Мир падших душ

      — Ты знаешь значение слова «отдых»? — с неким укором спросила Тонкс, глядя на Риччи.       — L’ozio è il padre dei vizi. — не отрываясь от выбора фотографий для журнала, ответила брюнетка.       — Ты же помнишь, что я не знаю итальянский? — с доброй усмешкой спросила девушка, скрестив руки на груди.              — Лень — мать всех пороков.       — Отдых — не лень. — вздохнула она и облокотилась спиной о кухонный стол. — Джина, вот уже несколько недель ты практически не выходишь из своего кабинета, ни с кем не видишься, не отвечаешь на личную почту. Уверена — если бы эльфы не подкладывали тебе под руку закуски, то и про еду ты забыла бы.         Риччи продолжала перебирать снимки, никак не реагируя на слова Доры. Она отложила понравившиеся фото в специальную папку и стала писать записку для редакторов журнала.       — Ты меня даже не слушаешь, да? — вздохнула Тонкс, потирая глаза ладонью.       — Я сижу у тебя дома и слушаю твои нравоучения. — итальянка запечатала письмо и прикрепила его к папке. — Тебя Ремо покусал? — Джина подняла игривый взгляд на подругу и ухмыльнулась.       Щеки девушки стали такими же розовыми, как и ее волосы. Она поспешно отвернулась от гостьи и пошла готовить чай.       — Он так и не позвал тебя на свидание? — по красноречивому молчанию и опущенной голове молодой ведьмы, она поняла, что «нет». — Ciuccio…       — Между нами нет ничего официального. — пожала плечами Дора, но по ее тону было слышно, что она не намерена довольствоваться лишь этим.       — Где-то я это уже слышала… Похоже, это семейное.— тихо пробормотала итальянка.       Тонкс подошла к журнальному столику, за которым сидела Джина, и передала ей кружку с чаем, садясь рядом на диван.       — Что у вас случилось? — девушка слегка закусила губу, переживая, что затрагивает эту тему.         — Лунатик тебе не все еще рассказал? — ухмыльнулась брюнетка, не отводя взгляд от своей чашки.       — Я знаю только то, что сказал ему Сириус. С твоей стороны все может выглядеть иначе. — Тонкс с беспокойством наблюдала за Джиной, которая будто бы погрузилась в свой собственный мир.       — Ты знаешь, что между нами произошло в день рождения Ремо? — Дора коротко кивнула, не выражая никаких эмоций по этому поводу. — На следующий вечер Сириус позвал меня на ужин. — Риччи тяжело вздохнула и отпила горячий напиток. — Только не сказал, что он будет романтическим.       Джованна горько усмехнулась, отставила чай на столик и откинулась на спинку дивана, сцепив ладони в замок на затылке.       — Я думала, что будете вы с Ремо, оделась в домашнее, а там… Свечи, тихая музыка, тюльпаны. — брюнетка лениво массировала виски, стараясь избавиться от тяжести в голове. — Даже пасту приготовил. Не думала, что он вообще запомнит...       Закусив губу, Джина смотрела в потолок, пытаясь справиться с постепенно охватывающими ее чувствами. Все это время она избегала воспоминаний о том вечере, но куда бы ты ни шел — от себя не уйдешь.       Джованна неподвижно наблюдала, как Сириус разбивается у нее на глазах. Она видела это в его сжатой до боли челюсти, в спрятанных в карманы брюк ладонях, в опущенных, словно на них вся тяжесть мира, плечах.       Ей была знакома эта картина, но брюнетка никогда не хотела бы пережить это снова.       Особенно наяву.       Риччи видела его таким дважды: в день, когда они расстались, и в день, когда она вышла замуж. Однако то была лишь тень — в прошлом он старательней скрывал свои чувства, а сейчас — позволял им обрушиться ударной волной и снести все на своем пути.       Она не помнит, что сказала ему перед уходом, но это неважно — он вряд ли слушал.       Последнее, что Джина слышала, исчезая в камине, — звон разбитой посуды. Вернувшись домой, она схватилась руками за ближайшую стену, стараясь справиться с приступом тошноты, настигнувшей ее от волнения. Тяжело дыша, брюнетка опустилась на пол и обхватила колени руками, утыкаясь в них лбом.                Джованна не замечала слез, что текли по ее лицу, редких всхлипов, что вырывались из ее рта, эльфов, которые с беспокойством кружили вокруг, и Пузыря, который забрался по ее ногам и стал тереться о мокрые щеки.                «Почему? Почему это снова с нами происходит?» — вопрос, полонивший все прочие мысли в этот момент.                — Ты жалеешь? — брюнетка слышала голос Тонкс, будто сквозь толщу воды.                — Ч-что? Прости, я задумалась.                — Ты жалеешь? О той ночи.                — Нет. — Джина вновь села прямо и обхватила руками лежащую рядом подушку. — Я не жалею о том, чего сама хотела, но я не готова к чему-то большему... Мы оба не готовы.                — Из-за Леонарда? — после короткой паузы спросила Тонкс, и Риччи согласно кивнула. — Думаешь, он бы не хотел, чтобы ты двигалась дальше?                — Не с Сириусом ведь. — горько хмыкнула итальянка. — У меня такое чувство, будто я предаю его.                — Мы не выбираем в кого и когда нам влюбляться. — с грустью сказала девушка.                Риччи внимательно посмотрела на Тонкс, слегка закусив губу. Она понимала, что девушка сейчас обращается скорее к себе самой, но лишь частично была с ней согласна.       — Но мы можем решать — быть нам с этим человеком или нет. — брюнетка повернулась к Доре, положив одну руку на спинку дивана. — Я не думаю, что влюбленность — подходящее слово. Это похоже на наваждение... Будто мы компенсируем то, что в прошлом упустили. Особенно Сириус — он пленник своего дома. У него не было жизни последние 15 лет, а я не собираюсь играть в спасателя — у меня и без него 3 детей, — никто не сможет помочь ему, кроме него самого. — Риччи тяжело вздохнула и отвела взгляд вниз. — К тому же, он уже оставил меня однажды.                Джина рвано втянула носом воздух и прикусила дрожащую губу. Ей было трудно принять, что из всех причин, по которым она продолжала сбегать от Сириуса, самой весомой оказалось недоверие. За последние полгода он успел снова стать ей близким другом, но этого все еще было недостаточно.       Казалось бы, прошло почти 18 лет, и они оба сильно изменились за эти годы под влиянием пройденного пути: стали мудрее, терпеливее, научились признавать свои ошибки и отвечать за их последствия, но сколько времени нужно разбитому сердцу, чтобы вновь лечь в руки того, кто в прошлом его искрошил?       Она понимала, что никто из людей не убережен от расставания, независимо от того, как долго они были вместе со своими любимыми, но не хотела проходить через это снова.       По крайне мере, не с Сириусом.       Дора положила свою ладонь поверх руки брюнетки и осторожно сжала, стараясь передать этим жестом свою поддержку и заботу.                — Я тебя понимаю — гораздо легче доверять тем, кто тебя еще не предавал. Но я не думаю, что, получив свободу и возможность жить полной жизнью, его чувства к тебе изменятся, и он пойдет искать себе кого-то еще. — уверенно сказала Тонкс. — Когда-то Сириус уже потерял тебя, и гриндилоу бы его побрал, если он сделает это снова.                Джина неожиданно искренне засмеялась от слов девушки и сжала ее руку в ответ.                — Дай ему шанс. — ласково сказала Дора. — И себе самой тоже.       Риччи робко улыбнулась, глядя на ведьму. В ее глазах стали собираться слезы от переполнявших чувств благодарности за заботу, которую проявляла к ней Тонкс все эти недели, несмотря на попытки Джованны отрезать себя от мира.       — Спасибо, что оставалась рядом, Дора.                — Так поступают друзья, разве нет? — улыбнулась Тонкс и, решив налить свежий чай, зацепилась за столик ногой и перевернула его.                                                        

*

         — Ты ей не писал? — Лунатик устало упал на диван рядом с другом после очередного дня, который был посвящен ремонту.                Сириус пытался связаться с Джиной не раз, но в какой-то момент письма стали возвращаться не распечатанными. Единственное, что его немного утешало — она игнорировала и Римуса в том числе.       Блэк молча бросил косой взгляд на Люпина и откинул голову на диван, глядя в потолок. Он совсем не хотел говорить с другом на эту тема. Опять. И надеялся, что Римус его поймет и оставит в покое.       Но это было не в его привычке.                — То, что она не отвечала на прошлые письма, не значит, что не ответит на эти. Вы не можете все бросить на самотек…                — РИМУС! — грубо крикнул брюнет. — Я ЗНАЮ! Давай без нравоучений! — Блэк устало потер ладонями лицо и со вздохом добавил: — Извини.                Сюзи, лежащая на коленях хозяина, испуганно вздрогнула и перевела на него ошеломленный взгляд, а Сириус ласково погладил ее по голове и слегка улыбнулся, поджав губы.                — Все в порядке. — мягко улыбнулся шатен и похлопал друга по плечу. — Делиться своими переживаниями с друзьями — нормально.                — Ты-то откуда знаешь? — съязвил Бродяга, получив мгновенно легкий тычок в бок.                Люпин призвал с кухни бутылку рома, сделал глоток прямо из горла и передал напиток другу. Они долго сидели в тишине, пока шатен не рискнул задать Блэку вопрос:                — Как ты думаешь, — он медленно покрутил в руках бутылку, — почему твои чувства к Джине вернулись? Тебе не кажется, что ты держишься за них лишь потому, что когда-то был счастлив с ней?                Сириус тихо простонал, понимая, что Римус так просто от него не отстанет. Забрав у друга ром, сделал обжигающий глоток.              — Я не думаю, что они когда-либо уходили. Amore vecchio non invecchia. Я просто научился игнорировать их, пока вновь ее не увидел.       «Раб дружбы верной и любви напрасной». — добавил он про себя.                — Почему ты так неожиданно ушел от нее тогда? — Люпин повернулся к брюнету, глядя на него глазами полными непонимания.                Блэк невесело рассмеялся и печально посмотрел на друга:                — Один мудрый старец дал мне дружеский совет, а я по глупости к нему прислушался. — еще сильнее запутал шатена он. — Дамблдор как-то намекнул мне, что со мной Джиа будет в большой опасности, и мне нужно сделать выбор. Итог ты знаешь.       — Дамблдор? Но зачем ему? — недоумевающе спросил Римус.       — Ты помнишь, что он говорил нам, когда собрал всех в своем кабинете? — Люпин, нахмурившись, кивнул и, забрав у друга ром, сделал глоток. — Джина ни в жизни бы не вступила в Орден в те годы, а я... А я бы пошел за ней. И, скорее всего, помогал бы Луиджи с убежищами, а не участвовал в миссиях.       Сириус протянул руку, и шатен молча передал ему алкоголь. Блэк несколько мгновений рассматривал карамельный напиток, а после, задержав дыхание, сделал несколько крупных глотков, опустошая бутылку на треть.       — Дамблдор убедил меня, что... Что Джина будет в опасности, если останется в Великобритании. Что одно участие Луиджи в Ордене ставит ее под угрозу, а связь со мной еще сильнее все усугубит. И я поверил, что... вдали от меня и моей семьи с ней ничего не случится. И совсем не подумал, что Луи был в состоянии защитить ее, где бы она ни была.       Казалось, впервые в жизни Римус Люпин не знал, что сказать. Он молча продолжал смотреть на друга, периодически заливая в себя крепкий алкоголь. По его напряженному выражению лица можно было понять, что ему абсолютно не понравилась открывшаяся правда. И что она точно не укладывалась в его представление о мире.       — Ты кому-нибудь говорил об этом? — Сириус отрицательно покачал головой, а Лунатик еще больше нахмурился. — Даже Джеймсу?       — Даже ему.              — Но в итоге он узнал? — брюнет кивнул, прикрыв глаза. — Вы из-за этого тогда подрались?       — Не совсем. — вздохнул Блэк и, откинувшись на спинку дивана, решил открыть другу секрет известный лишь ему одному из ныне живущих:       — Волнуешься? — задорно спросил Поттер, садясь рядом с задумчивым Сириусом на крыльце своего дома.       — Немного. — выкинув окурок, ответил брюнет и поежился, хотя на улице стояла липкая жара.                — Уверен, все пройдет хорошо. — похлопав Блэка по плечу, улыбнулся Джеймс и поправил очки. — Ты ведь несколько месяцев готовился.       Сириус рассеянно кивнул и поднялся с крыльца, отряхивая джинсы от пепла.       — Иди, амиго! Мы с нетерпением будем ждать новостей. — Блэк криво улыбнулся и вышел за пределы двора, откуда трансгрессировал к Джованне.       Он вернулся в дом родителей Поттера поздней ночью, еле держась на ногах, а от него за милю разило огневиски. Джеймс, взволнованно ожидающий друга, подбежал к нему с лучезарной улыбкой.       — Ну, что? Как прошло? — воодушевленно спросил он, но заметив состояние Сириуса, напрягся. — Бродяга, что...       — Мы расстались.       — Ага, как же. — усмехнулся Джеймс, но по суровому взгляду брюнета понял, что тот не шутит. — Слушай, Сириус, я могу понять, почему Джина тебе отказала, но, если она не хочет выходить за тебя сейчас, это еще не повод расставаться.       — Я не делал ей предложение.       — Как не делал? — спросил Поттер, глядя на друга так, словно видел его впервые. — А к чему ты тогда готовился так нервно последние несколько недель?       Блэк не ответил. Но его молчание сказало все само за себя.       — Какого черта, приятель?! — возмущенно воскликнул Джеймс, а на шум спустились его родители. — Ты же еще в апреле прибежал ко мне с кольцом, треща о том, что собираешься позвать Джину замуж! Ты почти три месяца ждал, чтобы все устроить! Так что же изменилось?       — Сейчас есть вещи важнее этой помолвки.       — Кто тебе сказал эту чушь? — скрестив руки на груди, строго спросил Поттер. Сириус не отвечал, молча глядя в стол, стараясь не свалиться со стула, а Джеймс словно озарился, когда воспоминания в его голове выстроились в общую картину. — Дамблдор об этом с тобой говорил, когда попросил тебя задержаться.       Парень не спрашивал, он был уверен, ведь помнил, каким задумчивым был Блэк после того, как вернулся из кабинета директора.       — Дамблдор прав. — буркнул Сириус. — Я не могу отсиживаться в стороне в такое время! Людей и так недостаточно. Я должен сражаться, а со мной она будет в опасности!       — Чушь собачья! Как ты можешь отказываться от Джины из-за войны?       — А что бы ты сделал на моем месте?! — Блэк хлопнул руками по столу, подскакивая на ноги. — Если бы Лили была в опасности?       — Лили и так в опасности! — рявкнул Джеймс.       — Но не из-за тебя же!       — Так и Джина в опасности не из-за тебя, а из-за своих взглядов! И то, что вы расстались, не изменит ее отношение к Волан-де-Морту! — Поттер устало взъерошил волосы и отвел взгляд к потолку. — Ты что, не понимаешь — Джине придется выйти замуж за другого человека. Ты сейчас ломаешь не только свою жизнь, но и ее собственную! Сириус, еще не поздно...       — Я уже все решил. — твердо ответил Блэк, глядя на друга, и тут ему в лицо прилетел кулак, но брюнет был слишком пьян, чтобы чувствовать боль, зато отчетливо слышал хруст переносицы и тепло от крови, которая стекала по коже.       Люпин изумленно смотрел на Сириуса, впервые слыша о том, что тот собирался делать Джине предложение. Он знал, что брюнет действительно любил ее, но не думал, что готов был так рано создать семью, ведь сам подшучивал над Сохатым, когда тот позвал Лили замуж незадолго до выпускного.       — Джеймс пытался не раз убедить меня, что еще не поздно все исправить, что я должен поехать за ней в Италию и поговорить с ее родителями, но я...       Сириус вздохнул, потирая лицо ладонями, и уставился пустым взглядом в потолок, не видя смысла доводить мысль до конца, ведь и так все было понятно.       — Ты бы хотел все исправить, сейчас? — отрешенно спросил Лунатик, глядя на голый паркет.                — Не думаю, что это возможно.                — Я не спрашивал, что ты думаешь. — он повернулся к Блэку и испытывающе посмотрел на него.                — Она не хочет.       — Неудивительно. — Сириус раздраженно посмотрел на друга, определенно не понимая, к чему он вообще затеял этот разговор. — Не делай вид, что не понимаешь меня. Прошло очень много лет, и мы все сильно изменились за это время. Вы знаете друг друга только по собственным воспоминаниям. Вам нужно начать заново, хоть это и проблематично с вашим прошлым.       — Не думаю, что заслуживаю ее. — с горечью ответил Блэк.       — Вероятно — нет. — Римус слегка пожал плечами и поджал губы, не намереваясь тешить друга пустой поддержкой. — Тем не менее, ты можешь это изменить. Это тернистый путь…       — Но без боли не бывает результата, не так ли? — перебил его Сириус, меланхолично улыбаясь.       Лунатик ободряюще улыбнулся в ответ и вытащил из кармана шоколад, отдавая половину брюнету.       — Джина знает про Дамблдора? — задумчиво спросил он, словно обдумывал какую-то идею. Блэк прикусил губу и отрицательно покачал головой, всем своим видом показывая, что расстроен своей нерешительностью. — Может стоит начать с этого?