Скандал в летней провинции

      Вопреки разумениям Демида Софья не потеряла интерес к езде по-мужски после первого урока и ныне явилась за вторым; дурацкую шляпку с пером заменило кружевное жабо вокруг шеи. Демид вынужден был признать, что Софья не растеряла ни капли знаний: до смешного обстоятельно проверила подпругу, путлища (и без того точно подогнанные по памяти) и самостоятельно забралась в седло с предусмотрительно подставленного ящика. Софья восседала на Искре, Демид держал корду, пристегнутую к недоуздку.       — А где… — Софья взмахнула руками; Искра недовольно переступила, ощутив неравновесное колебание.       — Повод — дополнительное средство управления, — Демид утешающе погладил Искру, — в первую очередь работает ваш вес, туловище, шенкель. — Демид напоминающе обвёл Софьину голень. — Хорошо выезженная лошадь слушается и без повода. Разумеется, если мы не говорим о сборе или прыжках.       — Вы умеете? — полюбопытствовала Софья.       — Не на всех лошадях. Вам до повода ещё очень далеко, Софья. Мы начнём с упражнений для глубокой и расслабленной посадки.       Софья разочарованно вздохнула.       — Вас болтает в седле, выбрасывает туда-сюда, а надо сидеть уверенно и контролировать движения Искры, — терпеливо пояснил Демид. — Ваше колено ушло вверх, нога неплотно лежит по боку лошади, воздействовать на лошадь ногой из такой позы невозможно.       — Мне трудно… почему-то, я не знаю, не получается.       — Для подготовки попробуйте в усадьбе стать у стены, опереться на неё только носочками и наклонять корпус. Или со ступеньки, я покажу позже. Опускайте пятку и привставайте в седле. Постарайтесь надавить на пятку, как будто хотите встать на землю.       Софья, потрепыхавшись, неловко приподнялась.       — Вот так и стойте. Я посчитаю до десяти.       Демид посчитал только до шести; Софья плюхнулась в седло, будто и сама удивившись этому.       — Не терпите до последнего, чувствуете, что устали — опускайтесь плавно, ясно? — слегка раздражённо выговорил Демид. — Ещё раз.       Спустя пару попыток одна хуже другой Демид возобновил рассказ.       — Важно помнить про положение шенкеля. Шенкель должен быть сразу за подпругой. Прихватывайтесь за гриву, как садились, и вставайте над седлом. Полностью прямо, Софья. Вот, вы падаете вперёд. — Демид подтолкнул Софью, восстанавливая равновесие. — Значит, слишком большой упор в колено, а нога уходит назад. Если бы всё делали правильно, то смогли бы проехать стоя в стременах шагом или даже рысью. Может, с вас хватит?       — Давайте ещё что-нибудь, — вымолвила Софья через силу.       Демид сжал губы, пряча маленькую усмешку.       — Ну, тогда упражнения для стабильного торса и гибкости. Бросайте стремена, пятку тяните вниз. Сильнее. Выпрямляйте спину, плечи, а руки разводите.       Искра мерно, неспешно шагала по песку, ведомая кордой.       — В прошлый раз мы делали что-то вроде этого, да?       — Почти. Стан вы держите лучше, чем ноги. Руки вытягивайте перед собой, локоть прямо, и тянитесь к ушам лошади. Нет, не так. Нельзя отрываться от седла и отводить ноги к крупу. Пробуйте снова, Софья, старайтесь. Делайте под счёт. Раз — руки по сторонам, два — руки вперёд, три — наклон, четыре — обратно.       Демид посчитал таким манером ещё несколько тактов. Софья, очевидно боясь свалиться к чёртовой матери, всё же пыталась выпрямляться и тянуться, как велено. Демид остановил Искру.       — На сегодня достаточно. Повороты оставим на будущий раз. Спешивайтесь.       — Ящик, — страдальчески напомнила Софья.       — Ящик, — повторил Демид. — Секунду.       — Я ведь так и не слезла тогда. Почему не вышло?       — Опрокинулись спиной, — пожал плечами Демид. — Не бойтесь, я здесь; ничего плохого не случится.       Софья медлила, припоминая.       — Обе руки на переднюю луку седла, — ровным, лишающим воли тоном заговорил Демид. — Приподнимайтесь и перемахивайте правую ногу. Спрыгивайте точно вниз, колени сгибайте. Быстрее, не задумываясь.       Ящик жалобно треснул, но не проломился. Софья глядела с него на Демида ошалевшими от радости глазами.       — Получилось! Я так выше вас! Видите?       — Вижу, — тепло проронил Демид.       Софья спустилась совсем и чуть прошла.       — Вы забыли что-то, Софья.       — А? Ну так у вас же… повод? Нет?       — Корда, не повод. Думайте, я вам говорил.       Софья сосредоточенно осматривала и Искру, и Демида. Тот ждал.       — Заправить стремена, — просветлела Софья. — Я забыла заправить стремена, сейчас.       Она вернулась к Искре, заправила стремена, и Демид в который раз подивился её ищущему похвалы лицу.       — Замечательно. На следующее занятие оденьтесь попроще, без перьев и кружавчиков, потому что рассёдлывать Искру будете сами. Пока этим займётся Никодим, а я провожу вас до коляски.       — Я помню дорогу, позаботьтесь об Искре. — Софья очарованно любовалась лошадью.       Демид нахмурился.       — Сегодня малость суматошный день, лучше вам не бродить здесь одной. — Он передал Искру Никодиму, притворяя ограждение за Софьей. — Дойдём вместе.       Софья, доверчиво распахнув глаза, кивнула.       Демид и Софья шли к конюшням мимо случного манежа. Сарма и Буртукаль галопировали там, покусываясь; Демид старательно отвлекал Софью светской беседой. Буртукаль ржал и распускался, Сарма поднимала хвост. Жеребёнок Салай крутился вокруг материной головы. Когда жеребец обнюхивал Сарму, она, свойственно согнув и расставив ноги, помочилась.       Софья заинтересовалась.       Демид проклял весь белый свет.       — Лошадка чем-то болеет, да? — Софьины глаза-плошки жалостливо мерцали.       — Уверяю вас, кобыла более чем в порядке, — сквозь зубы выдавил Демид. — Прошу, продолжим путь.       — Да нет же! — взъерепенилась Софья, твёрдо намерившись заступиться за несчастное животное. — Вы что, не видите? У неë недержание! А спина коромыслом! Явно, еë мучают корчи, а вы и вовсе не уделяете ей внимания.       — Видит бог, Сарма ищет не моего внимания, — вполголоса пробормотал Демид, но так, чтоб Софья услышала. — Софья, состояние кобылы мне знакомо и не вызывает никаких опасений. Даже наоборот, свидетельствует об её отменном здоровье.       — Ах знакомо?! — Софья упёрла кулачки в бока. — Эдак тебя самого бы выгнуло, взвыл бы! Бездушный мужлан!       Демид остоповал. Софья кипятилась и трещала без продыху.       — Я сама приглашу лошадке скотолекаря! Полагаю, вы не сделали этого из жадности, прижав мои деньги под личные нужды!       — Замолчите, пока не поздно, — пророкотал Демид, глядя вниз и наискось.       — А то что? — запальчиво воскликнула Софья. В тот же миг Демид за локоть развернул еë к манежу; Софья рванулась раз и ещё, но без толку.       — Вам предстоят дивные открытия, Софья, — измывательски протянул он.       — Ты чудовище, жестокое и одинокое! — колотилась Софья. — Убери лапы! Я знать не желаю такого убл…       Софья рьяно отцепляла пальцы Демида свободной рукой. Демид предвкушал, и не к добру прищуренные глаза его смотрели с мрачным торжеством. Наконец, она утомилась, взмокшая и раскрасневшаяся.       Демид назидательно сообщил:       — Кобылы, как и женщины, живут по половым циклам.       Софья обомлела, но Демид не прекращал:       — Две недели покоя на одну — охоты. В состоянии охоты кобыла проявляет влечение к жеребцу, подпуская его к себе. Кобыла способна покрыться только во время половой охоты. Наивысшая половая активность проявляется в первую охоту после выжеребки.*       На манеже события стремительно разворачивались, опережая монолог Демида. Софья часто моргала, глаза её слезились; Буртукаль обхватил Сарму передними ногами, голова жеребца оказалась у плеч и холки кобылы. Софья молниеносно обернулась к Демиду, сдавленно дыша, и прижалась лбом к его груди.       Пальцы, сжимавшие её руку, ослабели; Демид, еле касаясь, огладил Софью по предплечью.       — Что, не взглянете на садку? — мягко, без издёвки спросил Демид. — За вашей спиной такое зрелище.       — Я вдова; вряд ли я увижу что-то новое, — хрипло ответила Софья, уткнувшись в Демидов жилет.       Тот хмыкнул над её макушкой.       — Ах да, животное между ног. Как я мог забыть.       Софья, не отстраняясь, изогнула шею; влажные глаза её выражали болезненность.       — Я высказалась несправедливо насчёт вас. Я сожалею. Вы сердитесь на меня?       Демид улыбнулся уголками книзу.       — Чёрство винить человека в излишнем сострадании. Вами двигали благородные порывы.       — И глупость, — безжалостно добавила Софья.       — Неосведомлённость, — поправил Демид. Он приобнял Софью, предполагая её неловкость, страх и замешательство. — Пойдёмте.       Софья нервически дрожала. У конюшенного крылечка Демид поставил ногу на ступеньку и объяснил, как именно растягиваться — впрочем, больше для развлечения и успокоения Софьи; вряд ли она что-то запомнила, зато сие действо бесспорно утверждало, что всё между ними возвращено на прежние круги.       Перед двуколкой Демид подал Софье руку; привыкший к тому грум уже и не дёргался помогать хозяйке.       — С нетерпением жду следующей встречи, Софья, — для надёжности Демид приложился губами к её костяшкам. — Вы делаете успехи, не стоит бросать в самом начале из-за небольших затруднений. Поезжайте с безмятежным сердцем.       Софья приоткрыла рот, намереваясь что-то сказать, но, резко отняв руку и приложив к горлу, бросила кучеру:       — Трогай!       Безымянная для Демида игреневая кобыла потащила коляску по пыльной тропе. Тот долго и собранно смотрел вслед, прикидывая про себя, что на уме у Софьи. Так и не отыскав заслуживающего доверия ответа, Демид выкинул эту мысль и занялся работой.