Мир падших душ

      Дни сменяли недели, весна плавно перешла в лето, погода становилась все жарче, а ночи — короче.       Сидя на крыше дома на площади Гриммо, Джина смотрела на спящий город, с любопытством рассматривая таких же редких полуночников. Она придумывала для них глупые истории, объясняющие их поздние приключения, и пила домашнюю сангрию из бутылки на пару с Блэком.       — Могу я спросить? — обратилась Риччи к Сириусу, передавая напиток.       — М? — он сделал глоток, заинтересованно глядя на брюнетку.       — Как ты жил после побега? — тихо спросила она, повернувшись к мужчине. — Можешь не отвечать, если не хочешь.       Сириус слегка вздрогнул от неожиданно поднятой темы и отвел взгляд на окна соседнего дома.       — Я провел большую часть времени в облике собаки... Сперва решил проверить Гарри, хотя понимал, что сделаю слишком большой крюк, но я должен был его увидеть. — брюнет поставил ладони за спиной и оперся на них. — Я не был уверен, что Дурсли жили там же, но мне повезло. В Хогвартс добирался почти два месяца... Спал в подворотнях или у теплотрасс. Еду либо крал, либо искал среди мусора... Иногда меня подкармливали сердобольные старушки. Одна бабушка даже забрала меня к себе во двор — на ее курятник нападали лисы, и она надеялась, что мое присутствие их спугнет.       Блэк мягко усмехнулся, взъерошив волосы рукой, и потянулся к сангрии, чтобы сделать большой освежающий глоток.       — Я остался у нее на несколько дней, чтобы набраться сил, а она даже не стала меня удерживать — словно по глазам понимала, что я должен идти дальше.       — Или просто знала, что указывать собаке, размером с медведя, — проигрышная затея. — Джина улыбнулся, искоса глядя на друга, а он тихо рассмеялся и протянул напиток ей.       — В Хогсмиде было сложнее — меня принимали за Грима. Чтобы не привлекать лишнее внимание, я выходил только по ночам, а днем отсиживался в хижине или бегал в глубине леса.       — Тебя Хагрид подкармливал? — предположила Риччи, зная, как лесничий любит всяких «безобидных» зверушек.       — Нет, я так же таскал еду с прилавков или... или ел крыс.       Сириус достал пачку сигарет из кармана и закурил одну, отводя взгляд к небу, с которого ему светила тезка и будто подмигивала, а Джина изумленно смотрела на друга, беспокойно покусывая губу.       — Ты представлял, что это Хвост? — попыталась отшутиться она, а брюнет весело фыркнул, выдыхая терпкий дым.       — Бывало.       Блэк молча докурил сигарету, после избавившись от окурка с помощью чар, а Риччи, обхватив колени руками, положила на них голову, и неотрывно смотрела на Сириуса.       — Когда Гарри с Гермионой помогли мне сбежать, Лунатик дал мне денег, одежду и где-то достал волшебную палочку, и я улетел в Кабо-Верде.       — Западная Африка? Это же чертовски далеко.       — Ну, я не сразу туда попал. Сперва добрался до Франции, оттуда уже в Португалию, а потом перемещался по разным островам, стараясь не оставить следов. В республике уже было полегче — я практически все время был в своем обличье, но носил куфию так, чтобы лица было не видно. Питался рыбой и фруктами, которые мог сорвать с дерева. А к Рождеству вернулся в Хогсмид, чтобы быть ближе к Гарри во время Турнира.       — Снова жил в хижине?       — Нет, в пещере недалеко от деревни.       — В пещере? Зимой?!       — У меня была волшебная палочка. — успокаивающе сказал Сириус. — И ребята присылали мне еду с кухни, так что крыс почти не приходилось есть — все доставались Клювокрылу.       — И палочка тебя слушалась? — недоверчиво спросила Джина, зная, что подобрать подходящую палочку то еще веселье.       — С горем пополам. — брюнет пожал плечами и мягко улыбнулся ведьме. — Но на простые чары сил хватало.       — А сейчас ты какой пользуешься? — понимая, что трансгрессировать с чужой палочкой он был вряд ли смог, решила уточнить Риччи.       — Своей. Той, что купил у Олливандера перед 1 курсом. — брюнетка вопросительно смотрела на него, а Блэк усмехнулся. — Она хранилась где-то в Министерстве с тех пор, как меня арестовали. Кингсли как-то ее достал и передал мне, а на ее место положил похожую, чтобы не заметили подмену.       — Мерлин, как ты вообще пережил все это... — дрожащим голосом пробормотала Джина, обнимая себя руками.       — Сам не знаю. — честно ответил он. — Тот факт, что я смог сохранить свой разум, сидя 12 лет в Азкабане, — уже чудо.       — Ты думал о Гарри или о мести, чтобы оставаться в рассудке?       — И то, и другое. Я понимал, что должен когда-нибудь выбраться из тюрьмы, чтобы доказать вину Хвоста или поквитаться с ним. Надеялся, что Дурсли воспитывают Гарри, как родного, что Лунатик нашел в себе силы жить дальше и не потерял связь с тобой... О тебе тоже думал...       Последнюю фразу Сириус произнес шепотом, а Риччи ошеломленно посмотрела на него.       — Не то, чтобы я делал это специально, просто... Я старался прятать все хорошие воспоминания, но не всегда получалось. Из-за дементоров вспоминал, как ты упала с лестницы и сломала ребра потому, что у меня выпала хлопушка и взорвалась у тебя под ногами, как мы с ребятами нашли тебя в заброшенном туалете, — голос брюнета дрогнул, а Джина отвела взгляд в сторону, стараясь прогнать мысли о том ужасном дне, — как расставался с тобой, и как ты стояла у алтаря...       «Целуя мужа». — подумал он про себя, взял сангрию, стоящую рядом с Джиной, и допил напиток, не замечая тревоги и сострадания в глазах брюнетки.        Блэк намеренно не сказал ей о том, как часто на самом деле думал о днях, проведенных с ней, что неоднократно представлял себя на месте Леонарда, и что именно мысли о ее благополучии поддерживали в нем желание жить намного больше, чем мысли о мести.       А Джованна подсела ближе к Сириусу и крепко обняла его, положив голову ему на плечо, не в силах подобрать подходящие слова, чтобы как-то утешить его боль.       

*

      В свой выходной Риччи решила прогуляться по городу в компании Тонкс, которая уже достаточно долго не появлялась на Гриммо. Брюнетка взяла с собой Сюзи, но отказалась выгуливать Блэка в облике Бродяги, не смотря на все его уговоры.       Ведьмы отпустили щенка погулять на специальной площадке, а сами сели в тени, наблюдая за общением питомца с другими собаками. Второй хвост Сюзи так и не купировали, а маглам говорили, что это просто такая мутация.       Дора всю встречу преимущественно молчала, что для нее было несвойственно, и Джину это сильно беспокоило. Она заметила, что корни волос девушки потемнели, принимая свой естественный цвет, который так не любит Тонкс.       — Ты в порядке? — осторожно спросила Риччи, мягко касаясь плеча подруги.       Нимфадора сидела, словно в трансе, отрешенно глядя вдаль, и не сразу обратила внимание на итальянку.       — Я… Я ушла от Римуса. — девушка перевела взгляд на свои ладони, будто это было самое интересное зрелище. — Не то, чтобы мы были вместе, просто… — тараторила она, а Джина ласково гладила ее по плечу. — Прости, я не должна тебя грузить.       — Тонкс, о чем ты? — пораженно спросила брюнетка. — Ты была рядом, когда у меня были проблемы, и я хочу быть здесь для тебя.       — У тебя сейчас и без меня хватает хлопот. — пробормотала Дора, болтая ногами, как расстроенный ребенок.       — Но это не значит, что твои переживания менее значимы, чем мои. — Риччи закусила губу, с тоской глядя на девушку. — Не обесценивай свои чувства, Тонкс.       Младшая ведьма глубоко вздохнула и откинулась на спинку лавочки, кладя ладони себе на лоб.       — Римус… Он почему-то считает, что знает лучше меня, что я чувствую к нему. Вечно твердит: «ты не поймешь, ты еще слишком молода, ты не знаешь, чего хочешь» и совсем меня не слушает! Но он единственный, кто ничего не понимает, и не знает, что ему нужно! — последние слова Дора практически прорычала, размахивая руками. — Я понимаю, почему он так переживает. Я знаю, что с новыми законами ему нет жизни в нашем обществе, что он боится, что это скажется на мне, на моей работе, на том, как будут ко мне относиться другие маги... Но я устала... Я не хочу быть просто девушкой, с которой он проводит время.       — Ремо ведь не относится к тебе так... — взволнованно сказала Джина, надеясь, что не ошибается на этот счет.       — Нет-нет, что ты. В том и дело: Римус очень внимателен, заботлив, и от этого мне порой кажется, что он действительно считается с моим присутствием в его жизни, но потом он говорит, что ничем хорошим это не закончится, словно сам себя пытается в этом убедить.       Дора провела руками по волосам, тяжело вздыхая, и подняла взгляд к небу.       — Я говорила ему, что нам не обязательно афишировать отношения, что мы можем рассказать только близким людям, ведь других наша жизнь никак не касается.       — И тебе этого будет достаточно? — осторожно спросила Джина, а Тонкс сухо рассмеялась.       — Ты прям, как Римус. Конечно, когда-нибудь я бы хотела семью, но сейчас все равно не до этого, а загадывать наперед в такое время нет смысла.       Риччи внимательно слушала подругу, разрываясь между сопереживанием и ей, и Лунатику. Она прекрасно понимала доводы Доры и была согласна с ними, но и в позиции Римуса были здравые зерна.       — Я понимаю, что здесь у него вряд ли будет спокойная жизнь даже после войны, но ведь можно уехать. — Тонкс повернулась к брюнетке, глядя ей прямо в глаза. — Не во всем магическом мире законы такие же жесткие, как у нас. Я узнавала... Можно переехать в ту же Канаду, чтобы не пришлось учить новый язык, или в США... При желании все можно решить, и мне просто нужно знать...       — Что у вас есть завтра. — закончила за нее Риччи, а Дора закивала, прикусив губу. — Что он тебе на это сказал?       — Что я зря трачу на него время. — пробормотала она, всхлипывая.       — Amare e non essere amato è tempo perso. Ему нужно понять, кого он теряет. — ласково ответила Джина, вытаскивая две сигареты, и протянула одну подруге.       — Я ведь до сих пор не знаю итальянский. — усмехнулась Тонкс, подкуривая.       — В отношениях нельзя все тянуть в одиночку. Теперь его очередь бороться за вас.       — А если он не станет? — выдыхая дым, дрожащим голосом спросила Дора.       — Тогда он лишиться самого терпеливого, верного и любящего человека в своей жизни. — итальянка ненадолго задумалась, понимая боль девушки. — Ремо не дурак, хотя периодически очень старается им быть. — обе ведьмы усмехнулись. — Пути сознания извилисты — должно пройти время прежде, чем придет решение, и вопрос только в том, сколько ты готова его ждать.       Тонкс слегка улыбнулась, поджав губы, и встала, чтобы забрать Сюзи с площадки.       — Вода камень точит, да? — риторически спросила она у Риччи.       — Как и блэковское упрямство. — усмехнулась Джина, а Дора хрипло рассмеялась.       Ведьмы медленно пошли вдоль парка, думая каждая о своем, пока Тонкс не решилась задать итальянке вопрос:       — Что случилось у вас с Эдди? — мягко спросила она, а Риччи тяжело вздохнула.       — Не хочешь сначала пообедать? — повернулась брюнетка к Доре. — Пара бургеров мне бы не помешала во время этого разговора.

*

      Недалеко они нашли небольшое заведение и заняли место на улице. Джованна заказала себе бургер с говядиной, томленой грушей и брусничным соусом, а Тонкс выбрала классический двойной чизбургер.       — Пообещай, что это останется между нами. — тихо обратилась брюнетка к Доре, на что та кивнула.       Она вкратце описывала ситуацию с близнецами, но Тонкс была так шокирована таким поворотом, что постоянно перебивала Джину. Новость о том, что Данте с Эдди ее троюродные брат с сестрой, была, мягко говоря, неожиданной.       — И она до сих пор с тобой не связалась? — Дора подняла сведенные брови, с беспокойством наблюдая за итальянкой.       — Нет, даже на мои письма не отвечает. — Риччи выглядела усталой. Она взяла на руки Сюзи, которая слишком активно к ней просилась, и стала гладить щенка, как ребенка. — Не уверена, что она их читала вообще.       — Мне кажется, Эдди понимает, что перешла черту и теперь боится говорить с тобой. — девушка в миг стала очень серьезной, но говорила с чуткостью. — Я знаю, что первый шаг к примирению делает не тот, кто виноват, а тот, кто дорожит отношениями, но ей нужно сделать это самой, Джина. Она достаточно взрослая, чтобы нести ответственность за свои слова и поступки.       — Не могу сказать, что в этом нет моей вины: она избалованная, а я пожинаю плоды своего воспитания. — брюнетка криво усмехнулась, пожав плечами.       — Перестань казнить себя.       Риччи удивленно посмотрела на Дору, невольно вспоминая строки: «…в гордыне неугасной — твоя наитягчайшая беда: ты сам себя, в неистовстве великом, казнишь жесточе всякого суда».       — Родители, безусловно, сильно влияют на своего ребенка, но чем старше он становится, тем больше людей воздействуют на него. То, что она до сих пор ведет себя, как обиженная пятилетка, которой не купили очередную игрушку, — ее выбор.       — Или генетика. — Джина поджала губы, стараясь скрыть растущую ухмылку, а Тонкс не сдержала смех.       — Черт, это удивительно, насколько она похожа на Бродягу, хотя они знакомы меньше года. — переводя дыхание, сказала Дора. Успокоившись, девушка посмотрела в глаза брюнетке. — Знаешь, один умный человек сказал мне, что в отношениях нельзя все тянуть на себе. Теперь ее очередь бороться за вас.       — А если она не станет? — слегка наклонив голову набок, меланхолично спросила Риччи.       — Тогда лишиться самого терпеливого, верного и любящего человека в своей жизни. — добродушно усмехнулась Тонкс, накрыв ладонь Джованны своей.

*

      Пока Джина гуляла по городу в компании Нимфадоры и Сюзи, Блэк слонялся по дому, осматривая завершенный ремонт, и не знал, чем себя еще занять. Он ходил из комнаты в комнату, решая, стоит ли еще что-то изменить, и в библиотеке столкнулся с Римусом. Тот сидел за столом, окруженный горой разнообразных книг, но лишь лениво листал страницы, не вчитываясь в их содержание.       — Что читаешь? — Сириус прислонился плечом о ближайший стеллаж, скрестив руки на груди.       Люпин исподлобья посмотрел на друга и поднял книгу выше, чтобы тот сам прочел название.       — «Вязание собачьей шерстью. Лучше свитер из собаки, которую вы знаете и любите, чем из овцы, с которой вы никогда не будете знакомы». — речь брюнета замедлялась с каждым словом, тон становился ниже, а бровь выгнулась дугой. — Я не стану спрашивать, зачем тебе эта информация, — кинув прищуренный взгляд на друга, сказал он, — но, откуда, черт возьми, здесь это взялось?!       — Что ты здесь делаешь? — с ухмылкой спросил Люпин, откладывая книгу в сторону.       — Где мне еще быть, гений? — с издевкой спросил Блэк в ответ. — Мне нельзя покидать дом, если, вдруг, забыл.       — Обычно ты вьешься за Джиной. — Римус бросил на друга лукавый взгляд и достал из кармана шоколад.       — Она ушла с гулять с Тонкс. — Сириус спокойно пожал плечами, но напрягся, заметив, как поник Лунатик после его слов. Он сразу понял, что у них с девушкой что-то случилось. — Что произошло? — брюнет сел на соседний стул и повернулся полубоком к другу.       Шатен тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, наклоняя голову назад.       — Она больше не хочет меня видеть. — на выдохе сказал он, словно срывал пластырь с раны.       — Неужели Тонкс наконец поняла, какой ты нудный? — рассмеялся Блэк, но стих под недовольным взглядом Люпина.       — Ей будет лучше без меня.       — Я тоже так думал, когда расставался с Джиной. — хмыкнув, сказал Сириус, а Люпин, выпрямившись, как стрела, сурово нахмурился.       — У нас абсолютно разные ситуации, Бродяга. Дора хочет отношений. Нормальных, официальных отношений, которые я ей дать не могу.       — Дай угадаю. — с напускной серьезностью ответил брюнет. — Все потому, что ты оборотень?       — Бродяга, это не шутки…       — Лунатик, — прервал его Блэк, — ты бываешь волком одну ночь каждые 28 дней. В остальное время ты 37-летний зануда с синдромами отличника и самозванца, что, на мой взгляд, гораздо хуже. Тем не менее, ты добрый, внимательный и отзывчивый человек, хотя, меня немного настораживает твое новое увлечение. — указывая на книгу, с иронией сказал Сириус, вызывая у друга ухмылку. — Все, что тебе нужно делать для чужой безопасности — не оставаться во время превращений с людьми наедине. И, поскольку, Нимфадора до сих пор не стала леканом, могу заметить, что ты с этим отлично справляешься.       — Дело не только в превращениях. — устало огрызнулся Люпин. — Я намного старше, у меня нет постоянной работы, я себя не всегда могу обеспечить, не говоря уже о других. К тому же, всем известно о моем заболевании. Ее будут осуждать из-за меня.       — И ты думаешь, что Тонкс этого не понимает? — раздраженно фыркнул Сириус. — Лунатик, если бы ее волновали все эти вещи, она бы не была с тобой с самого начала. И к тому же, если ты до сих пор не заметил, ей плевать на мнение посторонних.       — Но мне не плевать! Я не хочу, чтобы она проходила через то же порицание, что и я! Я не могу обрекать ее на нищету и отверженность, с которой сталкиваюсь уже который год подряд. Я ведь даже сейчас почти полностью завишу от вас с Джиной и Ордена! Я живу в твоем доме, я ем за твой счет, я лечусь из средств Джины «на Орден»,— он показал кавычки пальцами, — я даже одежду ношу ту, что вы мне дарите! Я не могу вечно так жить и не хочу взваливать эти проблемы на Дору.       Блэк невольно вздрогнул, чувствуя, с какой горечью и болью даются эти слова другу. Он понимал, действительно понимал переживания Римуса, ведь тоже чувствовал себя обязанным всем, кто его окружал.       — Я думал, ты живешь со мной, чтобы мне не было так одиноко. — тихо сказал Сириус, мягко улыбаясь, а Люпин отвел взгляд, поджав губы. — Лунатик, я знаю, что ты чувствуешь себя обузой, я тоже себя так чувствую. — шатен изумленно посмотрел на Блэка, а тот лениво пожал плечами. — И все же мы — я, Джиа, Нимфадора — поддерживаем тебя не из жалости или чувства долга, а потому, что любим тебя.       Во взгляде Римуса читалась вина, и он, чтобы успокоиться, отломил кусок шоколада, а Сириус поднялся со стула, обошел друга с другой стороны и стал спиной к столу, опираясь на него ладонями.       — Я понимаю, что ты беспокоишься о Тонкс, но дай себе шанс. Попробуй поговорить с ней. Именно поговорить, а не просто высказать свое мнение, не слушая ее в ответ. И начни уже пользоваться советами, которые раздаешь другим. — Люпин перевел на друга недоверчивый взгляд и нахмурился.       — Не могу понять: это манипулятивно или гениально? — с легкой издевкой спросил он.       — Да.       — На какой вопрос? — усмехнулся Римус.       — Да. — ответил Блэк и рассмеялся лающим смехом.

*

      Мужчины сидели на кухне, поедая разные закуски, запивая ром-колой, и никого из них не волновало, что сейчас всего 4 часа дня. Прошедший разговор дался обоим весьма трудно, и они пытались хоть как-то отвлечься.       Риччи все еще не вернулась с прогулки, и Римус не мог не заметить, что Сириус все чаще поглядывал на время, не то беспокоясь, чтобы ничего не случилось с брюнеткой, не то потому, что уже успел по ней соскучиться.       — Ты сейчас похож на собаку, которая ждет с работы свою хозяйку. — усмехнулся шатен, заедая напиток шоколадом.       — Веселись, пока можешь. — брюнет стрельнул бровями, глядя на друга, и криво усмехнулся. — Уверен, Тонкс поделилась с Джиной своими переживаниями, так что тебя ждет умопомрачительная лекция о том, какой ты stronzo.       Люпин устало закатил глаза к еще большему веселью Блэка. Перспектива выслушивать поучения, чередующиеся с подшучиваниями и высокопарными афоризмами, не прельщала его. Он скомкал фантик от конфеты и кинул в друга, попадая ему прямо в лоб.       — Ты лучше расскажи мне, — вкрадчиво начал Лунатик, — что между вами происходит? Последние несколько недель вы стали часто пропадать по вечерам вдвоем.       — Ничего. — ответил брюнет равнодушно, пожимая плечами. — Просто общаемся.       Римус недоверчиво посмотрел на друга с легкой издевательской улыбкой на губах.       — Ой, заткнись. — прошипел Блэк, закатив глаза на реакцию шатена.       — Я еще ничего не сказал! — рассмеялся Лунатик, бросая в Сириуса очередной фантик.       — Громко думаешь. — брюнет недовольно сморщил нос, когда в него прилетела обертка. — Я не хочу торопиться, как в тот раз. — задумчиво сказал он, отводя взгляд в сторону. — Слишком мало времени прошло, к тому же, я не подросток, чтобы пользоваться уязвимостью девушки после ссоры с близким человеком.       Блэк нервно постукивал пальцами по столешнице, не обращая внимания на Римуса, который слушал его с немым одобрением.       — Знаешь, говорят: кто нашел друга — нашел сокровище. И лучше я буду ей только другом, чем снова потеряю ее.       Сириус так погрузился в собственные мысли и чувства, что не заметил, как в дом вернулась Джованна.              Он также не знал, что, подходя к кухне, она услышала его слова. Брюнетка робко улыбнулась и решила уйти незамеченной, чтобы не смущать мужчин. Она с Сюзи на руках стала тихо поднимать в свою комнату, думая об одном:       Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждешь взамен.