Работа

2 Часть Он снова здесь. Я практически чувствую его приближение. Каждая клеточка моего тела ждёт. Я слышу его шаги, он не пытается скрыть своего присутствия. Наоборот, он наслаждается произведённым эффектом. Его тяжёлые шаги глухим рикошетом проходятся по стенам, больно ударяя по каждому нервному окончанию в моём теле. Я видел, что происходило с теми, кто так же когда-то слышал эти шаги. Я видел итог. Я не знал, как это было. Мне предстояло узнать. Вот уже лезвие блестит перед моими глазами. Я слышу голос. Он мягок, в нём нет агрессии. В нём нет ничего. Никаких эмоций. Но я знаю, что это обман. Это и есть проявление страха, волнения, желания….Нет эмоций, они где-то совсем глубоко. Лезвие перестаёт блестеть, оно становиться тёмным. Это кровь. Я не вижу, как оно приобрело тёмно красный цвет, вместо привычного серебристого. Я просто знаю это. Я чувствую запах. Крови. Я смотрю на свои руки. Они тоже поменяли цвет. У меня в руках нож, он острый, холодный, в нём живёт опасность. Мне это нравиться. Я чувствую, как по всему телу проходят электрические заряды, это возбуждает. Она сидит на стуле. Её руки связаны. Голова опущена вниз. Её рыжие волосы стали совсем тёмными. Здесь темно. Как жаль, что здесь темно. Я бы хотел видеть. Но я могу только чувствовать. Она потеряла сознание. Я буду ждать, когда она придёт в себя. Я умею растягивать удовольствие. Страх практически ушёл, осталось лишь осознание того, что всё так и должно быть. Я на минуту задумываюсь. Что-то не так. Я же только что сам сидел на её месте…Я улыбаюсь. Моё появление столь эффектно, что я начинаю бояться самого себя в такие моменты. Что же тогда чувствуют они, сидя здесь в темноте, полностью связанные. Пожалуй, пора узнать. Я вижу её. Она так прекрасна сейчас. Она приходит в себя. Для меня. Она знает, что я не люблю ждать слишком долго. Я дотрагиваюсь рукой до её губ, которые сейчас говорят что-то. Совсем тихо. -Почему ты делаешь это…со мной… Я выронил нож, я слышу, как он глухо ударился об пол. На руках больше нет крови. Я понимаю, что я делаю. И на этот раз мне на самом деле страшно. Всё пространство резко сжимается в маленькую точку. Словно кто-то резко убрал изображение. Мне снова приснился этот ужасный сон, где я ….и она…. Я всё меньше понимаю хоть что-нибудь. Я не могу быть полностью уверен, что я действительно такое чудовище и могу совершить нечто подобное. Но откуда тогда все эти чувства? Они омерзительны, но и притягательны одновременно. Слишком притягательны. Она притягательна. Как я могу так стремиться к ней и при этом делать ей больно? Возможно, я даже убил её. Эта мысль повергает меня в шок. Я животное, убившее свою любимую женщину. Я не знаю, так ли это на самом деле, или это всего лишь кошмар. Но откуда тогда я знаю, что никогда не увижу её больше? Она что-то сказала мне, она почти всегда говорит со мной….Я снова не смог разглядеть её лицо. Мне кажется, я начинаю сходить с ума. Мне нужен кто-то, кто смог бы рассказать мне всё, объяснить. Я тяжело вздыхаю и вновь закрываю глаза. Всё ещё ночь, до рассвета далеко, придется ждать. Я и сам не замечаю, как засыпаю вновь. ******* Предметы исчезают во мраке, чтобы вновь появиться через долю секунды. Я умею проводить свои вечера очень плодотворно. Я сижу в кресле и щелкаю выключателем торшера. Шторы на окнах бесполезно свисают по бокам, ничуть не защищая их от посторонних взглядов с улицы. Мои окна снаружи должно быть выглядят как минимум странно. Эдакий маяк в ночи. Я ещё пару раз по инерции щелкаю выключателем, безразлично смотря в пустоту. Однажды давно мы были в клубе. Я и Малдер. Это не было обычным увеселительным походом, мы расследовали несколько убийств, произошедших там. Музыка была очень громкой, стены вибрировали в такт мелодии, искусственный дым лишал воздуха напрочь, нам приходилось кричать друг другу отдельные фразы. Наконец поняв, насколько это бесполезно, мы замолчали и сели за столик. В клубе использовали специальную подсветку, так что движения танцующих людей казались отрывистыми, они будто бы на секунду были вырваны из темноты, создавалось впечатления полной оторванности от реального мира. Было такое ощущение, словно тебя окружает толпа роботов. Вспышка, и все позы меняются, ещё вспышка,…будто кто-то прокручивает плёнку с некачественным кинофильмом. У меня не получилось добиться такого же эффекта своими манипуляциями с торшером, по той простой причине, что все предметы оставались на тех же самых местах. Всё было как всегда….Два часа ночи. В воздухе повисла тишина, я практически уверенна, протяни я сейчас руку, я обязательно почувствовала бы её. Тягучую, тяжёлую, давящую из ниоткуда и ото всюду сразу. Только несколько щелчков….Я наконец-то оставляю в покое торшер, выключив свет. За окном светит луна. У моих ног появился целый ковёр из бледных лунных бликов. Я могу прекрасно увидеть всю свою гостиную. Это самая последняя вещь, которую я бы хотела лицезреть сегодня. Я выпила почти, что целых две чашки кофе, и мне совсем не хочется спать. Какого чёрта, у меня отпуск! Я могу хоть всю ночь просидеть вот так. Я обвела свою гостиную тоскливым взглядом. Раньше я не проводила столько времени дома. Примерно в это время я обычно только возвращалась из бюро. Меня уже знали в лицо все уборщики, некоторые из них даже здоровались. Наш кабинет стал для меня пристанищем на эти долгие месяцы. Я сотни раз просматривала всё, что у нас было по тому злосчастному делу. Я уже ненавижу его. Оно лишило меня самого дорогого человека в моей жизни. Я укрываюсь пледом и устраиваюсь поудобнее в кресле. Я всё ещё не знаю, чем человек может заняться в течение двух недель, четырнадцати дней, ста шестидесяти восьми часов….боюсь даже подумать в этом направлении дальше. Я ненавижу Скиннера…. Я ненавижу себя за малодушие. Я ненавижу того грязного ублюдка, по чьей вине Малдер погиб. Я даже перестаю дышать после этих мыслей. Он не мог погибнуть. Это просто немыслимо, кто угодно, только не Малдер. Он всегда чудесным образом выпутывался из всех ловушек, в которые его забрасывала судьба. Всегда. Я уже переживала его исчезновения, не один раз видела, как все вокруг смотрят на меня с сочувствием, пытаясь как можно быстрее похоронить его, говоря мне о том, что я должна смириться. Он пообещал мне, что больше не исчезнет…. больше не оставит меня. Никогда. И вот снова оставил…. Совсем одну, в этой ужасной пустой квартире. Если бы он был сейчас рядом, он бы….я обязательно сказала бы ему….Не могу. Я так больше не могу …. Слёзы. Беспомощность. Страх. Они разрушают меня изнутри. Тупая боль, уже успевшая за это время приобрести некое пассивное постоянство, теперь снова начала разрастаться, поглощая всё вокруг. Я не уверена, что выдержу так долго. Ещё один месяц незнания и неопределённости звучит для меня как приговор. Каждый нерв напряжён, я чувствую себя натянутой как струна, которая вот-вот лопнет. Я снова приказываю себе не плакать. С трудом, но мне всё же это удаётся. Я стараюсь представить что-нибудь хорошее. На ум приходят наши бесконечные споры и редкие качания прав. Вот уж никогда не думала, что буду вспоминать об этом как о самых счаст….Нет, всё хватит. Нельзя столько времени мучить себя. Скиннер прав, когда мы найдём его, а мы обязательно это сделаем, я должна быть рядом с ним. Этот ублюдок не из тех, кто оставляет людей в живых, но и Малдер не обычный человек. Он сильный, именно он вычислил его. Он сможет выстоять и не позволит сотворить с собой тоже самое, что было с остальными. Но четыре месяца….это так долго. Я не знаю, что думать, не знаю, что чувствовать, не знаю, куда деть себя, чтобы больше не страдать. Я просыпаюсь, каждое утро с надеждой, что это был всего лишь дурной сон. Обычный кошмар, который уходит с рассветом. Но этот кошмар прочно обосновался в моей жизни. Самый страшный кошмар – это реальность, которая нас окружает, от которой не уйти, и с которой просто невозможно смириться. Крайняя точка отчаяния, вот как это называется. Все мои дни похожи друг на друга как один. Ожидание. Снова ожидание….Телефонные звонки, заставляющие моё сердце биться с бешеной скоростью, а адреналин нестись по венам, оставляя после себя чувство опустошенности и ничего больше. Звонки не приносят новостей. Но я всё никак не привыкну к этому. Я не могу заставить себя привыкнуть. Я сильнее укутываюсь в плед. Скоро пойдёт снег. Нужно будет завтра съездить к Малдеру. Его бедные рыбки когда-нибудь умрут, если не от голода, так от холода. Мысль о его квартире, как ни странно действует на меня успокаивающе. Я уже точно знаю, что останусь там на ночь. Хотя и не признаюсь пока что себе в этом. Останусь у него. Ждать. Как всегда неизвестно чего, всем сердцем желая, чтобы это были только хорошие новости. Я чувствую, как слёзы катятся по щекам, теряясь где-то в складках. Это ничего….сейчас темно….Этот плед… он подарил мне его на день рождения. Он хотел, чтобы мне всегда было тепло….Господи, как не сойти с ума? Этот зверь не оставил не одну свою жертву в живых, он всех их….Нельзя. Нельзя так думать. Если бы он….если бы с Малдером что-нибудь случилось, я бы почувствовала это. Я знаю, что он жив. А ещё я знаю, что мне завтра никто не позвонит и это убивает меня. Я закрываю глаза. Лунный ковёр пропадает вместе с остальными предметами. Мне тепло. И я найду его. Он бы нашел меня….