*
Блэк лежал на постели в позе звезды и пытался унять свое беспокойство. Он продолжал прокручивать в голове их поцелуй снова и снова, каждой клеточкой тела заново ощущая этот момент. Запах ее духов с нотками моря и соли, смешанный с ароматом цитрусовых от ее сигарет, мягкость ее смуглой кожи, тепло и влажность ее чувственных губ. Ему стоило больших усилий сдержать себя в ту минуту и не продолжить целовать Джованну, наплевав на их не разрешенные конфликты и людей вокруг. Но он не мог удержать себя от фантазий. О том, как плавно касается ее шеи, притягивая брюнетку поближе, проводит языком по ее нижней губе, безмолвно прося разрешения углубить поцелуй, а после зарывается ладонью в густые шелковистые волосы, второй рукой нежно сжимая талию Джины, пока ее руки жадно обнимают его плечи, а их губы исступленно ласкают друг друга. Сириус резко сел на кровати, проводя ладонями по спутанным волосам, не позволяя своему воображению зайти дальше. Он не понимал, как вести себя с ней, не мог предугадать, как поведет себя она, и от этой неопределенности ему хотелось лезть на стену. Блэк не мог вспомнить, когда в последний раз так нервничал из-за девушки. Он в целом не заботился о последствиях своих поступков, но с Джованной все было иначе. Всегда. У нее был какой-то особый талант залезать ему под кожу и медленно сводить с ума. Брюнет усмехнулся, осознавая, что с момента их расставания прошли долгие годы, и до заключения в Азкабане у него было много женщин, которых он, как ему казалось, тоже любил. Но ни одну не запомнил. Кроме той, что никогда об этом не просила. Сириус лениво поднялся с постели, собираясь начать этот день, и надеялся лишь на то, что Джина не будет зла на него за вчерашнее.*
Неспешно спускаясь по лестнице, осторожно наступая на ступеньки, чтобы не издавать лишнего шума, Блэк прислушивался к окружающим звукам, стараясь понять, проснулся ли кто-то еще. К счастью для него, все, казалось, еще отдыхали, а значит он мог спокойно позавтракать, наслаждаясь безмятежной тишиной перед началом бурного дня. Задумавшись о том, чего бы ему хотелось на поздний завтрак, Сириус не заметил, как столкнулся с такой же задумчивой Джованной. — О, прости… — неловко начал он, стараясь смотреть куда угодно, только не на брюнетку. — Все в порядке. — растерянно ответила Джина, глядя в сторону, стесняясь столкнуться с Блэком глазами. Они продолжали молча стоять не месте, скованно переминаясь с ноги на ногу, не решаясь что-то сказать друг другу или продолжить свой путь на кухню. Первым не выдержал Сириус, желая разбавить неуютную ситуацию: — Buongiorno. — усмехнувшись, сказал он и посмотрел Джине в лицо. — Buongiorno. — слегка рассмеявшись, ответила она, пересекаясь с его блестящим стальным взглядом. — Прости, что не спросил тебя вчера, — начал бормотать Блэк, но остановился, заметив ее сведенные брови, выражавшие непонимание, — под омелой. — А, — слегка приподняв голову, заговорила Риччи, — ты об этом. Я не обижаюсь, это ведь традиция, и не то, чтобы у тебя был выбор. Не было выбора? Сириус на мгновение замер, опешив от этих слов. Неужели она действительно считала, что он поцеловал ее лишь от безысходности? Ему хотелось возразить ей, возможно даже по привычке начать спорить, но неожиданно для себя самого Блэк понял, что это не лучшее решение для их спутанных отношений. Брюнет мягко улыбнулся Риччи и предложил спуститься на кухню, по пути обсуждая полученные вчера подарки, никак не выражая свое негодование к ее словам — она не злилась на него, и только это сейчас было важно. Подойдя к столовой, пара услышала приглушенные голоса подростков, которые, судя по ритмичности разговора, о чем-то спорили. Сириус обменялся с Джиной вопросительными взглядами, и, постучав в дверь, вошел на кухню, где сидели Данте с Эдди. — Доброе… день. — усмехнулся он, желая разрядить обстановку. — Ehi. — улыбнулся Данте и косо посмотрел на сестру прежде, чем выйти из комнаты. Джованна растерянно наблюдала за взаимодействием детей, пытаясь понять, что они успели не поделить на этот раз, тем более в самом начале дня. — Я хочу извиниться. — встревоженно сказала Эдвидже, глядя на маму и Блэка, чем очень удивила их. — За то, что заколдовала омелу. Я не подумала, что вам может быть некомфортно. — пробормотала девушка, смотря на свои руки. — Тебе не стоит беспокоиться. Мы не злимся на тебя. — сказал Блэк, садясь напротив нее, озадаченный извинениями. Джина кивнула в поддержку, нежно улыбаясь дочери. Он бы солгал себе, если бы начал отрицать, что не благодарен девушке за ее шутку. Тем не менее, ему казалось, что Эдди не из тех, кто действительно будет переживать о подобном, и это смущало его. — Вы об этом спорили с Данте? — спросила Джованна у дочери, а Сириус откинулся на спинку стула, с легкой ухмылкой на губах, когда понял, почему девушка себя так ведет. — Он прав. — закусив нижнюю губу, ответила Эдди, шепотом добавив «come sempre». — Я не думала о том, что у Сирио роман с Амандой, не говоря уже о… папе. Блэк мгновенно поник и опустил взгляд на стол, обдумывая ситуацию с этой стороны. Он абсолютно забыл про Бейли. Снова. Пусть они изначально выставили границы, но другие ведь этого не знали. Думала ли Джина, что он в какой-то степени изменил вчера Аманде с ней? Может из-за его связи с шатенкой она считала, что Сириус лишь следовал традиции, а не своему желанию? Впрочем, эта часть не была столь тревожной для брюнета, как осознание, что Джованна была недовольна выходкой дочери из-за недавней гибели мужа. Он истинно поражался своей наивности, когда думал, что дело в нем, а все оказалось гораздо сложнее. Джина вдова. И Сириус ни капли не сомневался в том, что с тех пор, как умер Леонард, она была одна. Шутка ли, что ее первый поцелуй после такой утраты произошел не по ее желанию, еще и с кем? С мужчиной, который полжизни назад ушел от нее, оставляя после себя одни лишь заботы и разбитые надежды. Определенно, у богов есть чувство юмора, притом весьма нездоровое. Лениво постукивая пальцами по столешнице, Сириус перевел взгляд на девушек Риччи и увидел, как Джина в чем-то убеждает Эдди, успокаивающе поглаживая ее по спине. Он тихо поднялся и вышел из-за стола, чтобы сделать для всех кофе и подготовить закуски. Такое количество размышлений с самого утра на голодный желудок измотали его, и Блэк был уверен, что Джину тоже. Он перенес 3 чашки с дымящимся крепким напитком на стол и поставил блюда с бутербродами, кексами, туронном и струффоли, как на кухню ворвались остальные гости дома, заполняя все вокруг легким смехом и живыми разговорами.*
Последующие дни перед Новым годом прошли наполненные бесконечной болтовней, настольными играми, рассказами историй из жизни у камина поздними вечерами, просмотрами рождественских фильмов, фаворитами среди которых стали «Кошмар перед Рождеством», «Один дома», «Эдвард руки-ножницы» и «Крепкий орешек», хотя насчет последней картины были длительные споры — не все были согласны с тем, что кино считается тематическим, но аргументы о том, что события ленты происходят 25 декабря и наличие праздничных песен в ней убедили сомневающихся. Про инцидент с омелой, казалось, все забыли, и Риччи с Блэком старались эту тему не поднимать, пуская все на самотек. Большую часть времени Сириус проводил с Гарри, желая наверстать все упущенные возможности побыть рядом с крестником, и парень был этому безумно рад. Поттер наконец смог отвлечься от груза проблем на своих плечах и ощутил себя обычным подростком, пускай лишь на время каникул. Чем ближе было 31 декабря, тем в больший хаос погружался дом, ведь Молли и Джина активно готовились к выписке Артура из больницы, потому решили устроить более масштабный пир и задействовали все людские силы, которые были у них под рукой. Утро последнего дня года было наполнено искренним счастьем, и причиной было не только возвращение мистера Уизли, но и неожиданный визит Люпина, у которого выдался своеобразный «отпуск». — Ремо! — воскликнула Джованна, увидев в дверях школьного друга. Она быстро подошла к нему и крепко обняла мужчину, который пытался отстраниться от нее из-за своего внешнего вида. Он был одет в какие-то грязные обноски, которые вынужден был носить, находясь в лагере с оборотнями, и не хотел испачкать подругу, но ей все это было не важно. — Привет, Джина. — застенчиво улыбнулся ей Римус, когда брюнетка наконец-то отпустила его. Он неловко посмотрел на пятна, которые остались на ее одежде после объятий, но Риччи лишь отмахнулась от него и избавилась от грязи несколькими взмахами палочки. — Ты надолго вернулся? — взволнованно спросила итальянка, надеясь, что эта каторга для Лунатика закончилась. — Не знаю. — хрипло ответил он. — Мне нужно сообщить кое-что Дамблдору, но скорее всего придется вернуться в лагерь через несколько дней. Джина коротко кивнула, нахмурившись от недовольства ситуацией, но знала, что сейчас не время обсуждать это. — Тебе стоит отдохнуть. — беспрекословно сказала она. — Возьми у Сириуса одежду и прими ванну, я пока приготовлю что-нибудь. А это, — слегка сморщив нос, указала она ладонью на остатки того, что с трудом можно было назвать вещами, — сожги. Римус не планировал спорить с ней, валясь с ног от усталости и желая поскорее смыть с себя весь запах и грязь клоаки, в которой ему приходилось жить последний месяц.*
Пока семья Уизли радовалась воссоединению, сидя в зале вокруг отца, и обменивалась рождественскими подарками, Джина и Сириус расспрашивали Люпина на кухне о его задании. — Надеюсь, тебе не придется возвращаться. — со злобой в голосе сказал Блэк, скрестив руки на груди. — Я тоже. В этой миссии нет никакого смысла: нельзя бросить нуждающихся в помощи людей на годы, чтобы они самостоятельно разбирались со всеми проблемами, а после рассчитывать за несколько месяцев обещаний получить их поддержку. Особенно, когда у нас нет возможности дать больным лекантропией то, что им действительно нужно. — поддержала его Риччи, угощая Римуса добавкой. — У Дамблдора есть свои причины так поступать. — пожал плечами Лунатик, глядя на стол, не желая пересекаться взглядом с недовольными друзьями. — Ты правда так думаешь или просто пытаешься его оправдать? — с досадой спросил Сириус у друга, хоть и понимал, что тот не ответит ему. — Как бы я ни была приятно удивлена сменой твоего настроения относительно Альбуса — оставь Ремо в покое, пусть хотя бы отоспится. — мягко сказала Джина, ставя на стол шоколадное печенье. — Если тебе придется вернуться в лагерь, как ты объяснишь им свое отсутствие? — Они думают, что я ушел раздобыть некоторые вещи для всех. Какую-то одежду, может еду и… травку. — пробубнил Римус, жуя выпечку. — И спасибо за это, она действительно помогла. — Я все достану после праздника. Пока подумай, что именно и в каком количестве тебе нужно, чтобы они поверили, что ты сам все нашел.*
Поздним вечером в доме царил еще больший бедлам, чем до этого, что было трудно представить. Подростки повсюду взрывали хлопушки с конфетти, пели уже новогодние песни, таскали закуски со стола и устраивали разные конкурсы друг для друга, пока старшие готовили ужин. Люпин стоял у елки в гостиной, наблюдая за праздничной суматохой, но чаще всего его взгляд обращался к одной девушке с яркой прической, что пришла на Гриммо провести эту ночь с друзьями. Тонкс была приятно поражена, увидев Римуса здесь, и ее волнение выдали волосы, бесконтрольно принявшие нежно-розовый оттенок, что не ускользнуло от Блэка и Риччи. — Делаем ставки, когда они сойдутся вместе? — шепотом спросил Сириус брюнетку. — Зная Лунатика, я бы сказала — никогда, но Тонкс… — задумчиво протянула Джина, наблюдая за общением пары через открытую дверь кухни. — Думаю, к лету она вытащит его на свидание. — Ставлю 10 галеонов, что раньше. Если, конечно, он будет здесь. — брюнет протянул ладонь Риччи, чтобы заключить пари рукопожатием. — Идет. — она пожала его руку в ответ. — Молли, разобьешь? — На что спорите? — Миссис Уизли бодро подошла к паре, с удивлением рассматривая их рукопожатие. — На свидание Лунатика. — ухмыльнулся Блэк женщинам, а Молли понимающе посмотрела на Римуса с Тонкс, которые были настолько поглощены общением друг с другом, что не заметили, как Фред с Джорджем подсунули им свои канареечные помадки вместо обычных конфет. — Еще ставки принимаете? — спросила рыжеволосая, лукаво ухмыльнувшись собеседникам, которые так же хитро посмотрели на нее в ответ.*
Ближе к полуночи, когда все разбились на небольшие компании по интересам в ожидании главной части ночи, Римус подсел к Джине, сильно удивив этим брюнетку. — Не смотри на меня так. — добродушно сказал Лунатик, слегка закатив глаза на реакцию Риччи. — Неужели твое занудство достигло своего пика, и Тонкс не выдержала твоей компании? — снизу-вверх глянула на него она, прищурившись. — Это правда о вас с Бродягой? — проигнорировав вопрос Джины, спросил он, стараясь сдержать ухмылку, которая предательски расползалась по его лицу. Джованна решила красноречиво молчать и смотреть в сторону, наблюдая за общением своих близнецов с Блэком. — Иногда мне кажется, что вся моя жизнь — это цепь недоразумений. — монотонно отчеканила она после длительной паузы и повернулась к Римусу. — Знаешь, у маглов есть традиция после того, как часы пробили полночь в новогоднюю ночь, целовать первого встречного. — резко перевела тему брюнетка, выжидающе смотря на друга. — Я не буду целовать Тонкс. — пробубнил Люпин, глядя на свой бокал с виски. — А я ничего не говорила о ней. — елейно протянула Джованна. — Сейчас тоже будешь отрицать свою симпатию к Доре? — Она просто друг. — Ремо, буквально каждый в этой комнате видит, как ты смотришь на нее. Как ищешь ее взглядом в толпе. Как неосознанно пытаешься прикоснуться. Как озаряется твое лицо, когда ты слышишь ее голос и смех. Как бы ты ни убегал от этих чувств, они все равно настигнут тебя. — она осторожно коснулась его плеча ладонью, чтобы он наконец посмотрел на нее. — Ты слишком знаком с потерями, почему бы не позволить себе познать обретение и получить возможность быть счастливым? Эта война заберет многое у нас, потому влюбляйся, пока есть шанс. Лунатик внимательно слушал подругу, испытывая спорные эмоции в этот момент, однако к концу ее речи весьма многозначительно смотрел на нее. — Надеюсь, когда придет время, ты сможешь последовать своему собственному совету. — беззлобно сказал он, застав своими словами Джованну врасплох.