Мир падших душ

      С побега ребят прошло 2 недели.       Дин и Полумна полностью восстановились и продолжали жить в коттедже, так как Джованна отказалась их отпускать. Отца когтевранки арестовали после того, как к нему наведалась троица, других родственников у девушки не было, а оставлять ее одну никто не собирался.                Томаса же думали спрятать в другом убежище и перевезти туда его маму, но она уже уехала к своим родителям и была в безопасности, а лишние перемещения за пределы спрятанного коттеджа никому бы пользы не принесли.       Добби окреп и вернулся в школу, а Оливандер с Крюкохватом до сих пор проходили лечение.                Данте стал чаще закрываться на мансарде один и никому не говорил о том, чем занимается. В остальное время он был рядом с семьей и Гермионой.       Вместе с Сириусом они помогали Эдди писать новые песни и играли их для Зои и Ноэль, а у Фреда с Джорджем иногда получалось уговаривать его протестировать что-то из их новой продукции.       Риччи удалось примириться с Дино, хоть тот до сих пор дулся на него и демонстративно уходил в другую комнату, если рядом была Грейнджер, но вновь стал отзываться на голос брюнета и даже поддерживал разговор, пусть и с напускным недовольством.              С Гарри же Данте почти не разговаривал, но оба были вежливы друг к другу при вынужденном общении.       Поттер с Роном были полностью погружены в подготовку к проникновению в банк, расспросив Оливандера и Крюкохвата обо всех деталях десятки раз, пока Сириус с Римусом пытались обучить их как можно большим способам защиты от всевозможных ловушек.       Гермиона за это время стала больше похожа на себя прежнюю: не пугалась каждого шороха, могла спокойно общаться с Медой, ее аппетит и сон улучшились, а их с Данте чувства, казалось, за время разлуки стали лишь крепче, что одновременно и расстраивало, и успокаивало Рона, который желал лучшего для подруги, стараясь смириться с тем, что этим самым лучшим не является.       И все же без ссор не обошлось: Риччи совершенно не обрадовался, узнав, что Гермионе вновь надо вскоре уйти, да еще и зачем — грабить, Мерлин помоги, Гринготтс! И не просто какую-то ячейку, а сейф Лестрейнджей!       Он не сильно верил в успех их операции, но держал свое мнение при себе, понимая, что ребятам сейчас нужна поддержка, пусть и не совсем искренняя. И также Данте знал, что Грейнджер не бросит друзей в такой ситуации, особенно, когда они были в паре шагов от завершения миссии, а потому, все, что ему оставалось, раз он до сих пор хотел быть с ней, — помогать ей в подготовке к ограблению любыми способами.                — Что ты будешь делать с голосом? — поинтересовалась Андромеда у Гермионы.       Во время побега ребятам удалось не только забрать палочку Беллы, но и после найти на одежде Грейнджер несколько прядей ее волос, из-за чего они решили прибегнуть с оборотному, которое шатенка активно варила уже больше недели.       — Может внешне ты и будешь как она, но твоя мимика, походка, осанка, манеры… Тебя сразу раскроют и без специальных чар.                 Девушка вздохнула, опустив голову, и о чем-то задумалась, понимая, что Меда абсолютно права.                — Я могу обучить тебя, если хочешь. Не знаю, конечно, какая она теперь, но вряд ли Белла сильно изменилась с тех пор, как мы были подростками. Разве что стала еще более истеричной и жестокой.                — Д-да, это хорошая идея. Спасибо. — сказала шатенка, заправляя непослушную прядь за ухо.                — Тебе еще долго сегодня его варить? — глядя на котел, спросила Андромеда, а Гермиона отрицательно покачала головой.                — Как закончишь, возьми палочку Беллы и выходи в сад.                Через час Грейнджер стояла в саду вместе со старшей Тонкс, Блэками и Данте, нервно сжимая в руках неподатливую палочку, и пыталась вызвать хоть какое-нибудь заклинание, но палочка совсем ее не слушалась.                — Мерлин, она была сделана на заказ? — поинтересовалась девушка после очередной неудачной попытки, а Меда покачала головой. — Она даже в руке не лежит!                — Может, нужно ее как-нибудь иначе взять? — предположил Сириус. — Попробуй покрутить ее.                Гермиона, вздохнув, принялась менять положение рукоятки в ладони, стараясь найти наиболее комфортное для использования, и продолжала вызывать самые примитивные чары, которые учат еще на 1 курсе.                — Сделай перерыв. — предложил Данте через 20 минут, замечая, что девушка устала.                — Можно пока поработать над походкой. — предложила Меда, и шатенка, убрав палочку за пояс, кивнула. — Держи спину максимально ровно, а плечи — широко. Представь, что ты сейчас самая главная.         Грейнджер попыталась следовать инструкциям, но подать себя столь же уверено, как это делает Лестрейндж было трудно.       — Вытяни шею и смотри на нас свысока. Вот так. — Андромеда приподняла подбородок чуть выше и слега повернула голову, глядя на девушку перед собой наискосок.       — Я так почти ничего не вижу. — пробормотала Гермиона, повторяя позу ведьмы.       — Это не обязательно. Главное, чтобы ты чувствовала себя во всем лучше других и вела себя соответствующе.       — Уважающий себя человек не станет оскорбительно относиться к тем, кто ниже по статусу. — нахмурившись, сказала шатенка.       — Да, как и не станет пытать, убивать других людей ради забавы и служить маньяку. — добавила Джина. — Среди подобных ей никому не присуще уважение ни к себе, ни к другим.       Грейнджер, собравшись с мыслями, приняла самую величественную позу, на которую была способна сейчас и попыталась вальяжно пройтись по тропинке, но не заметила камень и споткнулась.       — Осторожнее. — взволнованно сказал Данте, подхватив ее. — Я понимаю, что представлять себя Беллатрисой совсем неприятное занятие, но ты слишком скованна. Тебе нужно расслабиться.       — Я пытаюсь. — вздохнула шатенка, уткнувшись головой в плечо парня.       — А попробуй представить…         Риччи наклонился к уху Гермионы, что-то шепча, но ни Меда, ни родители его не слышали, и лишь по покрасневшим щекам девушки и ее изумленно-смущенному взгляду можно было предположить, что же ей советовал Данте.        — МЕДА! — крик бегущего к ним Римуса встревожил всех, а старшая Тонкс обеспокоенно подбежала к зятю. — Дора… Дора рожает.                                               

*

      Комнату, которую занимали Люпины, быстро очистили и подготовили к предстоящему рождению малыша, пока Нимфадору отпаивали специальными зельями, пытаясь снизить болевые ощущения.       — Нам нужен целитель. — нахаживая круги по комнате, сказал Римус.       — Тот парень, который принимал роды у Эдди, он же в одном из твоих убежищ? — спросил Сириус, с надеждой глядя на Джину.       — Да, но я не знаю, в каком именно — ограничение контрактом, помнишь?       — А что, если отвести ее к маглам? — предложил Тед. — Мы ведь недалеко от прихода. Здесь должна быть небольшая больница или церковь, где монахини обучены оказывать разную помощь прихожанам.       — Трансгрессировать с ней сейчас нельзя — навредим ребенку, а сама она не дойдет.       — Почему я за этот год не собрал себе новый мотоцикл?! — риторически воскликнул Блэк, глядя в потолок.       — Я смогу принять роды. — уверенно сказала Меда. — Но мне нужна будет помощь.       — А если что-то пойдет не так? — взволнованно спросила Джованна. — Надо отправить Лори за Мартином. Может он сейчас свободен.       Роды Доры шли стремительно, от чего были намного болезненнее, и всего через полчаса отошли воды, потому Андромеда вместе с Джиной и Мими пошли делать все, что было в их силах, надеясь, что Джейкобс скоро придет или пришлет другого целителя, которому можно довериться.       Римуса, который хотел быть с женой во время родов, женщины быстро выставили за дверь, ведь он был в полуобморочном состоянии и отвлекал всех своим беспокойством. Потому Люпин, сидя в зале в обнимку с подушкой, донимал Теда и Сириуса, молясь всем богам, чтобы ребенок не унаследовал от него лекантропию.       Мартин пришел через 40 минут, полностью готовый к работе, и Тонкс провел его в комнату к дочери. Еще через 3 часа мужчина вышел из спальни, перепачканный кровью по локоть, и радостно сказал:       — Поздравляю, у вас здоровый мальчик!       Римус, недоверчиво глядя на целителя, разрыдался, сквозь всхлипы пытаясь узнать, не стал ли малыш от рождения оборотнем, а Тед помог ему подняться и зайти к Доре.       Девушка, судорожно вздыхая, держала на руках кричащего младенца, и смотрела на него со смесью усталости и благоговения, а ее волосы бесконтрольно меняли цвет от алого до фиолетового.       — Мерлин… — вздохнул Люпин, глядя на светло-русого мальчика, который возмущенно дергал маленькими кулачками.       — Тедди, познакомься — это папа. — поворачивая малыша к мужу, прошептала Тонкс. — Папа, познакомься — это наш Теди.       — Тедди, как… — невнятно пробормотал Эдвард, а Нимфадора ему ласково улыбнулась.       — Как Эдвард Лайалл Люпин. — мужчина рвано всхлипнул, опираясь руками о ближайший комод, а Меда обняла мужа, который тут же разрыдался ей в плечо.       Малыш открыл глаза, уловив новый запах, и стал оглядываться по сторонам, и в этот момент его волосы приняли ярко-желтый оттенок, делая его похожим на цыпленка.       — Мерлиновы кальсоны! Он метаморфомаг?! — воскликнул Люпин, хватаясь за голову, не видя практически ничего перед собой из-за пелены слез.       — Похоже на то. — расплакавшись, сказала девушка и поцеловала сына в лоб.       — Дора, прости меня! — сев на колени на полу, сказал Римус и положил голову на бедра жене. — Я был таким мудаком, я… Мне так жаль… Мне так стыдно, что я собирался уйти…       — Римус, — ласково перебила его Тонкс, — я давно тебя простила, иначе бы тебя сейчас здесь не было.       Прощение… В прощении есть магия. Магия исцеления. Как в прощении, которое даруешь ты, так и в том, которое сам получаешь.       Именно прощение помогает любящим людям оставаться вместе, несмотря на совершенные ими ошибки.       — Хочешь подержать? — спросила Дора, лучезарно улыбнувшись, и Люпин осторожно сел возле нее на постели, с трепетом беря младенца на руки, а Джина вышла из комнаты, оставляя семью наедине друг с другом в столь интимный момент.