***
Раньше Нацуми грешным делом любила жаловаться на жизнь в гостевом доме Акияма. Постоянные пьянки, беспорядочные стоны через тонкие стены соседних комнат, постоянный запах перегара, служащий для Ичиро своеобразным парфюмом — всё это наталкивало на мысли о том, что жизнь коротает Нацу не иначе, как в притоне. — Лучше уж в притоне, чем на помойке… Сейчас же, вместо тёплой кровати и сытного ужина, Кицунэ приходилось ютиться около обшарпанной стены между мусорными баками. Хотелось плакать и немного смеяться. Мысли то и дело возвращались к жизни, что осталась позади. К родной жизни. К её жизни. Чем больше девушка позволяла себе думать о семье, учёбе, работе, подруге Асуне, тем больше колючий ком тревоги сдавливал глотку. В голове против воли сигналило тяжёлым ужасом: мама, наверное, места себе не находит и уже давно сорвалась в Японию из родной Чехии, по которой, всё же, порой тосковала и сама Нацуми. Интересно, что с ней стало по мнению других людей? Зафиксировали ли что-то камеры видеонаблюдения? Числиться ли она без вести пропавшей? То, в каком ужасе и отчаянии пребывают её родители сейчас, пока она морозит задницу где-то на помойке в другом мире, ударяло под дых. Они ведь понятия не имеют, что вот она — жива и относительно цела. Им неизвестно ровно ничего. Долго ли они будут теплить надежду на возвращение родной дочери, либо же в её родном мире их встретит лишь холодный труп, найденный у обочины?.. Мысли о своей смерти сопровождались отвратительным удушьем. Горяие жгуты паники скручивали лёгкие. Её родная, пусть и не столь примечательная жизнь, обратилась дешёвой комедией-затравкой для проходного фанфика. Вместо будней студента-дипломата — судорожные попытки выжить, а вместо песков Катаонами под ногами — гравий в лицо. Как вообще можно умудриться выжить в клятой среде извращённой религии и магии, при этом скитаясь по улицам?.. Вариантов по спасению своей шкуры от неблагодарной смерти где-то в недрах помойки было немного. На официальную работу Кицунэ никто не примет за неимением необходимых документов, снять комнатушку она не сможет по всё той же причине отсутствия денег. Замкнутый круг. И ладно, если бы всё ограничивалось лишь этим, но как умудриться выжить, когда по твоим пятам следуют обозлённые изголодавшиеся фантомы, а ты даже не можешь дать отпор? Вряд ли где-то на повороте нашлись бы курсы для начинающих Кицунэ по перевоплощению в демоническую угрозу из бездомной дуры. Единственный вариант, напрашивающийся на воплощение, был наивен и от того прост. Идея возникла из ниоткуда. Не исключено, что от отчаяния. В голове девушки совершенно неуместно заиграл мотив из опенинга «Очень приятно, Бог». С губ сорвался нервный смешок. Что, если предложить свои скудные, но всё-таки услуги Ёкая существу более высшему? Напроситься прислуживать Богу дело куда более благородное, как минимум потому, что в таком исходе Нацуми будет обеспечена безопасность. Но из этого вытекало следующее: кому сдалась однохвостая бродяга? — Можно звонок другу? — сардонически проронила себе под нос Кицунэ и вздохнула. Как же быть? Продолжение плана созрело в мыслях не менее неожиданно. Ято ведь любит внимание к своей персоне. Ято непривередлив и сам по себе бомж, посему вряд ли у него присутствуют цели выше, нежели заработок средств на храм. И от этого можно отталкиваться на импровизированной доске мелочных исканий. Собственный Ёкай ведь должен добавлять хотя бы какой-то плюс в карму Божеству среди прочего Пантеона? Что-то вроде прислуги и личной сторожевой собаки на полставки. Кицунэ задумчиво возвела глаза к россыпи звёзд на ночном погожем небе. Если она умудриться обучиться хотя бы какому-то навыку, добив дипломатией, в таком случае Бог Войны задумается? Чистейшей воды лотерея. И всё же, попробовать стоило. Хотя бы просто потому, что других вариантов никто не предоставил.***
— Не быть мне Томоэ! — сквозь истеричный смех лепетала Нацуми, лихорадочно оглядываясь через слово. Позади яростно рокотал дух. Кицунэ дёргано обернулась через плечо, тут же ускорившись. Кроссовки неприятно шлёпали по лужам тёмного переулка, в конце которого робко мелькал одинокий фонарь. Капли ледяного дождя впитывались в лёгкую спортивную кофту и каскад растрёпанных волос, а штаны постигла участь куда менее завидная — ткань ровно до подрагивающих колен испачкалась в грязи. Девушка от усталости взвыла. Подобного рода догонялки с фантомами за последние полторы недели пребывания в новом мире успели превратиться в закономерность. Так сказать, будничная неурядица. Соответственно, Нацуми перестала паниковать и бояться, по итогу просто привыкнув к периодической погоне, подсевшей на хвост. В буквальном смысле. По крайней мере, это не полицейские. Хотя, признаться, последние дни девушка подумывала сдаться блюстителям закона, только бы переночевать под крышей. Промозглый ветер пробирал до костей. Слух резво ловил любой звук со стороны. Кицунэ чувствовала, как заостряются клыки, при беге впиваясь в нижнюю губу, как зрение приобретает недостающую в темноте чёткость. Ладони обжигало непонятным жаром, а тело подрагивало в лёгкой тряске. Так обычно происходило в моменты, когда девушка не справлялась со своими эмоциями и принимала свойственный Кицунэ облик лисы. Однако на сей раз этого не происходило. И это напрягало в разы больше, нежели привычный аттракцион догонялок с осквернённым уродом. По обыкновению своему погони не длились больше получаса. Наученная опытом Нацуми поняла: для того, чтобы сбить фантома со следа, нужно затеряться в толпе людей. В силу того, что духи были падки на возможность подсосать людскую энергию и посеять депрессивные настроения, сделать это было не сложно. По крайней мере, в светлое время суток. Ночью это было пусть и выполнимо, но бежать приходилось дольше и дальше. И как назло, под тем злосчастным фонарём её ждал не менее клятый тупик. Кицунэ не успела разогнаться, дабы перемахнуть через препятствие, как в голень вцепилась когтистая лапа зелёного цвета. Координация пошатнулась, а тело резко рвануло назад. — Блять! Блять! Блять! — разразилась гневным кряхтением Нацуми, пока фантом тащил её всё ближе к себе. Подобие жабы-мутанта квакало что-то предвкушительно-радостное. Голос духа эхом распространялся по округе, и чем больше девушку удерживал фантом, тем больше жгло кожу ноги. Спрашивать у себя, с чего это вдруг происходит, не было времени. Она чувствовала, как пламенем горит тело, как о грудную клетку ударяется собственное сердце. Краем глаза Нацуми ошарашенно заметила: ногти на руках удлинились и хищно заострились, точно стилеты. План действий созрел впопыхах. Кицунэ задержала дыхание, не разбирая цели вцепившись лисьими когтями в преследователя. Озлобленный дух зашипел, а из искривлённой морды посыпались лоскутки скверны. Нацуми с диким запалом принялась рвать на части неоновую морду перед своими глазами, неосознанно пропуская жар своего тела через фантома. Истерзанный дух взревел, но не смог вырваться: хватка девушки была по-животному цепкой и в той же мере необъяснимой. Зрачки в широко распахнутых глазах опасливо сузились, ладони сжимались в кулаки, прежде чем с остервенением вырвать клок скверны. Лишь когда от головы фантома осталась пустота, а остальное тело начало медленно распадаться, девушка отшатнулась и торопливо осмотрела переулок. Стена многоэтажного здания по правую руку оказалась изрядно испачкана склизкими комьями фиолетовой жижи, по земле с шипением ползали безмозглые глазастые части, оторванные друг от друга; и даже на заборе жилого дома трепыхалась рассыпанная скверна. Они ползли к ней. Как мотылёк к огню, с бредовым, лишённым смысла шептанием. Но внезапно в Нацуми больше не нашлось желания убегать. Всё, что она ощущала, так это прилив раздражения и чужеродной силы, исходящей из неё. Клыки до крови царапали изогнувшиеся в отвращении губы. С длинных когтей призрачным шлейфом капала скверна. И когда её и безмозглую жижу разделял один шаг, она выверенным рефлекторным движением ударила ногой по асфальту. Тут же зрение уловило нити оранжевой энергии, волной оттолкнувшей изуродованные части тела фантома. Их разделяло несколько метров. И больше ни один бесформенный лоскуток не смел сдвинуться с места. Нацуми недоумённо проморгалась и, решив не испытывать судьбу, с необычайной лёгкостью перемахнула через кирпичный тупик.***
— Кошак, как же я тебя ждала, родной, — с живым облегчением выдохнула Нацуми, срывая с доски объявлений листовку с хорошо знакомой хитрой мордочкой. Белой расцветки кот с чёрными кисточками на ушах иронично щурился сквозь фото. — Владыка, братан, ну наконец-то! Как показала практика: найти Бога Войны в Токио дело не из лёгких. То ли Ято был настолько востребован и неулович, то ли город настолько большим, но за две недели Нацуми посчастливилось наткнуться только лишь на стены зданий, изрисованные его контактами. И, по скромному мнению самой Кицунэ, на «хуй без соли». Потому что от контактов его, конечно, толку не было. Потому что, правильно, что? Нацу не могла воспользоваться номером Бога по вызову в силу отсутствия необходимой сим-карты. Иногда девушке начинало казаться, что настолько абсурдными не могут быть даже анекдоты. Поэтому когда Нацуми спросонья пыталась не влепиться в прохожих, с зевком подперев забор около доски объявлений, удача ей наконец улыбнулась. Она нечаянно добрела до канона и теперь-то шансов на то, чтобы встретить Ято и напроситься в пати, было всяко больше. Про себя Кицунэ конечно отметила, что команда сомнительная выходит, какой-то клуб обездоленных, но отступать было поздно. Хотя бы просто потому, что даже с наличием внезапно нарисовавшихся навыков самозащиты, она всё ещё позорная однохвостая лиса без средств к существованию. Девушка вздохнула. На днях ей перепала возможность переночевать в хостеле и наконец-таки искупаться. Удивительные подарки Фортуны, но пока Нацуми рылась в пакете с выброшенной одеждой, в кармане спортивных штанов обнаружились деньги. Оказавшиеся, конечно же, удовольствием не бесконечным. Порадовало, что паренёк на ресепшене был неловким стажёром и не особо втыкал в паспорт, а посему никакого подвоха не заметил. По крайней мере, так для себя Нацуми объяснила внезапную удачу. Сутки адекватной жизни оказались до того хороши, что Кицунэ с непривычки не могла уснуть, успевшая привыкнуть к грязному бетону вместо матраса. И вся ситуация была до неприличия иронична: сначала она рыдала ночами напролёт из-за вынужденного сна на улице, а потом она рыдала от того, что ей выпала возможность вновь почувствовать себя человеком, а не брошенной шавкой. А когда эмоции сошли на нет, закончились и деньги. Пришлось покинуть комфортные для проживания условия. Иногда Нацуми по привычке сетовала на «Боже» и «Господа», утомлённая свои нищенским выживанием. С осознанием сказанного хотелось рассмеяться. Кицунэ даже из интереса предположила: сколько в Ято терпения, раз он смиренно батрачит за смешные пять иен? Или у существ высших все заповеди буддизма вшиты с материнской платой? Мол, вся вечность впереди, а значит и сокровищница Эребора тоже, как-то так? Нацу сипло хохотнула под нос, потрепав себя по затылку. Чистые волосы до сих пор приводили в состояние ненормального восторга. — Дожила, радуюсь тому, что помылась, — измученно зевнула, продолжая подпирать плечом забор около автобусной остановки. Глаза то и дело лениво провожали разномастные толпы людей. — Какой привередливый Ёкай, — раздалось меланхоличное сбоку. Нацуми вздрогнула всем телом, молниеносно оборачиваясь к звуку. — Ты что, из зоопарка? Редко таких изнеженных однохвостых лисичек встретишь. Ято собственной персоной вперился участливым взглядом в Кицунэ. Широкая усмешка расцвела на бледном лице, а сосредоточенный прищур выдавал пугающий интерес. Кицунэ казалось, что глаза Бога Войны с каждым разом всё больше приводили её в состояние ошарашенного ступора. Складывалось впечатление, что он источал от себя опасность одним только присутствием. — Ты всё ещё жива. Не ожидал. — Меня недооценило Божество, — делано спокойно пробубнила Нацу, уставившись на Ято в ответ. Тот заинтригованно вскинул брови. — Пора бы оскорбиться. Девушка изнутри закусила щеку, стараясь совладать с бушующими волнами смятения в мыслях. Ей везло. Возможно, чересчур сильно. Возможно, прямо сейчас был растрачен годовалый запас милосердия Фортуны. И ей нужно умудриться воспользоваться ситуацией именно сейчас. Потому что, вероятно, возможности больше может не представиться. — Лисёнок, без обид, но ты не выглядишь как Ёкай, у которого есть что-то, кроме милой мордашки, — Ято цокнул и нараспев поправил: — ты не выглядела, как Ёкай, у которого есть что-то кроме милой мордашки. Бог зевнул, якобы обозначив степень своей незаинтересованности. Нацуми про себя хмыкнула. Так или иначе, Бог сам затеял этот разговор, объявившись из ниоткуда. Значит возможность разговорить его всё ещё имеет место быть. Рефлексы у Кицунэ были весьма завидными, к этому она успела приловчиться и считала это своей сильной стороной. Но, логично предположить, на Божеств её навыки принципиально не распространялись. Ято склонил голову к плечу, наблюдая за Кицунэ со скрытым за напускным пафосом интересом. Тёмные волосы трепал прохладный ветер, пробираясь под воротник одежды, но Бог стоически игнорировал это. Он почувствовал запах её Ки, стоило только приблизиться на километр ближе. А запомнить это цитрусовое послевкусие на языке ему предоставлялась не одна возможность. В однохвостой-язве определённо что-то изменилось. И это что-то можно было бы не заметить невооруженным глазом, но атмосфера рядом с ней гипнотически сдавливала в своих стальных объятиях, наседая энергией и приковывая к месту. Это была сущая мелочь, незначительное изменение, но Ято не мог ни отметить про себя того, что хаоса в Кицунэ удивительным образом поуменьшилось. И каким же образом? — Кстати об этом, — на выдохе начала Нацуми. Бог Войны озадаченно хмыкнул. И что же она собиралась ему сказать? — У меня есть, о чём с вами поговорить. Пообещайте сейчас не растворяться в воздухе и песках времени, ладно? Ято сперва повёл плечом, но отрывисто кивнул. — Ладно. В чём дело? — и с плаксивой задушевностью прохныкал: — ох, лисёнок, собралась признаться мне в любви? Брось, мы виделись всего один раз!.. Округлившиеся глаза Ято поумерили в Нацу всякий пыл. Она сокрушенно промычала что-то про несправедливость и издевательство. — Пиздец. — Да прекрати-и-и-и! — уже было приготовился стеснительно отмахиваться Ято, как вдруг спохватился: — погоди, ты о чём? И не сквернословь! Нацуми с экспрессивным разочарованием покачала головой. Или сейчас или никогда. — Вообще, я хотела набиться вам в хранители. Ято выразительно охнул. Нацуми начинало казаться, что было бы лучше, признайся она ополоумевшему Богу в любви. — Чегось? — Ну, знаете, хранитель! — развела руками в зазывающем жесте Кицунэ и принялась торопливо перечислять все свои достоинства, которые только смогла заранее придумать: — каждому же уважающему себя Богу полагается хранитель-демон, правильно? За храмом смотреть, убирать, следить за молитвами, защищать при случае, работать на честь и репутацию своего Божества, и всё такое. Выполнять всякие обязанности разнорабочего, проще говоря. Нацуми неловко согнула и разогнула большой палец, как-то позабыв, что изначально планировала сгибать фаланги при перечислении. Откашлявшись, без былого энтузиазма пробубнила: — Как-то так… Ято растерялся. Это легко прослеживалось по приоткрытому рту и задумчивому вздохну. Он даже не сообразил скрыть шок во взгляде. Просто не успел. Впрочем, он в целом мог ожидать от Кицунэ чего угодно, но не предложения служить. Кому сдался Бог Войны без храма и с ничтожным числом последователей? А ведь он мог бы спихнуть всё на недолгую жизнь отчаявшегося Ёкая и не делающий чести хвостик. И такой вариант даже казался самым весомым, но противное предвкушение уже успело расползтись по лицу насмешливой полуулыбкой. Нацуми сделала необдуманный шаг назад, дрогнув ладонью в воздухе. Ято не сдержал любопытного смешка. Лиса сжималась и пятилась каждый раз, когда Бог позволял себе забавы ради выпустить привычно сокрытый шлейф энергии. Причём — Ято был уверен — боялась не Нацуми, боялась лисица, интуитивно признающая чужую силу и ради собственной безопасности поджимающая хвост. — Ты научилась выпускать демоническое пламя? — вдруг вполголоса вопросил Ято. Кицунэ отвесила робкий отрицательный кивок, стыдливо сжав руки в кулаки. Казалось, все шансы на успешный исход плана рушились прямо на глазах. — Нет, — и поспешно добавила: — но я быстро учусь. — Заметил, — подтвердил безо всякой лести Ято. — И что же ты умеешь? Рвёшь фантомов грубой силой, припугивая своей бешеной Ки? Издёвка Бога Войны была резонным предположением шутки ради. Однако сконфуженное узнавание на осунувшемся лице Нацуми говорило само за себя. — Пока да. — Какая грозная лисичка, — иронично подхватил Ято, сложив руки на груди и наступая на Кицунэ. Та резво подняла голову, уставившись на Бога с претензией на ожидание. Твёрдый шаг Бога прекратился, стоило ему понять, что Нацуми больше не пятиться и только лишь хмуриться. Он сложил руки на груди и поскреб подбородок. — То ли твои чары работают, то ли я совсем отчаялся, но соблазн согласиться присутствует. Нацуми ошарашенно выдохнула. То есть… как это… всё настолько просто? — А я, как Бог, соблазну поддаваться должен в последнюю очередь, — вкрадчиво проинформировал, проследив за тем, как Нацуми разом помрачнела. — Но твоя правда: Бог с личным хранителем это привилегированная редкость, как минимум потому, что Ёкаи существа гордые. Тем более, Кицунэ. А я люблю быть особенным. Ты знала, к кому обращалась, да? — Вам честно? — секундно прикрыла глаза Нацуми. Ято согласно угукнул. — С вами была больше всего вероятность, что меня не погонят ссаными тряпками как дворнягу. Мне нужно чему-то где-то учиться, чтобы стать сильнее, и мне нужна гарантия своей безопасности. — Недурно, лисёнок, — поощрительно кивнул Бог, взглянув на Кицунэ с уважением во взгляде. — Однако и ты себя недооценила. Как я уже и сказал, ни один Бог не откажется от хранителя. Но мне лестно знать, что ты выбрала именно меня. И как я теперь могу отказаться? Ято ехидно, но довольно подмигнул. — В смысле? — вырвалось изумлённое. — То есть, вы сейчас согласились? Бог Войны задержал драматичную паузу, поглядывая на Кицунэ с игривой ухмылкой. Нацуми терпеливо вздохнула. Издёвки в глазах собеседника не поубавилось. — Согласился, — и, приобняв Кицунэ за плечи, уставился в листовку с котом. — Замечательно, лисёнок, ты нашла нам работу! Ято выхватил из рук девушки объявление, пробежавшись по мятой бумаге быстрым взглядом. В последний момент, будто бы о чём-то вспомнив, с озарением спохватился: — Как тебя зовут, кстати? — Нацуми. — Замечательно, Нацу. Надеюсь, сработаемся.***
Но сперва Ято планировал закончить с подработкой, на которой ему, по его же словам, неплохо платили. — Нацу, не халтурь! — подгонял Бог свою новоиспечённую хранительницу, яростно орудуя зубной щёткой. Резиновым перчаткам, казалось, было всё ни по чём. Плесень на кафельной плитке — вот он, уважаемый противник каждого Бога Войны. — Да-да… Кицунэ ускорилась, соскребая мерзкую жижу с жёлтых стен. Сама напросилась, теперь не жалуйся. — А вы, ребята, знаете толк своего дела… У дверного проёма застыл коренастый мужчина с недельной щетиной, неопрятной мятой футболкой с пятном от еды и банкой пива в руке. Он облокотился о стену, с небывалым восхищением наблюдая за тем, как его ванная комната преображается прямо на глазах. Нацуми уныло фыркнула, царапнув ногтем стену и неприятно поморщившись. По носу бил запах какого-то дешёвого антибактериального средства, которым хозяин дома ранее душевно облил помещение. Девушке начинало мерещиться, что она пропахла резким тошнотворным ароматом вплоть до подкорки мозга. В кой-то веке прекрасное обоняние не играло на руку, выходя боком и подобием химического отравления. — А то! — счастливо поддакнул Ято. Нацуми в очередной раз подивилась его позитивному настрою, медленно пытаясь сфокусировать взгляд. — Обращайтесь! — Да уж, с вашим то мастерством — обязательно обращусь! Мужчина обрадованно клюкнул красным носом, почесав лысую макушку. Нацуми в ужасе округлила глаза, зависнув с зубной щёткой в руке и перепуганным оскалом на побледневшем лице. Ято вопросительно хмыкнул, наблюдая за неописуемым страхом в глазах хранительницы. Она подползла к Богу, застывшему в углу комнаты. Дёрнула за штанину. Тот резво присел на корточки, подставив ухо, мол, слушаю. — Умоляю, пусть он в следующий раз хотя бы не моет тут всё этим паршивым средством… Ято прыснул себе под нос. — Извини, лисёнок, проветрим тебя потом. — Проветрим? Я что, вонючий носок?! Девушка гневно зашипела прямо в шею Бога. Волосы на затылке смешно колыхнулись и Ято с непрошибаемой пакостливой ухмылкой затянул: — Работай-работай. Лисица сверкнула зелёными глазами и поджала губы. — Да работаю, работаю… Спустя ещё час каторги Нацуми начало откровенно мутить. Стоило лишь хозяину дома оценить работу, так прямо на тех же парах Кицунэ исчезла из поля зрения человека. Свежий уличный воздух мгновенно добавил трезвости помутневшему рассудку и остудил пылающие глаза. Ято вышел следом, насвистывая под нос развесёлую невпопад мелодию и раболепно прижимая к груди… — Серьёзно? Две банки пива? — Нацу вздохнула. Бог Войны было уже по привычке приготовился к доле нравоучений, которую наверняка получил бы от Томонэ, но Кицунэ лишь взмахнула ладонью, подзывая парня к себе. — И мне давай. Пиво на закате? Не такое уж и плохое окончание дня.