*
Девушка продолжала лежать в материнских объятиях, рассказывая обо всем, что произошло за последние полтора месяца: о жизни с близнецами, об их магазине, о новых стихах, о том, как они с Фредом обсуждали свое родство и сошлись во мнении, что для них это не станет проблемой, что он начал понимать, почему Сириус на него так недовольно смотрел периодически, но их общение прервали, ворвавшиеся, как ураган, Данте с Донатой. Ребята застыли на полпути, глядя на старшую сестру так, словно были удивлены встретиться с ней здесь. Эдди напряглась, встретившись взглядом с Донной, и встала с постели, давай младшим возможность подойти к маме. Накал, витавший между детьми, не ускользнул от внимания Джины. — Привет. — негромко сказала она, чтобы немного разрядить обстановку. Донна, бросив последний уничижительный взгляд на сестру, побежала к маме, лучисто улыбаясь, а Данте размеренно шел следом. — Как ты? — обеспокоенно спросил он, садясь на ближайший стул, пока младшая обнималась с мамой. — Merdoso. — честно ответила Джина, не видя смысла лгать об этом. — Лучше расскажите, как у вас дела? Брюнет бросил короткий взгляд на Донну, и они стали наперебой тараторить о школе, об экзаменах и прочей ерунде, пока Эдди стояла в стороне, чувствуя себя лишней. — Послушайте, — устало перебила Джованна детей, — я знаю, что вы сейчас в ссоре друг с другом, и не стану вмешиваться в это — вам нужно самим выстраивать свои отношения, но вы могли бы оставить свои конфликты за дверьми палаты? Пожалуйста. — шепотом попросила она, стараясь ласково улыбнуться, но выражение ее лица больше походило на страдальческую гримасу, выдавая, насколько ей сейчас плохо. Ребята неловко переглянулись, будто могли общаться телепатически, и кивнув друг другу, смягчили свое пассивно-агрессивное поведение. Эдвидже подошла к брату, занимая соседний стул, но все равно старалась не пересекаться взглядом с сестрой лишний раз. — Спасибо. — скованно улыбнулась старшая Риччи, по очереди смотря на каждого своего ребенка. Между младшими Риччи повисла тягостная тишина, но от трудной паузы их спасло появление Мартина, левитирующего поднос, на котором стояла небольшая армия флаконов с лекарствами и дымящаяся тарелка, и идущего за ним Сириуса, который все это время был в коридоре. — Простите, мне нужно провести диагностику. — мягко обратился к троице целитель, намекая, чтобы они отошли от Джины. Он поставил на тумбочку поднос, передавая зелья брюнетке в определенной последовательности. — Показатели стабильные. — осматривая светящуюся шкалу, заключил мужчина. — Но ты останешься в больнице минимум до конца месяца. — Через несколько дней начнутся каникулы. — Джованна перевела обеспокоенный взгляд на детей. — Я не хочу, чтобы вы были одни. — Не переживай. — уверенно сказал Данте. — Сирио предложил нам остаться у него на этот случай. — Блэк в подтверждение кивнул, а Риччи благодарно ему улыбнулась. — Тебе стоит поесть, а после выпить оставшиеся зелья. — Джейкобс поставил на постель поднос с чем-то, что должно было быть супом. — Я понимаю, что вы только что пришли, но Джованне стоит отдохнуть. — обратился он к младшим. — Поэтому постарайтесь не задерживаться, и вернитесь через несколько часов. Лучше через четыре. Дети кивнули, хоть и выглядели весьма разочарованными, а Мартин направился к выходу. — Слу-ушай, — лениво размешивая жидкость ложкой, протянула Риччи, обращаясь к целителю, — я понимаю, что местная еда должна быть полезной и помогать пациентам покинуть это место, но данное… блюдо, — она перевела взгляд на врача, смотря на него исподлобья, — больше похоже на сопли тролля, и если способно помочь больному уйти, то разве что на тот свет. Доната брезгливо поморщилась, смотря на суп, Данте слегка закатил глаза от маминого драматизма, а Сириус с Эдди прыснули от смеха, прикрывая лица ладонями. — Простите, что не приготовили вам минестроне, синьора. — с саркастичной улыбкой ответил Мартин и покинул палату.*
— Вы можете подождать у меня, если хотите. — предложил детям Сириус, когда Джина легла спать. Эдди сразу кивнула, соглашаясь, а Данте вопросительно посмотрел на Донату, которая совсем не скрывала, что меньше всего хочет сейчас находиться рядом со старшей сестрой. — Можно будет проведат Клювокрыла? — поинтересовалась Донна, прижавшись к брату, который приобнял ее за плечи. — Конечно. — улыбнулся Блэк. — И Сюзи с радостью составит тебе компанию. Доната неуверенно кивнула Данте, поджав губы, и все четверо направились на площадь Гриммо. Сириус по пути купил 5 порций азиаткой лапши: с говядиной и грибами для Римуса, с красной рыбой для Донны и с мидиями и креветками для себя, Данте и Эдди. Донатэлла сразу ушла наверх к Клювокрылу, с которым возился Люпин, схватив две порции еды для себя и него, а Блэк остался наедине с детьми в напряженной тишине. Каждый молча ел свою лапшу, делая вид, что все идет своим чередом, и никто не осмеливался начать разговор хотя бы ради приличия. — Креветка на вкус похожа на бекон. — неожиданно сказала Эдди, а Сириус с Данте непонимающе посмотрели на нее. — Знаешь, если у нее такой странный вкус, может не будешь это есть? Вдруг еще отравишься. — обеспокоенно сказал Блэк, на что девушка лишь пожала плечами и взяла палочками еще одну креветку. — Мне оставить вас? — осторожно спросил он, переводя взгляд с дочери на сына. Эдди нахмурилась, сосредотачиваясь на еде, а Данте слегка кивнул брюнету, после чего тот вышел из кухни, стараясь решить, куда себя деть. Сириус понимал, что Эдвидже стоит поговорить с братом наедине, но также знал, что Доната не обрадуется его компании — он замечал косые взгляды, которые бросала она на него. Точно такие же, какие бросала на Эдди. Который раз в собственном доме Блэк чувствовал себя неуместным, но к этому ощущению ему было не привыкать. И он отправился в единственную часть кровного гнезда, где мог всегда себя чувствовать свободно — на крышу. Сидя на плоской кровле с коробкой лапши в руках, брюнет с упоением наблюдал за людьми на улицах, впервые за почти 15 лет не боясь того, что его могут заметить. Легкий ветер колыхал его распущенные волосы, июльское солнце приятно покалывало бледную кожу, а Блэк дышал полной грудью, готовый к любым поворотам судьбы. Он не тешил себя надеждами, что жизнь неожиданно станет легче, но знал, что справиться со всем, ведь был не один. У него были друзья, семья и любовь.*
— Я все еще злюс на тьебя. — сказал Данте, не глядя на Эдвидже. — Я знаю. — вздохнула она, лениво ковыряя лапшу. — Я бы тоже злилас. Брюнет отложил палочки в сторону и поднял изучающий взгляд на сестру, неспешно постукивая пальцами по столу. — Сейчас не то время, чтоби держаться порознь. — добавил он, а Эдди ему благодарно улыбнулась. — Но Доната настроена более категорично. — Я заметила... — хмыкнула девушка, нахмурившись. — Хотя, это не удивительно — она вьед все же пуффендуйка. Если подорват их доверие, начнут кусаться. Данте усмехнулся, прикусив губу, и слегка закивал. — Что ти думаешь о Сирио? Эдвидже изумленно посмотрела на брата, вопросительно выгнув бровь. — Я сейчас не в том положении, чтоби судит других. Особенно его. — отведя взгляд в сторону, ответила она. — А ти? — Родитьелей не вибирают, да? — грустно усмехнулся он, а Эдди старалась сдержать растущую ухмылку. — И все же, раз мама общается с ним после всего, что они пережили, то и нам стоит дат ему шанс.