Туман вокруг горы Фудзияма

- Сэр, мы приехали, - известил водитель, остановив машину возле входа в многоэтажное здание. Фудзимару нужно было буквально подорваться чтобы приехать в это место. Оно не представляло из себя ничего особенного – многоэтажное здание где сдаются апартаменты. В Камуро-тё водилось немало богачей (в большинстве политики и якудза) которые пользовались этой услугой для самых разных целей. Вопрос стоял в другом: кто его туда вызвал. «Патриарх снова меняет адреса, как предсказуемо...» - немного скучающе подумал про себя Фудзимару, затем добавил, ухмыляясь: «Но интересно, на кой чёрт мне надо было так подрываться сюда?» Остальные пять минут прошли в пути до нужного номера, хоть он и не находился уж слишком высоко – на этаже 3А. Забавная штука эта тетрафобия, хотя, за столько лет проведённых в японском обществе, данная боязнь стала уже вполне обычной для ассасина Аракавы. Даже несмотря на всю свою иррациональность, которую Фудзимару никак не мог себе позволить. Вежливая дама на ресепшене подтвердила что хозяин апартаментов под номером 16 ждёт гостей, и указала в сторону лифта. Якудза поспешил подняться на этаж 3А, который являлся, на самом деле, четвёртым – как уже упоминалось, японцы страдали тетрафобией. Фудзимару старался как можно скорее оказаться в нужных апартаментах, ведь его ждал сам патриарх Аракава. Ассасин постучал, как и положено, и его сразу же впустили. Плотно закрыв за собой дверь и заблокировав её, якудза проследовал за хозяином, который повёл его в гостиную. В комнате царил полумрак за счёт того, что патриарх использовал жалюзи дабы скрыть всё происходящее от лишних глаз. В этом плане он всегда заботился о полнейшем изолировании пространства, словно строил каждый раз железный занавес вокруг мест для встреч. Мужчина включил лампу. Свет создал жёсткие тени на его лице, чётко отражая его напряжённые мышцы и мимику в целом. На правой щеке виднелся шрам, начинающийся с подбородка и заканчивающийся около глаза – лишь миллиметры спасли когда-то целостность органа зрения. Шрам не свежий, но настолько глубокий, что при одном взгляде можно было ощутить боль в той же зоне. - Господин. - поприветствовал патриарха Фудзимару, почтительно поклонившись. - Ну хватит, садись, - сказал Аракава, хоть и добродушно, но сохраняя мрачный вид. - Что случилось? – Фудзимару сразу же уловил этот тон и взгляд Аракавы, поспешно усевшись в мягкое кресло. Только тогда он увидел папку на стеклянном столе. Раз уж у патриарха вид совсем не радостный, стало быть, в этой папке ничего хорошего быть не могло. По правде говоря, начался день буквально сразу с нехорошего предчувствия. - Взгляни на это, - старший якудза указал кивком на папку, больше ничего не добавляя. Фудзимару в ту же секунду сделал что ему велели. Он достал пару листов, пробежался по ним взглядом. Аракава замечал как его лицо менялось по мере прочтения. Не так чтобы ярко и эмоционально, но зрачки заметно уменьшались от удивления. - Какого…?! – еле слышно выдавил из себя ассасин. – Что значит «заказаны выполнены»?! Это должны были быть МОИ следующие задания, абсолютно секретные, выданные исключительно нашему Ковену! Патриарх достал пачку сигарет, затем вытащил одну – Фудзимару же взял зажигалку, встал и дал прикурить своему боссу. Когда Аракава сделал первый выдох, и запах дыма неприятно ударил в нос, Фудзимару ещё больше поморщился. Однако не стал отходить, а лишь опустился на колени, держа руки на подлокотнике кресла, где сидел патриарх. - У нас завелась крыса? – это было первое предположение. - Я тоже так подумал, но проверил всех пару раз – всё чисто, - ответил Аракава. - Даже Ковен? - Вас я тем более проверил, - отрезал Аракава. – Ничего. - Значит, враги в Тоджо, - заключил ассасин, вставая. Он снова принялся рассматривать бумаги. Официальные подписи, печать, сведения, даже отчёты. Что, где, когда сделано, по какому приказу, сколько заплатили и даже сколько устранение заняло времени. Кто-то был очень хорошо просвещён и знал как ведётся бюрократия в Тоджо когда дело касалось пост-ликвидационного процесса. Фудзимару вновь недовольно поморщился, вглядываясь в треклятые бумаги снова, и снова, и снова. Он не мог поверить тому что видел, хотя точно знал что Аракава славится далеко не чувством юмора. Патриарх докурил и потушил окурок в пепельнице. ‐ Какие дальнейшие указания, господин? - твёрдо спросил ассасин. - Я созываю Ковен. Однако - рот на замке. Пока что не следует рассказывать никому из них о том что ты сейчас видел и слышал. - ответил Аракава, мрачности у него только прибавилось. Фудзимару молча отдал Патриарху бумаги. Рука босса, скрытая в чёрной кожаной перчатке мгновенно оказалась у лица ассасина. Фудзимару задержал дыхание, застыв в ту же секунду. В полумраке едва можно было заметить, что Патриарх Аракава слабо улыбнулся. *** Патриарх Масуми Аракава поспешил зайти в своё небольшое, но кишащее демонами царство - Ковен ассасинов. Их штаб-квартира была скрыта от внешнего мира в самом дальнем уголке Камуро-тё, возле рыбацкого пирса. Один из многочисленных контейнеров являлся входом в подземное тайное прибежище избранных Пятерых и их Хозяина. Никто из ассасинов так точно и не узнал как это место перешло во владение их Патриарха. Всё же, они были склонны верить в то что оно является последним напоминанием о некогда существовавшей семье Хикава… с аннигиляции которой и началась легенда об Аракаве-убийце. Грубо говоря, кровью семьи Хикава он обозначил свой статус в клане Тоджо. Кровавая метка сопровождала Масуми везде. Лучше всех её видели те самые Пятеро, которые всегда преклонялись перед ним с благоговейным страхом и бесконечным уважением. Все боялись его до дрожи в костях. Внешние, чужие Ковену члены семьи Аракава не знали истинной сути своего патриарха, ибо только в этой самой тьме убежища его подлинное лицо раскрывалось. Учитывая всё это, не стоило считать Патриарха лицемерным в отношении остальных своих подчинённых - Масуми был прирождённым актёром, его отлично могли понять и Внешние. Один взгляд, ухмылка или просто молчание: этого было вполне достаточно чтобы вникнуть в позицию их лидера. И всё же, тот самый правдивый страх который Аракава мог наслать на человека познали только его приближённые ассасины. И даже среди этих Пятерых демонов была условная иерархия пользующихся преимущественным доверием Хозяина. Начнём же с самых низов организации. Масаши Ито, более известный как “Недобосс” Ковена. Его историю можно назвать шаблонной, поскольку каждый второй якудза начинал свою преступную жизнь в юношеском возрасте. Семья Ито была обеспеченной и возлагала на сынишку большие надежды. Даже его имя уже говорило о том, насколько возвышен был образ этого мальчика в умах его несчастных родителей… Масаши, объединяющий в себе слова “самурай” и “победа”; он должен был идти по тропе жизни к высшим достижениям, поднимаясь по лестнице славы которая начиналась у маленького семейного бизнеса, и вела к высотам международной торговли. К глубокому несчастью амбициозных родителей, Масаши выбрал совсем не ту лестницу. Высотами для него стали ранги в преступном клане Тоджо, где он всего достиг пользуясь уловками и грязными методами. Так он смог заполучить место в Ковене, всё же, успешно поменяв одно дно на другое. Самый низ, самый слабый ассасин. Патриарх считал что его организации необходима собачка на побегушках, которая будет в роли помощника для старших по рангу. Однако, откровенно говоря, никому Масаши не нравился - и дело было вовсе не в низком ранге. Его не просто так звали “Недобоссом”, так как он строил из себя незаменимого убийцу и пытался командовать остальными, без тени стеснения намекая что его пора бы уже повысить. Его не убили только потому что работу свою он делал хорошо - уже за это его можно было похвалить. Но с этим Патриарх решил не перегибать, лишь изредка удостаивая Ито кивком или одобрительным взглядом. Кареглазый брюнет безумно радовался похвале, и кончики его пухлых губ мгновенно поднимались - лицо Ито расплывалось в широкой, но излишне самодовольной улыбке. Масаши занимал в Ковене Пятое место. Тэцу Кудо, занимающий в организации Четвёртое место был в корне не согласен с методами Ито. Его агрессия привела его на пост чуть выше того, что Масаши достиг пользуясь хитростью. И всё же, ума у него не хватало чтобы подняться хотя бы на ступень выше. Грубый, надменный, резкий мужлан - но в то же время обладающий силой и умением убивать. У него была внушительная выдержка и выносливость, так что работать с ним в паре было даже очень хорошей идеей. Он отлично умел отвлекать на себя охрану или кого-то другого. Его пылкость весьма удачно сдерживал страх перед Масуми Аракава - Тэцу прекрасно понимал что за лишний шум или несдержанность его убьют. Он пришёл в семью Аракава никем, и поставил себе цель подняться ещё выше номера Четыре. К большому сожалению, Кудо не понимал что сила — это не единственное качество которое должно помочь ему получить власть и влияние. Бедность вложила в него непреодолимое желание разбогатеть и держать в страхе другие семьи. И начал он с запугивания членов семьи Аракава — все мелкие сошки (и даже некоторые офицеры) перед ним дрожали, стоило им завидеть на горизонте его резкие черты и дикий взгляд, исходящий от чёрных глаз. Он предпочитал чтобы и внешний вид буквально кричал о его положении, потому одевался исключительно в самые качественные костюмы. Тэцу оставлял волосы расти до плеч и сбривал только виски, прикрывая их наполовину ровно подстриженными прядями. У него была весьма отталкивающая улыбка, поскольку она часто проявлялась в моменте когда Кудо выдавал очередную непрошеную критику или грязные шуточки. И разумеется, в отсутствие Патриарха. Ко всему прочему, Тэцу абсолютно не выносил общества номера Пять, поскольку терпеть не мог скользких типов и считал таких людей слабыми и недостойными места не только в Ковене, но и в мире якудза. Масаши ещё и происходил из обеспеченной семьи, что вдвойне раздражало Тэцу. Он всегда ненавидел тех, у кого денег было больше чем у него — тем, кто мог себе позволить угостить друзей или хотя бы принести домой что-то вкусное. Но конечно же, Кудо ни с кем об этом не говорил, предпочитая каждый раз делать акцент именно на слабости Масаши. И всюду волочился за номером Три. Дайсукэ Сэйдзи являлся номером Три. Его отец также был якудза в своё время, пока не погиб “по долгу службы”. Благо для матери и двух сестёр (которых нужно было как-то содержать), Дайсукэ уже состоял в якудза на тот момент и твёрдо решил не только идти по отцовским стопам, но и превзойти его… даже несмотря на то что отец и не занимал большой пост в семье к которой принадлежал. Да и вообще, поговаривали что отец Сэйдзи и вовсе работал на Альянс Оми, но Дайсукэ не спешил опровергнуть или подтвердить эти слухи. Он, как и прежние два ассасина, был гиперфиксирован на своей работе и желал места поближе к Патриарху. Дайсукэ глубоко восхищался Хозяином и старался во всём ему подражать, но его преградой был номер Один, которого Сэйдзи ненавидел всей душой. Его презрительный взгляд был устремлён на Первого всякий раз когда они встречались. У Дайсукэ были короткие волосы на уровне середины шеи, вечно кудрявые и небрежно уложенные. Какая жалость что столь привлекательная оболочка мгновенно портилась... стоило Сэйдзи произнести хоть слово - весь его шарм пропадал. Уже было не важно что лицом он очень удался; когда густые чёрные брови сходились к переносице и рот открывался, издавая то самое уничижительное приветствие в адрес номера Один, внешность Дайсукэ меркло на фоне его поганого характера. И всё же, в отличии от младших коллег он приносил хороший доход и был намного искусней в делах касающихся убийства. Когда мать и сестра скончались из-за перестрелки вызванной конфликтом между разными преступными кланами, номер Три обнаружил возможность оттачивать методы убийства находясь в процессе мести за родных. Сэйдзи ещё ни разу не оставлял надежды на повышение, и пытался создать себе подходящее окружение. В том числе - подружиться с номером Два. Однако, все его попытки не увенчались никаким успехом. Ему лишь оставалось продолжать восхищать впечатлительных зевак, тут он был в одной лодке с номером Четыре. Им, вместе с номером Пять было ещё далеко до верхушки Ковена. Номером Два был Хэбимару Генкей, известный ещё и как “Змей”. Быстрота, точность, мастерство владения холодным оружием - всё это характеризовало его методы устранения целей. Хэбимару был блестящим мечником, и в его руках катана становилась всё равно что косой жнеца пришедшим забрать душу обречённого человека. Патриарх очень гордился им и его умениями, и Генкей принимал похвалу со всей скромностью и достоинством. Редко когда можно было найти в рядах якудза столько благородства и изящества в одном человеке. Белая кожа, карие глаза, взгляд - всегда внимательный и осмысленный, губы сомкнуты. Золотые длинные волосы были собраны в хвост на затылке, а пряди, словно колоски, украшали обе стороны его лица - с правой стороны чёлка была заметно длиннее. Нос с горбинкой придавал его профилю некоторую жёсткость. Когда Змей был в хорошем настроении, его тонкие губы расплывались в широкой улыбке и островатые углы рта растягивались довольно широко - словно у него было больше схожести со змеями, чем могло показаться на первый взгляд. Будучи в плохом настроении, улыбка Хэбимару приобретала агрессивный и пугающий оттенок. Злость превращала Второго в того, чей образ видеть в зеркале было страшно даже ему самому. Все его вышеописанные профессиональные качества позволили ему занять место номера Два. Он успешно удерживал свою позицию, ни давая ни намёка на то что его нужно сместить или и вовсе убрать. Сослуживцы мало знали о его прошлом – оно оставалось загадкой для всех кроме Патриарха и Номера Один. Сэйдзи, Кудо, Ито и всем остальным вне Ковена было известно лишь то, что Хэбимару пришёл в семью вместе со своим названным братом. Вершина Ковена была скрыта густым и устойчивым туманом. За этой пеленой находился и Номер Один. Фудзимару Аракава, искуснейший ассасин под руководством Патриарха. Его молчаливое орудие, при помощи которого можно было убить любого кто встанет на пути Семьи или клана Тоджо. Его умения не представляли из себя просто щедрый дар небес – они были взращены сквозь боль, под строгим надзором Патриарха Аракава. Он тренировал Фудзимару с 12-ти лет и не давал спуску ни в чём. Самый близкий ему слуга чаще всех получал наказания, поэтому даже малейшие промахи были чем-то недопустимым для него. Фудзимару был венцом, образцом идеального убийцы который следует указаниям Хозяина и выполняет работу безупречно. Он был тем, кто не издаст лишнего шума или звука. Тем, кто не задаёт лишние вопросы, кто не колеблется направляя оружие. Тем, кто прервёт жизнь едва получив шанс сделать это. Он не дослушивал никогда предсмертные речи, и без надобности не вступал в разговор со своими целями. Он молчал, когда говорил Патриарх. Он молчал всегда. Чаще всего именно действия могут говорить о том, что скрыто в душе человека – но Фудзимару пугал тем что его нельзя было прочесть просто по его делам. Методы устранения и его стиль показывали лишь мастерство в работе, но больше ничего. О чём он мог думать? Что он чувствовал? О чём сожалел? Эти вопросы оставались всегда без ответа. Этим самым он не только пугал, но и раздражал своих коллег. Однако, обзывать Фудзимару просто каким-то словом вроде «зомби» было безрезультатной попыткой вывести его на эмоции. Его не брало ничего. Тёмно-синие глаза пронзали холодом насквозь словно ледяным копьём. Чёрные, точно смоляные волосы средней длины всегда были зализаны назад – лишь пару кудрявых прядей, собранных в одну единственную, частично скрывали левый глаз ассасина. У него было длинноватое овальное лицо, и его тонкие губы ни разу не дрожали от злости когда Фудзимару пытались провоцировать. Он лишь хмурился время от времени. Несмотря на то что ростом он был ниже всех в Ковене, это никак не мешало демонстрации его превосходства – он всегда сидел по правую сторону Патриарха. Это и подтолкнуло Дайсукэ и его творческую натуру к тому, чтобы придумать для Номера Один соответствующее прозвище. Прежде чем Патриарх успевал входить в зал, Номера Три, Четыре и Пять в один голос приветствовали Фудзимару: «Добро пожаловать, Одзё-сама!». Кудо иногда мог плюнуть ему под ноги. Ассасин помнил как дрогнуло его сердце в первый раз, когда он услышал данное приветствие – но это оказалось не более чем идиотское прозвище. В его голове мгновенно возникла вспышка возможных событий. Зал, полный крови – могила для четырёх человек. Но они не знали… Они ничего не знали. Когда Масуми Аракава вошёл в зал, все Пятеро склонили головы. Номера Пять, Четыре, Три и Два обычно сидели перед Патриархом, тем временем как Номер Один находился по правую сторону Хозяина. Однако, пока Масуми не занимал своё место никто не смел садиться на своё. Они ждали пока это сперва сделает их Патриарх, кланяясь ему у входа. Рядом с дверью кланялся Пятый, затем шёл Четвёртый, потом Третий. За ним сразу Второй, а после Первый. Стоило Патриарху сделать шаг вперёд, номер Пять всегда начинал: - Мы – сияющий клинок в руке Семьи. Мы не имеем права на позор. - Мы – немой клинок в руке Семьи, и слышать нас может слышать только Патриарх - мы же слышим только его. – продолжил Четвёртый. - Мы – самоотверженный клинок в руке Семьи, служащий своему делу самозабвенно, - сказал Третий. - Мы – закалённый клинок в руке Семьи, который не рушится на части несмотря ни на что. - огласил Второй. - Мы – хладный клинок в руке Семьи, убивающий только тех, кого призывает долг, - закончил Первый. Патриарх занял своё место, и вслед за ним уселись и его ассасины. Тень от шляпы как обычно падала на лицо Хозяина, скрывая его ото всех. - Совсем скоро наступит новый год, и нам нужно будет отчитаться перед Председателем. Завершите свои задания так скоро, как представиться возможность. - Слушаемся, господин, - прозвучало в ответ от всех ассасинов. Масуми достал из внутреннего кармана пять пронумерованных конвертов, и велел Фудзимару раздать всем их задания. Никто не смел открыть свой конверт пока не прозвучит приказ. - А теперь, к менее приятным делам. – слова звучали как гром и пробирали до костей. – Кудо, ко мне. Масаши уставился на Кудо, полный непонимания и ужаса. Сэйдзи и остальные держали себя в руках, но тоже чувствовали как начинают буквально задыхаться, словно невидимая рука намертво сжимала их глотки. - Господин? – еле слышно проговорил Тэцу, что было ему несвойственно от слова совсем. - Ты оставил свидетеля. Он смог убежать достаточно далеко, и если бы твой работодатель не подстраховался и не нанял смотрителей… - Масуми понизил тон, а его губы скривились в улыбке. - Прошу, простите меня, Хозяин! – Четвёртый мгновенно поклонился в догэдзе, упираясь и давя лбом о холодный пол. Так он пытался показать что приносит самые глубочайшие извинения. - Не могу сказать что ты бесталанный кретин. - Господин… - Закрой свой рот. Тэцу нервно закусил губу, тихо промычав. Он дрожал словно бы промок до нитки, а голова казалась невероятной тяжестью которую он не был в состоянии поднять. - Но, послушай, такой промах свойственный только неопытным мальцам. Ты уже лишился один раз фаланги, так почему же это не послужило тебе уроком? – спросил Масуми. - Молю вас, молю, позвольте совершить юбицумэ повторно! – попросил Тэцу, чуть приподняв голову. - Мм? – Патриарх чуть наклонил голову вбок. - Я нижайше прошу вас, позвольте искупить свой грех через юбицумэ! Я был неосторожен и хочу поплатиться за это. - На кой чёрт мне ещё одна твоя фаланга? – усмехнулся Аракава. – Одного раза тебе было недостаточно, ты так и не усвоил свой урок. - Это последний раз, клянусь вам! Только не понижайте меня в звании… - Мне решать что с тобой будет, Кудо. – холодно и резко отрезал Патриарх. Несколько секунд царило молчание. Все ждали вердикта Хозяина, который сверлил взглядом умоляющего Кудо. Тот не решался поднять глаза и взглянуть на своего босса. - Фудзимару. – Аракава повернул голову вправо. - Помоги ему. - Сию минуту, господин. Тэцу облегчённо вздохнул. Он был готов поклясться что не заметил того проклятого свидетеля. Как он только попал туда? Уже было не важно. Самое главное, Патриарх дал ему ещё один шанс. Номер Четыре поднял голову лишь когда услышал звук того, как деревянная дощечка соприкасается с полом. Он также увидел танто в деревянных ножнах и белую тряпку, которую Фудзимару предварительно поместил на поверхность дощечки. Тогда виновник больше не мешкал. Обнажил клинок, снял перчатки, поставил левую руку ладонью вниз на дощечку. Взяв танто в правую руку, он ровным и быстрым надрезом удалил вторую фалангу мизинца. Хруст. Кровь. Тэцу держал рот закрытым и вбирал воздух через ноздри, терпя невыносимую боль. «Вот и всё, я искупил…» - Стоять. – сказал Патриарх, как только Фудзимару собирался передать ему отрезанную фалангу. - Мой господин? – Номер Один вопросительно посмотрел на Хозяина. - Верни ему фалангу. Юбицумэ не завершён. Тэцу... проглоти отрезанную часть пальца, и ты прощён. – ответил Аракава. Пятый едва слышно ахнул. На лицах Ковена отобразилось замешательство, но оно быстро улетучилось. Они не забывали с кем имели дело. - Если не съест в течении тридцати секунд, убей его. – заключил Патриарх, обращаясь к Фудзимару. - Нет-нет-нет, конечно я сделаю это! Я верен Ковену и вам! – с этими словами, Кудо одним махом проглотил окровавленную фалангу, прижимая тряпочку к раненному мизинцу. - Славно что проблема решена. Теперь, все берутся за свои задания. Немедленно. - Да! – единогласно ответили члены Ковена. Фудзимару кивком попрощался с Хэбимару, после того как ассасины проводили своего Патриарха. Номер Один поспешно направился к своей квартире, и заперев её на замок - открыл конверт с заданием. Он замешкался лишь на секунду, когда в голове всплыло недавнее воспоминание. « - Патриарх… - обратился Фудзимару прежде чем покинуть апартаменты. - Говори. - Пожалуйста, поздравьте малыша от меня. И… - якудза остановился и замолчал. - Ну? - Нет, больше ничего. - Если он соизволит ответить на мои звонки – передам. - Благодарю вас и простите за хлопоты, - Фудзимару поклонился и ушёл.» Разогнав пелену путающую мысли резким движением головы, ассасин взглянул на предоставленную информацию. Это было досье на человека, которого следовало убить. К досье прилагалась фотография мужчины с короткими волосами, которые были процентов на шестьдесят покрыты сединой. Он носил очки и белую рубашку. Имя: Хидэки Танакадатэ Дата, год рождения: 06.06.1944 – 56 лет Рост, вес: 171 см; 70 кг Цвет глаз, волос: чёрный; брюнет, однако волосы покрыты обильной сединой. Род деятельности: учёный, профессор физик. Описание: Танакадатэ объявлен в розыск по подозрению в государственной измене. Известно что он сбежал в США и сотрудничает с некими политическими лицами Штатов. Также поступила информация что он собирается передать в руки своим союзникам из Америки результаты исследования неких ядерных сил разработанных Японией. Должен быть устранён до того, как информация будет слита США. Умелый манипулятор. Не вступать в разговор ни при каких обстоятельствах. Уровень охраны: неизвестен Адрес: Детройт; бывшая, ныне заброшенная скотобойня «Mordower Foods», штат Мичиган, США. Фудзимару переписал адрес на отдельную бумажку и запомнил лицо своей цели. Затем, взяв зажигалку из внутреннего кармана пиджака, подошёл к раковине возле газовой плиты и спалил конверт со всей информацией. После, очистив раковину водой, Фудзимару принялся паковать небольшой чемодан. Через пару часов доверенное лицо передало ему билеты на самолёт и деньги. Паспорт, несколько предметов одежды и гигиены, данные – всё было готово. До поездки в аэропорт оставался час, который Фудзимару решился провести лежа на кровати. Взяв в руки телефон, он открыл «Сообщения», затем зашёл в чат с Хэбимару и отправил короткое смс: «Улетаю.» Через минуту пришёл ответ: «Удачного перелёта. Потом надо наведаться к именинникам, что скажешь?» «Блин, подскажи что купить.» «Ты денег-то заработай, а потом решим что дарить.» «Ладно. До связи.» «С новым годом, Фудзимару. Не помри.» «С новым годом, Хэбимару.» Ассасин отключил телефон, положил его в коробку и спрятал в полу, отодвинув небольшой кусок паркета. Достал другой из тумбочки, включил и посмотрел на время. Можно было брать такси и ехать. В общей сложности, Фудзимару Аракава провёл в дороге почти трое суток – учитывая перелёт, пересадки и так далее. Душ и пара часов сна спасли ситуацию, и Фудзимару принялся изучать обстановку. В своём номере снятый работодателями он обнаружил предметы маскировки: парики, гражданская одежда и аксессуары. Словно по волшебству феи-крёстной Золушки, Фудзимару обратился из якудза в обычную женщину. Аракава без тени страха брала самые разные роли, поскольку задания её уровня не предусматривали наблюдателей или помощь до того момента, как исполняющий сам не сделает на это запрос. Следующие четыре дня она потратила на изучение окружения и местности. Ей удалось не только получить всю нужную информацию, но и узнать некоторые дополнительные факты. К примеру, профессор никогда не курил иные сигареты чем японские, и на дух не переносил мух. Это мало чем могло помочь делу – то есть, отравить сигареты не представлялось возможным, поскольку пройти за доставщиком означало раскрыть себя. Как Фудзимару сообщили, на территории скотобойни велось постоянное видеонаблюдение. Дабы обесточить скотобойню и войти незамеченной нужно было продумать план заранее, что означало подробный анализ схемы входа и выходов, помещений и так далее. Доставщик должен был прибыть через день после того, как Фудзимару получила эту информацию – времени катастрофически не хватало. Притвориться доставщиком тоже не было вариантом – профессор его отлично знал. Кроме работника службы доставки больше никто не заходил и не выходил с территории. Ассасин сперва сочла это странным, но вспомнив что она имеет дело с эдаким почти «безумным учёным», решила в обязательном порядке учесть этот факт при разработке плана. Она не знала что точно ждёт её внутри, но запаслась двумя пистолетами, пулями, одним танто и маленьким набором отравленных игл. «Не важно какая там охрана – я уберу всех и расправлюсь с Танакадатэ.» - подумала про себя ассасин. Вдох-выдох. На часах – 00:39. Через 19 минут должны были обесточить скотобойню на 3 минуты – столько времени было у Фудзимару чтобы проникнуть через чёрный вход. Через парадный было бы слишком шумно. Она всё ещё находилась в своём номере, планируя выдвигаться через две минуты и ждать возле скотобойни. Внезапный сильный стук сердца заставило Фудзимару замереть. - Какого хрена? – тихо прошипела она, предчувствие заставило её медленно перевести взгляд к выходу из номера. Кто-то успел просунуть под дверь бумажку, бесшумно протолкнув её таким образом в номер. Она лежала там уже несколько минут, дожидаясь пока получатель заметит её. Кто и когда? - Да ну, блять, не нравится мне всё это, - выругалась Аракава. Сев на корточки и раскрыв бумажку, прочла про себя: «Он ждёт тебя, заходи через главный вход.»