он спустился по лестнице и взял ключи от отвратительного джипа Дрейка. Он сказал себе, что это не для того, чтобы защитить Аарона от Дрейка, хотя в какой-то степени это было именно так.       Это было ради него.       Он никогда раньше не водил машину, но это ведь не должно быть так сложно? И, кроме того, ему не нужно было быть хорошим водителем. Он мчался по дорогам тихого района с безрассудством. В воздухе пахло саморазрушением и злобой, и Эндрю никогда в жизни не был так уверен в чем-либо.       Через несколько коротких часов все изменится. Ему было все равно, к лучшему это или к худшему, но он знал, что независимо от того, что произойдет, он никогда больше не увидит свою «мать».       Он не знал, хочет ли он разбиться и разбить джип или разбиться и умереть.       Он не знал, что наступит раньше. Ему было уже все равно.