*
На кухне подготовка к трапезе шла полным ходом, и были задействованы почти все обитатели дома. Данте взял на себя приготовление неаполитанской пиццы, а Джина готовила оссобуко с гарниром из поленты. — Если честно, до сих пор не понимаю, почему ты на Слизерине. — обратился Рон к Данте, передавая ему томатный соус. — А я не представляю себя на любом другом факультете. — он хитро улыбнулся маме и вернулся к разговору с Роном. — Не все из нас такие, как та кучка чистокровных, с которими вы без конца враждуете. — У вас слишком предвзятое отношение к другим факультетам. — добавила Эдди, помогая сервировать стол. — Разве что только к 1. — Сириус косо глянул на Джину, воруя кусок ветчины со стола. Со стороны Донны послышался нервный смешок. Все повернулись к ней, не понимая, чем вызвана такая реакция. — О, хотите сказат, что к Пуффендую или Когтеврану относитес лучше? — ребята уже собирались возразить, как Доната продолжила: — Если бы Эдди не училась с вами, то нам с Данте ви бы даже не дали шанс. Вы, львы, слишком горды, чтоби даже смотрет на учеников в других домах. Все гриффиндорцы с недоумением посмотрели на девушку, отказываясь верить этим словам. — Никто не считает, что наш факультет самый достойный среди остальных. —попыталась оправдаться Молли. — Конечно, именно поэтому все слизеринци — двуличние, идущие по головам ньегодяи, когтевранци — скучни заучки не от мира сего, а пуффендуйци — простаки, котори ни на что не годились, потому для них выделили отдельни дом. — Эдди поставила бутылку вина на стол, внимательно глядя на школьных товарищей. — Никогда не задумывалис, что в этом вы очьен похожи на всех чистокровных фанатиков? Просто делите магов по другим признакам. Подростки с негодованием посмотрели на девушку, покраснев от возмущения, но не смогли ничего сказать против, ведь в какой-то степени она была права, а Блэк переводил пораженный взгляд с Эдвидже на Джину, вспоминая, что последняя в свое время сказала тоже самое им с Джеймсом, из-за чего они еще больше стали ее презирать. Никто не любит, когда их тычут носом в собственные ошибки и заблуждения. — Но ведь среди Слизерина действительно поощряется плетение интриг. — Джинни смело смотрела в глаза Эдди, не стесняясь быть единственной, кто выражает свое мнение, за что очень нравилась ей. — Sì, а шантажироват одного из журналистов главного издания Британии очьен по-гриффиндорски. — наклонившись к девушкам, чтобы остальные не услышали, сказала она и перевела лукавый взгляд на Гермиону, которая мгновенно вспыхнула от смущения, одними глазами спрашивая «откуда ты знаешь?». — В целом, такое соперничество неудивительно, когда сам директор поощряет свой факультет больше, чем он того заслуживает. — вступила в разговор Джина и словила протестующий взгляд Сириуса. — Твои розыгрыши часто выступали причиной серьезных травм среди студентов, а тебя так и не отчислили, но ученикам других домов подобное с рук не сходило. — сказала брюнетка, указывая на него деревянной ложкой. Это было по-детски, и она это знала. Джованна мысленно корила себя за то, что позволила проскочить подобному комментарию, считая себя достаточно зрелой, чтобы избегать таких препирательств, но в конце концов, где в этом веселье? Гарри хотел было встать на защиту крестного, как неожиданно Гермиона заняла сторону Джины. — На самом деле, нашему факультету позволяют больше, чем другим. — Грейнджер проигнорировала возмущенные взгляды друзей в свой адрес. — Взять хотя бы 1 курс, когда нам назначили дополнительные баллы за вмешательство в дела школы, хотя это не имело никакого отношения к соревнованиям между домами. Слизерин тогда действительно заслужил первенство, а для нас уже достаточной поблажкой был сам факт того, что никого не отчислили. — Вся эта история с факультетами сильно переоценена. — вмешалась Донна, чтобы закрыть бессмысленный спор, надеясь скорее перейти к началу ужина. — То, что вы в свои 11 лет подходили какому-то дому не значит, что со временем также будьете соответствовать ему. Удивительно, но все присутствующие поддержали вывод девушки, считая, что каждый человек может кардинально измениться с возрастом, оставляя от себя прежнего лишь пустые воспоминания.*
Вечер, несмотря на его конфликтное начало, прошел без дальнейших ссор. После окончания праздничной трапезы Джина осталась на Гриммо, чтобы помочь Молли с уборкой. По непонятной для женщин причине, Блэк с Люпином решили составить им компанию. — Я все хотела спросить, — мягко начала миссис Уизли, понимая, что поднимает тяжелую тему, — почему тебе так не нравится директор? — Дамблдор самый двуличный человек из всех, кого я знаю. — слишком просто ответила Джина, не смущаясь заданного вопроса. Она заметила издевающийся взгляд Блэка, и решила высказать все напрямую: — Думаешь, директор не знал, что среди мародеров есть анимаги? — выражение лица Сириуса сменилось с насмешки на недоверие, но Риччи продолжила прежде, чем он успел что-то сказать: — В течение нескольких лет четверо подростков исчезают из замка каждое полнолуние, и в этот же момент по лесу начинает бегать странная компания зверей, состоящая из оборотня, оленя, пса и крысы. Интересное совпадение, не находишь? Блэк ощутимо напрягся под немигающим взглядом собеседницы, догадываясь, куда она клонит. Он посмотрел на Римуса, ища в нем опровержение своих догадок, но заметил, как тот сидел в глубокой задумчивости. — Мы ни разу не попадались. — Сириус судорожно вспоминал, на самом ли деле все их вылазки оставались незамеченными. — Преподавателям, возможно. — Джина поставила локоть на стол, подпирая ладонью подбородок. — Но что насчет картин и призраков? Никогда не задумывался, зачем они находятся в школе в таком количестве? — она изучающе посмотрела на Люпина, который, казалось, стал еще бледнее, если это возможно. — Даже, если он узнал об этом от приведений, что с того? — Блэк в глубине сознания знал, почему Риччи делает акцент на этом факте, но упорно продолжал затыкать это знание куда подальше. — Вы выросли у него на глазах. Ты был шафером на свадьбе Джеймса и Лили, стал крестным их ребенка. Ты трижды бросал вызов Волан-де-Морту, сражаясь с Джеймсом бок о бок. Ты, а не кто-то другой из всех ваших друзей. Как думаешь, — излишне мягкая интонация Джины не предвещала ничего хорошего, — если Дамблдору было известно, на какой риск и жертвы ты готов был пойти в столь юном возрасте ради поддержки одного из близких друзей, мог ли он своей мудрой головой поверить, что ты действительно способен продать своего лучшего друга, который был тебе ближе родного брата, его жену и ребенка? Она была уверена, что Блэк сам ни раз об этом задумывался. Вероятно, Люпин тоже. — Почему, веря в твою вину, он не рассказал аврорам о твоих анимагических способностях, теоретически давая тем самым тебе возможность сбежать? — Джованна дала Сириусу возможность обдумать свой вопрос, дрожащими пальцами вытаскивая сигарету из портсигара. Легкий цитрусовый аромат начал распространяться по кухне, обволакивая все вокруг. Брюнетка глубоко вдыхала терпкий дым сигарет, стараясь успокоить нервы. В ее словах Сириус слышал боль. Щемящую невысказанную боль, годами разъедавшую ее изнутри. Он ощущал слишком противоположные чувства по этому поводу. Блэк не знал, как Джина отреагировала на известие о смерти Поттеров и своем «предательстве», и лишь надеялся, что она этому не поверила. Брюнет почувствовал, как тепло благодарности разрастается у него в груди за то, что Риччи продолжала поддерживать его, когда все отвернулись, вопреки их собственных разногласиям, но та боль, с которой Джованна говорила, заставляла его сердце мучительно сжиматься от сожаления. — Вы никогда не задумывались, почему он не допросил каждого члена Ордена, когда официально стало известно, что среди вас есть шпион? — обратилась Риччи к Сириусу с Римусом, на что они лишь слегка покачали головами. — Дамблдор не хотел порождать лишнее недоверие друг к другу внутри группы. — Люпин всегда старался видеть в людях лучшее, периодически насильно держа глаза закрытыми от правды. — Ты сам себя слышишь сейчас? Великолепный план в условиях войны, а главное надежный, как швейцарские часы! — ее слова, словно яд, обжигали их изнутри. — Если он не хотел сеять сомнения между вами, почему не разрешал тебе рассказать о своей миссии друзьям? Джованна устало откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, восстанавливая дыхание. Ее челюсть была крепко сжата, словно ей было трудно решиться на дальнейший разговор. — Он отказался вывезти Поттеров из страны, когда папа предложил им остаться у нас. — тихо сказала она, но для остальных это звучало, как гром среди ясного неба. — Сказал, что чар фиделиуса будет достаточно. — Джина горько усмехнулась. — Ни исчезательного шкафа, ни одноразового портала, ничего. Еще и мантию у Джеймса забрал, будто ее исследование не могло подождать. Пускай Риччи не участвовала в той войне, но она знала многие детали от отца, который не видел смысла скрывать от нее происходящее и от Лили, которая зашифровывала подробности в письмах. Мужчины и Молли погрузились в глубокие размышления, обдумывая слова итальянки. Нельзя сказать, что за прошедшие годы никто из них не задумывался над действиями своего командира. Но все старались принимать тот факт, что в условиях войны цели оправдывают средства, к тому же, в итоге волшебный мир наконец смог рассчитывать на спокойное будущее, потому все претензии к подходу Альбуса отошли на второй план. Победителей не судят, не так ли? — Безусловно, Дамблдор, как предводитель сопротивления, несет на себе невообразимый груз ответственности, и я прекрасно знаю, что война не обходится без жертв, — словно читая их мысли сказала Джина, — но это не оправдывает его действий по отношению к своим подчиненным, особенно к вам двоим. Он буквально пустил в расход жизни самых преданных ему людей, но продолжает вести себя так, будто вы ему должны, а не наоборот. — вид Риччи больше не выражал боль, а лишь полное презрение к обсуждаемой персоне. Джина ощущала, как тяжесть переживаний, которую она столько лет носила в себе начала ее отпускать. Она искренне надеялась, что Блэк с Люпином наконец осознают горькую правду о своем обожаемом наставнике — аnche il diavolo fu prima angelo, и перестанут идти у него на поводу, словно слепые котята, навстречу верной смерти. Она потеряла слишком много близких людей в той войне и не хотела потерять оставшихся в этой. — Если ты была уверена, что Сириус невиновен, почему твой отец не вмешался в его дело? — Молли решилась задать провокационный вопрос, который уже длительное время кружил в ее голове. Блэк взволнованно посмотрел на брюнетку, которая сидела, опустив голову, и с напускным безразличием разглядывала свой маникюр. Тошнотворное предчувствие не покидало его, когда он заметил ее подавленность. — Я не мой отец. — Джованна грустно усмехнулась женщине в ответ. — К тому же, Дамблдор решил не упоминать в своем рассказе, что Сириуса посадили без суда. — спина Бродяги напряглась, как натянутая струна, а челюсть сжалась до предела. — Мы думали, что ты действительно убил Питера, — в ее глазах читалась немая просьба о прощении, когда она посмотрела на Блэка, — но я понимала, что единственная причина, по которой ты мог так поступить — его предательство. Он молча встал, шумно отодвинув свой стул, грузной походкой направляясь к кухонному шкафу, где хранил один из своих запасов огневиски, достал 4 рокса и наполнил их до краев. Сириус передал каждому по стакану, зная, что в данный момент это нужно им всем, и сделал большой обжигающий глоток, в ожидании скорого успокоения. — Если ты не доверяешь Дамблдору, как можешь работать с ним в Ордене? — тихо спросила Молли у Джины, мерно рассматривая свою порцию виски и беспокойно колыхая бокал в руках. — Орден не крутится вокруг него одного. К тому же, я не смешиваю личное и работу. — ответила Риччи и осушила свою порцию в два крупных глотка.